ждать просьбы о помощи в расплате с долгами. Образ жизни Уикхемов, даже после того как
заключение мира позволило им вернуться на родину, остался крайне безалаберным. Они вечно
переезжали, стараясь устроиться подешевле, и вечно тратили денег больше, чем могли себе
позволить. Привязанность Уикхема к Лидии очень скоро уступила место полному безразличию.
Ее привязанность к мужу просуществовала немногим дольше. И, несмотря на свою внешность и
происхождение, она по-прежнему имела полное право на ту репутацию, которая за ней
утвердилась, когда она выходила замуж.
Хотя Дарси никогда не соглашался принимать Уикхема в Пемберли, он все же, ради
Элизабет, продолжал оказывать ему поддержку в его карьере. Лидия иногда гостила у них, в то
время когда ее муж развлекался в Лондоне или Бате. А у Бингли оба проводили нередко так
много времени, что против этого восставал даже его ангельский нрав, и он начинал говорить о
необходимости намекнуть Уикхемам, что им пора убираться.
Женитьба Дарси нанесла мисс Бингли глубокую рану, но, так как она сочла полезным
сохранить за собой возможность навещать Пемберли, она подавила в душе обиду, еще больше
восторгалась Джорджианой, была почти так же, как прежде, внимательна к Дарси и вела себя
безукоризненно вежливо по отношению к Элизабет.
Пемберли стал теперь для Джорджианы ее постоянным пристанищем. И между невестками
установилась та близость, на какую рассчитывал Дарси. Они даже полюбили друг друга именно
так, как когда-то об этом мечтали. Джорджиана продолжала придерживаться самого высокого
мнения об Элизабет, хотя поначалу с удивлением, почти близким к испугу, прислушивалась к ее
задорной и веселой манере разговаривать с братом. Человек, к которому она всегда питала
бесконечное уважение, иногда даже более сильное, чем любовь, теперь нередко оказывался
предметом веселых шуток. И она постепенно уразумела то, что ей раньше никогда не приходило
в голову. На опыте Элизабет она поняла, что женщина может позволить себе обращаться с
мужем так, как не может обращаться с братом младшая сестра.
Женитьба племянника привела леди Кэтрин в крайнее негодование. И, отвечая на письмо о
состоявшейся свадьбе, она дала полную волю свойственной ее характеру прямоте. В ответе,
таким образом, содержались настолько оскорбительные выражения, в особенности по адресу
Элизабет, что на некоторое время всякое общение с Розингсом было прервано. Однако позже
Дарси по настоянию Элизабет решил пренебречь чувством обиды и сделал шаг к примирению.
После некоторого отпора леди Кэтрин, то ли из-за своей привязанности к племяннику, то ли
желая узнать, как себя держит его жена, сменила наконец гнев на милость. И она снизошла до
того, что навестила Пемберли, хотя сень его и была осквернена не только присутствием
недостойной хозяйки, но также визитами ее дяди и тети из Лондона.
С Гардинерами у них установились самые близкие отношения. Дарси, как и Элизабет,
любил их по-настоящему. И оба они навсегда сохранили чувство горячей благодарности к
друзьям, которые привезли ее в Дербишир и тем самым способствовали их союзу.
КОММЕНТАРИИ
ГОРДОСТЬ И ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ
В записях Кассандры помечено, что первый вариант романа, который назывался “Первые
впечатления”, создавался между октябрем 1796 года и августом 1797 года, то есть сразу после
завершения “Элинор и Марианны”. 1 ноября 1797 года отец Джейн Остен, Джордж Остен,
отправил письмо издателю Кэделлу, в котором предлагал напечатать “за счет автора или каким-
то другим способом рукопись романа в 3-х книгах, объемом, приблизительно равным “Эвелин”
миссис Берни”. Предложение Джорджа Остена было отклонено. Больше упоминаний о “Первых
впечатлениях” в семейном архиве нет. Окончательный вариант получил название “Гордость и
предубеждение”. Первоначальный текст романа не сохранился, поэтому трудно сказать,
насколько отличается от него последняя редакция.
Причиной изменения заглавия послужило, видимо, то обстоятельство, что в 1801 году в свет