65110.fb2 Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 11

Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 11

70

Меня ввели в большую светлую комнату довольно обширной квартиры, помещавшейся недалеко от какого-то парка. В ней сидели двое-трое мужчин за кружками эля, а поодаль, у окна, молодая женщина. Мне сказали, что то была Каутская. Мужчины говорили между собой то по-немецки, то по-английски, а один из них, пожилой, высокий, с не по росту маленькой головой, большой, уже сильно седой бородой, обрамлявшей энергичное, темное лицо, поднялся при моем приближении с места и, услышав мою фамилию, подошел ко мне и крепко пожал руку:

- Я - Энгельс... * Вас знаю немного заочно. Мне уже писал о вашей поездке мой друг Лавров, - сказал по-английски высокий мужчина и спросил, на каком языке я предпочитаю говорить с ним.

Я ответил, что по-французски, и вдруг почувствовал непреодолимое желание высказать Энгельсу свое глубокое уважение к нему. В то время я уже не был марксистом, но во мне улегся и мой воинствующий антимарксизм. И я мог оценить значение исторической личности, стоявшей передо мной у стола.

- Гражданин Энгельс, позвольте русскому социалисту выразить чувство искреннего восхищения человеком, который был достойным другом великого Маркса и который до сих пор является духовным главой социалистического Интернационала... Лично я еще в годы ранней молодости читал вашу работу о положении английского рабочего класса **, и она произвела на меня сильнейшее впечатление, а с тех пор я, как и все социалисты в мире, с величайшим интересом прислушиваюсь к вашему мнению и знакомлюсь с каждой вашей новой вещью, как только она выходит... В вас я вижу живое продолжение, вижу воплощение Маркса...

Высокий человек с маленькой головой засмеялся и остановил меня жестом руки:

- Та-та-та, молодой товарищ... Полноте, к чему этот обмен любезностями между нами, социалистами? Нельзя ли попроще? У вас горло должно было пересохнуть от этого ораторского упражнения... Присаживайтесь-ка к столу и промочите его вот этой кружкой пива, - и Энгельс посадил меня рядом с собой.

* Здесь и ниже отточие поставлено автором. Ред. ** Ф. Энгельс. "Положение рабочего класса в Англии". Ред.

71

Тем временем гости ушли, и мы остались вдвоем с Энгельсом, если не считать молодой женщины *, которая сидела у окна и, по-видимому, вся ушла в разборку писем, брошюр, книг, лежащих перед ней на круглом столике.

Энгельс очень внимательно расспрашивал меня о сведениях, которые мы, русские социалисты, получаем из голодающей России, осведомлялся о планах "группы Лаврова", как он назвал нас, и, в общем, был очень любезен, за исключением некоторых поворотов разговора, когда он чересчур подчеркивал "истинную социалистическую деятельность Плеханова и его друзей" и противопоставлял ей "политический романтизм" их противников...

- Нет, за исключением немногих лиц, вы, русские, еще слишком отстали в понимании общественной эволюции собственной страны. Для вас политическая экономия все еще абстрактная вещь, потому что до сих пор вы не были достаточно втянуты в водоворот промышленного развития, которое выбьет из вашей головы всякий отвлеченный взгляд на ход экономической жизни... Теперь это положение вещей меняется... Шестерня капитализма уже крепко врезалась местами в русскую экономику... Но вы в большинстве случаев не отказались еще от архаических понятий... Впрочем, повторяю, это не ваша вина: сознание отстает от бытия...

Вдруг Энгельс быстро встал и воскликнул:

- Да вот, я кое-что прочту вам из старой русской библиотеки Маркса... Большинство его русских книг я роздал в другие учреждения и людям, которые могут лучше пользоваться ими... Но некоторые вещи я оставил у себя...

* - очевидно, Луизы Каутской. Ред.

И дружески Энгельс попросил меня пройти с ним в соседнюю комнату. То было такое же светлое, такое же обширное помещение, - судя по длинным, приделанным к стене шкафам, библиотека. Энгельс по-прежнему быстро подошел к одной из полок, с мгновение поглядел на нее, сразу, не колеблясь, достал с нее в старом переплете книгу и показал ее мне: то было одно из первых изданий пушкинского "Евгения Онегина".

72

В аппарате моей, тогда хорошей, памяти словно кто-то нажал кнопку. Мне захотелось показать Энгельсу, что и мы, жертвы "политического романтизма", кое-что читали и кое-что знаем:

- Дорогой гражданин, вы хотели, очевидно, что-то отсюда мне прочитать? Позвольте мне самому прочитать вам цитату, с которой вы собирались познакомить меня.

Энгельс бросил искоса на меня дружелюбно-насмешливый взгляд:

- Сделайте одолжение, - и Энгельс протянул мне книгу. Я сжал в руках томик и продекламировал наизусть:

...Читал Адама Смита

И был глубокий эконом,

То есть умел судить о том,

Как государство богатеет,

И отчего, и почему *

Не нужно золота ему,

Когда сырой ** продукт имеет.

Его отец понять не мог ***

И земли отдавал в залог.

- Donnerwetter!.. Potztausend!..**** - воскликнул несколько раз по-немецки Энгельс. - Черт возьми, вы угадали... Верно, верно: эту именно цитату я и хотел прочитать вам. Но что навело вас на это?

- Ассоциация идей.

- Какая?

- Вы хотели, очевидно, процитировать мне нечто, касающееся неизбежной отсталости русской мысли, вытекающей из отсталости русской жизни. Когда я увидел в ваших руках томик "Евгения Онегина", я сейчас же припомнил, что Маркс привел как раз эту цитату - и притом по-русски - в своей "Критике политической экономии":

"Его отец понять не мог

И земли отдавал в залог" 388,

73

чтобы показать, что идеи буржуазной политической экономии не могут быть применены к обществу, основанному на труде крепостных...

* У Пушкина эта строка звучит так: "И чем живет, и почему". Ред.

** У Пушкина: "простой". Ред.

*** У Пушкина: "Отец понять его не мог". Ред.

**** - Черт возьми! Ред.

Насмешливое выражение глаз у Энгельса сменилось совсем дружелюбным:

- О, да вы очень внимательный читатель, гражданин Русанов... А когда вы читали "Критику"?

Разговор перешел у нас на распространение идей Маркса в России, и я рассказал Энгельсу, как рано я лично, вследствие различных благоприятных обстоятельств, мог познакомиться с главнейшими сочинениями его знаменитого друга...

Энгельс с большим интересом вслушивался в мой рассказ и перебил его лишь словами:

- И, однако, вы не с Плехановым?

Я чувствовал в этом вопросе известное раздражение. Я знал, что члены группы "Освобождение труда" 373 очень несочувственно говорили о "Кружке старых народовольцев" своим единомышленникам-марксистам на Западе и возбуждали в них большое недоверие к нам, как к утопистам и заговорщикам старого типа, целиком пропитанным мелкобуржуазными идеями. Я ответил Энгельсу в самых общих чертах и постарался, насколько мог, указать, в чем заключалось различие в наших взглядах.

Разговор перешел снова на Россию и на ее современное положение. И скоро у нас с Энгельсом вышло разногласие в оценке какого-то факта русской экономической жизни. Едва подавляя, как мне показалось, чувство досады, Энгельс воскликнул:

- Вы должны были бы прочитать по этому поводу статью некоего Сергеевского в "Vorwarts". Он довольно часто пишет в этой газете... Видимо, знающий человек... И он как раз говорит [то же], что говорю я... Вы не видали статей Сергеевского?