единственное увлечение, нашедшее подобный конец. Интересно, кто первый открыл, что поэзия
убивает любовь?
– Я привык считать поэзию питательной средой для любви, – сказал Дарси.
– Да – прочной, здоровой и страстной любви – возможно. То, что уже окрепло, может
питаться чем угодно. Но если говорить о легкой склонности, – я уверена, что после одного
хорошего сонета от нее может не остаться и следа.
Дарси улыбнулся. В наступившем молчании Элизабет с тревогой ждала, что мать
произнесет какую-нибудь новую бестактность. Миссис Беннет в самом деле очень хотелось
поговорить, но ей ничего не пришло в голову. И после некоторой паузы она стала снова
благодарить мистера Бингли за его заботу о Джейн и извиняться за беспокойство, которое ему
причиняет еще и Лиззи. Бингли был искренне любезен в своих ответах, заставив быть вежливой
и свою младшую сестру, которая произнесла все, что подобало при таких обстоятельствах. И
хотя свою роль она исполнила без особого рвения, миссис Беннет все же осталась вполне
довольна и вскоре попросила подать экипаж. В то же мгновение, как по сигналу, выступила ее
младшая дочка. Китти и Лидия в течение всего визита перешептывались между собой. При этом
они договорились, что младшая должна напомнить мистеру Бингли про обещание устроить бал в
Незерфилде, которое он дал по приезде в Хартфордшир.
Лидия, рослая, недурная собой пятнадцатилетняя девица, была любимицей матери. Именно
благодаря этой привязанности она начала выезжать в свет в столь юном возрасте. Ее природные
предприимчивость и общительность развились в самонадеянность благодаря вниманию
офицеров, которых привлекали хорошие обеды дядюшки и ее врожденное легкомыслие. Поэтому
ей ничего не стоило заговорить с мистером Бингли о бале и прямо напомнить ему про его
обязательство, добавив, что с его стороны было бы позорнейшим упущением, если бы он не
сдержал слова. Его ответ на этот неожиданный выпад был весьма приятен для слуха миссис
Беннет.
– Поверьте, я с радостью выполню свое обещание. И как только мисс Беннет поправится, я
попрошу, чтобы именно вы соблаговолили выбрать день для этого праздника. Но пока она
больна, вам, я полагаю, и самой не захотелось бы танцевать.
Лидия сказала, что вполне удовлетворена его словами. – О да, гораздо лучше подождать,
пока Джейн выздоровеет. К тому же за это время в Меритон может вернуться капитан Картер. А
после вашего бала, – добавила она, – я заставлю их устроить свой. Так и скажу полковнику
Форстеру, что ему стыдно уклоняться.
После этого миссис Беннет и ее младшие дочки уехали, а Элизабет сразу вернулась к
Джейн, предоставив двум леди и мистеру Дарси возможность беспрепятственно злословить о
ней и ее родных. Впрочем, несмотря на все остроты мисс Бингли по поводу ее “очаровательных
глазок”, дамы так и не смогли заставить мистера Дарси что-нибудь в ней осудить.
ГЛАВА Х
В остальном день прошел почти так же, как предыдущий. Миссис Хёрст и мисс Бингли
провели в первой половине дня несколько часов у больной, которая продолжала мало-помалу
поправляться. Вечером Элизабет спустилась в гостиную, где собралось остальное общество. На
этот раз карточного стола не было. Мистер Дарси писал письмо, а сидевшая рядом с ним мисс
Бингли следила за его пером и постоянно отвлекала его внимание различными пожеланиями,
которые она просила передать его сестре. Мистер Хёрст и мистер Бингли играли в пикет, а
миссис наблюдала за их игрой.
Элизабет, принявшись за шитье, испытала немалое удовольствие, прислушиваясь к тому,
что происходило между Дарси и его соседкой. Непрерывные восторженные замечания леди по
поводу его почерка, ровности строчек или пространности письма и полные равнодушия к
похвалам ответы джентльмена составили любопытный диалог и в точности соответствовали
представлению, сложившемуся у Элизабет, о характерах его участников.