Варкин сел и, играя на перевязанной руке, как на балалайке, запел в ожидании Ферапонта:
Возле речки, возле печки,
У заслонки,
Пекла баба пышки с маком
Для девчонки.
Еванька побежал босиком по ледяным плитам дорожки к воротам.
Ферапонт грузным медведем сидел в дворницком тулупе и валенках на низком табурете у калитки сквозных железных ворот.
- Папанька, Варкин пришел, спирту принес! - крикнул Еванька, впопыхах ткнувшись головой с разбегу в грудь отца.
- Да ну? - радостно изумился, пробуждаясь от дремы, Ферапонт. Верно?
- Сам сказал.
- Как же быть-то? Вот история!
- Ты поди, а я посторожу. Поди скорей! - торопил Еванька отца, переступая по плитам босыми ногами. - Беги бегом!
- Ишь ты какой шустрый! Я уж сто лет не бегал.
Ферапонт встал, нашел в связке ключ от калитки, отомкнул большой навесной замок и, выйдя за калитку, посмотрел в одну сторону переулка и в другую. Вышел за ворота и Еванька.
- Что еще за чудеса?!
Вдали, со стороны Пречистенки, погас высокий газовый фонарь. За ним второй, третий... И ближе стало видно, что по улице, перебегая со стороны на сторону, движется фонарщик Горбунчик с длинной бамбуковой палкой и "привертывает" фонари. Фонарщик подбежал к фонарю против калитки и оставил вместо яркого зеленого огня маленький синий глазок. Ферапонт строго спросил:
- Чего это в такие дни свет гасишь?
- Наше дело такое, - ответил Горбунчик, остановясь, чтобы вздохнуть. - Прикажут - гаси, велят - зажигай!
- Экономия газу, что ли? - спросил Ферапонт.
Но Горбунчик побежал уже со своей волшебной палкой к следующему фонарю. В переулке стало темно.
У Еваньки от холодного камня ломило ноги.
- Папанька! Ждет Варкин-то!
- Варкин? Ну ладно. Сядь. Надень тулуп. Да гляди никого не пускай. Наши-то, никак, все дома?
- Костя управляющев, никак, не пришел.
- Шляется по ночам! Ну, его пустишь. А больше никого...
Ферапонт запер калитку, скинул тулуп и пошел к сторожке. Ванюшка закутался в тулуп с ногами. Блохи дружно принялись "чкалить" голые ноги мальчишки.
- Вот это так! Важно! - с удовольствием бормотал Еванька, разыскивая в связке знакомый ключ от чердака. Найдя, он снял ключ с кольца.
Согревшись, Еванька задремал. Его разбудил тихий стук скобой в калитку. За калиткой во тьме стояли двое с ношей в руках.
- Вы чьи будете? - спросил Еванька, вылупляясь из тулупа.
- Свои.
- А все-таки?
- "Мушка".
- "Москва". Пожалуйте! - Еванька отомкнул калитку и пропустил двоих во двор, озираясь на освещенные и не задернутые шторами во втором этаже окна.
Один из вошедших тихо спросил:
- Куда идти-то?
- Вон в ту дверь. Там вас девчонка Аганька встренет.
Неся что-то тяжелое, двое пошли к дому и по дороге обошли светлые пятна из окон, лежащие на булыжнике двора. Еванька смотрел им вслед. Они вошли, смело открыв незапертую дверь дома. Оттуда выскочила и вихрем примчалась все так же в одном платье Аганька:
- Ключ-то? Ключ-то почему им не отдал? Эх, ты!
Еванька протянул ключ. Аганька схватила ключ и умчалась.
Домовой
К воротам подошли последние двое.
Еванька впустил их и затворил калитку. Они несли за ручки тяжелый плоский ящик.
- Идите прямо, там девчонка сторожит. Она покажет, куда идти.
Вскоре прибежала Аганька и вернула ключ.
Еванька завел ключ от чердака в кольцо, запер калитку на замок и приготовился уснуть у ворот в теплом с блохами тулупе, уверенный в том, что Варкин с отцом будут долго "прохлаждаться". Заснул и видит сон, что он маленький в деревне, бежит по лугу и увидал над цветами пеструю, синюю с белым, бабочку. Еванька подкрался - и вот бы накрыть, рукой схватить, как вдруг брякнуло железное кольцо и грубый чей-то голос крикнул:
- Дворник, открывай!
Еванька вскочил, долго смотрел сквозь решетку калитки и не мог понять, кто стоит там, в форменной фуражке, подпоясанный ремнем, с патронной сумкой, с винтовкой за плечом, дулом вверх.
- Дворник, открывай! Заснул? - строго крикнул натужным басом вооруженный и захохотал.
Еванька узнал, что это Костя, сын управляющего, и нарочно для важности сказал басом: