когда
воспринимается как неудача! Если же считать его необходимым уроком, то
оно оказывается благословением.
Я привык ненавидеть своих врагов!
Но это было до того, как я понял, как хорошо они мне служат: держат
постоянно настороже, чтобы слабые места моего характера не давали им
юзможности причинить мне ущерб.
В свете того, что я узнал о ценности врагов, я бы счел своим долгом
создавать их, если бы их у меня не было. Они нашли бы мои уязвимые
места и показали мне; а вот друзья, даже если увидят мои слабости, ничего
о них не скажут.
Не может быть неудачи у человека, который продолжает бороться.
Человек не побежден, пока не сочтет временное поражение неудачей.
Между временным поражением и неудачей огромная разница; на
протяжении всего урока я пытался показать эту разницу.
Я убежден, что неудача — это специальное средство, с помощью
которого природа ведет человека к его судьбе и готовит к работе. Неудача
— это печь, в которой природа выжигает шлак из человеческого сердца и
очищает металл, чтобы человек мог выдержать трудную работу.
Ни один человек не оправлялся от жестокого удара, не становясь при
этом сильнее и мудрее. Поражение разговаривает с нами на своем языке, и
хотим мы того или не хотим, мы вынуждены его слушать.
Конечно, нужно иметь большое мужество, чтобы рассматривать
поражение как замаскированное благо.
Приближаясь к концу своего любимого урока, я на мгновение
закрываю глаза и вижу перед собой огромную армию людей, на чьих лицах
видны морщины отчаяния и тревоги.
Некоторые в лохмотьях, они дошли до последней ступени на длинном,
длинном пути, который люди называют неудачей!
Другие выглядят получше, но и у них на лицах ясно отражается страх
голода; улыбка храбрости покинула их губы; они тоже как будто
отказались от борьбы.
Но картина меняется!
Я смотрю на прошлое человечества, вижу историю борьбы человека за
место под солнцем, вижу «неудачников» прошлого — неудачников,
которые для человечества значили больше, чем все записанные в истории
так называемые достижения и успехи.
Я вижу прекрасное лицо Сократа, когда кончается суд и он ждет —
мгновения кажутся вечностью, прежде чем выпить чашу с цикутой,
навязанную ему его палачами.
Я вижу Христофора Колумба — пленника в цепях; именно так
заплатили ему за его самопожертвование, за то, что он плыл по
неизвестному, не нанесенному на карты морю, чтобы открыть великий
новый континет.
Я вижу лицо Томаса Пейна, человека, которого Англия считала
истинным вдохновителем Американской революции и стремилась
захватить и казнить. Я вижу его лежащим в грязной темнице во Франции,
спокойно ожидающим смерти на гильотине, ибо именно смерти ждал он
как награды за все, что сделал для человечества.