решительно всей семье. Поэтому после первых возгласов удивления и негодования мистер
Гардинер выразил полную готовность оказать посильную помощь. И хотя Элизабет и не
ожидала от него другого ответа, она все же поблагодарила его со слезами на глазах. Охваченные
единым порывом, они тотчас же условились обо всем, что касалось поездки. Они должны были
отправиться как можно скорее.
– Но что же нам делать с Пемберли! – воскликнула миссис Гардинер. – Джон сказал нам,
что мистер Дарси был здесь, когда ты его послала за нами. Это правда?
– Да. И я предупредила его, что мы к ним не сможем приехать. Об этом можно не
беспокоиться.
– Можно не беспокоиться? – повторила миссис Гардинер, когда Элизабет убежала к себе
собирать вещи. – Неужели отношения между ними позволили ей все ему рассказать? Как бы
хотелось мне узнать правду!
Желание это было несбыточным. Оно в лучшем случае могло занять ее ум во время
суматошных сборов к отъезду. Если бы Элизабет могла себе позволить быть праздной, она из-за
перенесенного удара, несомненно, испытывала бы полное изнеможение. Но ей, как и ее тетке,
нужно было еще покончить со множеством дел, в том числе написать друзьям в Лэмтоне,
сообщив выдуманную причину внезапного отъезда. Уже через час, однако, все было готово.
Мистер Гардинер тем временем заплатил по счету в гостинице, и они могли отправляться.
После всех огорчений, пережитых в это утро, и гораздо раньше, чем она предполагала, Элизабет
наконец сидела в экипаже, мчавшемся по дороге в Лонгборн.
ГЛАВА V
– Я снова все хорошо обдумал, – обратился к Элизабет мистер Гардинер, когда они выехали
из городка, – и, рассудив как следует, пожалуй, готов согласиться с Джейн. Мне кажется
неправдоподобным, чтобы офицер мог позволить себе столь гнусный поступок в отношении
девушки, отнюдь не беззащитной и одинокой, гостившей к тому же в семье его полкового
командира. Поэтому я склонен надеяться на лучшее. Не мог же Уикхем полагать, что за нее не
вступятся ее друзья? И мог ли он надеяться остаться в полку после того, как нанес такое
оскорбление полковнику Форстеру? Соблазн был несоразмерен с риском.
– Вам в самом деле так кажется? – с проблеском надежды спросила Элизабет.
– Честное слово, – сказала миссис Гардинер, – я тоже начинаю склоняться к такому
мнению. Слишком это противоречило бы порядочности, чувству чести и его собственной
выгоде, чтобы считать Уикхема виновным в подобном поступке. Я не могу о нем думать там
плохо. И неужели, Лиззи, он настолько упал в твоих глазах, что ты сама считаешь его на это
способным?
– Что касается пренебрежения собственной выгодой – пожалуй, нет. Но всем другим он, по-
моему, вполне может пренебречь. Хотелось бы, конечно, чтобы вы были правы! Но, увы, я не
смею на это надеяться. В противном случае как объяснить, что они не поехали в Шотландию?
– Прежде всего, – ответил мистер Гардинер, – еще не доказано, что они туда не поехали.
– Да, но их пересадка с почтовой кареты на извозчика кажется весьма подозрительной. К
тому же они не оставили никаких следов на барнетской дороге.
– Ну что ж, будем считать, что они в Лондоне. Помимо других причин, они могли заехать
туда хотя бы ради того, чтобы избавиться от преследования. У них, должно быть, не слишком
много денег. Поэтому разве они не могли подумать о возможности более дешевого, хотя и не
столь скорого бракосочетания в городе?
– Но зачем же такая скрытность? Почему они боятся, что их найдут? Для чего тайная
женитьба? Нет, нет, мне в это не верится. Его ближайший приятель, судя по письму Джейн,
убежден, что он даже не собирался на ней жениться. Уикхем не женится на бесприданнице.
Такой роскоши он себе не позволит. И что мог он найти в Лидии? Чем она прельстила его,
кроме молодости, здоровья и беспечного нрава, чтобы он пожертвовал ради нее возможностью