– дура.
– Это вовсе мне не угодно, Лиззи. Неужели ты не понимаешь, что мне бы не хотелось
думать плохо о молодом человеке родом из Дербишира?
– Ах, вот что! Ну, если дело только в этом, я не придерживаюсь особенно высокого мнения
о молодых людях из Дербишира. И их закадычные друзья, проживающие в Хартфордшире, не
намного лучше их самих. Все они мне достаточно отвратительны. Слава богу, завтра я увижу
человека без единого положительного качества, не отличающегося ни умом, ни манерами. В
конце концов, знаться стоит только с глупцами.
– Берегись, Лиззи. Твои слова слишком отдают разочарованием.
Прежде чем их беседу прервал конец пьесы, Элизабет была неожиданно обрадована,
получив приглашение сопровождать мистера и миссис Гардинер во время их летней поездки по
стране.
– Мы еще не решили, как далеко заберемся, – сказала миссис Гардинер. – Возможно, мы
доедем до Озерного края.
Никакой план не мог бы так обрадовать Элизабет. Она приняла его с готовностью и
искренней благодарностью.
– Тетя, милая, дорогая, – воскликнула она с восторгом, – как это замечательно! Вы вдохнули
в меня свежие силы, подарили мне жизнь. Прощайте, разочарование и сплин! Что значат люди
по сравнению с холмами и скалами? Сколько впереди упоительных часов! И ведь мы – не то что
другие путешественники, которые и двух слов связать не могут по возвращении. Уж мы-то, когда
вернемся, сумеем рассказать, где мы были, и вспомнить, что повидали. Озера, горы и реки не
смешаются в нашей памяти, и мы не станем пререкаться, как это принято, описывая какой-
нибудь примечательный вид. А потому наш рассказ не покажется слушателям таким же
несносным, как рассказы большинства путешественников.
ГЛАВА V
Все, что на другой день во время поездки обращало на себя взгляд Элизабет, казалось ей
новым и интересным. Сердце ее радостно билось. Вид Джейн доказывал, что за ее здоровье
можно не опасаться, а предвкушение путешествия на север служило постоянным источником
радостных мыслей.
Когда карета с главной дороги свернула на проселок, ведущий к Хансфорду, путники стали
искать глазами приходский домик, который мог теперь открыться за каждым поворотом. Они
проехали мимо ограды Розингс-парка, и, вспомнив рассказы об его жителях, Элизабет не могла
удержаться от улыбки.
Наконец показалось и само жилище мистера Коллинза. Сад, спускавшийся к дороге, с
домом в глубине, зеленая ограда, лавровый кустарник – все свидетельствовало о приближении к
цели путешествия. Кланяющиеся и улыбающиеся мистер Коллинз и Шарлотта появились в
дверях, и экипаж с кланяющимися и улыбающимися пассажирами остановился у небольшой
калитки, отделенной от дома короткой гравиевой дорожкой. Приезжие тотчас вышли из кареты
и вместе с хозяевами дома принялись с наслаждением друг друга рассматривать. Миссис
Коллинз встретила подругу самым сердечным образом, а Элизабет, видя, как радушно ее
принимают, почувствовала еще большее удовлетворение оттого, что решилась на эту поездку.
Она сразу заметила, что женитьба нисколько не изменила манер ее кузена, который обычными
многоречивыми приветствиями задержал их на несколько минут у калитки, обстоятельно
расспрашивая Элизабет обо всех членах ее семьи. Затем они были введены в дом без дальнейших
проволочек, если не считать того, что мистер Коллинз обратил внимание приезжих на красоту
парадного входа. И как только они оказались в прихожей, он снова напыщенно приветствовал их
по поводу вступления в его скромное обиталище, дословно повторив сказанное его женой
касательно предстоящего отдыха путешественников.
Элизабет заранее готовилась увидеть Коллинза во всем блеске его величия. И ей трудно