годы.
– Увы, мне уже и не двадцать один.
Джентльмены присоединились к ним, и после чаепития появились карточные столы. Леди
Кэтрин, сэр Уильям, мистер и миссис Коллинз уселись за кадриль. А так как мисс де Бёр
захотелось сыграть в казино [20], двум приезжим девицам вместе с миссис Дженкинсон выпала
честь составить ей партию. За их столом царила отменная скука. Едва ли на протяжении всей
партии было произнесено хотя бы одно слово, не относившееся к игре, если не считать того, что
миссис Дженкинсон иногда беспокоилась, не холодно ли или не жарко ее воспитаннице или не
слишком ли ей светло или темно. Другой стол зато отличался значительно большим
оживлением. Леди Кэтрин говорила почти беспрерывно, то отмечая ошибки своих партнеров, то
рассказывая им какой-нибудь случай из своей жизни. Мистер Коллинз был занят тем, что
соглашался со словами ее светлости, благодарил ее за каждое выигранное очко и извинялся,
когда полагал, что выиграл их слишком много. Сэр Уильям говорил мало, начиняя память
услышанными анекдотами и аристократическими именами.
Когда хозяйке дома и ее дочери игра стала надоедать, столы были убраны. Леди Кэтрин
предложила Шарлотте экипаж, и, так как гостья с благодарностью это приняла, хозяйка дала
необходимые указания. Вслед за тем все собрались около камина послушать, как леди Кэтрин
распорядится относительно завтрашней погоды. Ее предсказания были прерваны прибытием
кареты, и, после множества благодарственных речей мистера Коллинза и поклонов сэра
Уильяма, они наконец отбыли. Не успели они отъехать, как мистер Коллинз осведомился у
Элизабет о ее впечатлениях от Розингса. Ради подруги она постаралась несколько смягчить свое
мнение по сравнению с тем, какое сложилось у нее в действительности. Но, несмотря на
сделанные ею усилия, выводы ее ни в коей мере не могли удовлетворить мистера Коллинза,
которому вскоре пришлось самому приняться за восхваление ее светлости.
ГЛАВА VII
Сэр Уильям провел в Хансфорде только одну неделю. Но и за этот срок он мог вполне
удостовериться в благополучии своей дочери, имевшей счастье приобрести такого супруга и
такую соседку, какие не часто встречаются на свете. В продолжение всего визита тестя мистер
Коллинз ежедневно выезжал с ним по утрам в своем шарабане, чтобы показать ему окрестные
места. Но когда тесть уехал, обитатели Хансфорда вернулись к обычным занятиям. К радости
Элизабет, перемена эта не заставила ее проводить в обществе кузена больше времени, чем
прежде. В часы между завтраком и обедом хозяин дома теперь либо копался в саду, либо уходил
к себе в кабинет и там читал или писал, а то и просто смотрел из окна на дорогу. Дамы
проводили время в комнате, окна которой выходили во двор. Сначала Элизабет показалось
странным, что Шарлотта предпочитала эту небольшую комнату просторной столовой с более
красивым видом. Однако вскоре она поняла, что у ее подруги имелись для такого выбора
достаточные основания: будь общая комната расположена так же удачно, как кабинет мистера
Коллинза, последний, несомненно, проводил бы гораздо меньше времени в одиночестве. И она
вполне согласилась с разумным выбором Шарлотты.
Из своей гостиной дамы не могли наблюдать за дорогой. Поэтому сведениями о
проезжающих мимо экипажах и, в частности, о прибытии фаэтона мисс де Бёр, они были
целиком обязаны мистеру Коллинзу. Подобные сообщения делались неукоснительно, несмотря
на то, что мисс де Бёр заезжала в Хансфорд отнюдь не редко. Обычно она задерживалась около
дома и обменивалась несколькими фразами с Шарлоттой, почти никогда не покидая своего
экипажа.
Дни, в которые мистер Коллинз не отправлялся в Розингс, выпадали не часто. И почти
всегда его жена считала необходимым его сопровождать. Такая готовность Шарлотты
жертвовать своим временем оставалась непонятной Элизабет до тех пор, пока она не
сообразила, что у леди Кэтрин могли в будущем появиться и другие вакантные церковные