и
преданий,
выполняющих
больше
познавательно-обучающую функцию. Но при случае использовалась в
качестве страшилки для воздействия через страх и иерархический инстинкт
на другие инстинктивные программы человека. Ну как современная мать
говорит расшалившемуся ребенку: «если будешь баловаться, придет бабай
и унесет тебя». Не понятно, кто такой бабай, но уже страшно, и дитя
успокаивается. А если шаман дикого племени наденет на себя шкуру, обвесится амулетами, наестся грибов-поганок и объяснит, дергаясь в
экстазе и подвывая, что бабай — это злой дух, который живет в дуплистом
дереве у реки и управляет грозой, то страшно становится уже взрослым
членам племени. Таким образом в человеческом племени помимо вождя
возник виртуальный супердоминант — божество. И с помощью образа
этого божества, неплохо поддерживаемого инстинктом самосохранения и
иерархическим инстинктом людей, стало возможно решить эволюционные
проблемы зарождающегося Человечества.
Например, женщины племени, повинуясь животному самочному
инстинкту уровня первобытного стада, стремятся образовать пару с
высокоранговым и родить детей именно от вождя. А низкоранговых хотят
водить за нос и дополнительно получать от них подарки. Но социуму
выгоден моногамный брак. И не то что высокоранговых, а и
среднеранговых мужчин на всех женщин не хватает. Поэтому многие
женщины вынуждены образовывать браки с низкоранговыми. Однако их
самочный животный инстинкт тут же вступает в сильное противоречие с
действительностью. Хочется секса и детей с высокоранговым, а муж —
низкоранговый. Вот тут, дабы избежать в племени бардака и поножовщины
на сексуальной почве, и понадобился некий довесок к низкоранговому
мужчине — покровительство супердоминанта с высочайшим рангом —
бога или духов. «Муж — от Бога» — эта знакомая всем формула и служила
для того, чтобы примирить животный инстинкт женщины с невысоким
рангом ее мужчины в иерархии. Часть сверхвысокого ранга бога в
человеческой иерархии, часть божественности как бы переносилась на
мужчину.
Например, благодаря страху перед всевидящим и могущественным
супердоминантом удалось ввести эффективную систему табу — запретов
на какие-либо действия, противоречащие нуждам социума. Сделать
пакость можно тайно от вождя. Но не скроешься от всевидящего ока
божества. И наказание неминуемо настигнет преступника. Этот страх
сверхъестественной
неотвратимости
наказания
позволил
ввести
искусственную мораль в повседневнюю жизнь социума. Нужен был не
простой смертный вождь, которого легко убить, а некий неуязвимый
бессмертный всевидящий и всемогущий супервождь. И этот супервождь —
появился. И занял высшее место в иерархии социума — прямо над
смертным вождем. Бог или боги во главе с верховным богом.