- И для этого надо отрывать человека от работы!
- Неужели вы так заняты? В библиотеке сегодня не очень много посетителей.
- Наши обязанности не ограничиваются только книговыдачей, - сухо отрезала она, и Шугалию стало ясно, что спорить с Надей бессмысленно.
Они молча дошли до райотдела, и капитан предложил девушке посидеть в приемной. Вместе с начальником райотдела, еще молодым и улыбчивым майором Суховым, они разложили на столе десять снимков. Десять человек - пятеро в очках - смотрели с фотографий, и четвертый слева был Роман Стецишин.
Сухов пригласил свидетелей, а Шугалий ввел в кабинет Надю. Библиотекарша не колебалась ни секунды: ткнула пальцем в четвертое слева фото.
- Этот, - сказала она твердо, - этот человек приходил к Бабинцам днем семнадцатого августа.
Шугалий с Суховым составили протокол, Надя и свидетели подписали, и капитан отпустил свидетелей.
Спросил библиотекаршу:
- Ну, а потом? Когда этот человек ушел, к Бабинцам никто не заходил?
- Через несколько минут Федор Антонович куда-то поехал на велосипеде.
- В какую сторону?
- Вниз по улице. К озеру.
- А когда вернулся?
- В шесть я ушла с работы, но его еще не было.
- Почему так считаете?
- Федор Антонович велосипед ставит у крыльца.
Не было его в шесть.
- Спасибо. Не смеем вас больше задерживать.
Надя нерешительно пошла к дверям, словно колеблясь, и на пороге остановилась.
- Все? - спросила она. - Это все, что вам было нужно?
- Спасибо, - учтиво поклонился Шугалий, - все.
Он догадывался, почему Надя задержалась. Надеялась, что начнут расспрашивать, обрадуются, а тут - все. Наверное, чувствовала себя почти униженной, ибо сердито сверкнула глазами и хлопнула дверью.
Шугалий переглянулся с Суховым.
- Характер... - неопределенно сказал майор.
Шугалий перевел взгляд на фотографии.
- Но что бы мы делали без нее?
- Ну и тип этот Бабинец! Это же надо - столько лет прятался!
- Ты уже уверен?
- Аптекарь - это раз... - загнул палец Сухов. - Бандеровская кличка "Врач" - сходится. В декабре сорок четвертого находился в Любеке, а теперь встретился с сыном куренного атамана Стецишина. Ты знаешь, что это такое и какой шум создастся вокруг этого дела? Готовь майорские погоны!
- Если бы за каждое доведенное до конца дело нам присваивали звания... - махнул рукой Шугалий. - Скоро мы одни только комплименты друг другу будем говорить. А дело только начинается.
- Да, начинается, - согласился Сухов. - Надо установить, где был Бабинец в то воскресенье утром.
- Только осторожно. Чтобы он ничего не заподозрил.
- Аптека работает круглые сутки, и Бабинец часто дежурит по ночам.
- Ясно одно: приходил утром к Завгородним не он.
Олена Михайловна узнала бы его голос. Но ведь направился куда-то после отъезда Стецишина.
- Думаешь, связывался с сообщником?
- А черт его знает, должно быть, так. Стецишин выдал Бабинца Завгороднему, и тут уж не до шуток.
- Но ведь Завгородний мог сразу же позвонить нам.
- Конечно, мог, и тогда Бабинец или кто-то другой уже не гуляли бы на свободе. Однако у них было несколько шансов, и они воспользовались ими.
- Я сам пойду в аптеку, - предложил Сухов.
- А я к Завгородним.
Шугалий вспомнил заплаканные глаза Нины, и ему стало неприятно. Как сейчас разговаривать с девушкой? И как у этой пары вообще все сложится? Если их предположения подтвердятся и Бабинец причастен к гибели отца Олексы, не полетит ли все вверх тормашками? Жаль - такие хорошие ребята!
Капитан уже встал, чтобы идти, но зазвонил телефон, и Сухов передал ему трубку. Шугалий услышал далекий и взволнованный голос Малиновского:
- Вы слышите меня, товарищ капитан? Дела такие... Понимаете, у Кузя видели блесну Завгороднего!
- Какую блесну? - не понял Шугалий.
- Понимаете, неопровержимое доказательство...
- Что за блесна?
- Завгородний был одним из лучших спиннингистов в Озерске. Он сам делал блёсны. Из серебряных ложек, я в этом не совсем понимаю, но, говорят, и правда уникальные блесны. И щуки на них брали - дай бог! Всего было несколько таких блесен, и одну из них сегодня видели в багажнике лодки Кузя.
- Кто видел?