— Мы с тобой уже обо всём поговорили. Где мои документы?
— Да подожди ты со своими документами! — пробасил Ар, — Скажи, почему ты не хочешь меня прощать? У тебя есть другой?
— Чего? — ошалела от его мыслей.
— В целом да, вряд ли, — сам же ответил на свой вопрос.
Мои глаза стали лишь больше. Я что, настолько страшная?
— Тогда в чём причина? — не унимался мужчина.
— Я не верю, что ударив женщину однажды, мужчина не повторит это вновь, — спокойно объяснила.
— Лейла, душа моя, я клянусь, чем только хочешь, больше пальцем тебя не трону.
— Нет! Возвращайся уже обратно, тебя там… ждут.
Темноволосый был зол, его жевалки ходили ходуном, губы были плотно сжаты, а рука, удерживающая мой локоть, сдавила еще крепче. Ар напрягся, я вмиг сжалась от мысли, что он меня снова ударит. Но вместо рукоприкладства Артур молниеносно приблизился и впился в мои губы жёстким поцелуем.
Ноги сразу предательски отказали, но разум орал и заставлял мою голову уворачиваться. Я отбрыкивалась как могла, била руками в грудь, пыталась вырваться, но очередной манёвр мужской руки и моя голова плотно фиксируется без возможности увильнуть. Его горячие губы от жёсткого поцелуя перешли на тихий шепот:
— Прости меня, пожалуйста, я всё что хочешь сделаю, только прости.
По моим щекам лились слезы, я находилась в полном бреду. Иначе не могла объяснить свою тягу к этому мужчине. Я понимала, что он может ударить вновь, понимала, что не должна это прощать. Но что-то внутри заставляет разум сделать исключение из правил, не мотивируя это чем-то.
— Я не могу предать свои принципы. Я не могу предать себя… — уткнувшись в рубашку Ара шептала не то ему, не то себе.
— Иногда приходится отступать от своих принципов, — сказал мужчина, успокаивающее гладя по голове.
— Но как? Я же обещала себе, если хоть кто-то… Хоть пальцем… Я никогда…не прощу…
Из-за слезливого кома в горле было сложно что-то говорить. Сейчас я боролась сама с собой и честно признаться, это ой как тяжело. Тяжело переступить через себя, через убеждения, которые воспитывала в себе годами, через логику и действительность.
Хочется поступить так, как велит сердце, как не воспитывала мама и бабушка, как не воспитывал университет… Просто взять и сдаться обстоятельствам…Опять.
— Почему я должна простить? — подняла на Артура полные слёз глаза.
— Потому что я влюбился в тебя, как идиот.
Удар. Запрещённый приём, который нельзя использовать, потому что он попадает… в самое сердце. Я совсем не ожидала это услышать. Была готова к шантажу документами или к банальным угрозам. Но не к такому признанию.
Я настолько растерялась, не зная как реагировать, что задала очень глупый вопрос:
— Зачем?
— Сам не знаю, так вышло, — грустно улыбнулся в ответ, — Но я думаю, что каждому влюбленному идиоту даётся второй шанс. Согласна?
— Да…
«Что? Какое «да»? Лейла очнись! Ты совершаешь большую ошибку!» — мой разум пытался совладать с речью.
«Он прав. К тому же, ты же тоже что-то к нему чувствуешь. Разве нет?» — довольно мурлыкало сердце.
«Заткнись! Ничего она не чувствует! Руки, срочно вызывайте девять-один-один, мы теряем хозяйку!!!» — вопил здравый смысл.
Я буквально слышала этот разговор в голове. Похоже, по мне уже психушка плачет. Скоро шизофрения разовьётся и всё, точно привет кукушкам.
Более-менее собравшись с мыслями, я отступила от мужчины, вытерла дорожки слёз, громко шмыгнула и спросила:
— Говоришь, сделаешь, всё что угодно?
— Да! Что ты хочешь? — оживился Артур.
— Объяснишь всё Славику? Мне стыдно.
— Объясню, душа моя.
Артур снова крепко прижал меня к себе, а я не нашла ничего лучше, как обнять в ответ. Потом Артур вызвал одного из ларца и мы поехали к троюродному брату. Всю дорогу мужчина не отпускал мою руку, держал крепко, словно я вот-вот должна убежать.
Мы подошли к воротам всё также держась за руки. Нас вышел встречать Славик, а позади него появился взлохмаченный Герман.
— Гамарджоба, — поприветствовал Артур Славу.
— Гамарджоба.
Я подняла виноватый взгляд на брата. Тот смотрел только на меня. Я испугалась, что он начнет меня критиковать и неосознанно сделала шаг назад, прячась за спиной темноволосого.
— Объяснения не нужны, я всё понял, — с улыбкой произнес мой невероятный спаситель.
— Сейчас мы её отпускаем, но если хоть одна слеза появится по вашей вине, то я не посмотрю, что вы из влиятельной семьи! — недовольно произнес Гера.
— Уважаю твоё решение, молодой человек. Обещаю его исполнить.
Выдохнув я отпустила Артура и побежала в объятия Славы.
— Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении, сестрёнка, — прошептал брат.
Мне оставалось ободряющее улыбнуться, ведь я совсем не была уверена в своём поступке. Отпустив брата я наткнулась на неожиданно взрослый взгляд племянника.
— Даже не обнимешь? — заканючила как девочка, пытаясь отогнать его напряжение.
Гера ещё с секунду держал лицо, но потом сдался моей милой моське и раскрыл объятия.
— Я за тебя сильно переживаю, поэтому звони мне обязательно и докладывай как и что, поняла?
— Поняла! Дай поцелую, — я потянулась к парню.