Моя просьба, посмотрите, может, можно кое-что ему простить, иначе у него усыхает нога и он может остаться инвалидом. У нас их так много.
Если можно, простите ему его ошибки и реабилитируйте его, принимая во внимание его военные заслуги.
Буду очень Вам признательна. Он останется в семье.
О нем я писала Генеральному прокурору Р.А. Руденко, писала Серову И.А. в Гос. безопасность, писала К.Е. Ворошилову, Н.А.Булганину, Н.М. Швернику.
Но писала так не ясно, а как писать ясно сама не знаю. Хотя его жена у него бывает. Он вернулся к ней. Но она помочь ему также не может, а Светлана также не знает, как и кого просить.
Сами понимаете, все для нас это не просто. Очень прошу помогите ему, в память о моей сестре и о матери.
Я думаю, что он достаточно уже понял и в дальнейшем ошибок постарается не делать.
А.С. Аллилуева P.S. Простите за неряшливое письмо. Нахожусь в ужасном нервном состоянии. В голове страшнейший хаос. Еще раз прошу меня простить за беспокойство. Если сможете, придите к нам на помощь.
Мои сыновья: Леонид - работает, уже скоро 3 года. Здоровье неважное. Младший сын моряк. Учится в морском училище на кораблестроителя в Ленинграде.
Василия дети у Гали - 1-ой жены. Саша и Надя 15-16 лет. Хорошие дети. Заканчивают семилетку. Также слабенькие. Но все живут прилично. Светлана и я помогаем. Но, конечно, нужно бы больше. Нет возможности.
А.С. Аллилуева По мнению современных психиатров, письмо написано человеком, находящимся в болезненном состоянии. Но существо вопроса от этого не меняется.
А вот резолюция на этом же письме вполне здорового человека.
Тов. Борисоглебскому В.В.1
Посылаю Вам переданное на мое имя заявление Аллилуевой А.С. Прошу переговорить.
А. Горкин 7. V. 1957 г.
Письмо пролежало без движения в Верховном суде СССР около 7 лет. Только 10 февраля 1964 года списано в архив.
Последнее письмо А.С. Аллилуевой, направленное ею в ЦК КПСС Н.С. Хрущеву, написано незадолго до смерти Василия.
В ЦК КПСС
Секретарю Центрального Комитета КПСС товарищу ХРУЩЕВУ Никите Сергеевичу от А.С. Аллилуевой - персональной пенсионерки, автора книги "Воспоминания о семье Аллилуевых". Жены Станислава Францевича Реденса Народного Комиссара НКВД Казахской республики, комиссара 1-го ранга Госбезопасности. Матери двух его сыновей - Леонида и Владимира Реденс-Аллилуевых, инженеров-специалистов.
Дорогой Никита Сергеевич!
Спустя 23 года я получила реабилитацию моего мужа Станислава Францевича Реденса от Верховного суда СССР. Я поблагодарила товарищей через Вашего секретаря.
Приношу лично Вам глубокую благодарность от себя и своих детей. Я позволю себе напомнить о нашем знакомстве. Это было в Серебряном Бору на даче, в связи с награждением работников НКВД Москвы и области наградами за добросовестную работу. Это было в 1937 году.
Второй раз я с Вами встретилась на Одинцовском шоссе, наши семьи возвращались с несостоявшегося парада по случаю грозы.
Следующая наша встреча была в Огареве. Куда мы были приглашены на встречу Нового года. Вскоре мы уехали в Казахстан.
Вместе с Вашей семьей мы жили в Куйбышеве в ПриВО, где я немного ближе познакомилась с Вашей женой. Последний раз я виделась с Вашей женой на съезде писателей.
Коротко о себе. Я просидела 6 лет и 4 месяца в тюрьме. Была полностью реабилитирована и освобождена в 1954 году. По мере сил принимала участие в общественной работе города, была Председателем шефской комиссии Красного креста города Москвы, занималась детством, сиротством, была доверенным лицом, а также попутно занималась писательской деятельностью.
Мой муж - член партии с 1911 года, революционный стаж его с 1907 года. Он был членом ЦК, имел большие правительственные награды, человек он был тихий, безобразий никаких не делал, был немногословен, в этом и есть его вина. Дети мои также тихие, молчаливые, старший сын так и остался в комсомоле, в партию не вступил, младший сын - член КПСС. Старшему сыну 33 года - работает инженером в Гидроэнергопроекте по строительству. Младший в Министерстве Обороны. Я подала заявление в ЦК о партийной реабилитации моего мужа. Оба мои сына семейные, я имею двух внуков.
Я очень больна и на моем сердце тяжелым бременем лежит очень сложный семейный вопрос. Я имею в виду Василия - моего племянника - сына моей сестры Надежды Сергеевны Аллилуевой-Сталиной. Он очень тяжело болен, поражена нога, заражение крови, сильнейшее общее истощение. Вызывал меня в Казань, где он сейчас проживает. Жизнь его находится в опасности. В Президиум ЦК он послал заявление об очень тяжелом своем положении, копия этого заявления находится у меня.
Я пыталась узнать по телефону в ЦК, получено ли это заявление, но пока результатов нет, хотя уведомление он имеет.
Я обращалась к депутату Бакулеву и он дал нам фамилию профессора, который должен был его там осматривать и помочь ему, дальнейшее мне пока неизвестно.
Лично я живу не плохо, не считая болезнь, но мой бюджет подрывается тяжелым материальным положением Василия и его некоторых родственников, несмотря на то, что все имеют пенсию от государства, но причина истощения болезни.
Самый же тяжелый и больной вопрос это Василий, помочь которому на таком расстоянии я не имею возможности ни физически, ни материально, как я это делала, когда он был в тюрьме.
О его тяжелой жизни я получила сведения от семьи Марии Николаевны1 члена партии г. Казань ул. Баумана, которая специально ко мне приехала, чтоб убедиться действительно ли он мой родственник и просила помочь ему. Он нуждается в серьезной медицинской помощи.
Прошу Вас, дорогой Никита Сергеевич, сделать все зависящее от Вас, чтоб его перевести на лечение в одну из московских больниц, если он будет находиться в домашних условиях в Казани, он погибнет. Если нужно, то я его возьму к себе домой, все-таки он будет находиться в семье под присмотром. Ему угрожает ампутация ноги или больше.
Прошу Вас великодушно простить за беспокойство и не оставить нас в нашем семейном горе.
А.С. Аллилуева 5.1.1962 г.
При подготовке этой книги в архивах я нашел обращения Василия и его тетки А. С. Аллилуевой к Хрущеву, Швернику, Ворошилову, Булганину, Серову, Горкину с просьбой разобраться в его деле. Письма эти явно некстати: состоялся и XX съезд КПСС, и XXII. Ответы не даны, некоторые письма даже не зарегистрированы.
В письме Хрущеву Анна Сергеевна Аллилуева, как видите, умоляет вернуть Василия из Казани. Она пишет, что Василий тяжело болен, может погибнуть. Письмо датировано 5 января 1962 года. Прошел XXII съезд КПСС, тело И.В. Сталина вынесено из Мавзолея. Реакции властей на письма никакой. Через 2,5 месяца, 19 марта 1962 года, Василий умер.
Вспоминают его близкие.
К.Г.Васильева:
Корр. - Капитолина Георгиевна, историки все откровеннее говорят, что Василий Сталин умер не своей смертью. В свой последний приезд в Москву (1984 год) Светлана Аллилуева хлопотала перед правительством о перезахоронении её брата на Новодевичье кладбище, где могилы её и Василия матери, их няни, второй жены Василия - Екатерины Тимошенко, их сына Васи, погибшего от передозировки наркотиков... Вы были последней, кто видел Василия Иосифовича на смертном одре...
К.В. - И до сих пор уверена, что в этой истории не все чисто. Последние полгода в казанской ссылке Василий жил с медсестрой Марией Нузберг и двумя её дочерьми. Он умер 19 марта, за несколько дней до своего дня рождения. Я планировала приехать в Казань на его день рождения. Думала, остановлюсь в гостинице, привезу ему деликатесов. Была рада, что он не один, что есть кому за ним присмотреть. Отношения наши к тому времени давно кончились, собиралась к нему как к брату.
А тут звонок из Казани: приезжайте хоронить Василия Иосифовича Сталина.
Я подхватила Сашу и Надю. Приехали. Василий лежит на столе. Спросила Машу, от чего он умер. Говорит, накануне пьянствовал с гостями из Грузии, выпил бочонок вина. Алкогольная интоксикация. Но при интоксикации делают промывание желудка, а он лежал и мучился 12 часов, как и его отец в свое время. "Скорую помощь" не вызвали. Почему? Эта дама говорит, что сама медик и сделала ему укол. Украдкой я осмотрела кухню, заглянула под столы, шкафы, тумбы, в мусорное ведро - никакой ампулы, подтверждающей, что делали укол, не нашла.
Спросила, было ли вскрытие и что оно показало? Да, говорят, было. Отравился вином...
Попросила Сашу постоять "на стреме" возле дверей комнаты, в которой лежал Василий, чтобы никто внезапно не вошел. Саша прикрыл плотно дверь. Я подошла к гробу. Василий был в кителе, распухший. Ощупала его грудь, живот. Характерного шва не нашла. Решила расстегнуть китель, чтобы окончательно убедиться в догадке. Расстегиваю... Руки трясутся... Расстегнула пуговицу, другую... Нет следов вскрытия. И тут в комнату врываются два мордоворота, отшвырнули Сашу так, что он ударился о косяк, Надю едва не сбили с ног. Оттолкнули меня... Кричат: "Что вы делаете?! Не имеете права!"
Хоронили Васю без почестей, положенных генералу. Собралось человек 30 казанских зевак с авоськами да кошелками. Несмотря на весну, в Казани не было цветов, а Вася их любил, я объехала цветочные магазины, купила цветы в горшочках. Медсестра Маша принесла куцый искусственный венок. Ни одного военного! Только один мальчик пришел, курсант в форме летчика... Накрыли гроб какой-то пошлой тюлью, мне хотелось к Васе, сорвать её, но одумалась: "Зачем? К чему? Кто это поймет?"...
Корр. - Подозреваете, что новая подруга Василия выполняла задание спецслужб?
К.В. - Утверждать не могу, но не исключаю этого.