Фактически все "работники" этого "управления", так же как егеря и вооруженная охрана охотничьего хозяйства, бездельничали, так как в этом "охотничьем хозяйстве" я был всего два раза, а больше туда никого не допускали. Если же кто-либо из охотников осмеливался появиться в этом "хозяйстве", то стража отбирала у них ружья.
Мои поездки на охоту, конечно, выглядят весьма неприглядно. На охоту я вылетал на самолете "Дуглас" в сопровождении ВАСИЛЬЕВОЙ, шофера ЧИСТЯКОВА и ряда сослуживцев, моего помощника по физической и строевой подготовке ВАСИЛЬКЕВИЧА, инспектора истребительной авиации полковника МАКАРОВА и бывшего начальника отдела военно-учебных заведений округа полковника МОРОЗОВА. Одновременно на Переславль-Залесский аэродром направлялся самолет ЯК-12. Этот самолет использовался мною для связи с Москвой и доставки оттуда продуктов, водки и вина, так как на охоте мы находились по несколько дней. Эти мои поручения выполнял мой адъютант КАПЕЛЬКИН.
Кроме того, из Москвы в охотничье хозяйство по моему распоряжению прибывали несколько автомашин, в том числе и "Виллис" со специальной радиоустановкой ЦСР-399. Этой радиоустановкой я пользовался для связи с Переславль-Залесским авиационно-техническим училищем, которое имеет радиотелефонную связь с ВВС МВО. Когда мне надо было во время пребывания на охоте вызвать самолет или дать какое-либо иное распоряжение для штаба ВВС МВО, я делал это, используя свою радиоустановку через Переславльское училище, поскольку мощность её была недостаточной для связи с Москвой.
Из Тулы доставлялся известный охотник на волков САФОНОВ со своей сворой собак. Конечно, такая охота стоила государству немалых расходов, так как эти расходы целиком производились за счет государства.
Кроме того, я виноват в больших излишествах, которые допускал за государственный счет, используя свое положение. Особенно это имело место в оборудовании и обслуживании занимаемой мною дачи. Так, например, за счет Военного министерства СССР была построена водокачка, способная обеспечить водой около тридцати тысяч человек. По моему же ходатайству на берегу Москвы-реки, прилегавшему к моей даче, была сооружена бетонная дамба и бетонированная лестница от дачи к Москве-реке, на которые было израсходовано около полумиллиона рублей.
На этом строительстве продолжительное время использовался батальон солдат Военно-строительного управления Военного министерства СССР, выделенный по моей просьбе и письменному ходатайству ТЕРЕНЧЕНКО заместителем министра БЕЛОКОСКОВЫМ. Эти же военнослужащие строили двухкилометровую асфальтированную дорогу от Успенского шоссе до моей дачи и из шлакобетонных блоков скотный двор, рассчитанный на двух лошадей, трех коров, шесть овец, свиней и большой птичник.
На даче за счет средств ВВС МВО моим заместителем по тылу генерал-майором ТЕРЕНЧЕНКО и начальником административно-хозяйственного отдела ВВС МВО КАСАБИЕВЫМ был сооружен специальный холодильник с компрессорной установкой, рассчитанный на длительное хранение большого количества продуктов. Он же ТЕРЕНЧЕНКО построил для меня баню и насадил на территории дачи за счет средств, отпущенных для озеленения штаба округа, фруктовый сад - более ста корней яблонь и вишен, доставленных из гор. Мичуринска, а также большое количество малины, смородины, шиповника и лекарственных растений.
Должен сказать, что по моему распоряжению имевшиеся в моем личном пользовании две лошади, три коровы, шесть овец, свинья, полсотни кур, цесарки и фазаны снабжались вплоть до моего ареста фуражом из ВВС МВО. Все это бесплатно обеспечивал ТЕРЕНЧЕНКО по заявкам моего адъютанта КАПЕЛЬКИНА. Продукты же этого моего хозяйства: молоко, масло, яйца, фрукты и овощи моя сожительница ВАСИЛЬЕВА Капитолина сбывала на рынке при помощи своей матери и сестер, которые постоянно проживали на даче. Это хорошо известно коменданту дачи ЕВСЕЕВУ.
При посредстве своего помощника генерал-майора ВАСИЛЬКЕВИЧА я взял из ВВС МВО в личное пользование две байдарки и четырехместную моторную лодку.
Кроме того, я в течение 1952 года держал в своем пользовании катер Министерства речного флота, за эксплуатацию которого ВВС МВО был предъявлен счет около семидесяти тысяч рублей. Из ВВС МВО мною была взята автоматическая телефонная станция, причем телефонные аппараты были установлены не только в жилых комнатах, но и в коридорах, ванной, бане, скотном дворе и даже в уборной дачи.
Вот и все, чем я лично пользовался за счет государства, если не считать присвоения мной автомашины "Паккард".
Числящаяся моей личной собственностью автомашина марки "Паккард" была приобретена в Германии в 1952 г. за несколько сот тысяч марок (точно её цену не помню) для автомотокоманды ВВС МВО. Мне эта машина очень понравилась, и я решил её присвоить, сдав взамен принадлежащую мне изношенную, дешевую и менее комфортабельную автомашину марки "Корд", которую я ранее привез из Германии.
Для покупки "Паккарда" я специально посылал в Германию своего адъютанта ДАГАЕВА, который затем по моему распоряжению оформил документы на "Паккард" как на мою собственную автомашину.
ДАГАЕВ и начальник отделения физической подготовки ВВС МВО СОКОЛОВ не раз выезжали в Германию, где закупали для ВВС МВО специальный инвентарь на большие суммы. Наряду с этим ДАГАЕВ и СОКОЛОВ выполняли некоторые мои личные поручения.
Вопрос: Какие именно поручения?
Ответ: ДАГАЕВ и СОКОЛОВ приобретали для меня в Германии за валюту в больших количествах различные ценные вещи, материалы на десятки костюмов, несколько комплектов ценных сервизов и много других предметов домашнего обихода, счет которым я потерял. Об этом могут сказать мои жены ВАСИЛЬЕВА и ТИМОШЕНКО, которые распоряжались этими ценностями. ВАСИЛЬЕВА, например, после размолвки со мной увезла от меня двенадцать чемоданов различных вещей. Не отставала от неё и другая моя бывш. жена - ТИМОШЕНКО Екатерина, которая, уезжая от меня в апреле 1953 г., также вывезла большое количество ценностей и другого имущества.
Вопрос: Где вы брали иностранную валюту для приобретения вещей, которые вам привозили ДАГАЕВ и СОКОЛОВ?
Ответ: Я не имел валюты, и вещи, которые привозили мне ДАГАЕВ и СОКОЛОВ из Германии, были куплены за счет валюты, выделенной для ВВС МВО. Обычно все вещи из Германии доставлялись самолетами ВВС МВО на военный аэродром в Кубинке в 30 км от Москвы, а оттуда - ко мне на дачу.
Вопрос: А где должны были совершать посадку самолеты по установленным правилам?
Ответ: На Московском Центральном аэродроме. Здесь по установленным правилам производится таможенный досмотр прибывших на самолете грузов. С тем, чтобы не платить пошлину за доставлявшиеся из Германии ДАГАЕВЫМ и СОКОЛОВЫМ вещи, я давал распоряжение о приземлении самолетов в Кубинке, где доставленные мне из Германии вещи разгружались из самолета, грузились адъютантами на автомашину и перевозились ко мне на дачу.
Теперь я в основном показал все о своих делах, связанных с незаконным расходованием, разбазариванием и присвоением государственных средств и казенного имущества. Возможно, я не сказал о некоторых отдельных фактах, которые сейчас не помню, но я постараюсь вспомнить все, что было, и не буду ничего скрывать.
Протокол записан с моих слов верно, мною прочитан В. СТАЛИН
Допросили:
Начальник следчасти по особо важным делам МВД СССР генерал-лейтенант (ВЛОДзимирский)
Зам. начальника следчасти по особо важным делам МВД СССР полковник (КОЗЛОВ)
Мы не имеем данных, каким образом получались эти показания.
Я далек от мысли, что к сыну вождя применялись такие незаконные методы ведения следствия, как избиения, пытки голодом, холодом, бессонницей во внутренней тюрьме на Лубянке и в изоляторе в Лефортово, где его держали около полутора лет. Но к арестованным "свидетелям" по его делу - вполне допускаю: их показания нужны как воздух и издевательства над ними были. Во всяком случае, об этом рассказывают сын Полянского B.C. - Виктор Викторович, дочь Соколова П.Н. - Светлана Прокопьевна, жена М.А. Степаняна - Евгения Мкртычевна.
Светлана Соколова, дочь полковника П.Н. Соколова, рассказывала, что, когда 6 ноября 1953 года её отец вернулся из тюрьмы, они с матерью его не узнали. Он был крайне истощен, тяжело болен. Позже он рассказывал, что его, 59-летнего, больного эмфиземой легких человека, держали в Лефортово в так называемой "безвоздушной" камере, избивали и не оказывали помощь, когда начинались гипертонические кризы.
Жена Михаила Степаняна, Евгения Мкртычевна, вспоминает, что когда её муж, Михаил Арменакович, пришел из тюрьмы домой, то она с трудом узнала его: у него были выбиты два передних зуба, на теле - следы побоев. Кроме того, он рассказывал ей, что его пугали тем, что жену выселят из квартиры, - эту квартиру они получили в ВВС МВО. Евгения Мкртычевна живет там и сейчас, Михаил Арменакович уже умер.
А чтобы не возникало больших сомнений о том, что такие "методы" следствия в МГБ существовали, приведу несколько характерных примеров из других уголовных дел того периода.
Из заявления обвиняемого генерал-майора авиации В.П. Ухова от 20 июня 1953 г. на имя Генерального прокурора СССР:
"Следователь Комаров1 заявил мне по поводу моих жалоб в ЦК: "Я тебе партия, я тебе Советская власть", и избил меня".
Из заявления обвиняемого генерал-лейтенанта авиации Жарова Ф.И. от 18 июля 1953 г. на имя Председателя Верховного Суда СССР:
"Следователь майор Хорьков на допросе говорил мне: "Ну, что, бандит, докрутился? Рассказывай, куда разбазарил на два миллиона трофейной мебели?" Он избивал меня, выбил зуб и повредил левое ухо, на которое я в течение 15 суток не слышал. Хорьков требовал от меня оклеветать генерал-полковника авиации П.Ф. Жигарева. Когда я отказался и сказал ему, что напишу в ЦК и правительство, он заявил: "Мы - ЦК партии! Мы - правительство! У нас министры между ног болтаются, а не такая мелочь, как ты, вражина. Больше передач и дополнительного питания не увидишь, сука!"
Справка о боевых наградах Ф.И. Жарова:
Два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, два ордена Кутузова II ст., ордена Отечественной войны и "Знак Почета".
Справка о боевых наградах В.П. Ухова:
Два ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Богдана Хмельницкого II ст., орден Суворова III ст., орден Красной Звезды.
Из показаний арестованного заместителя министра МГБ Рюмина М.Д.:
"Следователь Герасимов в 1945 г. принудил маршала авиации Худякова С.А. признаться в принадлежности к английской разведке, в том, что он, Худяков, принимал участие в расстреле 26 бакинских комиссаров. Худяков подписал протокол, где признавался в шпионской связи с англичанами, в службе в дашнакском отряде в 1918 году. Худяков был приговорен к расстрелу".
Справка о боевых наградах маршала авиации С.А. Худякова:
Два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Суворова II ст., орден Богдана Хмельницкого II ст., два ордена Красной Звезды.
До сих пор среди ветеранов ВВС ходят разговоры о причастности Василия к арестам Главного маршала авиации А.А. Новикова, министра авиационной промышленности А.И. Шахурина и других. Василий-де нажаловался отцу на плохое качество самолетов. А тот распорядился "разобраться" с Новиковым.
Материалы уголовного дела А.А. Новикова говорят о другом. Василий по этому делу вообще не допрашивался, к нему не причастен, и в деле Новикова никаких документов, изобличающих Василия в оговоре Новикова, нет. Причина была в другом - фигура Новиков в 1946 году была выбрана для дискредитации маршала Г.К. Жукова. И эта "акция" состоялась. Подручным B.C. Абакумова удалось выбить из Новикова заявление в ЦК ВКП(б) о том, что Жуков "принижает роль И.В. Сталина в Победе в годы Великой Отечественной войны и восхваляет себя". Этого хватило для того, чтобы Г.К. Жукова снять с поста Главнокомандующего Сухопутными войсками и "сделать" командующим войсками Одесского военного округа.
Василий Сталин хотя и не был доволен качеством авиационной техники, но от всех этих закулисных дел был далек и служил тогда в должности командира дивизии в Германии.
А чтобы придать видимость законности при расследовании уголовного дела А.А. Новикова, А.И. Шахурина и других, оно было оформлено по всем правилам и передано для рассмотрения в Военную коллегию Верховного суда СССР.
Председательствовал в судебном заседании генерал-полковник юстиции Ульрих В.В., членами суда являлись генерал-майор юстиции Дмитриев Л.Д. и полковник юстиции Сюльдин В.В. 11 мая 1946 года был вынесен обвинительный приговор.
Военная коллегия признала, что в системе Наркомата авиационной промышленности и Военно-воздушных сил Советской Армии существовала антигосударственная практика, приводившая к тому, что на протяжении войны и в послевоенный период Народным комиссариатом авиационной промышленности выпускались бракованные самолеты и авиамоторы, которые затем "преступным путем протаскивались на вооружение авиационных частей". Основными виновниками признаны семь человек. По их вине, утверждалось в приговоре, на вооружение ВВС Советской армии в годы войны поступали крупными партиями заведомо бракованные самолеты и моторы, что приводило к большому числу аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков, а на аэродромах в ожидании ремонта скапливалось большое количество самолетов. По данным Управления технической эксплуатации ВВС, с ноября 1942 года по февраль 1946 года в частях и учебных заведениях ВВС по причинам конструктивнопроизводственных недоделок самолетов и моторов имели место более 45 тысяч невыходов самолетов на боевые задания, 766 аварий и 305 катастроф.
Шахурин, утверждалось в приговоре, в погоне за цифровыми показателями выполнения плана, запускал в серийное производство самолеты и моторы, имевшие крупные конструктивные недоделки. Так он поступал и в отношении самолетов и моторов, не прошедших государственных и войсковых испытаний. Этой антигосударственной деятельности способствовали заведующие авиационными отделами ЦК ВКП(б) Будников и Григорьян, которые знали об указанных выше действиях Шахурина, но никаких мер к прекращению такой практики не принимали. В ряде случаев, в угоду Шахурину, сознательно помогали протаскивать на вооружение ВВС Советской Армии бракованные самолеты и моторы.