хотелось иметь?
– Все это относится к жизни в семье. И, быть может, я не вправе утверждать, что пережил
много затруднений такого рода. Но в более значительном деле нехватка средств способна
причинить серьезные огорчения. Младшие сыновья, например, не могут жениться на девушке,
которая им пришлась по душе.
– Если только им не пришлась по душе достаточно богатая наследница, что, я думаю, с
ними обычно случается.
– Привычка жить на широкую ногу делает нас слишком зависимыми от денег. Между
людьми моего круга не много смельчаков, позволяющих себе вступить в брак, не задумываясь о
средствах, которыми они смогут в дальнейшем располагать.
“Неужели эти слова предназначены для меня?” – подумала Элизабет, покраснев. Однако,
взяв себя в руки, она ответила, улыбаясь:
– Но скажите мне, ради бога, почем теперь младшие сыновья графа? Если старший брат не
дышит на ладан, младший, я полагаю, едва ли стоит больше пятидесяти тысяч?
Он ответил в том же духе, и разговор прекратился. Чтобы нарушить молчание, которое он
мог приписать действию высказанного им намека, она сказала:
– Мне кажется, ваш кузен захватил вас с собой главным образом, чтобы кем-нибудь
распоряжаться. Но я не понимаю, почему бы ему не жениться и не обеспечить себя постоянным
удобством такого рода. Впрочем, возможно, для этой цели ему пока подходит его сестра.
Мистер Дарси ее единственный опекун – он вправе командовать ею, как ему вздумается.
– О нет, – сказал полковник Фицуильям, – этой привилегией ему приходится делиться со
мной. Ответственность за судьбу мисс Дарси лежит на мне так же, как и на нем.
– В самом деле? Ну и как же вы справляетесь с вашей обязанностью? Много ли она
причиняет хлопот? Молодыми девицами ее возраста иногда не так-то просто руководить. А если
еще у нее настоящая натура Дарси, она вполне может захотеть поступить по-своему.
Произнеся это, она заметила, что он взглянул на нее очень внимательно. Серьезность, с
которой он спросил, почему она считает, что мисс Дарси способна причинить беспокойство,
подтвердила, что ее предположение недалеко от истины. Элизабет ответила без промедления:
– Можете не тревожиться – ничего дурного я о ней не слыхала. Хоть я и вправе считать, что
едва ли о какой-нибудь девице говорится так много, как о мисс Дарси. В ней души не чают две
знакомые мне особы – миссис Хёрст и мисс Бингли. Кажется, вы говорили, что вам приходилось
с ними встречаться?
– Я с ними немножко знаком. Их брат – большой друг Дарси, славный молодой человек.
– О да, – хмуро произнесла Элизабет. – Мистер Дарси необыкновенно добр по отношению к
мистеру Бингли и очень о нем заботится.
– Очень заботится? Что ж, я и в самом деле думаю, что Дарси неплохо о нем позаботился –
как раз тогда, когда Бингли в этом нуждался. Из нескольких слов, сказанных Дарси на пути в
Кент, я понял, что его друг перед ним в немалом долгу. Впрочем, как бы мне не пришлось
просить у Дарси прощения, – я толком не знаю, что речь шла о Бингли. Это всего лишь мои
предположения.
– А что вы имеете в виду?
– Так, одно обстоятельство, сведения о котором Дарси не захотел бы сделать всеобщим
достоянием. Они могли бы дойти до семейства одной особы, что было бы весьма неприятно.
– Будьте спокойны, я о них не проговорюсь.
– Не забывайте при этом, что, может быть, он подразумевал вовсе не Бингли. Он сказал
лишь, что вправе поздравить себя со спасением друга от неприятностей, связанных с неразумной
женитьбой. Но ни имен, ни подробностей я от него не слышал. Я заключил, что дело касается
Бингли, только потому, что, как мне кажется, тот вполне способен попасть в подобное
положение. К тому же они с Дарси провели вместе прошлое лето.