возвращении этим летом в Незерфилд даже не поговаривают. Я спрашивала решительно всех,
кто мог бы хоть что-нибудь об этом знать.
– Не думаю, что он вообще появится в Незерфилде.
– Тем лучше! Как ему будет угодно. Едва ли он кому-нибудь здесь понадобится. Хоть я
всегда буду говорить, что он низко обошелся с моей дочерью. На месте Джейн я бы не пережила
такого разочарования. И я утешаю себя мыслью, что, когда Джейн умрет от тоски, мистеру
Бингли придется-таки пожалеть о том, что он натворил.
Элизабет промолчала, чувствуя себя не способной утешиться подобным предположением.
– Что ж, Лиззи, – продолжала миссис Беннет после короткой паузы, – по-твоему, Коллинзы
в самом деле живут хорошо? Ну-ну, хотелось бы, чтобы это было надолго! А каков у них стол?
Думаю, что из Шарлотты получилась неплохая хозяйка. Если она наполовину столь же
изворотлива, как ее мамаша, они даже смогут кое-что откладывать. Они ведь не тратят на
хозяйство слишком много?
– О да, конечно.
– Это очень важно для хорошего ведения дома. Да, да. Уж она-то постарается жить по
средствам. Хотя нужда им и не грозит, да поможет им Бог. Представляю, как часто они
вспоминают, что после смерти мистера Беннета Лонгборн станет их собственностью. Небось
смотрят на него так, как будто он им уже принадлежит.
– При мне они не могли касаться подобной темы.
– Еще бы! Было бы странно, если бы они себе это позволили. Но я не сомневаюсь, что они
без конца обсуждают это между собой. Ну что ж, если им ничего не стоит захватить чужое
поместье, тем хуже для них. Я бы постыдилась принять что-нибудь в наследство по мужской
линии!
ГЛАВА XVIII
Первая неделя после возвращения Джейн и Элизабет пролетела быстро. Началась вторая.
Это была последняя неделя пребывания полка в Меритоне, и барышни всей округи находились в
самом удрученном настроении. Уныние было почти всеобщим. Только две старшие мисс Беннет
были способны еще есть, пить, спать и вести обычный образ жизни. Такая бесчувственность
вызывала частые упреки со стороны безмерно несчастных Китти и Лидии, которые никак не
могли допустить ее в ком-нибудь из членов своей семьи.
– Боже, что с нами станется! Что же мы будем делать? – восклицали они на каждом шагу в
порыве отчаяния. – И ты, Лиззи, можешь еще улыбаться?
Преданная мамаша разделяла отчаяние дочек, припоминая собственные переживания при
подобных обстоятельствах двадцать пять лет тому назад.
– Могу поклясться, что я проплакала два дня напролет, когда нас покинул полк полковника
Миллера. Я тогда была уверена, что сердце мое разбито навеки.
– А я так ручаюсь, что мое сердце и в самом деле будет разбито! – сказала Лидия.
– Если бы только можно было съездить в Брайтон! – заметила миссис Беннет.
– О да, если бы только попасть в Брайтон! Но разве с папой договоришься!
– Купания в море поставили бы меня на ноги.
– Тетушка Филипс уверяет, что мне они просто необходимы, – вставила Китти.
Подобные причитания то и дело повторялись в доме Беннетов. Элизабет хотелось
относиться к ним с юмором. Однако все смешное было для нее отравлено чувством стыда за
близких. Снова и снова убеждалась она в справедливости упреков мистера Дарси. И никогда еще
его вмешательство в дела друга не казалось ей столь оправданным.
Мрачное настроение Лидии, однако, внезапно рассеялось, когда она получила приглашение
жены полковника Форстера сопровождать ее в Брайтон. Ее бесценная подруга была еще совсем
молоденькой женщиной, лишь недавно вышедшей замуж. Беспечность и легкость нрава обеих
сразу расположили их друг к другу, и после трехмесячного знакомства они сделались