Вечером мне удалось сфотографировать Барсикова. Я случайно увидела его на балконе и, как заправский шпион, поползла на свой балкон, чтобы сфотографировать. Зачем – и сама не знаю. Во мне охотничий инстинкт проснулся, не иначе. Да и одноклассницам я уже сказала, что живу напротив Барсова, только близняшки мне, кажется, не поверили. Фото станет доказательством.
Однако едва я только затаилась на балконе, сидя на корточках и осторожно высовывая телефон, как на пороге появилась мама.
– Ты что делаешь? – удивленно спросила она.
– Сижу, – прокряхтела я.
– На полу? На балконе? Зачем?
– Так надо, ма!
Мама взглянула на дом напротив, а потом перевела озорной взгляд на меня. В ее глазах заплясали чертики.
– Ты что, за мальчиком подглядываешь? – громко и весело спросила она.
– Тихо! – возмутилась я. А вдруг услышит?
– Значит, правда поглядываешь, – сделала мама вывод.
– Меня девочки попросили его сфотографировать, – пробурчала я. – Но не хочу, чтобы он видел. Одноклассник мой.
– Тот, с которым ты у помойки торчала? Дай-ка мне телефон, – вдруг сказала мама.
– Зачем?
– Дай, говорю! Сама тебе его сфотографирую!
Мама буквально вырвала мобильник у меня из рук и стала делать вид, будто снимает селфи. Она вообще у меня та еще актриса!
– Держи своего красавчика, – протянула мне телефон мама. – Мальчик милый, папу твоего напоминает.
Я едва не подавилась от возмущения. Папу?! Да Дуболомина и рядом не стоял с папой! Папа был хорошим и добрым, а этот… Тут я вспомнила, что Барс помог донести учебники и захихикала. Мама неправильно это восприняла.
– Что, влюбилась? – все так же весело спросила она.
У меня от возмущения пропал дар речи, и я, сунув телефон в карман бриджей, поползла на коленях с балкона в зал. Мама стояла над душой и рассуждала на тему того, какой у меня милый одноклассник. Когда в комнате появился отчим, мы обе не поняли – он совершенно бесшумно вернулся домой. И атмосфера сразу поменялась. Даже будто темнее стало. Андрей явно был не в духе.
– Дорогой, ты вернулся! – радостно воскликнула мама и подбежала к нему, чтобы обнять, и он позволил сделать ей это, но затем отстранил от себя.
– День был тяжелый, – сказал он и ушел в спальню. На меня даже внимания не обратил, но не сказать, что это огорчало.
После ужина, который прошел в сумрачном молчании, Андрей нагрубил маме и закрылся в кабинете – так он называл самую маленькую комнату в доме, в которой работал по вечерам или в выходные. А мы с мамой решили посмотреть телевизор. Я обрадовалась, что остаток вечера мы можем провести без отчима, а вот мама была огорчена. Иногда мне казалось, что она слишком сильно зависит от этого человека. И готова сделать все что угодно, лишь бы он обратил на нее свое царское внимание.
– Что с Андреем? – спросила я ее тихо, когда началась реклама.
– Неприятности с сыном, – прошептала она. – Он очень расстроен. Кажется, его Руслан – трудный ребенок. Вечно тусовки, девочки, алкоголь, а тут еще и гонки какие-то. Андрею пришлось просить о помощи своих знакомых в полиции, чтобы дело прикрыли.
– Мажор какой-то, – проворчала я.
– Бывшая жена Андрея очень обеспеченная женщина, – поделилась мама. – Он говорит, что детей разбаловала очень. Не следит за ними. Плохая мать.
Мне так и хотелось сказать, что из Андрея так-то тоже отец не очень, раз он бросил детей и почти не общается, но я промолчала.
– Главное, что твоя дочь хорошая, – улыбнулась я, а мама обняла меня и поцеловала в лоб. Заснули мы с ней вместе, сидя перед телевизором.
Уроков в субботу не было – их распределили по другим дням, специально для того, чтобы освободить выходной для дополнительных занятий. Также в субботу стояли многие факультативы и кружки в самой школе.
Чтобы поступить на специальность «реклама и связи с общественностью», мне нужно было сдать три экзамена: русский язык, обществознание и английский. С русским у меня было неплохо, и его я решила подтягивать сама, а по обществу и английскому мы еще в августе нашли репетиторов. Английский как раз стоял по субботам и вторникам, а общество – по четвергам. Поэтому утром мне выспаться не удалось – пришлось ехать к репетитору.
После изнурительного занятия я встретилась с Диларой и Миланой, которые позвали меня гулять. Вместе мы забежали в книжный магазин, где я купила новый пенал – старый порвался. Не устояла и перед блокнотом с совами, потому что была их большой любительницей. И вместе с Диларой долго листала книгу с биографией BTS, твердо решив купить ее через интернет-магазин, чтобы вышло дешевле. Мы вообще много всего листали – обе обожали романтические книги и фэнтези. А еще я прихватила пару красивых ручек, самоклеящиеся стикеры и закладки. Канцелярия всегда была моим слабым местом. В общем, вышли мы не сразу.
– Больше мы в книжные не пойдем, – раздраженно сказала Милана, когда мы наконец направились в KFC. – Вас оттуда не вытащишь! Что вы нашли в своих книжках?!
– А ты что нашла в своих шмотках?! – всплеснула руками Дилара. – Это тебя из магазинов с одеждой не выгнать! Какой толк в сто пятой футболке?!
– Я покупаю одежду, чтобы выглядеть красиво!
– А мы читаем книги, чтобы быть умными! – рассмеялась я, и Дилара дала мне пять. Милане это не очень понравилось, и я на какое-то мгновение почувствовала себя неуютно, как будто бы влезла в их дружбу. Но разве я виновата, что у нас с Диларой много общих интересов? И музыка, и книги, и даже фильмы. А у Миланы на уме одни шмотки, косметос и Питер.
Однако все быстро пришло в норму. Мы отлично посидели в KFS, погуляли, и домой я вернулась уже ближе к вечеру. Андрей был недоволен. Сказал, что я должна не бегать с подружками по улице, а помогать матери, которая убиралась полдня. Мама пыталась донести до него, что ей моя помощь была сегодня не нужна, но отчим будто вымещал на нас свое плохое настроение. Нет, он не орал, не говорил гадостей – он нудным тоном читал мне лекцию целый час. А я, как маленькая девочка, стояла опустив голову и слушала.
– Ты не ценишь свою мать и то, что она делает для тебя, – в конце концов сказал Андрей.
– Но она не просила меня помочь, – попыталась возразить я.
– Мать должна просить тебя помогать? – поднял он бровь. – Ты должна делать это не спрашивая, нужна ей твоя помощь или нет. Будь благодарной. Мы содержим тебя – поэтому помогай. Твоя мать хоть и сидит дома, но она устает. Ей пришлось одной убирать всю квартиру.
Мне хотелось сказать ему – ну так и помоги ей ты, ты ведь сегодня весь день дома! Но я промолчала. Не захотела поднимать скандал.
– Да хватит уже, – вмешалась мама и обняла Андрея. – Ну погулял ребенок, что в этом такого? Ей тоже развеяться надо. Все хорошо, милый. Слушай, а может быть, чаю попьем, а?
– С шарлоткой, – благодушно кивнул отчим. – Она вроде бы оставалась.
– Я ее съела, – тихо сказала я. Андрей одарил меня выразительным взглядом, как будто его не шарлотки лишили, а денег, но промолчал. Только мама тоже этот взгляд заметила:
– А я новую сделаю! Андрюш, лучше с пылу с жару, так сказать! – тотчас сказала она. – Полинкин, сбегай за яблоками?
Пришлось бежать. И да, я снова увидела Барсикова – и не одного. В его руку вцепилась та самая блондинка, с которой он целовался на балконе в последний день августа. Та самая Вика, его подружка.
Они стояли у подъезда. Его руки лежали чуть ниже ее талии, а она обнимала его за шею и что-то весело говорила. Барс и Вика казались красивой парой, взрослой, у которой все по-настоящему, и я снова засмотрелась на них. Разумеется, Дуболом меня заметил – ровно в тот самый момент, когда Вика потянулась за поцелуем. И не стал ее целовать. Видимо, потому что я была рядом. Думал, что я опять начну пялиться. Идиот.
Я махнула ему рукой, в которой был пакет с яблоками. Мол, не смотри, отвернись. И яблоки живописно рассыпались по грязи – прямо у мусорного бака. Барс, скотина такая, начал ржать, да так весело, будто ему трое клоунов представление устроили. Вика явно ничего не понимала. А вот я обозлилась. Надо же было так, а! И что, мне эти яблоки теперь с хлоркой мыть?! Человеком я была брезгливым, поэтому пошла за новыми, а эти выбросила в мусорный бак.
Когда я возвращалась, Барса и его девушки уже не было. Я вдруг подумала – наверное, сейчас они у него дома и целуются так, что искры летят. А потом… Что они будут делать потом, я и представлять не хотела. Но отчего-то было обидно.
Воскресенье я провела за уроками, однако вечером вырвалась на прогулку с Игорем, с которым мы переписывались. Он приехал ко мне не один, а вместе с братом – тем самым Сашей, которого я тоже очень хорошо помнила.
Саша был старше Игоря, уже учился в университете и встречался с девушкой. Разумеется, он тоже вырос и изменился. Светловолосый, светлоглазый и очень серьезный, он показался мне таким взрослым, что я оробела, однако стоило ему обнять меня и назвать Лягушатиной, как все встало на свои места. Это он, мой друг детства, которого я однажды так ударила палкой по заднице, что он расплакался, а потом в отместку сунул мне за шиворот жука. Как я тогда орала…
– Какая ты красивая! – сказал Сашка, рассматривая меня. – Теперь тебя и Лягушатиной не назовешь! Скорее, принцессой!
– Спасибо, – улыбнулась я. – Ты тоже ничего! Вымахал под два метра. Кто бы мог подумать, да?
– Точно, – расплылся в улыбке Сашка. – Давайте, рассаживайтесь по местам! Устрою тебе экскурсию по городу!
Оказывается, у него была своя машина – он недавно получил права. Это был гордый черный «Фольксваген», подержанный, но классный. Прокатиться на нем казалась сродни чуду!
Парни уселись вперед, а я и рыжеволосая девушка Сашки по имени Лана – назад.
– Ты точно водить умеешь? – с подозрением спросила я Сашку.
– Конечно! Нас отец давно уже научил! Но пришлось ждать совершеннолетия, чтобы права получить. Так что не бойся, Лягушатина! Прокачу с ветерком!
– Не называй ее Лягушатиной, – вдруг сказал Игорь. – Она уже взрослая. И красивая.
Он повернулся ко мне и улыбнулся, а я улыбнулась в ответ.
В салоне зазвучала модная танцевальная музыка, и мы рванули прочь со двора. Саша проехался по центральным улицам, а Игорь и Лана наперебой рассказывали мне о городе – им явно хотелось, чтобы он понравился мне. Тут жил такой-то художник, там стоит памятник, у которого можно загадывать желание, а в той стороне находится Академгородок – местный научный центр с целой кучей НИИ.
Мое сердце замирало от восторга. До этого я никогда не каталась с парнями в машине. И теперь чувствовала себя взрослой.
Затем Сашка решил поехать на левый берег, и когда мы проезжали под железнодорожным мостом, Лана и Игорь дружно заорали:
– Поезд идет!
– И что?! – вздрогнула я.
– Как – что? – рассмеялась Лана. – Загадывай желание скорее!
– Если едешь под мостом, по которому едет поезд, нужно загадать желание, – встрял Сашка, уверенно руля.
И я тут же загадала его. Ладно, почти загадала. Я хотела вернуться домой и поступить там в универ, однако перед глазами появился Барсов и стал так нагло ухмыляться, что я на мгновение разозлилась. И какого черта он забыл у меня в голове?
– Теперь точно сбудется, – сообщила Лана. – Проверено лично мною. Я в прошлом году под мостом загадала встретить любимого и встретила Сашу, – зашептала она мне на ухо, пока парни спорили. Я улыбнулась. Лана мне нравилась – ее нельзя было назвать красавицей, однако в ней чувствовалось столько энергии и жизнерадостности, что аж настроение повышалось. Сашка смотрел на нее влюбленными глазами.
Мы покатались по историческому центру, наслаждаясь тем, как постепенно загораются фонари и уличная подсветка. Посидели немного на набережной, которую местные буквально боготворили, поели мороженое, выпили кофе и поехали назад. Мы болтали, вспоминали прошлое и рассказывали Лане забавные случаи из детства, проведенного вместе. Она смеялась так заразительно, что вместе с ней начинали смеяться и мы. И в конце нашей поездки у меня просто болели щеки.
Сашка довез меня до дома. Мы еще немного посидели в машине и сердечно попрощались.
– Я будто сестренку нашел, – на прощание сказал мне Сашка. – Давайте еще покатаемся на следующих выходных, договор?
– Договор, – кивнула я, а Лана обняла меня так, будто мы были давно знакомы.
– Игорь, кажется, на тебя глаз положил, – прошептала она мне, и от ее слов внутри стало тепло. Но я ничего ей не сказала – смутилась. И просто вышла из машины. А Игорь – следом за мной, чтобы проводить до подъезда.
А когда я уже собралась уходить, он вдруг поймал меня за руку и поцеловал в щеку.
Невинно. Неожиданно. Нежно.
Я замерла, удивленно на него глядя.
– Я так рад, что встретил тебя, – тихо сказал Игорь, рассматривая меня, и мне показалось, что я тону в его серо-зеленых глазах. Загадочных и глубоких.
– И я… Очень, – прошептала я.
– До встречи, Полина.
– До встречи…
Мы с трудом расцепили руки. И я, раз пять оглянувшись, наконец-то вошла в подъезд. Встала у стены, откинула на нее голову и осторожно коснулась щеки – там, где меня коснулись теплые губы Игоря. Боже, как же это приятно… Поверить не могу, что он поцеловал меня. Пусть не в губы – видимо, не хотел пугать. Но поцелуй в щеку тоже может сводить с ума.
Домой я полетела будто на крыльях. Однако настроение мне тут же понизили. Разумеется, отчим. Он до сих пор был не в духе из-за проблем с сыном, поэтому ко всему придирался. Увидев меня с парнем, он, кажется, снова решил поиграть в папочку.
– С кем была? – спросил он, когда я вошла в гостиную. По его тону я сразу поняла – сейчас начнется.
– Встречалась с другом детства, – ответила я. – Вернее, с друзьями. Мам, помнишь братьев Степановых? Я их встретила, представляешь!
– Да ты что? – всплеснула она руками. – И как они? Выросли, да? А родители у них как? Все хорошо?
– Дана, помолчи, – оборвал ее Андрей. – Полина, мать тебе несколько раз звонила. Почему не отвечала?
Я вытащила из кармана мобильник – он разрядился.
– Телефон сел. Прости, мам!
– Это крайне безответственно – заставлять мать волноваться, пока ты прохлаждаешься с парнями, Полина.
– Да это друзья детства!
– Я видел, какие вы друзья, – хмуро ответил Андрей с намеком. И я поняла – он видел, как Игорь меня поцеловал. Меня это рассердило.
– Но…
– Не будь легкомысленной. В твоем возрасте нужно не о мальчиках думать. А об учебе.
– Я о ней и думаю.
– Ты должна получить медаль.
– Я ничего никому не должна, – вырвалось у меня. Отчим нахмурился. Он и так был раздражен, а тут я еще смею перечить.
– Нет, милая, должна. С отличием закончить школу, получить медаль и поступить на бюджет. Хочешь учиться на платном – зарабатывай сама.
– Андрей, ну ты что! – воскликнула мама. В ее глазах заблестели слезы. Она ненавидела конфликты и становилась беспомощной. А еще она боялась перечить отчиму. И меня это обижало.
– Еще раз. Твоя дочь не должна думать о парнях. Она должна заниматься учебой.
– Или гонками, – тихо сказала я. Опять не получилось промолчать.
Глаза Андрея потемнели.
– Следи за языком, – с угрозой в голосе произнес он.
– Полина! Ну что же такое! – вскочила на ноги мама. – Перестань дерзить!
– Ты обязана приходить домой до восьми часов. И никаких парней, – выдал отчим. – Иначе будешь наказана.
– Но…
– Без но. В этом доме правила устанавливаю я. В своем доме, – подчеркнул отчим. И мне стоило больших усилий, чтобы не ответить. А потом я просто ушла в свою комнату и не выходила до следующего утра.
Мне было обидно. Слова о платном отделении задели меня. Не то чтобы я планировала поступать на платное – для меня существовал только бюджет. Однако сегодня отчим ясно дал понять, что платить за меня не намерен. Да мне и не нужны были его деньги! Куда больше меня задело то, что мама не вступилась. Не сказала, что я не делаю ничего плохого, что много занимаюсь, что поступлю на бюджет… Она как будто устранилась. Боялась встревать между нами. И, лежа в постели, я думала – кто для нее важнее? Я или отчим?