манерах.
Беседа вскоре коснулась рыболовства, и она услышала, как мистер Дарси весьма любезным
образом пригласил ее дядю во время их пребывания в Дербишире ловить рыбу в его имении.
Одновременно он предложил снабдить его необходимыми снастями и показал наиболее
удобные для ловли места. Миссис Гардинер, которая шла бок о бок с племянницей, бросила на
нее изумленный взгляд. Элизабет промолчала, но чувствовала себя необыкновенно довольной.
Такое внимание, очевидно, проявлялось ради нее одной. Все это, однако, крайне ее удивляло,
так что она не переставала себя спрашивать: “Почему он так изменился? Чем это объясняется?
Не может быть, чтобы это случилось из-за меня. Не может быть, чтобы ради меня он стал вести
себя так учтиво! То, что я высказала ему тогда в Хансфорде, не могло повлиять на него так
сильно! Не любит же он меня до сих пор?!”
В течение какого-то времени все шли в том же порядке: дамы – впереди, мужчины – в
нескольких шагах сзади. Но после того как им пришлось спуститься к воде, чтобы взглянуть на
какое-то занятное водяное растение, произошла некоторая перестановка. Миссис Гардинер,
утомленная долгой прогулкой, почувствовала, что рука племянницы служит ей недостаточной
опорой, и предпочла опереться на руку мужа. Мистер Дарси занял ее место рядом с Элизабет, и
они двинулись дальше. После некоторого молчания Элизабет заговорила первая. Ей хотелось
объяснить, насколько она была уверена в его отсутствии, когда решилась посетить Пемберли.
Поэтому она высказала свое удивление его неожиданным приездом.
– Ваша домоправительница, – прибавила она, – утверждала с уверенностью, что вы не
приедете раньше завтрашнего утра, и то же самое нам сказали перед выездом из Бейкуэлла.
Сегодня вас здесь не ждали.
Дарси подтвердил, что приехал в самом деле неожиданно, и объяснил это необходимостью
встретиться с управляющим до прибытия своих друзей.
– Они приедут завтра утром, – продолжал он. – И вы найдете среди них старых знакомых –
мистера Бингли и его сестер.
Элизабет ответила легким кивком. Мысли ее мгновенно перенеслись к тому времени, когда
имя Бингли было произнесено между ними в последний раз. И, насколько она могла судить по
выражению лица мистера Дарси, он думал о том же.
– Среди них будет еще одна особа, – продолжал он после некоторой паузы, – которая самым
искренним образом хотела бы с вами познакомиться. Позволите ли вы мне, – или я прошу
слишком многого, – представить вам, пользуясь вашим визитом в Лэмтон, мою сестру?
Такая просьба не могла не вызвать ее удивления. Было трудно понять, чем она ее заслужила.
Однако было ясно, что мисс Дарси могла захотеть с ней познакомиться только под влиянием
брата. Так или иначе Элизабет не видела в этом ничего дурного. И ей было радостно сознавать,
что он не думает о ней плохо, несмотря на нанесенную ему обиду.
Теперь они шли молча, каждый глубоко погруженный в свои мысли. Состояние Элизабет
нельзя было назвать приятным – об этом не могло быть и речи. Но она была польщена и тронута.
Желание познакомить ее с мисс Дарси казалось особенно тонким комплиментом. Вскоре они
намного опередили своих спутников. Когда они подошли к экипажу, мистер и миссис Гардинер
отстали от них почти на четверть мили.
Дарси пригласил ее войти в дом, но она ответила, что не чувствует усталости, и оба
остались стоять на лужайке. В подобных, располагающих к беседе обстоятельствах молчать
было особенно неловко. Ей хотелось начать разговор, но любая возможная тема казалась
запретной. Наконец, вспомнив, что в данный момент она является путешественницей, Элизабет
упомянула о Мэтлоке и Давдейле, и они с большим увлечением начали обсуждать красоты
Дербишира. Однако время и ее тетушка подвигались настолько медленно, что к концу этого tete-
a-tete ей уже почти ничего не могло прийти в голову для поддержания разговора.
Когда Гардинеры наконец приблизились, он пригласил всех зайти в дом, чтобы немного