вирджинских семейств. Он прослеживал свою родовую линию до тех, кто
высадился с «Мейфлауэра». Он расправил плечи, ударил себя в грудь и
сказал: «Только подумайте, сэр! Я принадлежу к одной из первых семей
старой Вирджинии!»
Мои наблюдения заставляют считать, что быть «из первой семьи» —
не самое лучшее как для самого сына, так и для семьи. Слишком часто эти
«сыновья первых семейств» пытаются достичь успеха, эксплуатируя
только свое имя. Возможно, это случайное наблюдение, но я заметил, что
те, кто много работает, не имеет ни времени, ни склонностей хвастать свой
родословной.
Недавно я побывал в юго-западной Вирджинии, где родился. Прошло
двадцать лет, как я там не был. Печально было сравнивать тех, кто
двадцать лет назад были «сыновьями первых семей», с сыновьями простых
людей, которые привыкли проявлять себя в самых интенсивных действиях.
Сравнение не в пользу «сыновей первых семей»! Я благодарен
случаю, который привел меня в мир в семье, не принадлежавшей к классу
«первых». Конечно, я не выбирал свою семью, и, если бы у меня была
такая возможность, наверно, тоже выбрал бы из класса «первых».
Недавно меня попросили выступить в Бостоне, штат Массачусетс.
Когда я закончил, мне показали город и, в частности проводили в
Кембридж, в Гарвардский университет. Там я видел многих «сыновей
первых семей», разъезжающих в шикарных машинах. Двадцать лет назад я
бы гордился, если бы был студентом Гарварда с таким авто, но
последующий жизненной опыт научил меня, что учиться в Гарварде можно
и без этого.
Видел я и гарвардских студентов без машин. Они работали
официантами в ресторанах, где я обедал, и, насколько я мог заметить, нисколько не проигрывали в сравнении с теми, кто мог похвастаться своей
принадлежностью к «первым семьям».
Все это говорится не в укор Гарвардскому университету, одному из
лучших в мире высших учебных заведений, или «первым семьям», которые
посылают в него своих сыновей. Напротив, я стремлюсь подбодрить тех
неудачников, кото-
рые, подобно мне, почти ничего не имели, но научились использовать
то, что имеют, в терминах конструктивных, полезных действий.
Психология бездействия — одна из главных причин упадка многих
городов и поселков.
Возьмем, например, город X. Вы узнаете его по описанию, если
знакомы
с
этой
частью
страны.
«Голубые
законы»
(законы,
ограничивающие осуществление по воскресеньям деловых операций)
закрыли там по воскресеньям все рестораны. Поезда, проходя по городу, должны снижать скорость до двенадцати миль в час. Во всех парках видны
надписи «Не ходить по газонам». Неблагоприятные для бизнеса правила
изгнали из города почти всю промышленность. Всюду видны следы