Воспоминания прервались так же внезапно, как и вторглись в мой разум. Теперь я понимал немного больше, хотя раскалывающаяся голова пыталась меня в этом переубедить. То мерзко-притягательное желание, когда Рихан бросил наркотики Сафилу, словно кость собаке. Я… тоже, выходит, был собакой.
Какой же я был жалкий… Всю свою юность я был чёртовой тряпкой! Серьёзно? Таким человеком я был?
Я попытался прикусить губу, смягчить гнев к самому себе болью. Но не смог этого сделать.
«Что происходит? — вспыхнула тревожная мысль. — Что-то не так!»
Я видел багровый закат на горизонте. Видел идущего впереди Хавира, я сразу же узнал его широкие плечи и ауру охотника… Шкурой чувствовал прохладный и влажный ветер, но не мог двинуться. Тело не подчинялось мне!
Сначала я подумал, что это сон. Какой-то странный кошмар! Что я не пришёл в сознание, а воспоминание из прошлой жизни сменилось грёзой, полоумным сном уставшего разума. Но всё было слишком натурально, по-настоящему. Я в полной мере ощущал течение времени и осознавал себя в пространстве.
Это не сон…
Это, блядь, не сон!
— Начальник! Как прошло? — внезапно послышался голос из моей пасти — дерзкий, самовлюбленный. — Законники, конечно, люто пугающие! Я когда с ними говорил, мне казалось, что они меня насквозь видят!
Что происходит?
— Декс, ты знаешь, что когда-нибудь твой язык тебя в могилу сведёт? — спокойно спросил тигрид, не поворачивая головы. — Но твоё везение каждый раз выдирает тебя из лап Погибели.
Его спина бугрилась сухими мышцами за короткой полосатой шерстью и несколькими широкими ремнями с потертыми заклёпками, скрепляющими между собой нагрудник и чешуйчатую юбку. Левое плечо и руку прикрывал наплечник и стальные пластины, старые, но было видно, что за ними тщательно ухаживают.
— Как только — так сразу! — самодовольно ухмыльнулся Декс. — Но знаешь, больно они быстро меня отпустили. Вопросов задали с десяток и всё, не похоже на них, — с притворной осторожностью сказал он.
Действительно подозрительно. Как бы мне не хотелось, но следы там остались. Не могли они, не разобравшись, послать на все четыре стороны. Нечисто тут дело. Я уверен, они всё понимают, знают или догадываются. И тут варианта два: либо жизни тех двоих настолько ничтожны, либо у них есть причины мне неизвестные. И как бы я не хотел, первое маловероятно.
«О чём я вообще думаю? Как этот ублюдок завладел телом?» — мысленно взревел я. — «ДЕ-Е-ЕКС!!! Слышишь меня?! Отзовись, мразь!»
— Пошёл на хер… — тихо прошептал Декс.
«Ах ты… Да ты…!» — У меня не было слов от его наглости!
А Хавир тем временем продолжил:
— Не твоих мозгов это дело. Им решать, кого и когда отпускать, и сколько вопросов задавать. — Он резко остановился, да так, что Декс споткнулся, и резко обернулся. — У тебя бой через пару дней, будь готов.
Бой? А вот это что-то новенькое. Только через пару дней Декс может оказаться разорван в клочья, как, впрочем, и я.
— Хавир, — голос Декса в миг изменился, он завонял раболепным повиновением и мольбой. — Я выиграл для тебя много боёв. Десятки раз выбивал дурь из своих соплеменников, наполняя твой кошелёк…
— И что? — резко оборвал он Декса. — Долю хочешь? Ничего не перепутал? — Хищные глаза сузились, в них показалась угроза.
— Для тебя я готов выиграть ещё столько же, и даже больше. Только одно одолжение…
— Одолжение?! Я остановил Рихана! Спас твою шкуру! Это ли уже не одолжение?!
Он в миг приблизился, горячий воздух с звериным душком ударил в лицо из тигриной пасти.
Декс нахмурился, он не боялся его. Только его сердце разогналось, кровь потоком ударила в голову.
Только бы он не…
— Этот ублюдок угрожает Лите! Он уже причинил ей боль! — Он ударил себя в грудь. — Мне себя не жаль, ты знаешь! Двух, троих, четверых против меня поставь! Я всем задницы надеру! Только её убереги от Рихана! — Закричал Декс, смотря на надзирателя снизу вверх.
Тигрид резким движением схватил Декса за горло, медленно поднял над землёй. Тот схватился руками, пытаясь разжать гигантскую ладонь хищника. Но силы были неравны.
Я начал задыхаться вместе с Дексом. Неосязаемое горло сдавилось, лёгкие судорожно пытались найти воздух! Мне было больно, она пронизывала грудь и сердце, откликалась в мозгу!
А Хавир заговорил медленно, шипяще, излучая гнев:
— Ты кусаешь руку, тебя кормящую! Совсем оборзел! Мне дела до девчонки нет! И ты тоже не особенный! Я таких могу купить сколько мне угодно!
— Тох-да… Тогда! У-убей ме-еня! — Прошипел Декс, не унимаясь.
Морду Хавира исказила маска демона, безумный, раскалённый яростью взгляд! Я видел — я чувствовал, как он хочет сжать ладонь до отказа, переломить заячью шею и покончить с такой дерзостью!
Но вместо этого он разжал ладонь.
Декс рухнул в пыль. Я всё ещё не управлял телом, но чувствовал камни и песок между пальцев, отбитые колени и царапающий воздух, врывающийся в лёгкие.
– Кха-хааа!!! Кха! — Кашлял Декс, обливаясь слюной и слезами.
— Твои проблемы с Риханом меня не касаются! Делай с этим что хочешь! — Бросил надзиратель, нагнулся ко мне и схватил за уши. — Но если ты ещё раз посмеешь мне дерзить… — Он, казалось, перебирает в голове варианты. — Я самолично отымею твою зайчиху до смерти! А тебя заставлю смотреть! — Он запрокинул мне голову, чтобы я видел его глаза, в них не было игры или фальши. — А затем скормлю ему, как гребаный скот!
«Декс! Остановись! Он же убьёт нас!» — Кричал я ему, но сейчас он меня не слышал.
Он разжал руку, и я упал влажной мордой в пыль, она тут же забилась в ноздри и рот, обожгла глаза. Но Декс всё не мог заткнуться!
— Тогда я убью его! Убью Рихана! — Бросил он, приподнявшись.
Внезапно повисла тишина. Гнетущая, тугая. Он отвернулся, я услышал:
— Убей, если сможешь.
***
К бараку мы подошли, когда солнце уже совсем скрылось. Декс молчал оставшуюся дорогу, а я размышлял, как мне вырваться из ментального плена. Жаль, ничего не придумал, кроме как попытаться что-то сделать, когда этот идиот уснёт. Но я даже близко не понимал — что.
— Вали спать, и на четвертую ночь будь готов, — бросил он, уходя.
— Хавир! — крикнул ему вслед Декс.
Тот обернулся со спокойным, равнодушным выражением.
— Что?
— Скольких мне нужно победить, чтобы ты защитил Литу? — спросил он, а я напрягся.
«Дурак… сейчас он нас прикончит…» — подумал я.
— Тебя жизнь ничему не учит, — снисходительно сказал тигрид, но в глазах его блеснуло уважение.
— Я такой, какой есть, — Декс пожал плечами. — Сколько?
— Декс. В Хищной империи есть главный, фундаментальный закон — прав тот, кто сильнее. А ты слаб, — ответил он, в глазах его показался азарт. — Даже сотня таких, как вы, не стоят Рихана. Он истинный хищник: жестокий, агрессивный и гордый, — Хавир уже собирался уйти, но этот идиот не унимался!
— Тогда поставь меня с волком! — бросил он, и моё сердце упало.
Безумец! Дерзкий дурак! Тебе не совладать, только не сейчас!
— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся Хавир. — Ни один волк не согласится, да и у тебя ни одного шанса!
Чего и следовало ожидать. Он не согласится на заранее проигранный бой. Но… Я чувствовал запах возбуждения, и… его сердце впервые забилось так быстро, я слышал… его азарт. Кандалы! Без каналов есть шанс!
— А если без кандалов? — выпалил он, словно вновь услышав мои мысли.
— Что? — взгляд тигра стал суровым, но от меня не скрыть его желания сорвать такой куш.
Ставки на такой бой были бы безумными. Такой скандал, такой риск. Подобного вряд ли кто делал, и именно этого так не хватает любому народу. Зрелище — вот что я мог дать. И шанс сыграть величайшую ставку. Осталось лишь молить здешних богов, чтобы алчность превысила благоразумие.
— Я лучший боец! Ты это знаешь, и все те, кто видел меня на ринге, тоже! Вы уже давно не можете найти мне достойных соперников, а игра в поддавки скоро всем надоест, — проговаривал Декс с осторожностью.
Как странно — эти слова точно мои мысли. Вот, значит, как это работает. Так он влиял на меня…
— Снять без причины кандалы с невольника — преступление серьёзное, — говорил Хавир, но скорее для себя. — Но в «Берлоге» половина грешит большим…
Он убеждал себя, не взвешивая, а ища новые доводы в пользу боя.
— И Кнут мне задолжал, так что… — неожиданно его взгляд стрельнул в меня, впился, он улыбнулся по-кошачьи. — Ты дерзкий подонок. Только величайший идиот мог предложить такой сумбур. Но ты, похоже, действительно на всё готов ради той зайчихи.
Какая глупость и идиотизм. Такие чувства только мешают и всё портят, но в этот раз — может, и они сослужат?
— На всё! Только дай мне шанс! Я не подведу! — пылко, с горящими глазами протараторил Декс.
— Послезавтра. Я приду за тобой после заката, — сказал Хавир.
Есть надежда. Останется ещё день до встречи с Риханом. Сейчас я действительно вряд ли смогу с ним совладать. Он, без сомнений, силён, и я даже не знаю насколько. Но если смогу победить в боях, эта проблема отпадёт. У Хавира точно есть достаточно власти, чтобы приказывать волку. А там уже у меня будет время разобраться с кандалами и со своими способностями.
И тогда я приду за ним.
Я убью его.
— Но ты, скорее всего, помрёшь! Ха-ха-ах! — рассмеялся он и принялся уходить. — Какой же дерзкий ублюдок! Умора! — слышал я, пока он удалялся всё дальше.
Декс повернул голову и бросил взгляд на деревянную дверь барака. Другие ещё не пришли, он не слышал тихое дыхание и лёгкие шаги внутри. Они будут задавать вопросы: про Законников, Ронта и Лида, про чудесное освобождение и битву с тварью.
С каждым днём проблемы растут словно снежный ком. Мне нужно уходить, бежать из этого дерьма. Или дождаться того самого турнира? Но каковы его условия? Возможно ли вообще победить? Хотя по поводу награды я не сомневаюсь — свобода. Только вот правда ли это? И Законники — они так просто отпустили меня? Что им сказал Декс, пока я был в отключке? Почему Хавир так благосклонен? Что бы он ни говорил, он всё же пришёл за мной и остановил Рихана.
Голова заболела. Нужно разобраться со всем по очереди, иначе концов не соберу.
— Я должен победить, — сказал Декс, открывая деревянную дверь.
Внутри оказалось пусто, только у стены, в самом углу кто-то сидел. Я сначала не понял, удивился, этот кто-то мог вполне слышать разговор с Хавиром. И это плохо. Но тут же меня захлестнули сильные, бьющие в голову чувства: боль, жалость, страсть и верность, раздражение и вожделение. У меня не было слов, чтобы описать испытываемое. Это была буря и гром, штиль и рассвет. Жар и холод, меня бросало из крайности в крайность.
«А может это…» — подумал я.
А Декс тут же понял, кто сидит на лежанке, укутанный в тряпьё. Он кинулся вперёд, споткнулся, упал, вновь бросился вперёд.
— Лита! — тяжело дыша тараторил он. — Лита, Лита!
Она повернула голову, и он застыл, сердце Укололо, гордо сдавило. Ярость клочьями облепляла внутренности. Всё её личико покрывали синяки и рассечения, глаза её смотрели пусто и безжизненно, иссушенные губы покрылись струпьями.
— Лита… мне жаль, мне жаль, — промямлил Декс, отведя взгляд, а я подумал, что она жива — и это уже хорошо. — Я защищу тебя, я берегу тебя… прости, прости меня!
Она двинулась, он застыл, боясь её спугнуть, словно она была лесной ланью. Её рука коснулась его сбитых костяшек, затем прикрыла их. Он прильнул, прикусив губу. Его подбородок уткнулся ей в шею.
— Я слышала ваш разговор, — сказала она, и он вздрогнул.
Только не это. Это наш шанс. Не смей его отговаривать.
— Не ходи туда, прошу. Ты можешь умереть, — просила Лита, голос её был шершав. — Не надо, Декс. Со мной уже всё…
Она не хочет жить. Знакомое чувство. Хочет мести, но слишком слаба. Настолько, что даже попытаться что-то противопоставить кажется абсолютно невозможным.
На душе стало мерзко… она ведь не заслужила всего этого. Но так уж устроен мир — этот, тот. Мы редко получаем, что заслужили, и наши достижения зачастую сводятся к простой удаче и изощрённой случайности.
— О чём ты? — взволнованно спросил Декс, стискивая её маленькую ручку. — Взгляни на меня!
Но она не могла.
— Посмотри!
Она опять не подняла головы, только закусила губу.
— Эти синяки, откуда они?
Она молчала, глаза её стали влажными, слезы потекли по щекам.
Я чувствовал невообразимую боль Декса, его сердце щемило тоской, зубы готовы были лопнуть от злости и обиды.
— Не ходи туда, не дерись. Тебе не справиться с хищником, — взмолилась она.
Жгучая обида укусила меня. Укусила Декса.
— Лита… это единственный шанс. Если я выиграю — Хавир защитит тебя, — он коснулся её щеки, влажной шерсти. — Это всё, что я могу сделать для тебя.
Она вздрогнула, поёжилась и будто вся сжалась. Медленно вытащила руку и отвернулась. Декс не стал настаивать, лишь терпеливо ждал.
— Эти синяки… Декс, прости меня… прости! — она зарыдала, отчаянно и безнадёжно.
Декс попытался к ней прикоснуться, но она отпрянула и заговорила отчуждённо, словно кукла:
— За мной пришли вчера вечером, — голос её дрожал. — Они отвели меня в город, в большой дом. Там… там было много мужчин… они! — она вновь зарыдала, прикрывая лицо руками.
— АААААА!!! СУКА! — заревел Декс, словно подстреленный зверь.
Он схватился за лежанку и швырнул её в стену, сорвав полох! Упал на колени и принялся молотить кулаками о деревянный пол!
БАМ! БАМ! БАМ!
— Я УБЬЮ ИХ!!! УБЬЮ!!!
Он бил и бил, кулаки покрывались кровью, пол трескался! Лицо исказилось, жуткая маска из гнева, обиды и жалости! И жажды мести!
БАМ! БАМ! БАМ!
Моё сердце сжалось, желудок сдавило! Все миры одинаковы, наполненные жестокостью и похотью, несправедливостью. Я знал это. Я понимал его. Когда-то я был на его месте. И сейчас, чувствуя всё, что и он, — я и сам возжелал покарать каждого ублюдка, прикоснувшегося к ней. Его эмоции туманили мой мозг.
БАМ! БАМ!
Он продолжал бить даже когда из-под разбитой, рассечённой шкуры показались белые костяшки и сбитые суставы опухли.
Я подумал, что ему, наверное, следовало бы лучше заботиться о своём теле перед боем. Но знал — каково ему. Слабость. Он был слаб. Не мог её защитить.
— Ха! Ха-ах, — тяжело дышал он, уткнув окровавленные ладони в пол, по его лицу стекали капли пота и скупых слёз.
Она села возле него. Взяла нежно руку. Но он сдавил ей запястье и закричал озверело, взглянув в глаза:
— Скажи мне! Лита, скажи! — кричал он.
— Мне больно!
— Скажи, чего ты хочешь?! Что мне сделать?! — бесновался он.
— Я… я не знаю!
Нет — ты знаешь. Скажи ему. Дай ему право сражаться, дай ему его кость.
— Ты лжешь! Скажи, чего ты действительно хочешь, позволь мне!
Она пыталась вырваться, вырвать руку, но его хватка была сильнее. Ей стало страшно, я видел. И он увидел. Но оттого его гнев лишь разросся!
— Они причинили тебе столько боли и не остановятся, если их не остановить! Рихан, его дружки, каждый из них! — неразборчиво кричал Декс. — Всё из-за меня! Из-за меня!
Она не продолжила вырываться, вместо этого бросилась к нему, и он заключил её в объятья, уткнувшись подбородком в плечо.
— Я хочу, чтобы они сдохли! Хочу, чтобы каждый из них умер! Я хочу, чтобы Рихан мучался, страдал как я! — кричала она ему в шею, всхлипывая. — Но ты умрёшь! Он почти убил тебя!
Не совсем — он действительно его убил.
Декс взял её за плечи и отодвинул, заставив посмотреть на себя:
— Я мёртв с той ночи! Меня уже не убить! — его слова резали ей ухо. — Он думает, мы ни на что не способны! Он ошибается! Недооценивает меня!
— Но!
— Ты не сможешь меня остановить! Я буду биться! Буду сражаться за тебя! — уверенно сказал он. — Только дождись! Я всё исправлю, я прикончу каждого из них!
Она промолчала. Ей нечего было сказать. Она с самого начала знала, что не сможет его отговорить.
Декс не боялся боли и смерти, его не пугали хищники. И любил её – она всегда это знала.
Но теперь она с жалостью и болью смотрела уже на него. А он смотрел на неё нежным, страдальческим взглядом.
– Ты вернешься ко мне? – спросила она.
Он отпустил её плечи и ответил:
– Обещаю.
– Это обещание, Декс. Ты не можешь его нарушить.
Лита достала из-за пояса небольшой нож, словно скальпель, и порезала себе палец.
– Я вернусь, правда.
Она капнула несколько капель крови на его разбитые кулаки и накрыла его руки своими ладонями. Показался лазурный свет. Она исцеляла его. Раны затягивались, шкура зарастала.
– Я смогу победить, и Хавир заставит его отстать. – сказал Декс.
– Да уж, драться ты всегда умел, – она улыбнулась, – Только не выбирать соперников.
– Хах! Вот уж точно! – ухмыльнулся он.
На мгновение ему показалось, что всё стало как прежде. Словно ничего не случилось.
Но больше ничего не могло быть как раньше. Это понимал он, понимала она, и понимал я. Даже если им удаться защититься от Рихана, от всех на свете. Всё равно – мир для них навсегда изменился. Изменились и они.
Как и я когда-то.
Как и я…