перестать развлекаться с вами. Вы слишком много тратите, я не могу себе
этого позволить».
И это сказал человек, зарабатывавший больше меня! Его слова
должны были подействовать на меня, но не подействовали. Я продолжал
тратить по-прежнему, считая, что просто хорошо провожу время, и не
думая о будущем. Этот человек сейчас вице-президент одного из
крупнейших нью-йоркских банков; говорят, он владеет многими
миллионами долларов.
Мне следовало прислушаться к его совету.
После ухода от Херста я шесть месяцев неудачно пытался заняться
другим бизнесом и вернулся к газетной работе в качестве руководителя
отдела рекламы в «Нью-Йорк Ив-нинг Мейл». В Филадельфии я был
знаком с Генри Л. Стод-дардом, владельцем и издателем этой газеты, когда
он писал политические комментарии в различные издания.
Хотя долги меня беспокоили, в «Ивнинг Мейл» я работал лучше, чем
когда-либо в жизни, и за пять лет заработал много денег. Больше того, мистер Стоддард позволил мне размещать рекламу во многих других
связанных с ним изданиях, и это принесло мне больше пятидесяти пяти
тысяч долларов.
Мистер Стоддард был очень щедр и во многих других отношениях и
часто платил мне дополнительно за то, что считал необычным в нашем
бизнесе. В это время я настолько глубоко залез в долги, что мне
приходилось занимать у Петра, чтобы отдать Павлу, и занимать у Павла, чтобы отдать Петру. Пятидесяти пяти тысяч, полученных за размещение
рекламы в других изданиях, вполне хватило бы, чтобы расплатиться с
долгами, и еще кое-что осталось бы. Но все было истрачено с легкостью, словно у меня нет никаких забот.
В годы войны я основал собственное рекламное агентство. С этого
времени мои заработки все росли. Я зарабатывал все больше и тратил с
прежней легкостью, и поэтому друзьям наконец надоело давать мне в долг.
Если бы я сократил свои расходы хотя бы на десять процентов, эти
удивительные люди позволили бы мне отдавать долги постепенно. Их
совсем не заботили отданные мне деньги, но они хотели, чтобы я взял себя
в руки.
Крах произошел пять лет назад. Два моих друга, которые всегда
поддерживали меня, потеряли терпение. Они откровенно сказали, что меня
следует проучить. И проучили. Я был объявлен банкротом, и это едва не
разбило мне сердце. Мне казалось, что все знакомые презрительно
показывают на меня пальцем. Это было глупо. Конечно, пошли разговоры,
но в целом ко мне относились по-дружески. Выражали сожаление, что
человек, так многого добившийся в своем деле и немало заработавший, позволил себе оказаться в таком затруднительном финансовом положении.
Но я так остро ощущал позор банкротства, что решил перебраться во
Флориду, где однажды выполнял работу для клиента. Флорида казалась
мне Эльдорадо. Я рассчитывал за несколько лет заработать достаточно, чтобы вернуться в Нью-Йорк и полностью расплатиться с долгами.
Некоторое время казалось, что у меня это получится; но тут произошел
кризис в торговле недвижимостью. И вот я снова в огромном городе, где
когда-то обладал влиянием и сотнями друзей и доброжелателей.
Очень необычный опыт.
В одном я совершенно уверен: урок усвоен. Я чувствую, что у меня
будут еще возможности оправдаться, ко мне вернется способность
зарабатывать. И когда это произойдет, я смогу жить на сорокпроцентов
своего дохода. А оставшиеся шестьдесят процентов я разделю на две части; тридцать процентов на возвращение долгов и тридцать — на сбережения и