Ликование Лидии по этому поводу, обожание, с которым она стала относиться к миссис
Форстер, восторг миссис Беннет и отчаяние Китти едва ли могут быть описаны. Не обращая
никакого внимания на чувства сестры, Лидия носилась по дому в непрерывном экстазе,
добиваясь всеобщих поздравлений, хохоча и болтая больше, чем когда-либо прежде. В то же
время в гостиной неудачливая Китти невразумительно и нудно роптала на свою судьбу.
– Никак не пойму, почему миссис Форстер не могла с таким же успехом пригласить и
меня? – брюзжала Китти. – Мы с ней, правда, не очень близки. Но у меня не меньше прав
получить приглашение, чем у Лидии. Даже больше! Я старше ее на два года!
Напрасно Элизабет пыталась ее урезонить, а Джейн – успокоить. Сама Элизабет отнеслась
к этому приглашению совсем не так, как миссис Беннет и Лидия. Она боялась, что в результате
поездки Лидия может лишиться последних крупиц здравого смысла. И как бы дорого ни
обошелся ей такой шаг, узнай о нем ее домашние, она все же тайком посоветовала мистеру
Беннету не отпускать Лидию в Брайтон. Она напомнила ему все случаи ее неразумного
поведения, обратив внимание отца на сомнительную пользу, которую Лидия извлечет из дружбы
с такой особой, как миссис Форстер. Ей казалось, что в Брайтоне, где соблазнов гораздо больше,
чем дома, Лидия, находясь в подобной компании, может совершить еще более легкомысленные
поступки. Внимательно ее выслушав, мистер Беннет ответил:
– Лидия ни за что не угомонится, пока где-нибудь не покажет себя на людях. И едва ли ей
представится другой случай осуществить это с меньшими неудобствами для нашей семьи.
– Если бы вы знали, – сказала Элизабет, – какой ущерб может нам причинить бросающееся
всем в глаза неосмотрительное и бестактное поведение Лидии! Больше того, какой ущерб им
уже причинен! Тогда бы вы, я уверена, судили по-другому.
– Уже причинен? – переспросил мистер Беннет. – Что же, оно отпугнуло от тебя кого-
нибудь из твоих поклонников? Бедная Лиззи! Но ты не должна падать духом. О таких
привередливых юнцах, которые не переносят малейшего признака глупости своих ближних, не
стоит жалеть. Ну-ка, назови мне тех жалких людишек, которых оттолкнуло легкомыслие Лидии.
– Вы ошибаетесь. Мне не приходится жаловаться на подобные разочарования. Я имела в
виду не какие-либо отдельные случаи, а общий вред, который нам причиняют ее манеры. Наша
репутация в обществе, уважение к нам знакомых подрываются взбалмошностью,
самоуверенностью и крайней несдержанностью, свойственными ее характеру. Простите, я
должна высказать свою мысль до конца. Если вы, дорогой отец, не возьмете на себя труд
обуздать ее неудержимую натуру и разъяснить Лидии, что сегодняшние устремления не могут
стать делом ее жизни, то скоро заниматься ее воспитанием будет уже поздно. Ее характер
окончательно сформируется, и, к нашему общему позору, она к шестнадцати годам превратится
в пустую кокетку. Кокетку худшего, самого низкого пошиба, не располагающую никакими
достоинствами, кроме молодости и некоторой внешней привлекательности. Невежество и
пустота сделают ее совершенно беззащитной перед всеобщим презрением, вызванным ее
погоней за успехом. Той же опасности подвергается и Китти, которая во всем следует за Лидией
– глупой, тщеславной, праздной и совершенно разнузданной девчонкой. Папа, дорогой, неужели
вы полагаете, что, вызывая осуждение и презрение всех наших знакомых, они не бросают тень на
репутацию своих сестер?
Мистер Беннет почувствовал, что Элизабет вложила в эти слова всю душу. Ласково взяв ее
за руку, он сказал:
– Ты напрасно волнуешься, моя девочка. Все, кто знает тебя или Джейн, достаточно
уважают и ценят вас обеих. И это мнение не может пострадать оттого, что у вас имеются две
или, я даже мог бы сказать, три на редкость глупые сестры. В Лонгборне не будет покоя, если
Лидия не попадет в Брайтон. Пусть же она туда поедет. Полковник Форстер – человек разумный.
Он не допустит, чтобы она попала в настоящую неприятность. И, к счастью, она достаточно
бедна, чтобы не привлекать к себе охотников за приданым. Ей даже флиртовать там станет