— Слушаю.
— Как ты просил прощения у матери, когда бил её?
После такой постановки вопроса Марат Владимирович подавился горячим чаем и чуть не разлил на себя всю чашку.
— Кхм, — прокашлялся не молодой мужчина, — А с чего ты взял, что я применял насилие к вашей матери?
— Только не строй из себя святошу, отец, — нахмурился Артур, — В момент скандалов вы, к сожалению, не имели времени проверить, спят ли дети.
— Авиль тоже знает? — Вачинадзе старший не стал отрицать очевидного.
— За него не могу ручаться. Когда слышал я — он спал, — честно ответил темноволосый.
— Ты ударил женщину?
— Да.
— М-да, — усмехнувшись над собой произнес Марат Владимирович, — Яблоко от яблони…
— В отличии от тебя, я был абсолютно пьян и не в полной мере отвечал за свои действия.
— Но не стоит отрицать того, что ты не хотел этого сделать, сынок, — покачал головой отец, — Это желание сидело глубоко внутри, а подавив сознание парами алкоголя, ты просто сделал то, о чём долго думал.
— Я пришёл за советом, а не критикой, — раздражённо уточнил Артур.
— Дельного совета я тебе не дам — увы. Женщина сможет простить только когда любит или когда нет другого выбора. Самира была в обоих положениях, поэтому я знал, что она никуда не уйдёт, — он серьёзно посмотрел на сына, — Но сейчас речь идёт о Лейле?
Арутр кивнул, отвернувшись к окну. Ситуация патовая. Он не мог утверждать, что у Лейлы есть чувства. Слишком мало времени прошло, чтобы получилось привязать к себе эту строптивицу.
— Вижу, ты не уверен в её чувствах, — проявил проницательность старший, — В таком случае просто отпусти её.
— А ты бы смог отпустить женщину, которую любишь? — это был вопрос-признание, который стал неожиданностью для обоих.
Слова вырвались бесконтрольно, как только до сознания Артура дошло, что он так глупо может потерять Лейлу. Он осёкся, недоумённо смотря на отца.
— Ты наконец нашёл свою душу? — радостно улыбнулся последний.
Мужчина ничего не ответил, бесцельно блуждая глазами по журнальному столику, а следом резко поднялся и произнёс:
— Был рад встрече, отец. До скорого.
— А как же чай? — донеслось вслед.
Но Артур уже ничего не слышал. Он был окрылён желанием признаться в своих чувствах Лейле и убедить её в прощении. Он верил, что это обязательно сработает. Однако, приехав к дому Вячеслава, его кареглазка отказалась выходить из укрытия.
— Ничем не могу помочь, — в который раз повторил родственник Лейлы.
— Вячеслав, просто впустите меня. Иначе я выломаю эти ворота к чертям собачим! — теряя самообладание прорычал Артур.
— Вы хотите напугать её ещё больше? — ровно поинтересовался собеседник.
— Да черт возьми, я хочу просто поговорить! — воскликнул темноволосый.
— А она не хочет. Всего хорошего.
Слава развернулся и ушёл в дом, громко хлопнув дверью.
Дерьмо! Что за непробиваемый чурбан! Артур, конечно, уважает таких, но не в этой ситуации.
— Да и пошли вы! — мужчина со злости пнул многострадальные ворота, — Унижаться тут не собираюсь.
Плюнув, он сел в машину и сорвался с места.
***
Эти выходные прошли для меня как в тумане. После прихода Артура я весь день проплакала, отвлекаясь только на сон и мази, которые приносила тётушка Нуна. В воскресенье измученный организм всё время спал, просыпаясь лишь от ора желудка, который требовал еды и ругал нерадивую хозяйку. А уже к вечеру я смогла немного расходиться и поиграть с мелким.
Всё это время Слава не подпускал ко мне племянников, говоря, что я заболела и мне нужен покой. Но такая байка сработала только для Тимки, ибо Гера всё прекрасно понимал.
В понедельник Слава отвёз детей по секциям, а сам взял работу домой и цербером следил за моим состоянием. Хотя по факту церберов было двое. Это я про тётушку. Если в субботу она жалела меня и старалась не трогать, то в воскресенье ей надоели мои сопли и она, приняв вид генерала, заставляла выходить из комнаты хотя бы поесть.
Вечером объявился предатель и настойчиво требовал меня к разговору. Но не желая его видеть, я послала Славу, собственно, послать темноволосого лесом. Упоминания об Артуре уже не так ранили сердце и я постаралась быстрее забыть его появление, занявшись племянниками.
Следующим утром меня разбудило настойчивое пиликанье телефона, который одолжил Герман. Я перевернулась на другой бок, игнорируя сообщения, но они не прекращались. Подумала, что если это Артур, то проматерюсь на него как последний сапожник! Но на экране отображались уведомления от почты Иветы. Немного удивленная её участию, я открыла письма.
«Эл, Артур мне всё рассказал! Он скотина и не достоин прощения… или всё же достоин. В общем, давай встретимся поговорим!».
«И не вздумай меня игнорить!».
«Я вообще очень сильно за вас переживаю».
«Эл, хватит молчать!».
«Так, сегодня встречаемся, без возражений! Напиши, как прочтёшь, а лучше, позвони. Вот мой номер…».
Прочтя триллион писем от блондинки, я отложила телефон. Её можно понять, как подруга Ара, она переживает за его личную жизнь. Но говорить о последних событиях мне вообще не хотелось. Я всё выплакала, душевная рана начала затягиваться, зачем её ковырять.
Дома никого не обнаружилось, поэтому я спокойно намазала руку кремом, настругала себе сэндвичей с чаем и вернулась в комнату. Эти четыре стены стали моей крепостью за последние три дня. Конечно, становиться затворником я не собиралась, но после такого удара от человека, которому доверяла, захотелось скрыться ото всех. Ещё немного подобных ситуаций и я начну шарахаться от мужчин.
Прочитывая новостную ленту правовой странички российского сайта, задумалась о своих планах на день. Однако мои мысли грубо прервали новые письма секретарши.
«Если ты мне не ответишь в течение часа, то я приеду к месту твоего проживания и буду орать под окнами какая ты плохая!».
Я улыбнулась. Какая она забавная. Напоминает Каринку, та тоже пёрла как танк, если той было что-то нужно.
«От вас хоть на луну улетай» — ответила я.