Я снова достал камень, показал. И сам заметил, как он тускло светился красным, будто внутри него была маленькая свеча. И на ощупь стал теплым. Странно.
Мутант обернулся к стоящим позади людям, сказал обреченно.
— Это он.
Я с трудом оторвал взгляд от гипнотизирующего камня, где-то издалека услышал растянутое «ээттооооонн». Быстро сунул камень на свое место и… сразу полегчало, отпустило.
— Так кто «он»? — спросил я. — Он — это я?
Мутант повернулся ко мне, протянул руку.
— Меня зовут Ант. А тебя — Ник?
Я рефлекторно сжал протянутую ладонь, длинные пальцы обвили ладонь. Кивнул.
— Да, Ник.
Безумные глаза с меняющимися зрачками смотрели на меня сверху вниз то ли с восхищением, то ли с тревогой.
— Дождались, — сказал он, тяжело вздохнул. Длинные пальцы отпустили мою ладонь. — Я советник по безопасности Города. Я так понимаю ты не просто так пришел?
— Ну, да, — ответил я. — Поговорить бы надо. Тут кое-что намечается.
— Хорошо. Пойдем. Нам туда, — показал на проем в бетонной стене, шагнул первым на плиту.
Я кинул взгляд на Митьку, мотнул головой: пошли. Он нервно закивал, двинулся за мной.
Шагая за Антом, я спросил в спину.
— Откуда знаешь мое имя?
Тот, не останавливаясь, повернулся вполоборота и сказал.
— Дед Никодим сказал, Старейший ваш.
Я почувствовал руку на плече, обернулся к Митьке. Тот молча задал вопрос, и я так же молча пожал плечами. Я сам ничего пока не понимал.
Мы перешли откидной мост, шагнули на каменную дорожку, подошли к автомобилю. Здесь Ант обернулся, открывая заднюю дверь для нас.
— Я тебе все расскажу, Ник. И помогу, чем смогу. Только все вопросы потом. — Он внимательно осмотрел нас с Митькой своими выпуклыми глазами, будто оценивая. Или запоминая. Или просто рассматривая диковинных лесных дикарей. — Мне еще самому нужно многое осознать.
Я пожал плечами, мол, окей, как скажешь, я не тороплюсь. Показал Митьке рукой — садись первый. Митька смешно так, с дрожащими руками, глаза выпучены, как у мутанта, неловко забрался в высокую машину. Я кинул взгляд, как бетонный мост, который пополз обратно, загремел цепями. Внутри забор был усилен металлическим каркасом, все это выглядело гораздо основательнее, чем трясущиеся мостки у отшельников. За стеной, кроме леса ничего не было видно. Слева от нас за стеной было голо, там был пруд. Небо безоблачно сияло в вышине, много неба. Маленькими точками пролетали птицы. Как же я соскучился по небу, по простору, по свету и воздуху.
Ант молча ждал, пока я досозерцаю пейзаж. Я улыбнулся, сказал: «Необычно у вас тут, не как в лесу» и полез следом за Митькой в машину, подвинул ошарашенного ученика на широком заднем диване. Ант захлопнул за мной дверь, обошел машину, сел на пассажирское сиденье спереди.
Машина тронулась беззвучно. Слегка покачиваясь на неровной дороге, побежала по дамбе к цитадели, как я ее назвал. Передо мной открылся совершенно отличный от общины вид. Самое характерное — никакой растительности. Ни травинки, ни кустиков, не говоря уж о деревьях. Все — только снаружи. Гигантские сосны, пышные березы, величественные ели словно сторонились бетонно-железных укреплений этих людей-мутантов, даже ветви не нависали над стенами, как у отшельников. Почему, интересно?
Вдоль стен потянулись небольшие строения, потом двухэтажное здание и небольшой мост.
— Это наша гидроэлектростанция, — сказал Ант. — Все пытаемся ее запустить.
— Шикарно! — сказал я. — Да у вас тут цивилизация!
— Очень тяжело бороться с Лесом, — Ант повернулся ко мне, натянуто улыбнулся. — Но мы держимся!
Мы перескочили мост и справа бетонный забор провалился в низину. Рядом появились другие здания, ворота, за которыми угадывались корпуса завода, за ними вытянулась небольшая заводская труба.
— Это ваш завод, — сказал я.
— Да, — ответил Ант. — Он нас и кормит. Поддерживаем, как можем.
— А что производите? И для кого?
— Само собой завод не работает на ту мощность, что была раньше. Многие цеха мы объединили, да и немного их тут. Какие-то переделали под другие социальные объекты, выращиваем кое-что. Да и вообще от завода мы смогли восстановить только малую часть. От остальной пришлось отделиться стеной. Сейчас там, как ты понимаешь, только Лес. Он поглотил всё, похоронил под своими корнями. Как и везде.
Ант тяжело вздохнул.
Машина поднялась на небольшой взгорок, справа перед нами выросла эта четырехэтажная цитадель — квадратное здание с узкими окнами.
— А это наш Дом Советов, — сказал Ант. — Здесь у нас все — и управление, и питание, и снабжение, и лечение, и образование.
Машина въехала на небольшую, метров тридцать в диаметре, площадь. Вокруг, плотно прижавшись друг к другу, стояли несколько трехэтажных домов. По всему — жилые.
Мы с Митькой буквально пожирали все глазами: оба были здесь впервые. Только Митька вообще не знал такого раньше, не считая картинок в книжках. А у меня просыпались заснувшие было проблески памяти. Я к увиденному относился гораздо спокойнее, для меня — того, из другого времени — это было естественнее, нежели средневековый быт отшельников. И даже машина не удивила. Хотя, откуда у них машина?
Мы свернули к «цитадели», ладно, к Дому Советов, остановились на площадке рядом с другой машиной — еще более колоритной.
Если наша была джипом с большими колесами, то этот монстр был настоящим вездеходом. Еще больше колеса, кузов спереди, по бокам и сверху, как в клетке, обтянут трубами и щитами. Сразу видно, что эта тачка для поездки снаружи Города, то есть в Лесу. И такой машине нипочем ни трава, ни шароколы, ни ползуны разного вида, ни медведи. Наверное. Я еще местных медведей не видел.
Мы вышли из машины, Ант указал на большую дверь.
— Поднимайтесь ко мне, пообедаем, там и поговорим.
— Отличная идея — пообедать! — сказал я, повернулся к испуганному Митьке. Он не мог пересилить себя, чтобы не смотреть с жадным видом по сторонам. А я подумал: вот, Митька, теперь-то хоть немного поймешь меня, попаданца в другой мир!
А посмотреть было на что. Особенно местных обитателей. Судя по виду — все они мутанты, такие же, как этот начальник охраны Ант — длинные, тонкие, бледные, глаза круглые, волосы у всех светлых тонов, ни одного черного или бородатого не было. Несколько человек проходили по площади, вдоль домов на другой стороне, парочки, по одному. Все какие-то улыбчивые, позитивные. Хорошо, видимо, им тут живется!
Еще две машины заметил: одна совсем какая-то легковая, а вторая грузовик бортовой. Все двигались бесшумно, не тарахтели, не чадили. На чем они двигаются, уж не электромобили?
Окна в домах были большие, с двумя рамами, не то что у отшельников. Много открытых окон, в которых как флаги развевались разноцветные шторы. Из какого-то окна была слышна музыка — легкая незамысловатая мелодия, издаваемая трубой или флейтой. По карнизу одного окна, толкаясь, бегали птицы, похожие на голубей.
У дверей закашлял помощник Анта, явно давая вежливый знак. Я повернулся к Митьке.
— Пошли, Митрофан Любопытнович, отобедаем по-местному! Не возражаешь?
Митька посмотрел на меня совершенно обезумевшими глазами. Только бы в обморок не упал.
— П-пошли, — ответил он заикаясь. И шепотом добавил: — А ты чувствуешь, какой здесь воздух?
Я принюхался, задрав голову, пожал плечами.
— Нормальный воздух, — сказал я. — Даже какой-то родной. Городской.
— Вот именно, — Митька поднял указательный палец вверх. — Лесом вообще не пахнет!
— Ну, хоть отдохнешь от своего Леса, наконец-то. Понюхаешь чего-нибудь другого. Тоже надо. Для разнообразия, так сказать.
Митька глянул на томительно ожидающего у входа помощника Анта, прошептал в ухо.
— Я здесь долго не выдержу, Ник. Задыхаться начну. Помню мы как-то с тобой, ну, то есть с Никифором, в какое-то болото забрели — запах там был! Так я через час стал задыхаться, еле успели…
— Митька, ты астматик что ли?
— Чего?
— Ладно, давай ты свою историю потом расскажешь, на обратном пути. А сейчас надо главные вопросы порешать. Я, правда, еще сам не знаю, как именно, но решать надо в любом случае. Согласен?
Митька кивнул.
— Ну, вот и славно. Пошли.
Мы подошли к открытым дверям.
— А где Ант? — спросил я, поравнявшись с помощником. — Куда нам идти?
— Я провожу, — ответил он. — Идите за мной.
Этот тоже был почти на голову выше меня, хотя по виду молодой, как Митька.
Двигаясь за ним следом, глядя в спину, я незаметно сделал запрос. Ждать не пришлось долго.
Объект: человек
Раса: человек разумный, мутированный, подвид А (белый)
Уровень: 2
Вид мутации: Б-12
Основные показатели:
Сила 52
Выносливость 45
Скорость 39
Интеллект 41
Интересно. Значит, не просто подвид А, так еще и вид мутации Б-12. Что бы это значило? Где-то надо раздобыть таблицу с этими классификациями.
Двигаясь по высокому коридору, из разноцветных дверей доносились голоса. Где-то пели, где-то спорили. Из одной двери, внезапно распахнувшейся, вывалился человек с черпаком в руке, в белом колпаке и халате. За ним к потолку поднялось облако пара.
— Вот, черт, криворукий! — кричал он. — Опять чан с водой разлил!
Он пробежал мимо нас, размахивая черпаком и продолжая ругаться.
— Не могу больше с ним работать! Не могу! Уволюсь ко всем чертям!
Помощник Анта не обратил на разгневанного повара никакого внимания, отошел на шаг в сторону, уступая дорогу, и двинулся дальше по коридору.
— Весело у вас тут! — сказал я. Посмотрел на Митьку, подмигнул. Митька в ответ лишь криво усмехнулся.
В конце коридора была лестница. Мы зашагали по ступеням за помощником.
Я поравнялся с Митькой, сказал.
— Ты заметил, что здесь вообще ничего деревянного нет?
Митька выпучил на меня глаза.
— Как? Вообще ничего?
— Ну, я, по крайней мере, вообще ничего не заметил. Могу спорить, что и мебель в кабинете начальника тоже не деревянная будет.
Второй этаж был не такой оживленный. Двери были все закрыты, за ними была тишина. На каждой двери была табличка, но прочитать что-то было совершенно невозможно — помесь арабской вязи и рунических знаков. А интересно, летоисчисление у них тоже свое, особенное, как у отшельников?
Помощник остановился перед дверью в середине коридора, повернулся к нам.
— Пришли, — произнес он лаконично. На бледном лице не отобразилось никакой эмоции.
— Отлично, — сказал я. — А не подскажешь, э, как тебя?
— Дан, — сказал он.
— Ага, Дан, здорово. Не подскажешь, какое сегодня число?
Дан поднял на меня свой выпуклый взгляд, поиграл зрачками, видимо, определяя степень важности моего вопроса. Ответил.
— Одиннадцатое июля.
— Ого! — изумился я. — Значит, лето в самом разгаре! А год какой нынче, скажешь?
Дан, уже не играя зрачками, просто сказал.
— Две тысячи триста сорок пятый, — взялся за ручку и отворил перед нами дверь.
Мы зашли в небольшой кабинет. У широкого окна стоял стол, слева диванчик, справа шкаф, на бежевых окрашенных стенах было пусто, кроме одной небольшой картинки с индустриальным пейзажем (наверняка из какого-то журнала моей эпохи вырвана). На столе были расставлены тарелки с разными блюдами, в основном овощи. В центре на большом подносе куски мяса, на шашлык похоже. Аромат был обалденный, рот рефлекторно наполнился слюной. Во главе стола стоял Ант, развел руки в стороны, сказал.
— Присаживайтесь. Кушайте. Вы с дороги, надо сил набраться.
— Да, не откажемся, — ответил я, посмотрел по сторонам.
Ант спохватился, крикнул.
— Дан!
В дверях появился помощник.
— Дан, пожалуйста, поставь гостям диванчик.
Дан молча кивнул, подошел к диванчику, поднял его и поднес к столу, так легко, будто пустую коробку. Снова кивнул и вышел.
Я специально глянул на стул хозяина кабинета, на диванчик, на стол — ничего деревянного.
Тарелки тоже были из какого-то белого металла или керамики, приборы железные.
Мы опустились на мягкий диванчик, и я задал первый вопрос.
— Я вижу, Ант, что вы с деревом не очень-то дружите?
Он сел за стол, отклонился на спинку, улыбнулся.
— Да, это ты правильно заметил. Мы с деревом не дружим. Точнее было бы сказать, что это дерево с нами не дружит.
— А что так? — я взял приборы и положил себе пару кусочков мяса. — Столько деревьев вокруг! Бери — не хочу! Или что не так?
— Не знаю уж почему, Ник, но Лес не полюбил нового человека.
— Нового человека? — вдруг спросил Митька.
— Да. За триста лет после Разлома люди изменились. Мы не любим называть себя мутантами. Мы не мутанты, мы новая раса. Мы строим новый мир по новым законам. Но Лес, который захватил всё, не мог смириться с тем, что люди не просто выжили, но и изменились.
— Но ведь остались же нормальные люди, — сказал я. — Такие, как Митька, Никодим.
Ант бросил на меня быстрый кошачий взгляд.
— А себя почему не назвал?
Я растерялся. Ну, да, поймал меня на том, что я не отшельник. Но как он узнал? Да не мог он ничего знать! Я Никифор, и я отшельник — как минимум в теле.
— Ну, и я тоже, конечно, — сказал я.
— Разве? — удивился Ант. — А мне показалось, что ты себя как-то по-другому ощущаешь, нет?
— Нет. Я — отшельник, такой же, как и они. И я чистый.
— Ну да, — опустил голову Ант, — чистый. Вот и Никодим это тоже проповедовал. Все учил нас уму разуму.
— А часто вы с ним встречались? — спросил Митька, дожевав жестковатое мясо.
Ант совсем ничего не ел. Стол был накрыт только для нас. Ну, мы и ели, от души. Овощи были не знакомы, но довольно сытные. Можно было и без мяса вполне обойтись.
Ант поднял голову, откинулся на спинку, посмотрел на потолок мечтательно.
— Последний раз дед Никодим приходил к нам примерно месяц назад. А так бывал где-то три-четыре раза в год, когда в путешествия отправлялся.
Митька заулыбался.
— Да, я помню, как Никодим Евлампович пропадал из Общины, никому ничего не говоря! А потом, так же незаметно вдруг появлялся через неделю или две! Мы его раз пять хоронили заочно!
Ант тоже улыбнулся.
— Да, дед Никодим был шустрый! Как он сейчас?
Митька поник, опустил глаза.
Я ответил за него.
— Ушел Никодим. Попрощался, видимо, навсегда. В какой-то Вырий пошел. Что это, Митька, какие-то райские кущи?
Митька молчал.
— Я все понял, Ник, — сказал Ант. — Он говорил об этом месяц назад. Будто чувствовал, что конец близок. А по нему и не скажешь, что так быстро. Такой живой был, соображал крепко, шустрил!
Я отложил приборы, посмотрел на Анта. Он ведь не знает ничего. Как на самом деле все было. И почему вообще так случилось.
— Это из-за меня, — сказал я. — Он мне камень этот проклятый отдал, поэтому всю силу свою потерял. За день.
Ант посмотрел на меня будто исподлобья. Но сказал совсем другие слова.
— Ты ни в чем не виноват, Ник. Запомни это. Это судьба. Пришел ты, значит, пришло твое время. А время Никодима кончилось. Теперь ты за него. Запомни это. Это я тебе как близкий друг деда Никодима говорю. Он все это предвидел еще тогда. Говорил, что Зло пришло на нашу землю, что скоро Лес пришлет защитника нам, который соберет всех и уничтожит Зло. И еще говорил, что нам всем надо быть готовым к этому.
Мы с Митькой смотрели на него выпучив глаза.
А он, не глядя на нас продолжал.
— Дед Никодим все знал заранее. Не знаю, медиум он был, прорицатель, пророк или еще кто. Вон Митька лучше знает. А только ждать нам недолго пришлось. И про магический кристалл я тоже знал, давно знал. И про то, что благодаря ему ходил дед Никодим по Лесу один и никого не боялся! Потому что силу он давал ему не только физическую, но и духовную! Магический Кристалл Силы дает его обладателю силу во всем, если ты умеешь этой силой управлять! И знаю, что больше трехсот лет прожил он благодаря этому камню. И, само собой, что когда он передал этот камень тебе, камень тебя принял, то вся сила Кристалла стала передаваться тебе, Ник. А Никодим остался сам с собой и со своей старостью. Давно уже Никодим говорил мне, еще когда я сам был юнцом, вот как ты, Митька, говорил, что устал от такой долгой жизни. Но, поначалу он не знал, что с этим камнем делать. Камень нельзя просто кому-то отдать. Камень должен принять его носителя. И потому, пока не появился ты, Ник, Никодиму приходилось жить дальше и ждать.
Тут Ант рассмеялся.
— Не поверите, но в позапрошлом году дед Никодим, после очередной кружки медовухи вот здесь за этим столом, пытался этот камень мне вручить!
Мы с Митькой переглянулись.
— Да-да! — смеялся Ант. — Вот прямо здесь снял с шеи камень, подошел ко мне и накинул на меня, как петлю! Вот я попрыгал-то тогда, — Ант до того разошелся, что даже слезы на глазах выступили. — Камень-то как вспыхнул, да не просто вспыхнул, а прямо загорелся! У меня по всей груди шрамы, да еще и форму новую пришлось заказывать! Кхе!
Ант расстегнул куртку, задрал футболку и показал свои шрамы. Впечатляюще, да. Я тоже решил взглянуть на свою грудь. Нет ничего, даже пятнышка не осталось.
— Вот я об этом и говорю, — сказал успокоившийся Ант. — Только одного человека может Кристалл принять. И у каждой расы именно один такой человек есть, которому может камень подчиниться. У расы отшельников — это был Никодим, а стал ты, Ник, кристалл принял тебя. Если честно, я не знаю до сих пор, почему. Дед Никодим знал, но так мне и не сказал. А тебе сказал, почему тебя выбрал Кристалл Силы?
Он слишком пристально посмотрел на меня, играя своими жуткими зрачками. Но я ответил честно, глядя прямо в глаза мутанту.
— Я не знаю. Я сам в шоке. Мало того, что…
Я заставил себя замолчать, зачем ему знать, что я не совсем Никифор. Что совсем не Никифор.
— Да я знаю, кто ты, Ник, — сказал Ант благодушно, откатился обратно на спинку. — Не бойся. Дед Никодим мне тоже об этом говорил.
Теперь моя очередь была округлить на него глаза и поиграть зрачками.
Митька тоже перестал жевать, вилка выпала у него из руки на бетонный пол, звякнула как-то не естественно, не по железному, затихла. Наступила звенящая тишина.