судить о сходстве?
Уважение миссис Рейнолдс к Элизабет явно возросло, когда она услышала о ее знакомстве
с владельцем Пемберли.
– Эта юная леди знает мистера Дарси?
– Совсем немного, – сказала Элизабет, покраснев.
– А не кажется ли вам, сударыня, что он необыкновенно хорош собой?
– О да, вы совершенно правы.
– Я не встречала другого такого красивого человека. Наверху в галерее вы увидите его
портрет больших размеров и еще более удачный. Но мой покойный хозяин всегда любил эту
комнату, и миниатюры висят здесь точно так, как они висели при нем. Он ими очень дорожил.
Это объясняло присутствие здесь портрета мистера Уикхема. Миссис Рейнолдс обратила их
внимание на портрет мисс Дарси, написанный, когда ей было лишь восемь лет.
– Ну, а мисс Дарси так же красива, как ее брат? – спросил мистер Гардинер.
– О несомненно, – воскликнула миссис Рейнолдс. – Она не уступит лучшим красавицам на
свете. А как хорошо она воспитана! Она способна заниматься музыкой с утра до вечера. Рядом в
комнате вы увидите только что привезенный для нее инструмент – подарок нашего хозяина.
Завтра мы ее ждем вместе с мистером Дарси.
Любезные и непринужденные расспросы и замечания мистера Гардинера поощряли
словоохотливость миссис Рейнолдс, которая то ли из тщеславия, то ли под влиянием искренней
привязанности говорила о мистере Дарси и его сестре с видимым удовольствием.
– Ваш хозяин проводит в Пемберли много времени?
– Не так много, сэр, как мне бы хотелось. Но смею сказать, здесь протекает около половины
его жизни. А мисс Дарси живет здесь каждое лето.
“Кроме того, – подумала Элизабет, – которое она провела в Рэмсгейте”.
– Когда ваш хозяин женится, вы сможете видеть его гораздо больше.
– О да, сэр. Но мне неизвестно, когда это случится. Я не знаю никого, кто был бы хоть
сколько-нибудь достоин стать его супругой.
Мистер и миссис Гардинер улыбнулись, а Элизабет, не удержавшись, заметила:
– Ваше мнение о нем, мне кажется, красноречиво говорит в его пользу.
– Я говорю одну только правду, – мои слова подтвердит всякий, кто знает мистера Дарси, –
ответила миссис Рейнолдс.
Элизабет показалось, что это звучит довольно смело. С возрастающим изумлением она
услышала, как миссис Рейнолдс добавила: – За всю жизнь он не сказал мне ни одного резкого
слова. А ведь я знаю его с четырехлетнего возраста.
Эти слова особенно поразили Элизабет, настолько они шли вразрез с ее собственным
представлением о Дарси. До сих пор она была уверена, что у него нелегкий характер. Ее
внимание было обострено до предела. Ей не терпелось узнать еще что-нибудь, и она была от
души благодарна мистеру Гардинеру, который сказал:
– Не многие люди заслуживают подобных похвал. Вы, должно быть, весьма счастливы, имея
такого хозяина.
– О да, сэр, мне в самом деле очень повезло. Лучшего мне не сыскать в целом свете. Но я
всегда замечала, что добрые дети вырастают хорошими людьми. А он был самым отзывчивым,
самым благородным мальчиком, какого мне когда-либо приходилось встречать.
Элизабет не отрывала от нее глаз.
“Неужели речь идет о мистере Дарси?” – думала она.
– Его отец славился своей добротой, – заметила миссис Гардинер.
– О да, сударыня, вполне заслуженно. И сын его будет точь-в-точь такой же. Он так же добр
к простым людям.
Элизабет слушала, удивлялась, сомневалась и горела желанием узнать больше. Миссис