естественная красота была так мало испорчена недостаточным человеческим вкусом. Все были
единодушны в своем восхищении. В этот момент она вполне оценила, что значило бы стать
владелицей Пемберли!
Они спустились в долину, проехали по мосту и приблизились к дому. И когда она стала его
рассматривать, стоя под его стенами, в ней снова проснулся страх, как бы ей не пришлось
встретиться с его владельцем. Ей не давала покоя мысль, что горничная в гостинице могла
ошибиться. После того как они попросили разрешения осмотреть дом, их пригласили в
вестибюль. И, пока они ожидали домоправительницу, Элизабет могла вполне надивиться тому,
куда ее привела судьба.
Домоправительница появилась. Это была почтенная пожилая женщина, гораздо менее
чинная и более приветливая, чем можно было судить по первому впечатлению. Гости
последовали за ней в столовую – просторную комнату с удачными пропорциями и изящным
убранством. Окинув ее взглядом, Элизабет подошла к окну, чтобы полюбоваться открывшимся
из него видом. Увенчанный лесом холм, с которого они только что спустились, издали
казавшийся более крутым, чем вблизи, представлял прекрасное зрелище. Все вокруг радовало
глаз, и Элизабет с наслаждением рассматривала пейзаж: реку, разбросанные по берегам деревья
и изгибы терявшейся у горизонта долины. Пока они проходили по другим комнатам, ландшафт
менялся, но из каждого окна было чем полюбоваться. В комнатах были высокие потолки и
богатая обстановка, достойная владельца такого поместья. И, восхищаясь его вкусом, Элизабет
заметила, что эта обстановка не казалась излишне пышной и выглядела менее роскошной и в то
же время более изящной, чем обстановка в Розингсе.
“И здесь-то я чуть было не стала хозяйкой! – размышляла Элизабет. – Я могла бы уже
привыкнуть к этим комнатам! Вместо того чтобы осматривать их в качестве случайной
посетительницы, я пользовалась бы ими как собственными, приветствуя тут в качестве своих
гостей мистера и миссис Гардинер! Впрочем, нет, – спохватилась она, – это было бы
невозможно. Дядя и тетя были бы для меня навсегда потеряны. Мне никогда не позволили бы их
сюда пригласить”.
Эта мысль пришла ей в голову как раз вовремя, избавив ее от чувства, чем-то похожего на
сожаление.
Ей очень хотелось узнать у домоправительницы, в самом ли деле владелец поместья
находится сейчас в отъезде, но у нее не хватало духу для прямого вопроса. Он был задан в конце
концов мистером Гардинером. Отвернувшись, дабы скрыть беспокойство, Элизабет услышала,
что миссис Рейнолдс ответила на него утвердительно, добавив при этом:
– Мы ждем его завтра. Он прибывает сюда вместе со своими друзьями.
Как обрадовалась Элизабет, что по какой-нибудь случайной причине они не отложили
поездки!
В эту минуту миссис Гардинер позвала ее посмотреть на одну из картин. Элизабет
приблизилась и среди прочих миниатюр над камином увидела портрет мистера Уикхема.
Тетушка спросила ее с улыбкой, насколько он ей понравился. А подошедшая к ним
домоправительница объяснила, что изображенный на портрете молодой человек – сын прежнего
управляющего, воспитанный покойным мистером Дарси на свои средства.
– Сейчас он поступил в армию, – добавила она, – но боюсь, человек из него вышел совсем
никудышный.
Миссис Гардинер, улыбаясь, взглянула на племянницу, но Элизабет не смогла ответить ей
тем же.
– А вот, – сказала миссис Рейнолдс, показывая на другую миниатюру, – портрет нашего
хозяина, очень похожий. Оба портрета были написаны одновременно, около восьми лет тому
назад.
– Мне много рассказывали о мистере Дарси, – заметила миссис Гардинер, разглядывая