Бенедикт хрипло, цинично рассмеялся.
- Вышибить себе мозги из-за девки? Только не он.
- Вы знали его очень хорошо.
- Мы сидели вместе. Пока его не выпустили на поруки.
- Когда вы получили от него последнее известие?
- Я не буду говорить с легавым.
- Если вы правы, и он действительно не убивал себя, разве вы не хотели бы узнать, кто это сделал?
Бенедикт пожал плечами.
- Он был вашим другом, - сказал Стивен.
- Мертвых друзей не бывает. Если вам что-то нужно от меня, помогите выбраться отсюда.
- Это будет зависеть от того, много ли вы знаете.
Вблизи лицо Джила Бенедикта казалось широким, мускулистым и жестоким; когда его толстые губы разошлись, Стивен увидел превосходные зубы.
- Можете вытащить меня?
- Нет. Но вы не пожалеете, если поможете мне. Иметь на своей стороне такого человека, как губернатор, весьма полезно.
Бенедикт с отвращением втянул воздух своими широкими ноздрями, словно он дышал пылью.
- Вытащите меня из "одиночки"? Я загнусь, если меня продержат здесь ещё какое-то время. И меня тошнит от этого восточного туалета.
В задней части камеры, в полу, находилось отверстие параши; смыть испражнения можно было только снаружи.
- Возможно, мне удастся что-то сделать.
Поковыряв в зубах ногтем, Бенедикт недоверчиво посмотрел на Стивена.
- О'кей. Что вы хотите знать?
Через полчаса Стивен покинул карцер. Ему пришлось пройти через систему из трех дверей. У первой двери охранник, увидев его через стекло, повернул рычаг, и стальная пластина, прикрывавшая замок, отошла в сторону. Сопровождавший Стивена охранник отпер дверь, и стальная пластина тотчас вернулась на прежнее место. Вдоль длинного наружного коридора тянулся ряд одиночных камер, так называемых "легких карцеров", предназначенных для смутьянов. В потолок были вмонтированы баллоны со слезоточивым газом, вентили которых срабатывали мгновенно.
Пока они ждали, когда откроется следующая дверь, охранник спросил:
- Узнали, что хотели?
- Думаю, да.
- Он соврет и Святой деве. Я бы не поверил ни одному его слову.
Ожидая, когда распахнутся стальные ворота тюрьмы, Стивен заглянул в залитую солнечным светом лавку, где продавались изготовленные заключенными изделия.
Возле входа стоял автомат с газетами. Заголовок "ПОМОЩНИК БЛАНКЕНШИПА УМИРАЕТ ВО ВРЕМЯ ОГРАБЛЕНИЯ" поведал Стивену о том, что произошло с Харри МакКаффри.
Когда Алан поглощал завтрак в своем "люксе" лос-анджелесского отеля "Амбассадор", ему позвонила тетя Уилма. Этот звонок не был неожиданным. Прибыв в Лондон, Адель направила членам семьи письма с извещением об их разрыве.
- Здравствуй, Алан.
У тети Уилмы был неженственный, хриплый голос.
- Думаю, ты знаешь, как мы все потрясены.
- Я предполагал твою реакцию.
- Адель не сообщила причину. Я только что разговаривала с ней по телефону. Она предложила мне побеседовать с тобой.
- Я не знаю, что я могу тебе сказать.
- Ты не хочешь приехать сюда и все обсудить?
- Я не хочу ни с кем это обсуждать. Это касается только меня - и Адели.
- Но я - член семьи.
Она произнесла это слово так, словно оно было священным.
Ощущая пустоту своей жизни, она всегда волновалась за наследников.
- С кем, если не со мной, ты можешь поговорить?
- Я знаю, что ты хочешь помочь, тетя Уилма. Я ценю это.
- Ты не должен избегать людей, которые тебя любят. Знаешь, Алан...
Он испугался, что сейчас начнется типичная лекция мудрой старой тети, адресованная заблудшему племяннику.
- У меня сейчас мало времени, - перебил он. - Я назначил ряд встреч.
- Ты не можешь сказать мне, что Адель тебе безразлична.
Это было правдой. Отношения между людьми не исчезают мгновенно. Плотный осадок из незначительных воспоминаний, общих переживаний, мимолетных ощущений растворяется медленно и не полностью. Всегда не полностью.
- Нам пришлось принять это решение, тетя Уилма.
Желая продемонстрировать деликатность, она всего лишь понизила свой голос:
- Надеюсь, ты не совершишь глупости. В семье Кардуэлов ещё не было развода. Мы не такие люди. Зрелые, взрослые индивидуумы знают, что проблемы следует разрешать. Это и есть брак, Алан. Разрешение проблем.