Признаюсь, я очень нравился себе в облике волка. Этакое одетое в броню чудовище - грудь, живот, спину, даже лапы прикрывали рельефно штампованные, поразительно точно сочлененные, броневые пластины. Привычный стакан-шлем с округлым донышком автоматически заменялся поблескивающей, устрашающего вида волчьей мордой. Видали бы вы, какое жуткое впечатление производила моя разеваемая пасть... Слышали бы рев, которым я сотрясал свободное пространство в диапазоне психоволн! Меня не оставляла мечта этаким гоголем пробежать по улицам Нью-Йорка, Парижа, Москвы, Шанхая. Что тогда бы значили големы, кингконги, гонгоферы, ожившие динозавры и прочая паучья пакость! К сожалению, эта броня, которой оборачивался Ковчег была не более, чем декорация. Только с помощью Каллиопы я мог быть превращен в волка и обратно человека. На мне до сих пор проклятьем висело отсутствие волшебного пояса. Я по-прежнему расхаживал в трех шкурах. Правда, с помощью целительницы ди я освоил несколько технологий превращения в волка, но это был мучительно долгий процесс. Сначала мне надо было загрузиться энергией, потом впасть в сон и уже там, в дреме, с помощью особых заклинаний сменить обличье. На это уходили драгоценные минуты, порой десятки минут, что вызывало нескрываемое раздражение синклита и фламатера. Они советовали поднапрячься, преодолеть психологический барьер, наяву уверить себя, что это возможно, что это пустяк. Я старался и так, и этак, изо всех сил пытался преодолеть психологический барьер - ничего не выходило.К тому же обратный переход в человеческую личину могла сотворить только Калиоппа. Когда же я ставил вопрос о возвращении пояса, синклит отмалчивался...
Между тем флам и королева фей совместно разработали набор обличий, которые в свернутом состоянии поместили в запасник койса. Здесь были демоны ночи, ракшасы, летучая охота, парочка ведьм страхолюдной наружности с длинными распущенными волосами. Хотели даже изготовить полдюжины циклопов в натуральную величину, но эти графы в ведомостях расходуемых материалов оказались вычеркнутыми.
К чему все это, спрашивал я себя. Душа рвалась в космос, я был полон энтузиазма. Будущее посещение Титана будоражило воображение! Я представить не мог, что мне когда-то доведется ступить на его нехоженные просторы. В детстве я часами любовался иллюстрацией в одной из популярных книг по астрономии, воспроизводящей скалистую, засыпанную замерзшим аммиачным снегом поверхность этого гигантского спутника (сноска: Титан по объему в два раза превышает Луну.), в ярком голубом небе которого царствовал великолепный, увенчанный кольцами Сатурн. Эта картина будила фантазию, рождала мечту... Представьте мое удивление, когда капитан мимоходом заметил, что цвет неба на Титане не голубой, а оранжевый. Это уточнение потрясло меня, оно звучало так таинственно, маняще, что я не мог удержаться от расспросов и без конца пытал синклит - а оранжевое какое? Апельсиновое или в золотинку? Потерпи, отвечали мне, сам увидишь.
И в такие минуты заниматься смехотворными играми в сотворение сказочных чудовищ, прикидывать дизайн и размещение пластин брони на теле волка, обсуждать вопрос о том, стоит ли покрывать меня кольчугой и только потом натягивать доспехи; выслушивать глубокомысленные замечания начальника вооружений, что кольчуга пригладит и скроет шерстяной покров, а им желательно наоборот - по кустистей, по лохматей!.. Целыми днями ковыряться в описях заготавливаемых материалов, вычерчивать на память диаграммы приземления на Титан и проникновения на базу, без конца повторять пароль, представляющий из себя набор гортанных звуков, чем-то напоминающих некоторые гласные в кавказских языках, постоянно воспроизводить очередность манипуляций по удвоению предметов, погруженных в вязкую среду, отрабатывать технологии по телепортации деталей и узлов, заучивать программные команды и схемы перемещений объектов. Зачем, если я не понимал физического смысла большинства этих производственных процессов! Со мной же будет ковчег! Уже полет на Луну что-то стронул в душе - теперь космос манил меня ежеминутно. Зов его был неодолим. Яркие очи звезд снились мне по ночам. Зачем это? Зачем бессмысленные, религиозно-бюрократические процедуры, зачем в полете вся эта мистическая шваль, с которой я успешно воевал на Земле?
Наконец настал день, когда мы с койсом, древним, могучим "Быстролетным", составили великолепно сработанную пару, симметричную относительно иерархически скрепившей нас единицы, которую можно было бы окрестить "умением". Мы научились действовать слаженно, хорониться, обращаться в безжизненную скалу с якобы отдыхающим на ней волком. Всякая связь с Землей мне была запрещена. В случае успешного выполнения задания некому было рапортовать о достигнутых успехах. Это было так необычно. Мы все сразу поймем, объяснил мне начальник вооружений.
В ночь перед стартом члены синклита явились ко мне - вещали как всегда посредством бездушной, искусственной "Каллиопы". К тому времени королева фей покинула гору. За тот срок, что она провела в недрах фламатера, её копия, изготовленная, как мне было сказано по секрету, из лосиных окорочков, с барсучьим сердцем, заячьими мозгами, обрела некоторую живость в обращении, научилась хорошим манерам, стала кокетничать, строить глазки. Мне было жаль её до боли - она начинала догадываться о существовании собственного "я" и хитрым женским умишком верно распознала, что единственная возможность выжить была связана исключительно со мной. Она должна была обольстить меня, любым способом привязать к себе, чтобы я встал на её защиту. Она почуяла, что синклит вряд ли откажет мне в такой пустяковой просьбе - тогда ей, возможно, будет сохранена жизнь.
Ей так хотелось жить! Она обладала здоровым красивым телом - конечно, обретая индивидуальность, биокопия все менее становилась похожа на образец, и все равно передо мной сидела очень симпатичная девушка. Это искусственное создание было способно рожать детей, оно рвалось в мир, и уже несколько раз заводило со мной разговор, что неплохо дать ему имя, а ещё лучше окрестить.
- То есть, как окрестить?! - изумился я.
- Натурально, в церкви, - ответила биокопия.
"Доигрались!" - с горечью подумал я и, слушая её щебетанье, все больше мрачнел.
В тот прощальный вечер, когда синклит собрался для напутствия, она была особенно обворожительна и всем видом показывала, что ей крайне досадно, что её голосовыми связками, её рассудком, владеют чуждые нам существа, которым наплевать, что девушке неловко, что она никогда бы не произнесла те непристойности, которые частенько изрыгал так называемый начальник вооружения. Хам он, натуральный хам, а не член синклита!.. Так и сыплет "хренами". Зрелище, конечно, комическое, когда симпатичная девушка, крепко сжавшая колени, вдруг рявкала грубым баском: "...Мать твою! Попадать надо с первого раза. Разве с подобной стрельбой можно выпускать этого м... в космос!"
Спустя некоторое время я перестал обращать внимание на нежные губки транслятора - слишком серьезные вещи мы обсуждали в тот вечер.
Мне была впервые продемонстрирована стереозапись падения фламатера на Землю. Собственно, внешняя оболочка, запас горючего, мощная энергетическая подстанция остались на Титане. В свернутом, естественно, виде... Враги патрульные катера архонтов - поджидали их на орбите Сатурна. В районе седьмого спутника планеты Гипериона они устроили засаду. Как только флам одолел суперповерхностную плеву и прорвался в четырехмерный континуум, они дали залп.
- Слабаки! - принялся воодушевленно объяснять мне начальник вооружения. - Профукали такую возможность, размазали энергию по объему. Совсем как ты, волчара, стреляешь... Ну, мы в ответ и вмазали - они ещё дыру в субпространственной пленке проделать не успели, хотели удрать в серое лимбо. Не тут-то было!
- Подождите, любезный, - прервал его баритон капитана, - оставьте эмоции для мемуаров. Сейчас следует нарисовать ясную картину произошедшего. Не так уж, к сожалению, они и промахнулись, - продолжил он. - Повреждения оказались серьезными. Пришлось отсоединять посадочную капсулу, свертывать корабль в яйцо, маскировать базу. Было решено, что мы отлежимся некоторое время в безопасном месте. Таковым сочли пояс астероидов. Однако спустя какой-то срок был обнаружен ещё один корабль архонтов. Магистральный крейсер. Мы полагали, что, обследовав поле боя, они решат, что мы ушли в серое лимбо. Не тут-то было! Крейсер приступил к активному поиску и рано или поздно обнаружил бы фламатер, вызвал эскадру, тогда с нами было бы покончено. Энергии для нанесения ещё одного удара у нас хватало, но, потратив её, мы сами бы оказались на нулевой отметке. Мы зацепились за ядро кометы и начали движение в сторону внутренних планет. Рассчитывать могли только на Землю или на Марс, потому что для надежной маскировки нам нужна плотная атмосфера. Крейсер архонтов кружил вокруг Земли. Мы нанесли удар из засады, успели выбросить на Луну приводную станцию, а сами пали на Землю. Более того, угодили в океан, в агрессивную среду. Фламатеру пришлось перебираться на горное плато, почти в самый центр континента. Нас усиленно искали, но флам после гибели членов экипажа успел организовать внешнюю среду. Соорудил сопку. Этакий мавзолей самому себе! Связь потеряна, энергия на нуле, планета в варварском состоянии... Так что меры предосторожности это не наша прихоть, а жизненная необходимость. Что, если архонты оставили на одном из спутников Сатурна сторожевой пост? На том же Гиперионе? Ты можешь сказать - сколько воды утекло, сколько лет миновало, но если нам удалось одолеть время, почему бы и им не сделать то же самое?
В свободном пространстве есть закон, - продолжил капитан. - Нельзя доверять, тем более полагаться на очевидное. Впрочем, также, как и вверять свою судьбу логике. Самое бесценное качество космонавта - это опыт. И конечно, интуиция. Ты, Серый, не имеешь права на ошибку. Цена ей смерть. Не спеши с принятием решения, советуйся с "Быстролетным" - он дурного не подскажет. Но койс не более, чем исполнитель. Про способность загодя чувствовать опасность, про волчью свою осторожность, не забывай. Ни на мгновение не отключайся от прослушивания телепатического эфира, учитывай свои душевные порывы. Это самое надежное. Учти, в космосе все происходит внезапно. По большей части... Ты теперь умеешь замедлять ход собственного, субъективного времени, поэтому не теряйся, не впадай в панику. Задача у тебя несложная - на Титане интеллектуальные цепи не обладают свободным, индивидуальным разумом. Это тебе не Дхарм с приводной станции...
- Значит философских диспутов не будет? Вопросов на засыпку?
- Вопросов вообще не будет. Запускаешь с помощью пароля программу, следишь - проходит или нет. Если сбой, запрашиваешь систему контр(леров. Те отыскивают причину неполадки и выдают картинку на псигенератор. В твоем сознании формируется образ состояния данного узла и возможные способы устранения дефекта. Замена узла? Значит, заказываешь ремонтерам эту операцию и вводишь кодовый пароль телепортации с обозначением конечной точки координат. Запомни, никакой отсебятины. Не лезь, куда тебя не просят. А что касается философских диспутов?.. Я бы не хотел вдаваться в тонкости, но бессознательно верное ощущение мировых процессов как гармонизации иерархического и симметричного принципов очень помогает в космосе. Возможно, композиция "чет-нечет" отражает только какую-то сторону объективной реальности, однако мне лично подобное мироощущение спасло жизнь. Для ясности приведу несколько примеров. Кузнецу, чтобы покрепче ударить по наковальне, сначала следует размахнуться - то есть отвести молот назад от объекта. Таким образом противодействие усиливает действие. Эти движения должны быть соразмерны, тогда и результат будет вес(м. Опытный актер на сцене, отработав текст, никогда сразу не уходит с площадки. Сначала он должен пройтись в сторону, противоположную выходу, и только потом покинуть сцену. Иначе его уход никто не заметит. Отсюда вывод: соизмеряй действия с целью. Хочешь, чтобы тебя запомнили, сотвори сначала что-то противоположное своему намерению. Хочешь что-то скрыть? Продумай симметрию ложного и необходимого поступков. Поверь, Серый, у меня не было случая, чтобы перед внезапным нападением не наступала тишина. Так что будет предельно внимателен, когда повеет покоем. Когда приплывут мысли о вечном или возжаждешь женских ласк. Чутко присматривайся к общей картине - даже случайное имеет предысторию. Ее надо уметь ухватывать. Еще раз напоминаю, в космосе цена ошибки - смерть! Или, что ещё хуже, утрата своей подлинной сущности. Так что проникся...
Я проникся. К сожалению, сидящая рядом биокопия вовсе не желала озаботиться пафосом прощания. Она не догадывалась, что надо всплакнуть при расставании, благословить меня, у порога следует чмокнуть в щеку. Не более того... Другие мысли занимали её в тот момент - я видел её насквозь. Она страшно, до дрожи, трусила, что я не вернусь с задания и её тут же переработают на биомассу. Она ходила за мной по пятам, смотрела глазами раненой лосихи и даже не собиралась покидать мой отсек. В конце концов, забралась ко мне под одеяло, ладная такая, жаркая. Такая бездуховная... Ничего не получалось у меня с гармоничным отношением к миру. Я растаял, погрузился в её девственное лоно и все творил и творил любовь. В редкие минуты отдыха, которые она, случалось, выделяла мне, эта... уже не знаю, как и назвать подобное создание... все пыталась добиться, чтобы я её как-нибудь назвал. Ну, милый, ну, назови ... Лосихой? Ну-у, лосихой, это не интересно, ведь у вас есть другие слова. Киской, мышкой... Крыска ты моя ненаглядная! У-у, какой ты, волчара, противный.
Милый, а какое женское имя тебе больше всего нравится? Мне больше всего цыганские по душе. Земфира, например. Милый, можно я буду Земфирой? Ну-у, милый, выговори наконец - Зем-фи-ра. Или Зем-фи-роч-ка... Видишь, как просто - Земфирочка. Изабелла лучше. Фу-у, Изабелла! Какое-то претенциозное. И глупое, на булку похоже. Все-таки Земфира лучше. Ну, назови?.. Все равно ведь окликнешь... Так? Ой, милый, тебе хорошо? Я просто балдею...
Она почти поминутно получала удовольствие. Заканчивала часто, мощно, сладостно постанывала и тут же вновь вцеплялась в меня.
Я твоя, я вся твоя... Я - твоя Земфира. Наконец я не выдержал и согласился - хорошо, Земфира так Земфира. Нет, ты поласковей скажи. У-у, Земфирка-дура. Сам дурак, волчара!.. Послушай, мне надо отдохнуть, отоспаться, у меня впереди трудный день. Милый, а ты скажи этим, синклиту, чтобы меня не перерабатывали на биомассу. Ладно?
Она тут же выскользнула из-под одеяла, сбегала в душ, накинула комбинезон, потом с коленями забралась на постель, чмокнула в губы.
- Только не забудь, милый... Я тебя вовремя разбужу. Мне это раз плюнуть, я - двужильная.
Действительно разбудила она меня точно в срок. Ее было не узнать тупой, бездумный взгляд, механически точные движения. Она помогла мне натянуть ковчег и уже в шлюзе, занеся ногу в распахнувшийся люк койса, я обратился к фламатеру.
- Послушайте, есть просьба. Нельзя ли последнюю биокопию не превращать в биомассу?
- Это ваше единственное пожелание?
- В общем-то, да...
- Что ж, просите и по заслугам обрящете.
Мне стало не по себе - прощание вышло скомканным, тревожащим.
Ладно, чему быть, того не миновать!
Глава 9
Мы стартовали на исходе ночи, когда начали тускнеть звезды. Койс отправился в путь в своем естественном виде. Для начала совершил несколько оборотов вокруг Земли, потом, прикрываясь Луной, "Исчезающий мгновенно" лег на орбиту коротко периодической кометы Бизмы и начал постепенно увеличивать скорость. Действовал строго по инструкции. Перелет должен был занять пару недель, все это время "Быстролетный" постоянно находился на вахте, при этом неутомимо, в специально сооруженной печи-давильне выделывал алмазы, гранил их, и странным, необузданным образом размещал по каюте. Тончайший лазерный лучик подсвечивал самоцветы, так что в рубке от радужного блеска рябило в глазах. Вернослужащий обожал раздробленное, многоцветное сияние.
Я тем временем доводил до ума защитную систему своего скафандра составлял программу, позволившую бы в любом случае сохранить живучесть. Пусть даже с жертвой поврежденных членов. "Быстролетный" одобрил эту работу, назвал её "полезной", хотя скептически заметил, что нам, людям, в этом смысле далеко до ди. Мы не умеем моментально сворачиваться в защитную форму. Да, согласился я, неплохо иметь такую природную способность. При чем здесь природа - это искусственное состояние. В нем можно пережить вечность.
- Даже гравитационный удар архонтов?
- Даже его, - ответил койс. - Конечно, при определенных условиях. Я-то пережил.
- Кто такие архонты? - осторожно поинтересовался я.
- Цивилизация древних, - ответил он. - Пытаются изменить физику мира... Я, впрочем, не очень верю в эти побасенки, мое дело маленькое, но повелители считают, что ответ лежит за пределами Большого взрыва или точки Сотворения. Хотя, с другой стороны, может и так - уж больно они безжалостны. Этих не уговоришь, не разжалобишь. У них и гены другие. Прут лобом! На Галактический синклит идут. Мир наш всего лишь звено в цепи кармических превращений, и, рожденный взрывом, он должен отжить свое и вновь сжаться в точку. Это случится, когда материальное переплавится в духовное, вселенная станет мыслью. Единой, слияной многомерной... Одушевленной природой. Мир станет синонимом Разума. Чтобы очиститься и безгрешно, в сиянии добра, возродиться вновь, нужно пожертвовать собой и пройти очищение посредством священного Огня.
- Кто же по доброй воле согласиться жертвовать собой?
- Вечно жить невозможно. Что лучше - обратиться в хаос, слиться с серым лимбо и так исчезнуть, или попытаться дать жизнь тем, кто, может, будет лучше нас, ответственнее, добрее? Не будет топать по коридору, разбрасывать инструменты, хватать сияющие камни и тем самым тревожить мою ауру. Я, может, жениться хочу! - неожиданно заявил голос. - Вот вернемся на... одним словом, домой. Обернусь Серым волком - очень мне, Вовик, шкура твоя нравится. И пасть! Как разину да рявкну, все койсыни третьего ранга со страха попадают. Возьму себе такую, как Каллиопа - пусть сотворят за мои заслуги. Мечта, а не женщина. Я никогда раньше об этом не задумывался, а теперь словно проснулся и догадался - это здорово! Конечно, она из первых повелителей, в общем, и наш синклит ей не указ. Куда мне до нее! Нам что-нибудь попроще.
- Вон, Земфиру возьми. Вылитая Каллиопа.
- Сам с этой шлюхой возись. Ей до Каллиопы... как мне до попы. Зря ты с ней спутался. Она хоть из лосиных мослов изготовлена, но хищница ещё та.
- О, злые языки!.. Что ты в этом понимаешь, железяка медная!
- Сам ты... трескослюнявчик клееглазый.
- Кто, кто?
- Дед Пихто! - тут аппарат опять впал в задумчивый, рассудительный тон. - С другой стороны, хорошо, что я столько повидал. Раньше, ну, вернулся бы я на... одним словом, домой, разве захотел бы жениться? И кого бы создал? Такую же чурку металлокерамическую. Нет, Каллиопа - это вещь! он вздохнул с затаенной грустью.
- А я никогда не женюсь! Не желаю!.. - неожиданно заявил мой скафандр, стоявший в углу.
Я в тот момент занимался его блоком питания. Надо же - немые заговорили!
- Ишт ты, не желает! - возмутился койс. - Кто тебе разрешит! Тебе ещё шестнадцать годков не стукнуло.