– Я бы любила балы гораздо больше, – сказала мисс Бингли, – если бы они устраивались по-
другому. Нынешние балы невыносимо скучны. Насколько было бы разумнее, если бы во время
бала танцы были заменены серьезной беседой.
– Конечно, разумнее, дорогая. Но, осмелюсь сказать, это вряд ли было бы похоже на бал.
Мисс Бингли, не снизойдя до ответа, вскоре поднялась и стала прохаживаться по комнате.
У нее была стройная фигура и красивая походка. Однако Дарси, для которого предназначался
показ этих качеств, был по-прежнему поглощен чтением. В отчаянии она предприняла еще один
маневр и, повернувшись к Элизабет, сказала:
– Мисс Элиза Беннет, позвольте вам предложить последовать моему примеру и немножко
пройтись. Уверяю вас, после того как долго сидишь на одном месте, это действует ободряюще.
Элизабет удивилась, но уступила ее просьбе. Мисс Бингли добилась успеха и в отношении
истинного предмета своих маневров. Дарси поднял глаза. Проявление внимания мисс Бингли по
этому адресу было для него не меньшей новостью, чем для самой Элизабет, и он бессознательно
захлопнул книгу. Ему тотчас же предложили присоединиться к их компании, но он отказался.
По его словам, эта прогулка по комнате могла быть вызвана только двумя причинами, причем в
обоих случаях его участие сделалось бы для них помехой.
“Что он хотел этим сказать? Она умирает от желания узнать, что он имел в виду!” – И мисс
Бингли обратилась к Элизабет с вопросом, догадывается ли она, что бы это могло означать.
– Конечно, нет, – ответила та. – Но можете быть уверены, – чем-то он хотел нас задеть. И
самый верный способ вызвать разочарование мистера Дарси – это ни о чем его не
расспрашивать.
Мисс Бингли, однако, не могла чем бы то ни было разочаровать мистера Дарси. Поэтому
она продолжала настаивать, чтобы ей объяснили скрытый смысл его слов.
– Ничего не имею против, – сказал мистер Дарси, как только ему позволили говорить. – Вы
выбрали этот вид препровождения времени, так как либо весьма доверяете друг другу и должны
поделиться каким-то секретом, либо думаете, что выглядите особенно красиво, когда
прогуливаетесь. В первом случае я буду для вас помехой, во втором же – я с большим успехом
могу любоваться вами, сидя здесь у камина.
– Какой ужас! – воскликнула мисс Бингли. – Я никогда в жизни не слышала ничего более
дерзкого. Как наказать нам его за эти слова?
– Нет ничего проще, стоит лишь захотеть по-настоящему, – сказала Элизабет. – Мы все
можем легко друг друга задеть. Дразните его, смейтесь над ним. Вы же с ним близкие друзья –
должны же вы знать его слабые стороны.
– Честное слово, не знаю. Уверяю вас, наше знакомство меня этому не научило. Дразнить
само хладнокровие и присутствие духа! Нет, нет, я чувствую, из этого ничего не выйдет. Не
захотим же мы выглядеть дурочками, смеясь без всякого повода. О нет, мистер Дарси может
быть спокоен.
– Разве над мистером Дарси нельзя смеяться? – удивилась Элизабет. – Какое редкое
преимущество! Настолько редкое, что я надеюсь, оно останется исключением. Мне бы пришлось
плохо, если бы у меня оказалось много таких знакомых, – я очень люблю смешное.
– Мисс Бингли, – отвечал Дарси, – приписывает мне неуязвимость, которой я, увы, вовсе не
обладаю. Мудрейшие и благороднейшие из людей, нет, мудрейшие и благороднейшие их
поступки могут быть высмеяны теми, для кого главное в жизни – насмешка.
– Конечно, такие люди бывают, – сказала Элизабет. – Надеюсь, я не принадлежу к их числу.
Мне кажется, я никогда не высмеивала мудрость и благородство. Глупость и причуды, капризы и
непоследовательность кажутся мне смешными, и, когда мне это удается, я над ними смеюсь. Но
всё это качества, которых вы, по-видимому, полностью лишены.
– Этого, наверно, нельзя сказать ни о ком. Но на протяжении своей жизни я немало
потрудился над тем, чтобы избавиться от недостатков, которые могут сделать смешным даже