Воронье всегда слетается на падаль и стоило произойти сбою, как секретарь парткома появился у меня.
- Здравствуйте, Александр Сергеевич.
- Здравствуйте.
- Тут Москва замучила меня на проводе, все спрашивает что произошло и почему у нас сбой.
- А причем здесь вы? Почему эти люди не обращаются ко мне, специалисту, а обращаются к вам? Вы что, поспешили выложить свои сомнения?
- Да, это я доложил в ЦК о неудачах при лабораторных испытаниях. Моя обязанностью является информирование нашего руководства о срыве правительственного задания.
- Мне будет очень грустно, если Москва вам поверит.
- Вы хотите сказать, что я вру?
- Я хочу сказать, что не надо сапожнику лезть в пирожники.
- Ах вот как? Ну что же вы еще поплатитесь за эти слова.
Секретарь опять, как пуля вылетел из кабинета.
По правительственной связи ко мне позвонил министр энергетики.
- Что у вас произошло?
Я рассказал ему кратко все и про то, что мешает и про то, кто мешает.
- Срочно выезжай в Москву. Прямо сейчас не заходя домой.
- Хорошо.
Уже неделю болтаюсь в Москве. Все не знают, что со мной делать. Но похоже моя карьера накрылась. В Балашиху выехала правительственная комиссия, куда зачем-то напихали кроме специалистов членов ЦК.
Проходя по коридорам министерства, вдруг вижу знакомую сгорбленную старческую фигуру с корявой палкой в руках, академика Петрова.
- А ну, подойди сюда, - он поманил меня пальцем. - Ну что, дезертир, опять влип. Распустил свой длинный язык, а теперь маешься в ожидании приговора.
- У меня не заладилось с лабораторными испытаниями.
- Знаю. Только идиоты не могут понять в чем дело, а здесь даже ежу ясно, что бы делать что-то необычное нужно много менять, технологии, производство, конструкцию.
- Нужно еще чтобы и люди поменялись.
- Хм... А вот этого не будет. Тебя уберут точно и поставят на твою должность партийного работника с большим стажем болтовни. Так что идея еще просуществует лет десять, пока не одумаются и не вернут тебя или не заблестит новая звезда, которая сможет решить все проблемы.
- Ну и черт с ним, пойду работать простым инженером.
- Ты придурок или прикидываешься? Теперь у тебя один путь, в каталажку.
Я в замешательстве гляжу на него.
- Ладно. Хочешь опять ко мне? - уже смягчается Петров.
- А как же каталажка?
- Там в ЦК есть одна умная башка, я с ней поговорю. Так что приходи завтра на Старую площадь к десяти.
Небольшой, лысенький человек, принял меня с Петровым в своем кабинете.
- Вот привел к вам, Дмитрий Семенович, человека о котором говорил. Сказал академик.
- Здравствуйте, Александр Сергеевич, я много о вас слышал и теперь хорошо бы побеседовать с человеком, которого не удовлетворяет нынешняя власть.
- Неужели так далеко зашло?
- Да уж раздули все до небес. Что там у вас в Балашихе произошло?
- Просто замахнулись на гигантскую вещь, а сама техническая база и производство отстают. Вот и получился разрыв, а отсюда и все неполадки.
- Так все-таки можно сделать гигантскую пушку и посылать в космос грузы?
- Можно. Конечно можно.
- А как за рубежом?
- Пока отстали. Мы их опередили года на два. Они даже макетный образец еще не запустили.
- А мы?
- Мы... Мы сделали такую систему и уже испытали пол года тому назад в Балтийском море. Это была тема моей диссертации.
- И защитились?
- Нет. Ваши товарищи зарубили.
- Что значит, мои?
- Ну... местные партийные деятели...
- А ученые?
- А ученые тоже партийные, - вдруг сказал академик. - Что им старшие товарищи скажут, так они и проголосуют.
- Вы от этого обиделись на нашу власть?
- А я на нее не обижался. Я предлагал ее видоизменить, что бы нам всем жилось лучше.