- Дела такие подошли,- ответил Петр Степаныч.- Только что вскрылась Волга - в Астрахань дядя послал; воротился, дедушка помер.
- Наперед, беспутный, знаю все твои отговорки,- промолвила Фленушка.
Под эти слова вошли они в перелесок. Там укрылись в молодом частом ельнике да в кудрявых кустах можжевеловых. Остановилась Фленушка, вспыхнули очи, заискрились, заревом покрылись щеки, и улыбка в лице просияла. Закинув слегка голову, широко распахнула руками и тихо промолвила: - Здравствуй теперь!
Ринулся молодец на высокую грудь... И долго и горячо сжимали они друг друга в объятьях... Долгий поцелуй ровно спаял распаленные страстью уста.
Сели на лужок меж кустами. Самоквасов держал Фленушку за руку. Оба молчали.
- А где ж колечко-то? - спросил он, оглядывая Фленушкины пальцы.
- В сундуке,- равнодушно она отвечала.
- На то разве дарено, чтоб в сундуке ему лежать? - укорил ее Самоквасов.
- Ай, ай, парень! - ото всей души расхохоталась Фленушка.- Немного ж у тебя под шапкой мозгу-то... Да!.. Где ж это видано, где это слыхано, чтоб скитски девицы перстни да кольцы на пальцах носили?..
- А для че не носить? - возразил Петр Степаныч.- Чаще бы взглядывала, чаще б дружка вспоминала.
- Ловок ты, парень! - задушевным смехом хохотала Фленушка.- Забыл, что мы Христовы невесты?.. Как же твое подаренье мне на руку вздеть?.. Проходу не будет... Матушку тем огорчу.
- Эка важность! - усмехнулся Петр Степаныч.
- Нет, брат, шалишь! - немного брови нахмурив, молвила Фленушка.- Семеро будь таких, и тогда из-за вас не вздумаю огорчать свою матушку.
- А много ль нас у тебя? - громко смеясь, спросил Самоквасов.- Ну-ка, скажи, не утай.
- Много будешь знать, скоро состаришься,- закинув голову и прищурив насмешливо глаза, ответила Фленушка.
- Ну, скажи по правде... Чего тут?.. Да скажи же!..- приставал Самоквасов.
- Сто,- отрезала Фленушка.
- Что больно много?
- Что за много? У вашего брата и больше бывает,- смеялась Фленушка.
- Так мы мужчины,- сказал ей Петр Степаныч.
- А мы девки! - усмехнулась Фленушка, смело глядя в глаза Самоквасову.
- Ну, уж девка!.. Зелье ты, а не девка!..- проговорил он, страстно глядя на Фленушку.
- Какова уродилась!..- охорашиваясь, молвила Фленушка.- Вся перед тобой, какая есть... Гляди!..
Молча любовался молодой купчик на миловидную Фленушку и, обвив ее стан рукою, сказал:
- Да реши ж наконец, золотая!.. Зачем томишь меня?.. Который год?..
- Чего еще вздумал? - спросила, усмехаясь, Фленушка.
- Слушай,- продолжал Самоквасов.- Дедушка помер. Капитал был на его имя... Теперь конец... Хочет не хочет дядя, делись... Мне половина.
- Мне-то зачем ты это расписываешь?..- спросила Фленушка.- Мне-то какое дело? Не я с твоим дядей стану делить тебя.
- Ровно не знает, про что говорю! - с досадой промолвил Самоквасов.Третий год прошу и молю я тебя: выходи за меня... Ну, прежде, конечно, дедушка жив, из дядиных рук я смотрел... Теперь шабаш, сам себе голова, сам себе вольный казак!.. Что захочу, то и делаю!..
- И я что хочу, то и делаю,- весело усмехнувшись, ответила Фленушка.
- За чем же дело стало?.. повенчаемся! - подхватил Самоквасов.
- Сто дедов помри у тебя, будь ты не то что вольный казак, будь ты принцем каким, царем, королем, и тогда за тебя не пойду,- сказала Фленушка.- Не видать тебе, Петр Степаныч, меня, как ушей своих.
- Отчего ж так? - взволнованным голосом спросил Самоквасов.
- Да так вот, не хочу, да и полно,- сказала Фленушка.
- Делом говори. Чего отлынивать-то?.. Честью прошу...- говорил Петр Степаныч.
- Из скитов замуж честью не ходят,- сказала Фленушка.- Девишник-от нам у матушки в келье, что ли, справлять? А горной пир (Обед у молодых после свадьбы. ) в келарне?.. Образумься, Петр Степаныч... Получивши наследство, никак ты совсем ошалел.
- Мы бы уходом!..- промолвил Самоквасов.
- Не огорчу тем матушку. Это в гроб уложит ее,- сказала Фленушка и встала с луговины.
- Не надивлюсь я тебе, Фленушка, не пойму тебя,- поднимаясь за ней, сказал Самоквасов.- Ну, а как матушка-то помрет?.. Тогда что?.. А она ведь не долгая на земле жилица.. Тогда что будет с тобой?.. Тогда куда денешься?
- Отстань!.. Не досаждай! - вскликнула Фленушка.- И без тебя тошнехонько!..
Затуманилось чело ее, заискрились очи, и порывистое, тяжелое дыханье стало вздымать высокую грудь.
- Повенчавшись, при месте была бы,- продолжал Самоквасов.- Никто бы тебя не обидел, у всех бы в почете была... А без матушки заедят тебя в обители, выгонят, в одной рубашке пустят... Я уж слышал кой-что... Мутить только не хочу... Опять же везде говорят, что вашим скитам скоро конец...
- Замолчишь ли, непутный?..-- вскрикнула Фленушка, и в голосе ее задрожали слезы отчаянья...
- Подумай хорошенько!..- после немалого молчанья сказал Самоквасов.Теперь не прежнее время, "голопятым тысячником" теперь меня не назовешь, теперь мы сами с капиталом.
- Обсчитает тебя дядя-то - небрежно кинула слово Фленушка.
- Известно, обсчитает!..- спокойно, с уверенностью ответил Самоквасов.Как же не обсчитать? До всякого доведись!.. Только как он, собачий сын, там ни обсчитывай, а меньше ста тысяч целковых на мою долю выдать ему не придется...
- Полно-ка ты, Петруша,- молвила Фленушка.-- Широко не шагай, высоко не заглядывай!.. Даст дядя тысчонки две-три, с тем и отъедешь.
- Нет, брат, шалишь!..- вскликнул Самоквасов.-- Сами с усами, на кривой теперь меня не объедешь!.. Именья-то и капиталу после дедушки больше чем на четыреста тысяч целковых... Если дядя заместо половины четверть только отдаст, вот уж тебе и сто тысяч... А меньше мириться мне никак не следует... а не захочет дядя миром покончить со мной, суд на то есть... Мне и долги и торговые книги известны, могу усчитать... Ох! да я бы и меньше с дяди-то взял, только б ты, Фленушка, пошла за меня!.. Слушай! - прибавил он решительно.- Не пойдешь за меня, сопьюсь, обопьюсь, под забором как собака околею.
- Полно молоть-то!..- небрежно отозвалась Фленушка.- Выдумает же ведь!