расплатиться с дядей и тетей. То, что они решились принять Лидию под свой кров, окружить ее
заботой и защитить своим добрым именем, является с их стороны такой жертвой, которая
заслуживает многих лет благодарности. Сейчас она уже должна быть у них! Если даже такое их
великодушие по-настоящему ее не растрогает, она вообще не заслуживает счастья. Как она
смогла посмотреть тетушке в глаза!
– Надо постараться не вспоминать обо всем, что натворили Уикхем и Лидия, – сказала
Джейн. – Так хочется поверить в их будущее благополучие! Его согласие на брак с ней – залог
того, что он начинает исправляться. Взаимная привязанность сделает их менее
легкомысленными, и они, я надеюсь, заживут разумно и счастливо, а их прежнее поведение
мало-помалу будет забыто.
– Их поведение было таким, – ответила Элизабет, – что ни мне, ни тебе и никому другому о
нем не забыть. Об этом и говорить нечего.
Здесь обе они вспомнили, что их мать едва ли что-нибудь знает о полученном письме, и
зашли в библиотеку спросить у отца, не хочет ли он, чтобы она о нем узнала. Отец еще
продолжал писать. Не поднимая головы, он равнодушно ответил:
– Это ваше дело.
– А можно взять письмо, чтобы прочесть его маме?
– Берите что хотите и оставьте меня в покое.
Элизабет схватила письмо с письменного стола, и они побежали наверх. У миссис Беннет
оказались в это время Мэри и Китти, поэтому достаточно было одного сообщения. После
нескольких слов о приходе хороших вестей письмо было прочтено вслух. Миссис Беннет едва
смогла совладать со своими чувствами. Как только Джейн дошла до надежд мистера Гардинера
на предстоящую свадьбу, на ее лице выразился необыкновенный восторг, и каждая следующая
фраза увеличивала ее ликование. Теперь она пришла в такое же возбуждение от счастья, в каком
пребывала прежде из-за тревог и огорчений. Ей было достаточно знать, что ее дочь выходит
замуж. Забота о благополучии дочери, так же, как сожаление о ее легкомысленном поступке,
совершенно не приходили ей в голову.
– Лидия, девочка моя! – восклицала миссис Беннет. – Как это чудесно! Она будет замужем!
Я скоро ее увижу! Выйдет замуж в шестнадцать лет! Добрый, хороший братец! Я была убеждена,
что так кончится, – он должен был все устроить! Если бы вы знали, как мне хочется ее видеть! И
душеньку Уикхема тоже! Но как же быть с туалетами? Что же делать со свадебным платьем?
Надо сейчас же написать сестре Гардинер. Лиззи, голубушка, сбегай вниз к папе и разузнай у
него, сколько он на это может дать денег. Ах, нет, постой! Я лучше схожу к нему сама. Китти,
позвони, чтобы пришла Хилл. Я сию же минуту оденусь. Лидия, милочка моя! Вот будет
праздник, когда она к нам приедет!
Старшая дочь попыталась было остановить ее восторженные излияния, напомнив матери,
сколь многим они обязаны мистеру Гардинеру.
– Все кончилось хорошо, – добавила она, – только благодаря его доброте. По-видимому, он
помог мистеру Уикхему значительной суммой.
– Ну что ж, это вполне естественно! – ответила миссис Беннет. – Кому же и позаботиться о
ней, как не родному дяде? Если бы у него не было семьи, его деньги достались бы мне и
девочкам. Не считая подарков, мы от него впервые что-то получим. Но я так рада, так рада! Еще
немного – и у меня будет замужняя дочь!.. Миссис Уикхем! Как это прекрасно звучит. А ведь
всего только в июне ей исполнилось шестнадцать! Джейн, голубушка, я так разволновалась, что,
наверно, не смогу ничего написать. О деньгах мы поговорим с папой позже. Но платье нужно
заказать сию же минуту.
И она начала подробно обсуждать достоинства муслина, кисеи и батиста и хотела уже
отправить обширный заказ, когда Джейн с некоторым трудом объяснила ей необходимость
повременить с этим до того, как будет получено согласие мистера Беннета. Один день задержки,