заставить его замолчать.
Вскоре наступил день отъезда его и Лидии, и миссис Беннет не оставалось ничего другого,
как примириться с предстоящей разлукой, которая, по-видимому, должна была продлиться не
менее года, так как ее муж и слышать не хотел о поездке в Ньюкасл.
– Лидия, дорогая моя, – воскликнула она, – когда-то теперь доведется нам снова
встретиться!
– Боже мой, откуда я знаю? Быть может, не раньше чем через два или даже три года.
– Пиши мне, любовь моя, как можно чаще.
– Уж как сумею. Вы знаете, у замужних женщин остается немного времени для писем.
Пусть мне побольше пишут сестры. Им-то ведь делать нечего.
Мистер Уикхем простился с родными гораздо сердечнее. Он расточал улыбки, очаровывал
всех и произнес массу приятных слов.
– Это самый отличный малый из виденных мной на моем веку, – заметил мистер Беннет,
как только они уехали. – Ухмыляется, хихикает и со всеми заигрывает! Я необыкновенно им
горд. Думается, даже сам сэр Уильям Лукас не смог бы породить более достойного зятя.
Отъезд дочери на несколько дней выбил миссис Беннет из колеи.
– Мне часто приходит в голову, – говорила она, – что на свете нет ничего хуже разлуки с
родным человеком. Как пусто становится, когда его уже нет рядом!
– Вот к чему приводит, сударыня, замужество дочки, – заметила Элизабет. – Тем больше
удовлетворения вы должны находить в том, что остальные ваши дочери остаются в девицах.
– Ничего подобного! Лидия покинула нас сейчас не из-за своего замужества, а лишь потому,
что полк Уикхема находится бог знает как далеко. Если бы он был поближе, она бы так быстро
не уехала.
Отчаяние, в которое миссис Беннет была ввергнута этим событием, мало-помалу, однако,
потеряло свою остроту, и она стала питать новые надежды благодаря одному недавно
распространившемуся известию. Экономка в Незерфилде получила распоряжение приготовить
дом к приезду хозяина, прибывающего через день или два, чтобы в течение нескольких недель
поохотиться в здешних местах. Миссис Беннет пришла в крайнее беспокойство. Она то и дело
поглядывала на Джейн, улыбалась и качала головой.
– Так, так, сестрица, – новость сообщила ей миссис Филипс, – значит, мистер Бингли все-
таки возвращается? Ну что ж, тем лучше. Хотя меня это мало трогает. Он ведь для нас, как тебе
известно, никто, и мне вовсе не хотелось его снова увидеть. Все же его появление в Незерфилде,
если он вздумал туда возвратиться, – дело похвальное. Кто знает, что может случиться?
Впрочем, нас это не касается, мы же условились никогда об этом не вспоминать. Ты уверена,
что он приезжает?
– Можешь на меня положиться, – отвечала ее сестра. – Миссис Николс была вечером в
Меритоне. Я как увидела, что она идет мимо, сразу выбежала, чтобы все разузнать. Она сама
говорит, что все это чистая правда. Он приезжает не позже четверга, может быть даже в среду.
По словам миссис Николс, она заходила к мяснику, чтобы заказать мяса к среде. К счастью, у
него нашлось три пары уток, которым самое время свернуть головы и отправить на кухню.
Известие о приезде Бингли не могло не вызвать краску на лице у мисс Беннет. Уже много
месяцев прошло с тех пор, как она в последний раз произнесла его имя в разговоре с Элизабет.
Но теперь, как только они остались вдвоем, она сказала:
– Я заметила, как ты на меня взглянула, когда тетя сообщила нам последнюю новость.
Наверно, я показалась расстроенной. Но не считай, пожалуйста, что это было связано с какими-
нибудь глупостями. Просто я на минуту смутилась, так как понимала, что все обратят на меня
внимание. Эта новость не вызвала в моей душе ни боли, ни радости. Приятно, что он приезжает
один, – благодаря этому мы почти не будем встречаться. Не то чтобы я опасалась за себя, но я
боюсь всяких намеков.