Желтый диск солнца медленно, как будто нехотя поднимался над неровной линией горизонта, озаряя все своим светом и даря тепло. Его лучи ласково и трепетно заставляли пробудиться от долгого ночного отдыха желтую траву, но она оставалась безучастной и мертвой к проявлению такой заботы и любви. Едва заметная дымка размывала нечеткие силуэты на фоне синего неба. Когда солнце поднялось выше, его лучи весело побежали по долине, но когда они коснулись первых камней замка, то мир взорвался мириадами искр. Черные оплавленные камни отозвались на тепло солнечных лучей разноцветной музыкой, напоминая всем о своем былом величии. По гладкой поверхности камней пробегали молнии, исчезающие где-то в глубине мертвого камня. Вот уже больше получаса Ирэн наблюдала за первым пробуждением этого мира. Ее сердце сжалось от грусти и тоски. Она рассматривала руины, которые были когда-то самым красивым строением этого мира, да и не только этого. Однажды в далеком детстве прошлой жизни, в старой библиотеке отца, она нашла стертый помятый рисунок замка Императоров, сделанный карандашом от руки, и именно с тех пор она мечтала хотя бы раз увидеть это великолепие наяву, но понимала, что замок умер много сотен лет назад. Хотя нечеткие, местами стертые линии рисунка, определенно не могли передать истинной красоты и величия, но увиденное тогда маленькой девочкой хватило, чтобы сейчас спустя столько лет, также затаив дыхание рассматривать эту полуразрушенную святыню, пытаясь воссоздать ее прежние формы, хотя бы в своем сознании. Как жаль, что никто и никогда уже не увидит того по истине величественного сооружения. Старые руины и оплавленные черные камни заставляли ее сердце сжиматься в один маленький и горький комочек.
— Уже проснулась? Как спалось?
— И тебе доброе утро, Женька, — Ирэн поежилась от утренней прохлады, и через секунду на ее плечи легло еще теплое одеяло.
— Не мерзни. А то простудишься, заболеешь и умрешь.
— Никак с утра уже шутим?
Из темной глубины башни донесся ворчливый и сонный голос Рокера:
— И какая зараза вчера ночью весь кофе выжрала?
— Так ты же сам его вчера допил, — в голосе Ленки не чувствовалось вчерашней раздражительности и недовольства.
— Знаю, вот и спрашиваю, какая зараза мне позволила это сделать.
— Всем доброе утро, — Ирэн вошла в башню и, осторожно переступая через еще сонных или спящих друзей, подошла к Стаурусу.
Ее надежды не оправдались, Владыка продолжал спать, ровно и тихо дыша, да и сердце его билось четко и равномерно. Он просто спал.
— Что там, наша спящая красавица, не думает просыпаться? — Рокер тоже подошел к импровизированному ложу Владыки. — Ирэн, а может его поцеловать надо, и тогда наша заколдованная принцесса откроет свои ясные очи.
— Я уже пробовала — не помогло.
— А может, ему нужен другой поцелуй, — Рокер откровенно издевался над девушкой.
— Рокер, какая же ты умница! Ему же нужен принц, — и схватив обалдевшего Рокера за рукав, потянула ближе к постели Стауруса, — целуй.
— Что?! Ирэн, ты чего, я же просто пошутить хотел, — он стал задом пятиться, одновременно пытаясь аккуратно, чтобы не причинить боли, оторвать прицепившуюся девушку, но наткнулся спиной еще на одну преграду.
Он даже не стал оборачиваться, когда услышал у себя над ухом тихий шепот Студента:
— Не стесняйся. Это же была твоя идея, а инициатива всегда наказуема, так что целуй, принц ты наш.
— Ребята, вы чего это, серьезно, что ли?
— В следующий раз будешь сначала думать, а потом швыряться идеями и шутить, — Ленка вцепилась в его второй рукав, и они уже общими усилиями стали тащить упирающегося Рокера к одеялу, на котором лежал Стаурус, а в спину его подталкивал, подбадривая, смеющийся Сашка.
— Что струсил, сдрейфил? Сам предложил и в кусты? — Ленка подначивала Рокера.
— Я струсил? Я сдрейфил? Ты думаешь, что я боюсь!?
— Нет, Рокер, что ты. Мы все знаем, что ты не трус и не боишься подойти и поцеловать красивого спящего мужика.
— Вот черт! Кажется, я себя переоценил. Именно этого я и боюсь. А вдруг он проснется, когда я буду его целовать и…
— Что ответит на твой поцелуй? — Все уже откровенно смеялись громко и весело.
— Все хватит. Нашли, блин, клоуна. Вот сейчас возьму и поцелую, но учтите, если после моего поцелуя наша спящая красавица не проснется, то я тогда заставлю вас всех его целовать. А сил на это у меня хватит.
— Да уж, не сил так злости, точно хватит. — Ленка первая отпустила Рокера. — Что Ирэн, может, что-нибудь на завтрак сварганим. Что там у нас осталось?
Завтрак на удивление приготовили быстро, и он получился очень даже съедобным. Все ели молча и медленно, пытаясь окончательно проснуться и прийти в себя, обдумывая их положение и сложившуюся ситуацию. Во время завтрака Ирэн обратила внимание, что Антон почти ничего не ел и был слишком бледным, а под глазами легли темные круги. Чтобы не привлекать лишнего внимания, она подошла к нему и сев рядом, тихо спросила:
— Ты как? Что-то плохо выглядишь.
— Не волнуйся, все нормально, — даже голос мальчика звучал как-то слабо.
— Почему не ешь ничего?
— Да я по утрам всегда плохо ем. Я редко завтракаю.
— Ага, как же плохо ешь, расскажи это птичкам. Обычно за тобой не успеешь. Чуть зазевался, а ты уже весь завтрак умолол, — оказывается Рокер тоже обратил внимание на состояние мальчика и теперь прислушивался к их разговору.
— Я просто еще не проснулся. Меня твои вопли разбудили, — пошел в атаку Антон.
— Если что-то не так — ты лучше скажи. От тебя сейчас очень многое зависит, — Женька внимательным взглядом оценивал состояние Антона.
— Да все нормально, правда. Я все еще держу щит, так что все ОК, — и Антон поднял вверх большой палец, но Ирэн заметила, что его рука слегка дрожала.
— Так, что будем делать? — Женька встал и подошел еще раз к Стаурусу. — Пока Владыка спит, может, сходим в разведку? — Он оглядел всех по очереди, и никто явный протест на его предложение не высказал. — Ирэн, что еще ты помнишь про эти места?
— Я только утром вспомнила, что в нескольких километрах от замки есть то ли поселение, то ли не большой город отверженных.
— Только утром вспомнила? А если бы они нас вычислили? Кто они такие эти отверженные?
— Рокер, не кричи на Ирэн. Я же поставил защитный щит, так что нас никто все равно не смог бы обнаружить, — Антон пересел ближе к Ирэн, пытаясь прикрыть ее собой.
— Антон, ты чего испугался? Думаешь, я бить ее, буду что ли? Больно надо, да и не бью я женщин, — Рокер искренне возмутился такому отношению к себе.
— Все нормально, Антон. Что с тобой?
— Не знаю. Я чувствую какую-то угрозу, но не могу определить от кого она исходит.
— Тогда нам действительно желательно сходить в разведку. Ты не знаешь, где именно находится это поселение.
— Где-то на юге от замка. Думаю надо сначала идти назад по дороге, по которой мы пришли сюда, а потом на развилке, помните, мы ее проходили, свернуть…куда-то.
— Хороший маршрут, особенно последняя его часть «куда-то», — Рокер все еще злился.
— Тогда решено. Пойдем я, Ирэн и Хиро. Остальные остаются в башне и будьте настороже, мало ли что, — сказал Женька, поднимаясь.
— А почему это…
— Рокер, не начинай. Я объясню ему ладно, Жень, а то ведь все равно не отстанет, да еще и глупостей наделает, — Студент подошел к другу и опустил руку ему на плечо, стараясь успокоить, то ли Рокер не отошел от утренней шутки, то ли просто нервничал, но что-то с его поведением определенно было не так.
— Женька идет, потому что он может в любой момент телепортировать всех назад в башню, Ирэн — потому что знает эти места, ну или думает что знает, — Ирэн фыркнула в ответ на его слова. — А Хиро поможет слиться с местностью, так сказать, ясно?
— Ясно, а почему тогда остается Горец?
— Потому, чтобы мы могли в любой момент с ними связаться. Антон остается, потому что держит щит, я — бесполезен в этом походе, а ты — наша сила, должен же нас кто-то защитить, если что.
— А она почему?
— Да все просто, Рокер, за вами надо же кому-то присматривать, вот я и остаюсь. И вообще приказы главного не обсуждаются, понял?
— И кто это тут главный, ты что ли? — Рокер как бойцовский петух принявший вызов встал в стойку.
— Ну, как малые дети, — Ирэн отвернулась от спорщиков. — Что нам взять с собою?
— Думаю, пойдем налегке. Мы не надолго, а то эти, — Женька махнул в сторону Рокера и Ленки, — совсем передерутся.
— Пусть хоть так выпустят пар, а то совсем своими придирками замучили. А вы чуть что сразу назад и не влезайте никуда. Связь держим каждые десять минут, понятно? — Горец передал Ирэн куртку и бутылку с водой.
— Не волнуйтесь, мы быстро. Надеюсь, когда мы придем, Стаурус уже проснется. И еще. Горец, присматривай за Антоном, что-то он мне не нравиться.
— Хорошо, Ирэн. Удачи.
Женька, Хиро и Ирэн вышли из башни и направились в сторону черной дороги, но вдруг сзади они услышали крик Антона.
— Ирэн, я совсем забыл. Стаурус говорил, что ему понадобиться кровь Низшего для того, чтобы восстановить свои силы.
— А разве моя не подходит?
— Он сказал, чтобы ты берег ее. И в этом мире кровь Низшего будет лучше для него.
— Хорошо, Антон. Мы постараемся что-нибудь придумать. Береги себя, — Ирэн улыбнулась мальчику и потрепала его по белобрысой голове. В ответ он покраснел, и быстро развернувшись, побежал в сторону башни.
— По-моему, Ирка, у тебя еще один поклонник нарисовался.
— Женька, не мели ерунды, он совсем еще мальчишка.
— Но мальчишки тоже умеют любить.
— Хиро и ты туда же?
Остальное время, пока они не вышли на дорогу, никто не проронил ни слова.
— Куда и как пойдем?
— Ты помнишь, где была развилка? Можешь нас туда перенести?
— Думаю, да. А что потом?
— А там и решим.
Когда перед глазами прояснилась, и все обрело четкие линии и формы, Ирэн увидела, что они оказались как раз перед развилкой. От основной дороги из плит, южнее уходила протоптанная то ли дорожка, то ли тропа, которая терялась между желтых холмов. Ходили по ней не часто, хотя след все еще угадывался без труда.
— Нам туда. Правда придется идти пешком. Как только выйдем из-за холмов, и четко можно будет увидеть направление, куда нам идти, тогда можно будет сократить путь при помощи телепортации.
— Ну, тогда потопали.
— Ирэн, а кто такие эти отверженные?
— Это Низшие, которые потеряли свои способности, то есть их кровь перестала быть целительной. Они родились обычными людьми, которые жили в нашем мире до прихода эпохи Трех Императоров. Сами Низшие изгнали их со своих земель, как ненужных, не способных приносить пользу обществу. Правда, некоторые остались жить в городах Низших на правах рабов и слуг, а те, кто не захотел подчиняться просто ушли и основали свое государство — государство отверженных. Правда говорят, что правителя у них нет, каждый живет сам по себе.
— Странно как-то. Разве так возможно?
— Скоро сможем узнать.
Дальше они снова шли молча, каждый думал о своем. Холмы сменяли один другого, и казалось, что дорога так и будет петлять между ними без конца и края.
— Черт, — Женька резко остановился. — Если это поселение отверженных, то где мы возьмем для Стауруса Низшего с целительной кровью.
— Я уже думала об этом. Придем — посмотрим.
— Ирэн, все хотел тебя спросить, как ты видишь прошлое?
— Если честно, Хиро, я и сама не знаю. Я просто очень хочу увидеть и вижу, как бы третьим глазом. Просто перед моим взором пробегают картины прошлого.
— Классно.
— Ничего классного, Женька. Когда я первый раз увидела, то очень испугалась. Знаешь раньше, до моей смерти, я просто видела как в кино прошлую жизнь других, а сейчас я не только вижу и переживаю ее, но и чувствую все.
— Это как?
— Первым, чью жизнь я увидела после перерождения, был тот вампир, Дрим, помнишь, которому Ренат голову отрубил? Когда он вошел, и я первый раз на него взглянула, он показался таким красивым и милым, но выражение его глаз просто пугало и мне ужасно захотелось узнать, что сделало его таким жестоким, злым и бездушным, очень захотелось, и я увидела. Не только увидела, но вместе с ним переживала всю его боль и унижение, безнадежность и отчаяние, радость и предвкушение, наслаждение и удовлетворения от той боли, что он причинял своим мучителям. Это было так страшно и противно. А потом я такую жуть пережила, когда захотела увидеть жизнь Алексиса. Но там было все намного хуже. Столько злости и ненависти просто не могло вместиться в одном живом существе. Это меня разозлило и мне захотелось, чтобы он тоже пережил все те ужасы, которые переживали его жертвы, и у меня это как-то даже получилось.
— Да, ты просто зверь, сестренка.
— Поэтому я сейчас стараюсь не смотреть на людей, боясь увидеть их прошлое. Может когда Стас очнется, он сможет мне помочь и подсказать, как можно просто видеть прошлое, но не переживать его.
— Подожди Ирэн, ты меня совсем запутала. Ты можешь видеть прошлое или прошлую жизнь?
— И то, и другое. У вампиров я видела только их прошлое, а вот смогу ли я определить переродившегося и узнать, кем он был в прошлой своей жизни. Думаю что смогу, если он мне попадется на пути. Пока таких в моем ближайшем окружении не наблюдалось.
— Ирэн, а что надо чтобы ты смогла увидеть прошлую жизнь и узнать переродившегося?
— А кто его знает. Я же говорю, что пока ни одного кроме себя, еще не видела.
— Жень, я зачем тебе все это? Вроде раньше ты не задавался такими вопросами?
— Да просто интересно стало. А раньше времени не было, мы как-то решали проблему с Магистром, забыла?
— Ирэн, а ты можешь увидеть только прошлую жизнь Высшего или другие расы тоже?
— Жень, ты меня пугаешь. Думаю, что могу видеть все расы. Хотя, могут быть и исключения.
— Понятно.
— А можно теперь я буду вопросы задавать, а?
— О Боже, спасайся, кто может, — Ирэн чувствовала, что Женька что-то скрывает, и его попытка пошутить только закрепила это ощущение.
— Постой, — Ирэн остановилась и встала перед Женькой, вынуждая того остановиться. — Расскажи, что тебя волнует. Ты какой-то странный с утра. Что-то случилось?
— Вот прицепилась, — Женька был не рад, что затеял весь этот разговор и теперь понимал, что придеться рассказать все Ирэн, иначе она от него не отцепиться, уж он это знал за столько — то лет знакомства. — Просто мне сегодня приснился сон.
— Сон? И что тут странного? Или это был какой-то вещий сон или предостерегающий? — Хиро с интересом посмотрел на Женьку.
— Да нет, простой сон.
— Жень, не морочь голову, тебе не снятся сны. За все время, что мы с тобой знакомы, тебе приснился сон один единственный раз и то в глубоком детстве.
— Тебе не снятся сны? — Этот вопрос Хиро и Женька и Ирэн проигнорировали.
— Что конкретно тебе приснилось?
— Тигр.
— Что?
— Мне приснился большой белый тигр.
— И что?
— Что и что?
— Ну что он делал, говорил?
— Ирэн, ты в своем уме. Тигры не разговаривают.
— Но это же приснившийся тигр, поэтому он вполне мог и говорить.
— Нет, он ничего не говорил. Просто стоял на берегу прекрасного озера, и кто-то обнимал его за шею.
— Кто-то? То есть не ты?
— Нет.
— Жень не тяни кота за хвост, выкладывай уже все. Раз сказал «А», говори и «Б».
— Ирэн, ты хуже клеща, тот хоть прицепиться так молчит.
— Тогда не морочь мне голову, а просто все нормально расскажи, — и Ирэн схватила Женьку за обе руки, развернув к себе лицом, окунулась в его синие как море глаза, и… утонула.
— Ирка, что с тобой? — когда девушка открыла глаза, Женька держал ее на руках, а Хиро массировал ей виски.
— Ну, Слава Богу, ты очнулась. Зачем же так пугать было? — девушка смотрела на Женьку и по ее щекам потекли слезы. Она обхватила его руками за шею и заплакала.
— Хиро, что это с ней? Ирка ты чего? Что-то болит?
— Знаешь, я конечно, не Студент и могу ошибаться, но мне кажется, что она увидела твое прошлое, а так как знает тебя с самого детства, вероятнее всего твою прошлую жизнь и что-то в этой твоей прошлой жизни ее так расстроило.
— Мою прошлую жизнь? — До Женьки с трудом доходили слова Хиро. — Ирэн, это правда? Ты увидела мою прошлую жизнь? Я переродившийся?
Девушка уже не плакала, но все еще не отпускала Женькину шею, уткнувшись в нее мокрым носом. Но после его вопросов подняла на него свои заплаканные глаза и не смогла произнести ни слова, просто кивнула в знак согласия.
— О Боже!
— И кем он был?
— Нет, я ничего не хочу знать. НИЧЕГО.
— Но как же так. Разве тебе не интересно знать кто ты, с какой расы, кем был? — Хиро искренне удивлялся такому поведению своего нового друга. Вот если бы ему сказали, что он уже когда-то жил, он бы постарался все разузнать в мельчайших подробностях. Поэтому он сейчас не понимал Женьку, но уважал его право.
— Нет, я ничего не хочу знать, — как заведенный повторял Женя.
Он уже отпустил девушку на землю, но продолжал обнимать и поддерживать за плечи.
— Ирэн просто скажи, Стаурус мне тоже может вернуть память, как и тебе?
— Да, если ты попросишь его об этом.
— Тогда ладно. Пошлите уже, а то такими темпами мы и до завтра не дойдем, — и Женька быстрым размашистым шагом зашагал по тропе. Хиро с Ирэн переглянулись, пожали плечами и пошли следом. Девушка смотрела на напряженную спину друга, понимая какие мысли и чувства его тревожат. Ведь совсем недавно она пережила подобное и хорошо его понимала.
Она видела всю его прошлую жизнь, и что-то в ней так ее растрогало, что она не смогла сдержать слезы. Что это было? Она знала, кем он был, как долго жил, как умер, кого любил… кого любил? Да вот оно. У него была любовь, единственная, неповторимая, трепетно хранимая, даже в его теперешней жизни он никого и никогда не пускал в свою жизнь. Он никогда, за все эти годы не позволил никому завладеть его сердцем, храня его только для своей истинной любви.
Тропа так и петляла между холмами, которые казалось, никогда не кончатся.
— А что если подняться на тот высокий холм и с высоты посмотреть что впереди и как долго нам еще идти?
— Хиро, ты просто умница. Женька сможешь… — Ирэн еще не закончила говорить, а Женьки и след простыл.
Он был благодарен Хиро за прекрасную идею и предоставленную возможность сбежать. Ему срочно нужно было привести свои чувства и мысли в порядок, немного успокоиться и прийти в себя. Теперь все встало на свои места. Всю жизнь ему казалось, что он все никак не может найти своего места в ней, он все время что-то искал, к чему-то ненужному стремился, чего-то добивался и, в конце концов, понимал, что это не то, что ему надо, не то, что он хочет, не то, о чем плачет его душа. А вот теперь его жизнь, наконец-то обрела свою цель и свой смысл.
Он стоял на вершине холма и смотрел в пустоту, не замечая ничего вокруг. Он очень хотел, просто до боли в сердце, хотел знать кто он, кем был в прошлом, и что в его жизни напугало Ирэн до слез.
Когда-то очень давно еще в беззаботном прекрасном детстве, он увидел свой странный сон, и навсегда потерял покой. Тогда еще в третьем классе он искренне полюбил свою соседку по парте. Это была его первая любовь. Лиза. Он повторял это имя по сто раз на день. В нем был смысл его существования. Как-то лежа вечером в кровати, он решил, что завтра утром, он признается ей в своих чувствах, в своей любви, в эту же ночь ему приснился его первый сон. Он стоял на берегу удивительной красоты лесного озера и любовался его тихими и спокойными водами, когда сзади его обняли за талию чьи-то руки. Его шеи коснулись теплые и нежные губы. Затем он услышал шепот, который прошил его как электрический заряд:
— Ты обещал ждать меня и любить вечность. Не забывай.
Даже когда он проснулся и ошарашенный сидел на постели, то все еще чувствовал тепло губ и легкое дыхание на своей шее, а в голове все еще звучал этот шепот. Утром он ничего не сказал Лизе и больше никого и никогда не пускал в свое сердце и душу.
Женька потихоньку приходил в себя. Его сердце успокаивалось и больше не сжималось в груди. Он огляделся вокруг. Они не дошли совсем чуть-чуть, только стоило обогнуть этот последний холм, и перед ними бы открылась долина со странными строениями. Наверное, это и есть поселение отверженных. Женька уже хотел телепортироваться назад, когда заметил на дороге прямо за поворотом что-то странное, поэтому решил перенестись ближе, что бы все хорошенько рассмотреть. Когда он оказался прямо за большим валуном, то увидел картину, которая заставила его кровь вскипеть, а разум затуманиться, и, не раздумывая, он бросился в драку. Несколько взрослых парней били одного мальчика. Он уже не мог давать сдачи, скрутившись, лежал в пыли на дороге, а они пинали его, требуя, чтобы он больше никогда здесь не появлялся. Когда они заметили Женьку, то сначала от удивления замерли, а потом с криками понеслись в сторону поселения. Женька понял, что надо сматываться и быстро, поэтому подхватил стонущего ребенка на руки и исчез.
Ирэн хотела, как только появиться Женька, высказать ему все, еще и с рукоприкладством. Когда он просто исчез с холма и не появился рядом с ними, она так и подумала, что он пошел дальше только по одной причине — искать неприятности. И когда он появился из ниоткуда с окровавленным мальчиком, она поняла, что неприятности он все ж таки нашел, или они нашли его.
Женя осторожно посадил паренька на камень, кровь заливала тому лицо, и определить степень его ранений было не возможно, поэтому Женька быстро снял свою рубашку, затем футболку, рубашку надел на голое тело, а футболку разорвал на несколько кусков, часть из которых передал Ирэн со словами:
— Намочи.
Когда она передала ему уже мокрые тряпки, он стал аккуратно и осторожно вытирать кровь с лица мальчика, тихо приговаривая:
— Терпи, сейчас станет легче. И чего ты просто не убежал. Их же было больше и они старше и значит сильнее тебя.
— Я ждал.
— Ждал? Кого ждал?
— Вас.
Женька переглянулся с Ирэн и Хиро, они также с удивлением смотрели на него и затем все дружно уставились на паренька.
— Женька, может, ты все объяснишь? Откуда ты его взял и кто он такой? И почему он ждал нас? Странно как-то.
— Я увидел с холма, как его избивали и просто помог. Там за этим холмом поселение, о котором ты говорила.
— Понятно. А теперь ты расскажи кто ты?
— Меня зовут Шир. Отшельник сказал, что если я хочу все вспомнить, то должен подождать людей, которые придут из-за холмов.
— А почему ты решил, что это мы? Может, тебе стоило подождать других?
— Подожди Ирэн, меня сейчас волнует совсем другой вопрос, кто такой этот Отшельник.
— Этого никто не знает. Он просто иногда приходит, что-то говорит, кому-то помогает и также не заметно уходит. Никто никогда не знает когда он придет и откуда.
— Мне кажется, нам стоит вернуться назад к замку и решить все на месте со всеми.
— Нет, Хиро, давай вернемся в этот поселок, только ты прикроешь нас, а Ирэн побудет здесь с ребенком.
— Я не ребенок.
— Молчи, тебя пока ни о чем не спрашивают. Спросят — ответишь. — Женька строго посмотрел на мальчишку и тот опустил глаза. — Ирэн будь внимательна, мы быстро.
— Хорошо, только больше никуда не влезьте, — она еще не закончила фразу, а их уже не было, — Так, это уже начинает раздражать.
Ирэн прошлась взад вперед, стараясь успокоиться, и заметила, что мальчик наблюдает за ней из-под спутанных грязных волос. Он был невысоким, щуплым, с тонкими руками и узкими плечами, но глаза смотрели твердо и серьезно. Цвет его волос невозможно было определить, от пота и грязи они стали сизо-черными. Кровь уже перестала бежать, и он только продолжал шморгать разбитым носом. Под глазом наливался синяк, а его разбитые губы завтра вряд ли раскроются. Сбитые костяшки пальцев тоже уже не кровоточили. Скорее всего, перед тем как они начали его пинать, он хорошо сопротивлялся и не сдался без боя. Ирэн взяла сухой кусок футболки и подошла к мальчику, чтобы перевязать ему руку. Он, молча, не сопротивляясь, протянул ей ее и только очень внимательно наблюдал за процессом. Как только она закончила, появились встревоженные Женька с Хиро.
— Ирэн, быстро надо уходить. С Горцем я связался, у нас проблемы.
— О Боже, что ….