Марта прыснула, Анна Юрьевна заулыбалась. Она тоже попробовала изобразить поклон, но сидя на холке огромного быка и держась за его рога, это было сделать сложно.
Снова сгустился воздух, и появилась Анжелика. Её бык был взбешён — он оглядывался, но Анжелика исчезала в одном месте и появлялась в другом. Бык тряс головой, бил землю, фырчал, наставлял рога, но шёл туда, куда направляла его Анжелика. Упряжь на быке была самая обыкновенная, деревенская.
— Пришлось заглянуть в соседнюю деревушку, — пояснила Анжелика.
— Как там Полина? — спросила у неё Марта.
— Я не знаю, — ответила Анжелика. — Я как к быку шагнула…
Договорить она не успела. Воздух снова сгустился и на поле спокойно вышел последний бык, подошёл к кромке поля и остановился, оглянулся и призывно закричал. На быке не было никакой упряжи. Огромной бурой горой возвышался он над полем.
Марта в нетерпении оглядывалась. Да и не только она… Волновались все, кроме разве что последнего быка — он стоял спокойно и ждал.
Вновь сгустился воздух и вышагнула Полина.
— Извините, сказал она, я немного замешкалась, бык куда-то исчез… А вот он!
Полина улыбнулась, бесстрашно подошла к исполину, и принялась почёсывать ему за ушком.
Серафимович удивлённо приподнял бровь, но ничего не сказал.
— А как пахать? — спросила Полина. — Я не умею.
— Да тут никто не умеет, — ответила Марта.
— Почти никто, — поправила её Анна Юрьевна и кивнула на Серафимовича.
— Что нам делать? — спросила Марта у Серафимовича.
— Вы видели по телевизору, как трактора идут по полю друг за другом, немного смещаясь относительно друг друга, так, что каждая новая борозда ложится возле предыдущей? — спросил он в ответ.
Все закивали.
— Я пойду первым, — сказал он. — А вы решайте кто за кем. Главное, идите вдоль моей борозды, держите направление и… ничего не бойтесь.
— А что случилось в прошлый раз? — спросила Полина.
Серафимович сначала хотел отмахнуться-отшутиться, а потом, глянув, как хрупкая тонкая Полина чешет за ушком склонившего к ней огромную голову быка, ответил:
— Первым пошёл Флинт. Его борозда была ровной. Я подумал, что задание лёгкое и что зря горбунья предупреждала нас, — Серафимович бросил короткий взгляд на Марту, — Не знал тогда. А как только шагнул на поле, тут-то и началось… А тут Блейза… В общем, струсил я.
Серафимович замолчал. Он стоял, не поднимая глаз. И тогда Марта спросила:
— Так что же всё-такие на поле? К чему готовиться?
Серафимович пожал плечами.
— Думаю, у каждого своё. Единственное, что я понял за все эти годы: можно чашу страданий испить за раз, освободиться и жить дальше победителем. Но если дашь слабину, то будешь ту же чашу пить все две тысячи лет, и она не опустеет…
— А вам действительно две тысячи лет? — спросила Анна Юрьевна.
Серафимович удивлённо глянул на неё, а потом кивнул — да, действительно. А потом задумчиво, словно бы вспоминая что-то давно забытое, с некоторым удивлением сказал:
— Я ведь был самым обычным человеком. И Флинт тоже… Но мы заключили магический контракт… Выходит, пока он не будет выполнен… — и добавил чуть слышно: — А как только он будет выполнен…
Последние слова он сказал так тихо, что кроме Марты его никто не услышал. Да и Марта не услышала бы, не будь сейчас всё её внимание сосредоточено на Серафимовиче.
Она сама не понимала почему, но ей было очень жалко декана, которого она сама ещё недавно проклинала.
Марта вспомнила о своём проклятии и испугалась.
— Стойте! — крикнула она Серафимовичу, уже взявшемуся за увитые розами поводья. — А проклятие, прозвучавшее в стенах университета магии имеет силу?
Серафимович глянул на Марту сначала удивлённо, а потом понимающе и кинул.
— Я хочу забрать его обратно, отменить! Как это сделать?
Серафимович пожал плечами и просто сказал:
— Никак. Я заслужил… — и снова тронул поводья.
— Чёртов эгоист! Всё о себе и о себе! — презрительно бросила Анжелика. — Ненавижу! Как вы не понимаете, что мы сейчас все связаны друг с другом, и если вы погибните, то и у нас шансов не будет!
Серафимович уже открыл было рот ответить, что шансов и нет, но глянув на Марту вздохнул.
— Я понимаю, что заслужил ваши проклятия. И я знаю, что вы не сможете их отменить, — сказал он и развёл руками.
— Тогда я пойду сразу за вами, — решила Марта. — И буду исправлять свои необдуманные слова.
— Я за тобой, — Полина чмокнула быка в огромный нос, он аккуратно помотал головой и выпустил из ноздрей струйки пара.
— А мы будем замыкать, хорошо, Петя? — сказала с холки исполина Анна Юрьевна, Пётр Ильич согласно кивнул.
— Ну вот и определились с порядком, — подвёл итог Серафимович, и, обратившись к Анжелике добавил: — Я постараюсь остаться живым и помочь вам выжить. — Потом он повернулся в Марте и сказал: — Прости меня за то, что я втянул тебя и твою подругу в это дело.
— Да я в общем-то не против, — несколько легкомысленно ответила Марта и вдруг поняла, что она действительно не против.
Конечно, впереди их ждали страдания и, возможно, смертельная опасность, но Марта испытывала странное счастье, оттого, что сейчас рядом с ней был Серафимович, что он разговаривал с ней вот так запросто, что смотрел на неё… На Марту никто никогда не смотрел так. И это было счастье.
Вот сейчас нужно будет шагнуть в неизвестное и опасное, нужно собраться, настроиться, а её душа пела.
«Что же я за дура?» — спросила мысленно сама себя Марта, не замечая, что думает «вслух».
«Это называется любовь, девочка!» — тепло отозвалась Анна Юрьевна.
«Ты что, подруга, влюбилась?! Вот круто!» — радостно засияла Полина.