тех, с которыми приехал на бал.
– О разумеется. И ведь нельзя же было допустить, чтобы вас с кем-нибудь познакомили!
Полковник Фицуильям, что я играю дальше? Мои пальцы ждут ваших приказаний.
– Быть может, – сказал Дарси, – обо мне судили бы лучше, если бы я потрудился кому-
нибудь представиться. Но я не стремлюсь навязывать свое общество незнакомым людям.
– Не объяснит ли мне ваш кузен, чем это вызвано? – спросила Элизабет, по-прежнему
обращаясь к полковнику. – Может быть, он в силах назвать причину, по которой образованный и
неглупый человек, к тому же принятый в обществе, не вправе рассчитывать на расширение
знакомств?
– Пожалуй, я смог бы ответить на ваш вопрос, не обращаясь к нему, – сказал Фицуильям. –
Это, конечно, не относится к мистеру Дарси! Причина может состоять в нежелании доставить
беспокойство себе самому.
– Я и вправду лишен присущего некоторым людям таланта, – отвечал Дарси, – свободно
болтать с человеком, которого прежде никогда не встречал. Мне нелегко, подобно другим,
подлаживаться к тону его рассуждений или делать вид, что меня интересуют его дела.
– Мои пальцы, – сказала Элизабет, – движутся по клавишам этого инструмента не с тем
мастерством, какое мне приходилось наблюдать у других музыкантов. Моей игре недостает ни
силы удара, ни выразительности, ни беглости. Но мне всегда казалось, что я виновата в этом
сама, не дав себе труда поупражняться как следует. Мысль о том, что у меня неподходящие
пальцы, почему-то не приходила мне в голову.
Улыбнувшись, Дарси сказал:
– Совершенно с вами согласен. Время, которым вы располагали, вы употребили гораздо
лучше. Те, кто пользуется привилегией слушать вашу игру, едва ли заметят ее недостатки. А при
посторонних мы с вами не выступаем.
Здесь они были прерваны хозяйкой дома, которая потребовала, чтобы ее посвятили в
содержание их разговора. Элизабет тотчас начала новую пьесу. Леди Кэтрин подошла ближе и,
немного послушав ее игру, снова заговорила с Дарси:
– Мисс Беннет играла бы неплохо, если бы больше практиковалась и пользовалась
указаниями лондонского маэстро. У нее даже есть некоторая беглость, но ей не хватает вкуса,
которым отличается Энн. Из моей дочери вышла бы превосходная исполнительница, если бы
только здоровье позволяло ей заниматься музыкой.
Элизабет взглянула на Дарси, надеясь понять по его лицу, насколько он присоединяется к
восхвалению кузины. Но ни в эту минуту, ни в какую другую она не могла заметить в нем
признаков сердечного увлечения. Отношение Дарси к своей кузине позволяло сделать вывод,
который весьма порадовал бы мисс Бингли: при равных родственных связях она могла бы с тем
же успехом выйти за него замуж, как и мисс де Бёр.
Леди Кэтрин продолжала еще в течение некоторого времени высказывать замечания о
музыкальных способностях Элизабет, сопровождая их различными советами о манере игры и
музыкальном вкусе. Мисс Беннет переносила это с подобающим гостье терпением. И,
подчиняясь просьбам джентльменов, она просидела за инструментом до того времени, когда
была подана карета ее светлости, чтобы доставить их в Хансфорд:
ГЛАВА IX
На следующее утро, когда миссис Коллинз и Мария отправились по делам в деревню, а
Элизабет, сидя в одиночестве, писала письмо старшей сестре, ее вдруг потревожил колокольчик,
возвестивший о приходе гостей. Хотя она не слышала шума подъехавшего экипажа, ей пришло в
голову, что это могла нагрянуть леди Кэтрин. И чтобы избежать назойливых расспросов
бесцеремонной посетительницы, она быстро спрятала недописанное письмо. Дверь
распахнулась, и, к ее глубочайшему изумлению, в комнату вошел мистер Дарси, притом
совершенно один. Гость, казалось, был тоже озадачен тем, что нашел ее в одиночестве, и,