имеет смысла. Продать его очень трудно, но очень легко спалиться на этой
краже, так как прибор редкий, чтобы использовать его или продать, нужна
лицензия, к тому же каждый прибор отслеживается специальными
органами, так как возможно его военное применение. Рабочий сказал, что
все равно украл бы, если бы представилась возможность, просто для того, чтобы иметь, мол, пусть дома лежит. Я спросил, зачем рисковать, если нет
смысла. Он не нашелся, что ответить, но очень уверенно повторил, что все
равно украл бы его. Этот разговор хорошо иллюстрирует работу ничем в
русском обществе не нейтрализуемого инстинкта «укради». (Нет сколько-
нибудь эффективной религии или традиции, создающей психологический
барьер "не укради") Инстинкт принимает решение, что украсть — нужно.
И даже если рассудок это решение обосновать не в состоянии,
инстинктивное решение все равно работает. Однако в большинстве случаев
рассудок без труда находит аргументы и выстраивает обоснование для
принятого инстинктом решения. Поэтому жизнь российского общества вот
уже более столетия отлично описывается одним словом: «воруют». Даже
если это совершенно невыгодно.
Специфика нашей страны состоит еще и в том, что и во время
революции, и во время правления коммунистического режима был
проведен систематический геноцид мужского населения. Были изгнаны
или уничтожены умные, богатые, самостоятельные, независимые мужчины
на всех уровнях общества, от знати (включая царскую семью) и до
крестьянства (кулаки). То есть был целенаправленно уничтожен самый
ценный источник генофонда и традиции мужской активности —
низкопримативные высокоранговые мужчины с включенным инстинктом
вожака. Общественная же иерархия, в полном соответствии с новым
составом
социума
и
уголовным
менталитетом
высокорангового
высокопримативного «вождя всех народов», была выстроена в виде
стандартной
кастовой
пирамиды
с
обожествленным
верховным
властителем. Его так и называли — вождем, как у любого пирамидального
племени. Параллельно государством искусственно поднималась роль в
обществе женщин. Об этом процессе могут еще рассказать оставшиеся
пока в живых старушки. Традиционная семья была уничтожена вместе со
своей экономической основой — возможностью мужчины зарабатывать
достаточно денег, чтобы ее прокормить. Одновременно женщину оторвали
от домашнего очага и сделали из нее работницу на госпредприятии. Была
произведена массовая насильственная государственная феминизация
общества. По сути, государственная машина угнетения с одной стороны
вступила в союз с женщинами против мужчин с целью превращения их в
послушных хорошо управляемых рабов, а с другой — лишила женщин