Встревоженно она смотрела на мужа.
Дети спали. Иван лежал на спине с открытым глазом. Жена пристроилась у него на плече.
- Я хочу поехать в Мертвый город, - сказал он как о решенном, но ожидая ее реакции.
Она молчала.
- Ты меня слышишь? - спросил он.
- Мертвый город - плохое место. Там живут айсуры.
- Зато, говорят, там в заливе много черепах. Нам что, не нужны деньги?
Жена молчала.
- А заодно поищу там мой второй глаз! - громко и угрожающе добавил Иван.
Она посмотрела на него виновато и погладила по щеке.
- Тише, детей разбудишь.
Мертвый город.
23 октября 1961 года.
Пятясь, Иван вытащил лодку на берег, с трудом вывалил на песок черепаху и, перевод дух и держась за поясницу, посмотрел по сторонам. Вдалеке шли по берегу двое белых мужчин и о чем-то спорили, а может, даже ссорились, но голосов их слышно не было. Один вытащил из кармана что-то и показал второму, а тот вдруг выхватил показанное и, размахнувшись, швырнул далеко в воду.
Иван проводил взглядом блеснувший в вечернем солнце предмет и, когда тот исчез в воде, вздохнул, напрягся, ухватил черепаху за плавники и поволок ее, лежащую панцирем на песке, к скалам. Рядом скакал, пытаясь помогать, пес.
От большого, с высокими языками пламени и весело разлетающимися искрами костра, вокруг которого плотно, плечо к плечу сидели люди, сюда, в развалины Мертвого города, доносилась песня, которая, похоже, Ивану очень нравилась. Вытянув располосованную шрамом шею, выставив одно ухо, оттопыренное больше, чем другое, боясь пропустить что-либо и не зная ни единого слова, он пытался подпевать.
Пели девушки голосами высокими и чистыми:
Не слышны в саду даже шорохи...
- Хи, - успевал подпевать Иван и тут же напрягался, боясь опоздать к следующей фразе.
Все здесь замерло до утра.
- Ра...
Если б знали вы...
- Ливы...
...как мне дороги
- Роги...
Подмосковные вечера.
- Вечера...
К костру подошел какой-то человек, что-то сказал, и песня оборвалась. Иван нахмурился.
- Подмосковные вечера, - прошептал он, чтобы запомнить.
- Му-ром-цев! - закричали у костра хором.
Прямо на Ивана шел Шурка Муромцев, белобрысый, в очках, клетчатой ковбойке и брюках техасах. Он так был занят своими мыслями, что ничего не слышал и ничего не видел. Чуть не наступив на ногу Ивана, Шурка не заметил его.
- Му! Ром! Цев!
- Господи, как вы мне надоели, - проворчал Шурка и скрылся в темноте.
Иван поднялся, растерянно поглядел ему вслед, но был вновь вынужден спрятаться за невысокой каменной кладкой, потому что прямо на него шла девушка, светловолосая, в светлом платье.
- Шурка! Ну что за шутки? Не прячься, бессовестный! Олег Януариевич очень сердится, - укоряюще говорила она, неминуемо приближаясь к Ивану.
Она могла наступить на Ивана и страшно испугаться, поэтому он торопливо поднялся, хотел что-то сказать, но, забыв вдруг русские слова, ткнул себя пальцем в костлявую грудь и помотал отрицательно головой, а потом показал пальцем туда, куда ушел Шурка, и утвердительно кивнул. Потом он попытался улыбнуться, а вот этого, вероятно, нельзя было делать. Онемевшая и окаменевшая Эра вдруг обхватила голову руками и завизжала так, что у костра все повскакали.
Иван кинулся бежать.
Сид на каменном, укрытом сухими водорослями ложе, Иван осторожно развернул скомканный газетный лист и бережно разгладил его на каменной столешнице.
Раздул ноздри, наклонился, понюхал и проговорил со спокойным, даже важным удовлетворением:
- Колбаса.
Это была первая страница Комсомольской правды.
- Ле-нин жил, Ле-нин жив, Ле-нин бу-дет жить!
- по слогам прочитал Иван заголовок-шапку и стал внимательно рассматривать большую фотографию Мавзолея. - Ле-нин, - прочитал Иван, усмехнулся, мотнул головой, взял со стола огрызок химического карандаша, послюнил его и исправил надпись, диктуя себе: - Шиш-кин.
Потом вырезал ножом фотографию и, любуясь на свою работу, стал шарить свободной рукой в изголовье лежанки. Но того, что искал, там не было. Иван замер, перевернул все водоросли и выскочил из пещеры.
Пес лежал рядом, охраняя трех перевернутых на спину, лениво шевелящих плавниками черепах. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на хозяина.
- Ильич, без меня сюда кто приходил? - испуганно спросил Иван. - В пещеру кто приходил, я спрашиваю?
Пес опустил глаза и прижал уши.
- Ах ты сволочь! - закричал Иван. - Ты знаешь, что там Григори Наумыча дневник был? Там же все! Ты понимаешь, что теперь будет?!
- И в ярости Иван схватил одной рукой палку, другой за холку пса и стал охаживать его, визжащего, по хребтине и по бокам.