- Спасибо. - Александр последовал его примеру.
- Удивлены? - пристально глянул ему в глаза Корданов.
Александр пожал плечами.
- После Чечни я отвык удивляться чему бы то ни было. А вообще-то я ожидал другого. Виктор Иванович настроил меня на работу телохранителя.
- Совершенно верно, - кивнул Корданов. - Пока у вас нет собственного жилья, поживете немного здесь. Здесь же мы и готовим телохранителей из наших курсантов. А вы уже готовый профессионал. Поживете здесь с недельку, освоитесь с нашими порядками, познакомитесь с человеком, которого придется сопровождать и охранять, и будете вояжировать с ним по городам и весям, поездом и самолетом, с оружием и без оного, в зависимости от ситуации. За каждую такую командировку будете получать по пять тысяч долларов, не считая дорожных расходов и премиальных. Устраивает?
Александр хотел было спросить, в какие города и какой продолжительности будут командировки, но не стал - какая разница, все равно обратного хода ему пока нет.
- Вполне, - ответил он.
- Вот и отлично. Я думаю, работа вам понравится. Не скрою, опасная работа, требующая смекалки, высокого боевого мастерства, которое у вас, несомненно, есть. И как любит говорить один наш высокопоставленный политик: "Кто не рискует, тот не пьет шампанское". А вы, судя по случаю под Брестом, рисковать умеете. - Налил себе ещё квасу и вздохнул: - Сейчас коньячку бы пропустить, но у нас здесь сухой закон.
- Меня это не волнует - я закодирован, - сообщил Александр и тоже налил квасу. - Этот русский напиток мне больше по вкусу, да и голова от него не болит.
Посмотрели друг другу в глаза и захохотали.
2
И вот оно первое задание. Ил-62 споро набирает высоту, подопечный Александра курьер Аристархов уже основательно расположился в кресле и развернул газету. Его объемистый кейс-атташе фирмы "Самсонит" с двумя красными полосами, больше похожий на дорожный чемодан, покоился на верхней полке. Что в нем, Александру неизвестно, но ему поручено охранять не только курьера, но и его вещи, в первую очередь этот кейс.
Аристархов сидит впереди на два ряда, у иллюминатора. Рядом с ним молодая женщина и седенький старичок в очках. Тоже читает газету. Александр - позади у прохода, чтобы в случае чего мгновенно прийти на помощь. Перед вылетом он основательно изучил и запомнил фоторобот предполагаемого убийцы Пушкарева и Магирко, но ни в аэропорту, ни при посадке, рассматривая пассажиров, похожих не заметил. Да так оно и должно быть: заказчики не настолько глупы, чтобы в третий раз посылать на одно и то же дело засветившегося киллера. Значит, надо вычислять другого. Задачка со ста шестьюдесятью шестью неизвестными - из ста шестидесяти восьми пассажиров только двое - он да Аристархов - не киллеры.
То, что за Аристарховым наблюдают, Александр был уверен почти на все сто процентов. Но не только это его волновало - могли наблюдать и за ним. Не киллеры - вряд ли тем известно, что он охраняет Аристархова, а люди Корданова. Уж больно гладко и без малейших сбоев прошло его внедрение в команду Мазуркина. И история с пистолетом и увольнением из ОМОНа, по мнению Александра, выглядела довольно примитивно. Правда, нынче мораль людей, в том числе и военных, настолько упала, что о чести и достоинстве говорить давно перестали. Офицеры и генералы занялись подпольным бизнесом, продают пистолеты и автоматы, танки и самолеты. А тут, подумаешь, отдал в залог пистолет.
Так-то оно так, но Корданов тертый калач - в КГБ служил, до генерала вырос. А при советской власти этого не просто было добиться.
В Ижевске Александра не один месяц проверяли: и "жучки" подсовывали, и "друга" из ОМОНа подсылали, и Татьяну заставляли по карманам шарить, записную книжку с телефонами перефотографировать (не она ему сообщила об этом - сам случайно подглядел). Поверил ли Корданов ему - большой вопрос. Судя по заданию, не очень: никаких ценных сведений органам правопорядка он сообщить не может - что в кейсе не знает, с кем и зачем будет встречаться Аристархов - тоже. А телохранитель из Волжина надежный, в совершенстве владеет приемами самбо и каратэ, энергичен, находчив. А если и убьют, ценности большой для Корданова, а точнее для его хозяев, он не представляет...
Интересно, на кого работает Корданов? Организация, видимо, очень солидная и крепко законспирирована. Содержать школу телохранителей - дело непростое и очень недешевое. Да и только ли телохранителей?
Как бы то ни было, а положение у Александра хуже губернаторского: кругом противники и ни одного друга... Правильно ли он сделал, что согласился на такую авантюру - проникнуть в сферу интересов Мазуркина, связанную с мафией, и выявить все её структуры, её организаторов? Что его на это толкнуло? Романтика, чувство долга, жажда острых ощущений? Наверное, все вместе взятое, плюс ожесточенная ненависть к несправедливости, зародившаяся ещё в детские годы.
Он учился тогда в третьем классе, а отец работал шофером. Мать часто болела, и они жили от получки до получки, питаясь одной картошкой. А однажды отец пришел домой весь в крови и без копейки денег - отобрали налетчики.
Детское сердце очень ранимо. Александр любил отца-трудягу, и было жаль не столько денег, - хотя жили они целый месяц впроголодь, - сколько отца, не сумевшего справиться с бандитами. Вот с тех пор он и возненавидел всякое отребье, живущее за чужой счет, считающее честных людей лохами, быдлом.
И чем взрослее становился он, тем ярче бросались ему в глаза несправедливость, жестокость, стремление ловчить, жульничать, не заботясь ни о чести, ни о совести.
Это, наверное, и подтолкнуло его на милицейскую стезю...
Погасло табло: "No cmoking" - лайнер набрал заданную высоту, и Аристархов сунул в рот сигарету. Хотя и изображает беззаботного спокойного человека, но, похоже, волнуется. Будто невзначай бросает взгляды наверх, проверяя, на месте ли кейс. Хотя добраться к нему незаметно просто невозможно.
Аристархов был одним из приближенных директора "Авана", Александр не раз встречался с ним в офисе фирмы. Чем он конкретно занимался, не ведал, но судя по частым командировкам в разные города России, являлся посредником между коммерческими фирмами. Галина Романовна его ценила, видно было, что человек он серьезный, деловой, хотя себе на уме. Встретившись с Александром в Москве, он не выразил ни удивления, ни радости, словно так оно и должно было быть. И о задании - ни слова, будто Александр летит по своим делам, а не за тем, чтобы его охранять... Одет как на прием в посольстве: белоснежная рубашка с полосатым галстуком, дорогой черный костюм. Чисто выбрит и выглядит лет на сорок, хотя ему уже под пятьдесят. Смуглое лицо и темные волосы гармонируют с черным цветом костюма и придают его внешности импозантный вид...
Итак, кто же из ста шестидесяти шести пассажиров наемный убийца, и почему он охотится за людьми Беленькой? Конечно же, не только из-за конкуренции.
В самолете киллера не вычислить, даже если он сидит где-то рядом и внимательно наблюдает за Аристарховым. Значит, следует сосредоточить внимание при выходе из самолета и в аэропорту, особенно, когда курьер будет садиться в машину, которая будет поджидать его на привокзальной площади. А потом присмотреться ко всем прибывшим этим рейсом из Москвы и поселившимся в гостинице "Дальний Восток". Однако киллер может остановиться и в другой гостинице, а с помощью своих помощников (такие, вероятнее всего, у него есть) установить слежку за Аристарховым.
За бортом черно. Лишь далекие звезды холодно мерцают на небе, усиливая тоску от нынешней необустроенности, от вечной вражды между людьми, стремящимися кто к власти, кто к богатству, кто просто к спокойной, справедливой жизни. Борьба эта тянется из века в век, из года в год, изо дня в день. А он, Александр Волжин, хочет приостановить её, переловить всех преступников и обеспечить людям спокойствие и порядок. Новоявленный Дон Кихот... И все-таки по-другому он не сможет жить и не пожелает, ибо если не будет противостояния преступникам, люди действительно будут превращены в рабов, в быдло...
В Хабаровск прилетели утром. Засидевшиеся в креслах люди как только заглохли двигатели, засуетились, стали одеваться, толпиться в проходе, торопясь к выходу.
Александр не спешил покидать кресло, будто то ли спросонья, то ли после изрядной доли алкоголя, неуклюже набросил куртку и пропускал мимо себя особенно нетерпеливых. Аристархов находился в общем потоке. Его соседи - старикашка и девушка - пробились вперед, а рядом с ним оказался молодой человек интеллигентного вида, в легкой темно-синей куртке и с кейсом, похожим на аристарховский, только чуть поменьше размером и без красных полос. Что-то сказал курьеру, тот ответил и вместе двинулись к выходу.
Парень показался очень похожим на того, кто охотится за Аристарховым. Но может быть и подставной фигурой, чтобы выявить прикрытие намеченной жертвы.
Александр беглым взглядом окинул хвост очереди и, не заметив ничего примечательного, втиснулся в поток.
Аристархова он увидел уже одного. Парень в куртке широко шагал впереди, размахивая кейсом. Все торопились в зал, подгоняемые колючим пронизывающим ветром и двадцатиградусным морозом, обжигавшим лицо.
В аэровокзале, как Александр ни старался, отыскать взглядом парня, ему не удалось, - Аристархов, не сбавляя шага, направился к двери, где его поджидали двое встречающих - под стать ему прилично одетых мужчин примерно его возраста. Необходимо было проследить за ними, пока они не сядут в машину и не уедут. Тогда он на какое-то время будет свободен.
Проводив черную "Волгу" с курьером и встречающими, Александр вернулся в зал ожидания. Покрутился ещё среди пассажиров около багажного отделения, будто бы ожидая свои вещи, но парня в куртке так и не увидел, видимо, тот сразу ушел ловить такси или уехал на автобусе. И Александру не оставалось ничего другого, как отправиться в гостиницу "Дальний Восток", где ему и Аристархову были заказаны номера.
У входа в гостиницу его остановил пожилой мужчина в дубленке и лохматой шапке, какие часто носят северяне. Представился:
- Шестаков. Зима нынче у нас суровая. - Это был пароль, о котором Александр был проинформирован ещё в Москве.
- Ветер у вас очень уж злой, - ответил он отзывом.
- Хозяин твой устраивается. Спутники его коммерсанты из "Дальпушнины". Генеральный директор в отъезде, и сегодня вряд ли он примет Аристархова. Поэтому постарайся, пока он не передал кейс, заглянуть в него. В случае чего, звони. - И направился вниз по ступенькам.
Аристархов как раз стоял у окошка дежурного администратора с заполненным бланком и паспортом в руке. За ним вплотную пристроилась броская блондинка лет тридцати в белой песцовой шубке и такой же шапке прямо-таки Снегурочка из-под елки. И щеки румяные, пышущие молодостью, свежестью ещё не сорванного яблока.
Она была очень хороша, и на неё заглядывались все, кто стоял в очереди и сидел в холле. Аристархов галантно уступил ей очередь, но женщина с милой улыбкой отказалась.
- Вы долго будете там торговаться? - поторопила их администраторша, и Аристархов, вздрогнув, просунул в окошко свои документы. Когда на вопрос, кто заказывал бронь, он ответил: "Мосэксимпорт", блондинка обрадованно защебетала:
- За две недели пребывания в этом забытом Богом краю впервые встречаю земляка. - И поинтересовалась: - Как там в нашей белокаменной, все в порядке?
- Смотря что вы имеете в виду, - с улыбкой ответил Аристархов. - Но поверьте, за время вашего отсутствия ничего существенного не произошло, если не считать пару заказных убийств. А вы из какой организации? - В свою очередь поинтересовался Аристархов.
- Я от Черномырдина. Точнее от фракции "Наш дом - Россия".
- О-о! - удивленно и с пониманием произнес курьер. - С такими высокопоставленными синьорами мне ещё не доводилось встречаться...
- С вас триста пятьдесят тысяч, - прервала его администраторша.
Аристархов расплатился, но уходить не спешил, поджидая блондинку.
"Старик клюнул на наживку", - мысленно усмехнулся Александр, наметанным глазом определив сразу, что это одна из гостиничных проституток, ловящих здесь толстосумов, в основном, японских бизнесменов, зачастивших в крупные города Дальнего Востока, где есть чем поживиться. Сегодня в фойе не было ни одного желтолицего, и блондинка решила довольствоваться отечественным "лохом".
Встречавшие Аристархова мужчины, поджидавшие его в фойе на диване, понимающе переглянулись, сказали что-то друг другу, судя по скептическим ухмылкам на лицах, не совсем лестное.