Очнулся я, стоя посреди улицы маленького прибрежного городка. Слева от меня плескалось бескрайнее синее море. Скалистый берег пологими уступами поднимался вверх, и на этом склоне был построен городок, в котором я и находился. Пронзительно синее небо было абсолютно безоблачным, а неожиданно большое солнце ласково светило в зените. Климат тут был умеренно-жарким. Лёгкий ветерок дул с моря, даря комфорт и прохладу.
Я осмотрел себя и обнаружил мускулистое мужское тело, одетое в штаны и нечто вроде чёрной футболки-безрукавки. Стоять на месте смысла не было, и я отправился вперёд по улице с интересом осматриваясь по сторонам. Но сделав всего несколько шагов, я остановился и поражённо замер, глядя на небо. Нет, с самим небом всё было нормально. А вот на астральном плане я мог видеть вверху огромный водоворот, поглощающий души и вселенные. Это была огромная пасть Азатота, готовящаяся поглотить этот мир и всех его жителей.
Придя в себя, я провёл ревизию ситуации. Все мои магические силы работали нормально и без сбоев. Магия, чакра и псионика откликались на первый же зов. А вот с условиями моего пребывания в этом мире всё было не так радужно. Мне давалось всего сорок восемь часов, а заданием было «оторваться напоследок». Кроме того, я чувствовал, что всего через три дня весь этот мир будет уничтожен. У него банально не было будущего, и моя интуиция с предвидением вопили благим матом, сигнализируя об этом. Впрочем, меня к этому моменту тут уже не будет.
Уже более осмысленно я осмотрелся по сторонам и продолжил путь, направляясь к небольшой площади впереди. Там сидели люди разных возрастов, тихо переговариваясь друг с другом. Пока я шёл, мне в глаза бросилась чистота улиц. Тут хватало пыли и земли, но не было вездесущего мусора в виде окурков, пластиковых пакетов или бумажек. Мир вокруг по уровню своего развития соответствовал примерно семидесятым-восьмидесятым годам двадцатого века. Я с удивлением увидел кассетный магнитофон, из которого лилась тихая весёлая мелодия.
Выйдя на площадь, я остановился, осматриваясь по сторонам. Пожилой мужчина, сидевший на бетонном блоке неподалёку, встал и направился ко мне.
— Добрый день. Вы путешественник? — Обратился он ко мне с вежливым вопросом. Язык, на котором он говорил, напоминал испанский.
— Да. Я только что пришёл в ваш город. — Кивнул я, рассматривая своего собеседника.
— Вы тоже ожидаете конца мира?
Я невольно посмотрел вверх на водоворот в небесах.
— Не совсем. Я тут проездом.
— Как интересно. — Вдохновился дедок. — Меня зовут Игнасио. Просто Игнасио. Я уже видел несколько путешественников, но ни один из них не утверждал, что он тут проездом. Разрешите поговорить с вами? Как я могу к вам обращаться?
Игнасио был добродушен и открыт, всеми невербальными признаками демонстрируя благожелательный интерес. Он выглядел как человек, которому интересно поболтать со случайным прохожим просто потому, что это общение могло стать достаточно интересным. Я чувствовал искренность этого человека, а потому решил ответить ему тем же.
— Зовите меня Атман. И о чём вы хотите поговорить?
— Давайте присядем. Вон в кафе у Джона есть пара мест. — Мы отошли в сторону и сели за столик в открытом кафе. — Джон, организуй нам выпивку. — Махнул рукой Игнасио загоревшему мужчине за стойкой. Тот согласно кивнул и начал возиться со стаканами. — Скажите, как вы относитесь к физике? — Пытливо уставился на меня дедок.
— Положительно. — Улыбнулся я. — Смею считать, что в физике я разбираюсь на уровне, недоступном для большинства смертных.
— Замечательно. Вы знаете, что такое информация?
— Информация? — Переспросил я, пытаясь сформулировать своё понимание о довольно неожиданной теме беседы.
Но Игнасио не нужен был мой ответ. Не дожидаясь меня, он продолжил.
— С точки зрения физики, информация — это неоднородность распределения энергии в пространстве. Естественно, к энергии относится и материя. Это основной постулат моей Теории Информации.
— Интересно. — Кивнул я.
— Каждый раз, когда мы говорим о том, что у нас есть информация, мы говорим о неравномерности энергий в окружающем мире. Вот эти буквы на бумаге. — Игнасио пододвинул ко мне меню. — Есть чёрные зоны и белые. Они существуют раздельно, и потому в них содержится какая-то информация. Не факт, что она имеет смысл. Главное сам факт наличия информации. То же самое с остальными носителями. Информация может существовать в виде тока, текущего по проводникам в машинной памяти, в виде магнитных полей на плёнке, в виде химических связей в мозгу. В этом её физическая суть. Информация — это неравномерность в окружающем мире.
Джон принёс нам напитки, и разговор прервался на несколько секунд. Мне достался апельсиновый сок, а моему собеседнику минералка со льдом.
— В целом, я склонен согласиться с этим определением. — Кивнул я, пробуя сок. — И что дальше?
— А дальше идёт Первая Теорема Теории Информации: любая информация стремится к самоуничтожению.
— Вот как? Я слышал теории, что информация не может быть уничтожена.
— Глупцы! Это теории конченных идиотов! Смотрите сами. Возьмём идеальный термос кубической формы, наполненный углекислым газом под давлением в одну атмосферу и температурой, скажем, в восемьдесят градусов по Цельсию. Если оставить этот термос в покое, то через некоторое время в нём установится абсолютно гомогенная среда. Все атомы газа будут иметь примерно одинаковую скорость, и мы не сможем обнаружить внутри значительного количества информации.
Игнасио приложился к стакану с минералкой.
— А теперь возьмём кусок сухого льда, который является замороженным углекислым газом, и напишем на нём какую-нибудь фразу. Например, мой постулат. Кинем этот лёд в термос и продолжим наблюдения. Через некоторое время лёд испарится, а остальной газ охладится. Но куда денется записанная мной информация? Никуда. Она исчезнет. Газ опять станет полностью гомогенным, и не будет никакой возможности извлечь из него текст моего сообщения. То есть это невозможно даже в теории. А значит, информация прекратит своё существование. И это очевидно, потому что вся неравномерность распределения углекислого газа исчезла.
Я обдумал условия мысленного эксперимента.
— Так и есть. — Согласился я. — Это проявление второго и третьего законов термодинамики. Любая замкнутая система стремится к наиболее равновесному состоянию. То есть любые неравномерности в распределении энергии стремятся сгладиться. Хотя, не факт, что это им удастся.
— Именно! А теперь посмотрим на ситуацию в масштабе всей вселенной. Когда-то давно она возникла в один миг. В этот миг возникло Великое Неравноправие. Распределение энергии во вселенной тогда достигало максимального контраста. И с тех пор мир стремится к состоянию полного термодинамического равновесия. То есть информация постоянно уничтожается. И тут возникает Вторая Теорема Теории Информации: информацию невозможно создать.
— Как так? — Удивился я. — А как же книги, придуманные авторами.
— В том-то и дело, что чтобы придумать эти книги авторы должны были поглотить информацию из внешнего мира. Должны были съесть еду, в которой содержалась энергия, которая пошла на «создание» этой информации в их мозгу. Это второй закон термодинамики. Энергия всегда движется оттуда, где её много, туда, где её мало. Попутно, вы можете создавать локальное нарушение энтропии. Например, вы можете создать холодильник, в котором охладился этот сок. Но в рамках большего масштаба мир всегда движется к равновесию. Мудрость в книгах — это проявление мудрости Солнца, дающего жизнь нашему миру. И нужно понимать, что, когда мы говорим об информации, мы не говорим о смысле этой информации. Мы можем обработать информацию и конденсировать её в виде информации, имеющей смысл. Но общее её количество от этого не увеличится.
— То есть вселенная деградирует? — Пришёл я к очевидному выводу.
— Да. Каждую секунду. В момент сотворения мира было создано огромное количество информации. И с тех пор мы только деградируем, теряя всю эту божественную мудрость. И отсюда, кстати, происходит Третье Следствие Теории Информации: вся информация во вселенной возникла в момент её сотворения. Это был акт самоубийства бога, который принёс себя в жертву ради сотворения мира.
— Самоубийства?
— Именно! Это и есть тот самый Первородный Грех, о котором нам талдычат священники. Но да что взять с убогих. Они же сами не понимают, о чём говорится в их священных книгах. Помните это? Вначале было слово. И слово было у Бога. И слово было бог.
— Библия. — Кивнул я. — Ветхий завет.
— Но ведь писалась эта книга безграмотными египетскими рабами. У них просто не было такого понятия, как «информация», и они заменили его понятием «слово». Близким по смыслу, но неточным. А теперь прочитаем правильный текст. Вначале была информация. Информация была у бога. И бог стал информацией. То есть бог был источником всей информации. Он передал эту информацию в наш мир в момент его создания. А поскольку он сам был информацией, то прекратил своё существование в виде бога, став самой вселенной.
— Попы сожгли бы вас на костре. — Оценил я степень еретичности этого высказывания.
— Ха-ха! Это их любимый аргумент. Они прибегают к нему всякий раз, когда им нечего сказать в ответ на слишком умный вопрос. Но, как вы могли заметить, я только что убедительно доказал существование бога. Я сделал то, чего не смогли сделать все эти попы и священники за хрен знает сколько лет. И всё, что для этого было нужно, это стакан воды и кубик льда.
Игнасио допил минералку и продемонстрировал лёд, оставшийся в стакане, после чего продолжил.
— Всю информацию во вселенной создал бог. Я не буду углубляться в вопрос о том, откуда он её взял и зачем вообще нужно было создавать этот мир. Хотя мир получился, откровенно говоря, дерьмовым. И радует меня в нём только то, что совсем скоро, всего через пятьсот миллиардов лет после сотворения и через три дня от этого момента, он, наконец, будет уничтожен. Взорвётся от раздувшей его энергии пространства, и вся материя обратится в свободные кварки. Пространство как функция взаимодействия энергии тоже прекратит своё существование, и вся информация во вселенной будет стёрта. Бог, наконец-то, полностью умрёт. Его труп сгниёт и исчезнет. Наступит полная и окончательная смерть.
— Полная, но, увы, не окончательная. — Покачал я головой, допивая сок. — Азатот поглотит этот мир, и тем самым даст начало новому циклу бессмысленного бытия.
— Азатот? Вы верите в богов? — Слегка нахмурился Игнасио.
— Верю? Нет, я не верю в них. Я знаю о них. Я общался с ними, как сейчас с вами. Правда, мы не минералку пили. И поверьте, это знание не даёт ни капли надежды на лучшее будущее. Вы говорили, что этому миру пятьсот миллиардов лет? Далековато я забрался. В годы моей юности учёные говорили, что вселенная возникла пятнадцать миллиардов лет назад.
Я попытался вернуть беседу к теме науки, но, видимо, мои высказывания испортили Игнасио настроение.
— Прошу меня простить. Пойду прогуляюсь и поразмышляю о бренности бытия. — Встал он из-за стола. — Можете поговорить с Джоном. Он любит обсуждать богов и их тайные замыслы. Думаю, вы нашли друг друга.
С этими словами недовольный Игнасио быстро пошёл прочь по улице и вскоре свернул к морю, скрывшись с моих глаз.
Я недоумённо проследил на его почти что бегством, после чего перевёл взгляд на два стакана на столе передо мной. Поднявшись со стула, я подошёл к бармену.
— За напитки нужно заплатить? — Поинтересовался я.
— Что вы, пустое. Какие деньги, если до конца света осталось три дня? Народ уже пару месяцев как не работает, а только проедает запасы. Я в этом кафе тоже работаю, потому что мне это нравится. Предыдущий хозяин подался к последователям Церкви Полярного Лиса. Они вон там заседают.
Джон указал на небольшую толпу рядом с ослепительно белым зданием дальше по улице. Большинство домов в городке были «цветастыми», и белое здание сильно выделялось из общего стиля.
— А чем вы так расстроили беднягу Игнасио? Раскритиковали его гипотезу? — Поинтересовался Джон, протягивая мне новый стакан с соком.
— Нет. Я сказал, что уничтожение этого мира — это ещё не конец.
— Правда? А я, признаться, надеялся, что таки это конец.
— Для вас, может быть, да. А вот для всего остального мироздания это просто ещё одна кончина мелкой и незначительной вселенной. Таких за секунду дохнет больше, чем живёт мух на этой планете.
— Хм… Подобная мысль удручает. Я не очень разбираюсь во всей этой науке. Всё-таки у меня лишь три класса церковно-приходской школы. Но одно я из разговоров с Игнасио понял точно: раньше было лучше.
— Истинно так! — Усмехнулся я. — Давайте же выпьем за былые времена. — Мы чокнулись стаканами и пригубили сок. — Так вы не отсюда?
— Нет. Я раньше воевал в армии человечества. Бился с демонами, хаоситами и орками.
— Во славу Бога-Императора? — Удивлённо поднял я бровь.
— Во славу него, родимого. — Вздохнул Джон.
— Ну, тогда выпьем за императора. — Предложил я.
Мы опять глотнули сока.
— Спиртное тут не подают? — Поинтересовался я. — Я как-то больше ожидал бы увидеть толпы пьяных в дупель алкашей, срочно надирающихся в ожидании конца света.
— Удивительно, но никто из живущих не хочет дурманить себя в последние дни жизни. Ещё год назад некоторые выпивали, но последнее время сам собой установился сухой закон. Даже те, кто погрязли в разврате и похоти, не признают алкоголь и наркотики. Я-то как истинный солдат армии Императора никогда спиртное и в рот не брал. А вообще, у меня создаётся впечатление, что в эти последние дни сам мир старается быть лучше. Это как погребальный саван. На похоронах люди желают выглядеть лучше, чем они когда-либо были при жизни. Так и этот мир сейчас стремится показать себя с той стороны, которая никогда не была доступна за все предыдущие пятьсот миллиардов лет.
— Всё может быть. — Кивнул я, осматривая площадь и «тусующихся» тут людей. Все были странно умиротворёнными и счастливыми. — Каждый раз, когда пророки объявляли наступление очередного конца света, народ ударялся в гулянья и празднования. А когда в очередной раз выяснялось, что мир и не думает самоуничтожаться, людей настигали скорбь и ужас. Стремление к смерти заложено в самой сути разумных существ. Дай им надежду, что всё прекратится уже завтра, и они обрадуются. Обрадуются тому, что всё это дерьмо в их жизни, наконец, закончится, и им даже не надо будет резать себе вены для этого.
— Ну, надеюсь, на этот раз пророки всё-таки не соврали. — Усмехнулся Джон. — Мне страшно даже представить себе, какое разочарование ждёт всех и каждого, если выяснится, что конец света откладывается ещё на пятьсот миллиардов лет.
Я не смог удержаться от смешка, представив себе эту картину.
— И как народ коротает время в ожидании конца света? — Поинтересовался я.
— По-разному. Но в целом всех можно разделить на три группы. Кто-то ходит по улице и общается с другими людьми. Народ охотно делится сокровенными мыслями и откровениями об устройстве мироздания. Вторая группа ударилась в распутство и страсть. Не поймите меня неправильно, я сам по вечерам захожу к таким людям в гости. Но некоторые тратят на секс, танцы и сон всё своё время. И третья группа ударилась в религию. Как правило, они славят богов каждый в меру своих способностей. Вас как, не тянет воспеть хвалу Господу?
На лице Джона проступила ехидная ухмылка.
— Не особенно. — Признался я. — Я видел достаточно разных богов, и что-то у меня не возникает ни малейшего желания восхвалять хоть одного из них. Думаю, у них недостаточная для этого квалификация. Быть богом, и быть квалифицированным богом-профессионалом — это совершенно разные вещи.
— Может, тебя тогда богом сделать?
Я подозрительно посмотрел на Джона и просканировал его псионикой.
— Не, чё то не охота. — Открестился я от такой чести. — Мне лень.
Ответом мне был лишь смех.
— А где тут обитают поклонники плотской любви? — Спросил я бармена, когда он замолчал.
У меня ещё висел квест «оторваться напоследок», и вряд ли я выполню его, беседуя на философские темы. Этот Азатот — тот ещё шутник.
— Выйдешь из кафе, налево до первого перекрёстка, ещё раз налево и в следующем квартале увидишь вход в подвал и вывеску «Логово вурдалаков». Там они и вурдалачат с утра до ночи.
— Пойду проверю. Не удивлюсь, если там и вправду обитает пара-другая вурдалаков или другой какой нечисти. Спасибо за выпивку.
Я поднялся со стула и отправился по указанному маршруту. Путь не занял и пяти минут. «Логово вурдалаков» было видно издалека. Вывеска буквально нависала над дорогой, и не заметить её было сложно. А ещё, можно было увидеть, что появилась эта реклама тут недавно. Да и сделана она была на скорую руку с расчётом на то, чтобы не рухнуть до наступления конца света.
https://www.youtube.com/watch?v=kJQP7kiw5Fk
На подходе к «ночному клубу» я услышал зажигательную мелодию латинского танца. Когда до входа в «Логово» оставался десяток метров, из ближайшего переулка вышла красивая девушка. Высокая, стройная, с необычными чертами лица, в открытом топике и коротких шортах. Она притягивала взгляд. А ещё, в её глазах можно было увидеть Желание. Желание сильного самца, который бы приручил эту дикую кобылу и объездил её.
— Куда держишь путь, красавчик? — Обратилась она ко мне.
— В глубины мира разврата и похоти. — Указал я на вход в «Логово вурдалаков».
— Тогда нам по пути.
Девушка взяла меня под руку, и мы направились к лестнице, ведущей в подвал. Описывать дальнейшее наше общение не имеет смысла. Достаточно сказать, что через пятнадцать минут танцев под зажигательную мелодию мы отправились танцевать в отдельный номер гостиницы, заранее занятый моей пассией. Через пару часов безудержного секса мы спустили пар, оделись и вернулись в ночной клуб. Тут по-прежнему царила атмосфера праздника. Мы влились в эту круговерть, развлекаясь общением друг с другом и другими посетителями.
Чем ближе была полночь, тем более развязными становились все присутствующие. Это ещё не было групповой оргией, но уже почти. Народ самозабвенно танцевал, совмещая танцы с сексом и ничуть не стесняясь друг друга. Я тоже «попробовал» несколько понравившихся мне девушек, но потом вернулся к первой своей избраннице. Уж больно она была хороша. Дальнейшее я запомнил смутно. Было много секса, танцев и признаний друг другу в вечной любви.
Вынырнув из угара бесконечных оргазмов, я отвлёкся от праздника жизни и проверил, сколько мне ещё времени осталось провести в этом мире. «Квест» от Азатота я уж выполнил, и теперь в любой момент мог свалить из этого мира, с каждой секундой всё ближе подбирающегося к бесконечной пропасти, за которой было лишь небытие.
— Ты хочешь покинуть меня? — Прильнула ко мне девушка.
Я даже не спросил, как её имя. Как и она не спросила моего. Я молча повернул голову и посмотрел ей в глаза.
— Я узнаю этот взгляд. — Объяснилась она. — Так смотрят мужчины перед тем, как уйти и никогда не вернуться. — Она провела ладонью по моей груди, любуясь моим телом, и опять посмотрела мне в глаза. — Останься со мной. Ещё хотя бы на час.
— Если только час. — Улыбнулся я. Времени в этом мире у меня было ещё полно. Больше двух часов.
Расплата за непозволительную растрату времени настигла меня внезапно. Всё сексуальное наслаждение резко сняло, и я ощутил себя трахающим женское тело, которое даже не подавало признаков нахождения в сознании. Девушка лежала на кровати, бездумно раскрыв глаза и глядя в потолок.
— Вот ты и попался. — Услышал я знакомый голос.
Я резко развернулся и увидел Существо, стоящее рядом с постелью и рассматривающее меня с некоторой долей брезгливости. Сейчас оно присутствовало тут в физическом теле с незнакомыми чертами лица, но я не мог не узнать исходящей от него энергетики. А ещё, правая рука у мужчины была словно сделана из жидкого серебра. Я попытался использовать свою псионику, магию или чакру, но вообще не почувствовал отклика от них.
— Не так быстро. Ты проиграл. И теперь все права на твою душу принадлежат мне. — Мерзко ухмыльнулось Существо.
Я протянул к нему свои тентакли пожирателя душ, но не смог обнаружить ни малейших признаков души в теле передо мной. Тем временем, Существо продолжило распинаться.
— Чтобы поймать тебя мне пришлось изрядно побегать. Узнаёшь её? — Кивнул Игрок на замершую девушку. — Это Зиновия Рейнхардт. А точнее, осколок её души. Она так хотела отомстить тебе, что согласилась разделить свою душу на миллион частей. С ней в качестве наживки я устроил ловушку на тебя в миллионе разных миров. И ты, конечно же, попался.
— Зиновия? — Удивлённо переспросил я.
Я протянул свои тентакли и обнаружил, что душа еле теплится в этом теле. Как я мог не заметить этого раньше? Впрочем, уже не важно. Я полностью выполнил поручение Азатота и «развлёкся напоследок». И ведь знала тварь тентаклевая, что меня тут ждёт. Я протянул свои щупальца и поглотил осколок души в теле девушки.
— Хо-о-о… Решил хоть так отомстить ей? — Опять ухмыльнулось Существо.
— Отомстить? — Я непонимающе глянул на него. — Я спас её.
— Спас? — В глазах Игрока на миг появилось замешательство. — Спас от чего?
— Это знание не для таких как ты. Только избранные могут знать ответ на этот вопрос. — Ухмыльнулся я.
— Ах, ты! — Лицо моего собеседника перекосила гримаса ненависти, но через несколько секунд он взял себя в руки. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда попадёшь в персональный ад. Уж я расстарался. Боги мироздания ещё долго будут содрогаться, вспоминая о твоей судьбе. Но всему своё время. И кстати, ты когда-нибудь задумывался о том, как выглядит конец света?
— Не особо. — Отмахнулся я, выбираясь из постели и натягивая одежду. Не факт, что она мне понадобится, но сверкать голой жопой перед всем миром у меня желания не было.
— А зря. Пошли посмотрим. Потом ты будешь веками вспоминать этот момент и жалеть, что не остался посмотреть на происходящее ещё на секунду.
Существо щёлкнуло пальцами, и я оказался в большом зале ресторана с прозрачной крышей. На мне был одет классический смокинг, а напротив меня за столом сидело Существо в таком же наряде, но только белого цвета.
— Ресторан «На краю вселенной». — Обвело оно рукой зал. — Тут собрались самые выдающиеся существа этой вселенной, чтобы насладиться последними секундами её существования. Конечно, далеко не все их них хотят на самом деле отправиться в пасть Азатоту. А потому большая часть посетителей предусмотрела способ вовремя сбежать с тонущего корабля.
Я осмотрелся по сторонам и оценил морды и рыла гостей. Большая часть из них была гуманоидами, но мне сложно было воспринимать их иначе чем монстров.
— И скольким из них не удастся сбежать из-за неожиданных технических проблем с устройством для побега? — Уточнил я.
— Ха-ха, ты как всегда зришь в корень. — Рассмеялось Существо, наливая шампанское в бокал и смакуя напиток. — Из всех присутствующих здесь, только трое, включая нас с тобой, смогут пережить конец света.
— Если третий — это ведущий, то я расстроюсь. — Указал я на конферансье, который соловьём заливался на сцене, развлекая гостей.
— Почему? — Существо перевело взгляд с меня на ведущего и прислушалось к его речи.
— Он скучный. — Привёл я свой аргумент.
— Действительно. После ста тысяч концов света он стал повторяться и заговариваться. Тогда, выжить сможем только мы двое. Вот, сейчас начнётся.
Время на больших часах на самом видном месте дошло почти до нуля и стало отсчитывать последние секунды бытия вселенной. Без пяти секунд до «конца света» я неожиданно почувствовал, как пространство начинает расширяться. И вместе с тем, все предметы оставались на своих местах. Лицо ведущего покрылось сеткой трещин, а потом он и весь мир вокруг резко перестали быть материальным. Каждый атом уменьшился в размерах, и вся материя стала тем, чем она по сути всегда и была — по большей части пустотой. Мир вокруг обратился в бесконечность, но за миг до момента, когда эта бесконечность почти поглотила меня, моё сознание оказалось в уже такой знакомой Пустоте.