– Взгляни-ка на чудесное свечение, – толкнул я локтем своего
приятеля.
Мальчик посмотрел, но ничего не заметил. Не помню точно, что он
сказал, но этого было достаточно, чтобы я прекратил разговор.
С этого памятного дня я видел свечение вокруг мистера Кардера
всякий раз, как он садился за орган. Впрочем, я воспринимал это как
должное, несмотря на то, что никогда ранее не видел цветового ореола
вокруг других людей, включая школьного падре.
Много лет спустя после лекции один из моих слушателей заявил, что, возможно, я видел отражение церковных витражей. Однако я счел его
предположение неубедительным, так как слишком хорошо помнил игру
света в часовне. Тем не менее я решил проверить эту гипотезу и убедился, что орган установлен в месте, исключающем прямое попадание солнечного
света, проходящего сквозь цветное стекло.
Мой детский опыт был первым видением ауры. При этом мне
несомненно повезло в том, что я увидел ауру в цвете с первого раза. Как
правило, новички видят лишь бесцветное свечение и только со временем
начинают различать цвета. Как и всякий ребенок, я воспринял
произошедшее как должное и не придал значения тому, что мой приятель
ничего не заметил. Тогда мне и в голову не приходило анализировать свои
впечатления; более того, я вспоминал увиденное крайне редко. Время от
времени мне удавалось видеть свечение над головой мистера Кардера, когда он играл на пианино. Однако во время занятий ничего подобного не
происходило.
Через пару лет он стал преподавать в нашем классе. По пятницам, поощряя класс за примерное поведение, учитель читал нам вслух свою
любимую детскую книгу. Читая, он бережно переворачивал ее ветхие
потрепанные страницы. Сюжет был поистине захватывающий; мы
слушали, затаив дыхание, и дисциплина в классе улучшалась от пятницы к
пятнице. Неудивительно, что нам было намного интереснее следить за тем, как разворачиваются события приключенческого романа, чем корпеть над
математическими задачами. Во время чтения аура мистера Кардера
значительно увеличивалась в размерах и превращалась в ослепительное
радужное сияние.
Уже подростком я неожиданно для самого себя обнаружил, что вижу
ауру вокруг людей, которые либо оживленно разговаривают, либо чем-то
возбуждены. Впрочем, такое случалось не часто. У меня не было
специального намерения видеть ауру, но когда такое происходило, я
воспринимал это как должное.
В семнадцать лет я прослушал курс лекций Теософского общества и
узнал многое из того, о чем ранее и не подозревал. К своему удивлению, я
обнаружил, что большинство присутствовавших на занятиях прилагали
невероятные усилия для того, чтобы достичь результатов, подобных моим.
Слушая такие разговоры, мне очень хотелось вмешаться и объяснить
ненужность усилий и какого-либо напряжения сил. Нужно было лишь
расслабиться и позволить этому случиться. Однако в то время я был очень
стеснительным и замкнутым.
Я и поныне уверен, что искусству видеть ауру следует учиться
непринужденно, как бы играючи. Жесткая целенаправленность и
сосредоточенные усилия лишают процесс обучения привлекательности, и
сама цель становится практически недостижимой.
В качестве примера я могу привести случай, произошедший много лет
назад и заставивший меня убедиться в справедливости такого
предположения. В то время я впервые решил испытать себя как