Какие ни писал Сушило "репорты", ничего не поделал с Чапуриным. И оттого злоба стала разбирать его пуще. Слышать не мог он имени Патапа Максимыча. И замышлял донять его не мытьем, так катаньем!
* * *
Солнце с полден своротило, когда запылилась дорожка, ведущая к Свиблову. Тихо в погосте: Сушило после обеда отдыхал, дьячок Игнатий да пономарь Ипатий гоняли голубей; поповы, дьячковы и пономаревы дети по грибы ушли, один Груздок сидел возле мостика, ловя в мутном омуте гольцов на удочку. Заслышав шум подъезжавшей тележки, поднял он голову и, увидев молодого человека, одетого по-немецкому, диву дался.
"Кто бы такой? - думал сам про себя рыболов.- Приказный из городу, так ехал бы с ямщиком, да у него и борода была бы не бритая, господ по здешним местам не водится,- разве попович невесту смотреть к батюшке едет?.. Так где ему взять таких лошадей?
- Эй ты, любезный!- крикнул Самоквасов, осаживая лошадей.
Пристально поглядел на него Груздок и сердито пробормотал что-то под нос. Был он суров и сумрачен нравом. Одичав на безлюдье, не любил вдаваться с посторонними в разговоры.
- Подь-ка поближе сюда!- крикнул ему Самоквасов.
- Сам облегчись, видишь, за делом сижу,- грубо ответил Груздок.
- Лошадей оставить нельзя, и к тебе подъехать нельзя. Ишь какой косогор! сказал Самоквасов.
- Так мимо да прочь,- огрызнулся Груздок. - Водку пьешь? - вскричал Самоквасов.
- Эва! - с улыбкой отозвался Груздок, и лицо его просияло.
- А ерофеич?
- Толкуй еще!
- А ром?- продолжал подзадоривать мрачного сторожа Самоквасов.
- А ты подноси, чего спрашивать-то?..- молвил Груздок и, бросив на песок лёсы и уды, скорым шагом подошел к тележке.
Самоквасов вынул из-под подушки оплетенную баклажку, отвинтил серебряный стаканчик, покрывавший пробку, и, налив его водкой, поднес ухмылявшемуся караульщику.
- Знатно! - крякнул Груздок.- Давно такой не пивал!.. С запахом!..
- Померанцевая, - подтвердил Самоквасов, подавая Груздку ватрушку на закуску.- Ты здешний, что ли?
- Никак нет, ваше благородие. Черниговского графа Дибича Забалканского пехотного полка отставной рядовой,- вытянувшись по-военному, отвечал караульщик.
- Что ж здесь поделываешь?- спросил Самоквасов.
- По бедности, значит, моей при здешней церкви в караульщиках,- отвечал Груздок.
- Что у вас батюшка-то, каков?
- Не могим знать, ваше благородие,- отрезал караульщик.
- Да ты благородием-то меня не чествуй... Я из купечества... Так как же батюшка-то?.. Каков?..- спрашивал Самоквасов, наливая другой стаканчик померанцевой.
- Со всячинкой, ваше степенство,- улыбаясь, ответил Груздок.- Известно дело, что поп, что кот, не поворча, и куска не съест.
- А деньги любит?
- Эх, милый человек! Как же попу деньги не любить, коли они его самого любят? Родись, крестись, женись, помирай - за все деньги попу подавай,- со смехом сказал Груздок, хлопнувши на лоб другой стаканчик померанцевой.
- А по скольку за свадьбу берет? - спросил Самоквасов.
- Ихнее дело, не наше,- закусывая поданной ватрушкой, ответил Груздок.
- А ну-ка, служивый, испробуй ромку теперь,- сказал Самоквасов, доставая другую баклажку.- Так по скольку ж батька-то у вас за венчанье берет?
- С кого как,- отвечал караульщик.- С богатого побольше, с бедного поменьше... Опять же как венчать, против солнца - цена, посолонь - другая, вдвое дороже.
- Хорош ли? - спросил Самоквасов у Груздка, когда тот выпил стаканчик рому.
- Важнецкий! - с довольством ответил караульщик.- С самой Венгерской кампании такого пивать не доводилось. Благодарим покорно, господин купец, имени, отчества вашего не знаю.
- Это у тебя что за бутылка лежит? - спросил Самоквасов.
- Да вот рыбешки на похлебку к празднику-то хочу наловить, так в бутылке червяки положены,- сказал Груздок.
- Опоражнивай!.. На завтрашний праздник ромку отолью,- сказал Самоквасов.
С радости бегом за бутылкой пустился Груздок, думая, должно быть, купчик в здешнем приходе жениться затеял!
- А уходом батька венчает? - спросил Самоквасов, переливая в бутылку ром.
- Ни-ни! - замотал головою Груздок.- И не подумает. Опасается тоже. Ведь ихнего брата за это больно щуняют. На каких родителей навернется. За самокрутки-то иной раз попам и косы режут. Бывает...
- А покалякать с ним на этот счет можно? - спросил Самоквасов.
- Отчего же не покалякать?.. Это завсегда можно,- отвечал Груздок.
- Слушай,- сказал Самоквасов.- Вот тебе на праздник зеленуха (Зеленуха трехрублевая бумажка. ). А удастся мне дело сварганить, красна за мной... Говори, с какой стороны ловчее подъехать к попу?
Глазам не верил Груздок, получив трешницу (То же. ). Зараз столько денег в руках у него давно не бывало. Да десять целковых еще впереди обещают!.. Уж он кланялся, кланялся, благодарил, благодарил, даже прослезился. И потом сказал:
- Уж, право, не знаю, что присоветовать. Опаслив у нас батюшка-то! Вот разве что: дочь у него засиделась, двадцать пятый на Олену пошел. Лет пять женихи наезжают, дело-то все у них не клеится. В приданом не могут сойтись. Опричь там салопа, платьев, самовара, двести целковых деньгами просят, а поп больше сотни не может дать.
- Сто рублей, значит, надо ему?- сказал Самоквасов.
- Сразу не надо давать. С четвертухи (Двадцатипятирублевый кредитный билет.) зачинайте,- сказал караульщик.- А как сладитесь, деньги ему наперед, без того не станет и венчать. Для верности за руки бы надо кому отдать, чтоб не надул, да некому здесь. Ты вот как: бумажки-то пополам, одну половину ему наперед, другу когда повенчает. Так-то будет верней.
* * *
Отец Родион был, однако ж, не так сговорчив, как ожидал Самоквасов. Не соблазнила его и сотня целковых. Стал на своем: "Не могу", да и только. Самоквасов сказал, наконец, чтоб Сушило сам назначил, сколько надо ему. Тот же ответ. Боялся Сушило, не с подвохом ли парень подъехал. Случается, бывает.
- С кем же, позвольте полюбопытствовать, имеете вы намерение в брак вступить?- спросил он, наконец.