хрупка, чем более она безупречна; и что женщина никогда не может быть чрезмерно
осторожной в своем отношении к недостойным представителям другого пола.
Элизабет удивленно подняла на нее глаза, но, чувствуя себя слишком подавленной,
промолчала. И Мэри продолжала тешить свою душу столь же своевременными моральными
прописями.
Под вечер две старшие мисс Беннет могли провести полчаса вдвоем. Элизабет сразу
воспользовалась этой возможностью, чтобы задать Джейн множество вопросов, на которые ее
сестра отвечала с большой охотой. После обоюдных сожалений по поводу ужасных последствий
случившегося, которые Элизабет полагала почти неотвратимыми, а Джейн – весьма вероятными,
первая продолжала:
– Но ты должна рассказать мне то, о чем я пока не имею ни малейшего представления. Как
отнесся ко всему папа? Что рассказал полковник Форстер? Не было ли у Форстеров подозрений
до того, как Лидия и Уикхем совершили побег? Ведь их повсюду должны были видеть вместе.
– Полковник Форстер подтвердил, что догадывался об их взаимной склонности, особенно
со стороны Лидии. Но он не замечал ничего, что могло бы вызвать тревогу. Его было очень
жалко, – по-моему, это необыкновенно добрый и отзывчивый человек. Он собирался побывать у
нас, чтобы выразить свое огорчение, даже до того, как заподозрил, что они не поехали в
Шотландию. А когда это подозрение возникло, он приехал немедленно.
– А Денни в самом деле уверен, что Уикхем на ней не женится? Он знал о готовившемся
побеге? Полковник видел самого Денни?
– Да. Но при этом разговоре мистер Денни отрицал, что ему было заранее известно о
побеге, и не сказал, что он об этом думает сам. Он больше не утверждал, что они не собираются
пожениться, и это позволяет надеяться, что его перед тем неправильно поняли.
– А до приезда полковника вам даже не приходило в голову, что они не поженятся?
– Разве мы могли об этом подумать? Сама я немного тревожилась – будет ли Лидия
счастлива с Уикхемом. Я же знала, что его поведение не всегда было безукоризненным. А папа и
мама ничего не подозревали и понимали только, насколько этот брак неблагоразумен. И вдруг
Китти, которая, естественно, гордилась своей осведомленностью, призналась, что в последнем
письме Лидия предупредила ее о своем намерении. Оказывается, ей было известно, что они уже
несколько недель любят друг друга.
– Но это началось после отъезда в Брайтон?
– Думаю, что да.
– А полковник Форстер, по-твоему, очень плохого мнения об Уикхеме? Понял он, что тот
собой представляет?
– Признаюсь, он отзывался об Уикхеме не так лестно, как прежде. Он считает его
невоздержанным и расточительным. А после печального происшествия стали говорить, что
Уикхем наделал в Меритоне много долгов. Надеюсь, это окажется неправдой.
– Джейн, милая, если бы мы меньше скрывали, если бы мы рассказали то, что нам было о
нем известно, ничего бы не случилось.
– Может быть, это было бы лучше, – ответила Джейн. – Но разоблачать прежние ошибки
человека, не зная о его чувствах в настоящее время, кажется мне несправедливым. У нас были
добрые намерения.
– А что рассказал полковник Форстер о содержании письма Лидии к его жене?
– Он захватил его с собой, чтобы показать нам. Джейн вынула письмо из памятной книжки
и протянула его Элизабет. Вот что в нем говорилось:
“Моя дорогая Харриет, ты будешь хохотать до упаду, когда узнаешь, куда я уехала, и я сама
помираю со смеху, воображая, как ты утром удивишься, когда тебе скажут, что я пропала. Я еду
в Гретна-Грин, и если бы ты не догадалась, с кем именно, я считала бы тебя просто дурочкой,
так как на свете существует только один человек, которого я люблю, и этот человек – ангел. Я