УСИЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ
С того момента, как в Риме императором был признан Веспасиан Флавий, началось правление династии Флавиев. Сто лет, которые прошли после победы Веспасиана над Ви-теллием, характеризуются периодом наивысшего развития римского рабовладельческого общества. Это был период ук-репления империи и ее наибольшего территориального рас-ширения. В эти годы рабовладельческий строй достиг своего предельного развития и к концу правления династии на-чал клониться к своему упадку.
В эти годы шла дальнейшая активная «романизация» провинций, развитие их экономики, что привело к еще большему возрастанию роли провинциалов в жизни империи. С каждым годом увеличивалось число провинциальных се-наторов, всадников и военных. К концу II века уроженцами провинций уже были более 40% всех сенаторов. Кроме пред-ставителей западных провинций, в высшее сословие стала входить и знать восточных провинций. Постепенно число уроженцев Малой Азии, Сирии и даже Африки стало превышать число сенаторов из Испании и Нарбонской Галлии, а в начале III века они составляли и вовсе подавляющее большинство провинциальных сенаторов^
Все императоры, которые сменяли один одного на этом посту, хоть и отличались индивидуальными способностями, но в основном проводили одну и ту же политику, которая диктовалась самим ходом развития Римской империи: они поддерживали провинциальные города, провинциальную знать и изо всех сил старались предотвратить упадок самой Италии, который прогрессировал с каждым годом, стреми лись они и к укреплению боеспособности армии, пытаясь всячески оберегать те слои населения, которые поставляли солдат в легионы и вспомогательные части. Немалой заботой императоров были угрозы новых восстаний в провинциях, а также восстаний рабов.
Период правления старой римской знати пришел к концу. Теперь на высший пост в империи избирались люди совершенно иного рода. Первый император из династии Флавиев — Веспасиан, который управлял империей с 69 года по 79, — сам был сыном небогатого гражданина сабинского города Реате. У него была нелегкая карьера, ему постоянно вредили недоброжелатели из старой аристократии, а поэтому приходилось искать поддержки у вольноотпущенников Клавдия. С этой же проблемой сталкивались и его последователи — уроженцы небольших италийских городов — которые заменили в сенате старую римскую аристократию.
Для новой знати Веспасиан был незаменимым человеком. После того, как он стал императором, Веспасиан пополнил ряды всадников и сенаторов самыми богатым и знатными гражданами городов Италии и западных провинций. При нем все города Испании и многие города западных провинций получили права латинского гражданства. Отсюда он стал набирать основной состав своих легионариев. Когда в 73 году н. э. он принял звание цензора, Веспасиан пересмотрел состав римского сената. По словам Светония, «высшие сословия поредели от бесконечных казней и пришли в упадок... чтобы их очистить и пополнить он произвел пересмотр сената и всадничества, удалил негодных и пополнил списки самыми достойными из италиков и провинциалов». Около тысячи знатнейших провинциальных рабовладельцев, главным образом из Испании и Галлии, были переселены в Рим и пополнили собой поредевшие ряды римской аристократии.
Некоторым городам южной Галлии и восточной части Испании он дал права не только латинского, но и римского гражданства. Эта политика Веспасиана имела зна-чительные последствия. Со времени его правления Римская империя стала не государством, во главе которого стоялц римская и италийская знать, она стала империей большинства рабовладельцев Средиземноморского мира. Теперь выходцы из провинций заняли видное положение в военной и гражданской администрации империи, а государственный аппарат всячески охранял их имущественные
права и привилегии. Таким образом Веспасиану удалось укрепить социальную базу империи. Теперь он мог безбоязненно повышать подати, которые взимались с провинциального населения.
Он отменил все привилегии, которые дал Нерон населению Греции, а также включил в состав провинций Родос, Ликию, Визан-тий, Самос и, бывшие до сих пор независимыми, царства Киликию и Коммагену. Все это способствовало преодолению финансового кризиса. И вообще, восточные провинции
не пользовались при Веспасиане многими преимуществами и даже были лишены некоторых прежних привилегий.
Из-за этого на востоке не стихало глухое недовольство. Там появились несколько самозванцев, которые выдавали себя за Нерона и нашли многочисленных сторонников.
Присоединение Коммагенского царства вызвало острое недовольство со стороны Парфии, но Веспасиану удалось сохранить мир с парфянами.
Этот император был бережлив и скуп: от него тяже-л о было дожидаться раздач и подарков даже воинам. Но он, стремясь завоевать популярность в армии, организовал колонии ветеранов в Южной Галлии и наделил их землей.
В Риме он позволил брать под постройку новых домов вЫгоревшие земельные участки всем желающим. Именно Прп Веспасиане началось строительство огромного амфи-театра Колизея, в котором вмещались десятки тысяч зрителей, при нем был реставрирован Капитолий, который сгорел во время боя со сторонниками Вителлия.
В конце своего принципата (79 г. н. э.) Веспасиан все же сумел восстановить финансы империи, укрепить дисциплину в армии и сохранить мирные отношения с самым опасным восточным соседом — Парфией.
Но далеко не все население империи было довольно его политической деятельностью. Пришлось ему столкнуться и с оппозицией в сенате. По-видимому, главной причиной этого недовольства стало желание Веспасиана передать власть своему сыну Титу, а в случае его бездетности — второму сыну, Домициану.
Небольшая группа старой сенатской знати демонстративно выступила против Веспасиана, что заставило императора провести против нее новые репрессии.
Недовольство росло. Политика Веспасиана привела к появлению оппозиции среди некоторых групп греческих философов, особенно враждебно к нему были настроены философы-циники. В своих беседах они постоянно критически разбирали все его действия. В ответ на это в 71 году Веспасиан приказал изгнать из Рима всех философов и астрологов.
Недовольство в сенате решением Веспасиана ввести наследственность монархии не утихло. Сенаторы считали, что принцепс должен избираться сенатом. Кроме этого, большое недовольство вызывала возможность становления императором младшего сына Веспасиана — Домициан, который был особенно непопулярен в сенате. Но все же Веспасиану Флавию удалось одержать верх над сенатом и после того как он умер, в 79 г. н. э., его сын — Тит Флавий был провозглашен императором.
Правил он недолго, так как вскоре умер (81 г. н. э.) За время своего короткого правления Тит продолжал политику Веспасиана по отношению к провинциальному населению. В 80 году римским консулом, впервые за всю историю, стал уроженец Африки. Несмотря на недовольство сенаторов политикой Веспасиана, Титу удалось поддерживать с сенатом полное согласие. При нем, в 80 г. новой эры, было завершено строительство Колизея.
Во время его правления, в августе 79 г., произошла страшная катастрофа — извержение вулкана Везувий. Гора
выбросила громадное количество дыма и пепла, облака торого достигли самого Рима. Вслед за этим потоки ^ вы и пепла накрыли много селений, вилл и несколько родов — Помпеи, Геркуланум, Стабии.
После того как Тит умер, власть в Империи перещЛа к его младшему брату — Домициану, который правил с 8| по 96 гг. нашей эры. Императором его провозгласили пре. торианцы. В отличие от своего старшего брата, Домиц^' ан, который во время своего правления опирался на воинов, тут же вступил в конфликт с сенатом, в котором, как мы уже знаем, его ненавидели.
Чтобы понять причины этой ненависти, обратимся к уже упоминавшейся выше книге «Жизнь двенадцати цезарей» Гая Светония Транквилла:
«Домициан родился в десятый день до ноябрьских календ, когда отец его был назначенным консулом и должен был в следующем месяце вступить в должность; дом, где он родился, на Гранатовой улице в шестом квартале столицы, был им потом обращен в храм рода Флавиев. Детство и раннюю молодость провел он, говорят, в нищете и пороке: в доме их не было ни одного серебряного сосуда...
Во время войны с Вителлием, он вместе с дядей своим Сабином и отрядом верных им войск укрывался на Капитолии; когда ворвались враги и загорелся храм, он тайно переночевал у привратника, а поутру в одежде служителя Исиды, среди жрецов различных суеверий, с одним лишь спутником, ускользнул на другой берег Тибра к матери какого-то своего товарища по учению и там он спрятался так хорошо, что преследователи, гнавшиеся по пятам, не могли его найти. Только после победы он вышел к людям и был провозглашен цезарем...
Первое время своего правления он каждый день запирался один на несколько часов и занимался тем, что ловил мух и протыкал их острым грифелем. Поэтому, когда кто-то спросилL нет ли кого с цезарем, Вибий Крисп метко ответил:
«Нет даже и мухи»...
Его управление государством некоторое время было неровным: достоинства и пороки смешива-
лись в нем поровну, пока, наконец, сами достоинства не превратились в пороки — можно думать, что, вопреки его природе, жадным его сделала бедность, а жестоким — страх.
Зрелища он устраивал постоянно, роскошные и великолепные, и не только в амфитеатре, но и в цирке. Здесь, кроме обычных состязаний колесниц четверкой и парой, он представил два сражения, пешее и конное, а в амфитеатре еще и морское. Травли и гладиаторские бои показывал он даже ночью при факелах и участвовали в них не только мужчины, но и женщины...
Показывал он и морские сражения и сам на них смотрел, невзирая на сильный ливень: в них участвовали почти настоящие флотилии и для них был выкопан, и окружен постройками, новый пруд поблизости от Тибра.
Он отпраздновал и столетние игры, отсчитав срок не от последнего торжества, при Клавдии, а от прежнего, при Августе; на этом празднестве, в день цирковых состязаний, он устроил сто заездов и, чтобы это удалось, сократил каждый из семи кругов до пяти. Учредил он и пятилетние состязания в честь Юпитера Капитолийского; оно было тройное — музыкальное, конное и гимнастическое — и наград на нем было больше чем теперь: здесь состязались и в речах по-латыни, и по-гречески, здесь, кроме кифаредов, выступали и кифаристы, в одиночку и в хорах, а в беге участвовали даже девушки. Распоряжался на состязаниях он сам, в сандалиях и в пурпурной тоге на греческий лад, а на голове — золотой венец с изображением Юпитера, Юноны и Минервы; рядом сидели жрец Юпитера и жрецы Флавиев в таком же одеянии, но у них в венецах было еще изображение самого императора. Справлял он каждый год и Квинкватрии в честь Минервы в Альбанском поместье: для этого учредил коллегию жрецов, из которой по жребию выбирались распорядители и устраивали великолепные травли, театральные представления и состязания ораторов и поэтов.
Денежные раздачи для народа, по триста сес-Терциев каждому, он устраивал три раза...
Множество великолепных построек он восстановил после пожаров, в том числе и Капитолий, сгоревший во второй раз; но на всех над-писях он поставил только свое имя, без всякого упоминания о прежних строителях. Новыми его постройками были храм Юпитера-Охранителя на Капитолии и форум, который носит теперь имя Нервы, а также храм рода Флавиев, стадион, одеон и пруд для морских битв- тот самый, из камней которого был потом отстроен Большой Цирк, когда обе стены его сгорели.
Походы предпринимал он, отчасти, по собственному желанию, отчасти, по необходимости: по собственному желанию — против хаттов, по необходимость — один поход против сарматов, которые уничтожили его легион с легатом, и два похода против дакийцев, которые в первый раз разбили консуляра Оппия Сабина, а во второй раз — начальника преторианцев Корнелия Фуска, предводителя в войне против них. После переменных сражений он справил двойной триумф над хаттами и дакийцами, а за победу над сарматами — только поднес лавровый венок Юпитеру Капитолийскому.
Междоусобная война, которую поднял против него Луций Антоний, наместник Верхней Германии, закончилась еще в его отсутствие, и удивительно счастливо: как раз во время сражения внезапно тронулся лед на Рейне и остановил подходившие к Антонию полчища варваров. Об этой победе он узнал по знамениям раньше, чем от гонцов: в самый день сражения огромный орел слетел в Риме на его статую и охватил ее крыльями с радостным клекотом; а весть о гибели Антония распространилась так быстро, что многие уверяли, будто сами видели как несли в Рим его голову.
В общественных местах он также завел много нового: отменил раздачу съестного, восстановил настоящие застольные угощения... Однажды по редкому изобилию вина при недороде хлеба, он заключил, что из-за усиленной заботы о виноградниках остаются заброшенными пашни и издал эдикт, чтобы в Италии виноградные посадки боль-me не расширялись, а в провинциях — даже были сокращены, по крайней мере, наполовину; впрочем на выполнении этого эдикта он не настаивал. Некоторые важнейшие должности он передал вольноотпущенникам и всадничеству. Запретил он соединять два легиона в одном лагере и принимать на хранение от каждого солдата больше тысячи сестерциев: дело в том, что Луций Антоний затеял переворот как раз на стоянке двух легионов и, по-видимому, главным образом надеялся, именно, на обилие солдатских сбережений, а жалование солдатам, он увеличил на четверть, прибавив им по три золотых в год.
Суд он правил усердно и прилежно, часто даже вне очереди, на форуме с судейского места... судей, уличенных в подкупе, увольнял вместе со всеми советниками... Столичных магистратов и провинциальных наместников он держал в узде так крепко, что никогда они не были честнее и справедливее; а, между тем, после его смерти многие из них на наших глазах попали под суд за всевозможные преступления.
Приняв на себя попечение о нравах, он положил конец своеволию в театрах, где зрители без разбора занимали всаднические места: ходившие по рукам сочинения с порочащими нападками на именитых мужчин и женщин он уничтожил, а сочинителей наказал бесчестием; одного бывшего квестора за страсть к лицедейству и пляске он исключил из сената...
В начале правления всякое кровопролитие было ему ненавистно: еще до возвращения отца он хотел эдиктом запретить приношение в жертву быков, так как вспомнил стих Вергилия:
Как нечестивый народ стал быков заклать себе в пищу...
Не было в нем и никаких признаков алчности Или скупости как до его прихода к власти, так И некоторое время позже: напротив, многое показывало, и не раз, его бескорыстие и даже великодушие. Ко всем своим близким относился он с отменной щедростью, горячо просил их только об одном: не быть мелочными... Ложные доносы в пользу казны он пресек, сурово наказав клеветников, — передавали даже его слова: «Правитель, который не наказывает доносчиков, тем самым их поощряет».
Однако такому милосердию и бескорыстию он оставался верен недолго, при этом жестокость обнаружил он раньше, чем алчность. Ученика пантомима Париса, еще безусого и тяжелобольного, он убил, потому что лицом и искусством тот напоминал учителя. Гермогена Тарсийского за некоторые намеки в его «Истории» он тоже убил, а писцов, которые ее переписывали, велел распять...
Многих сенаторов, и среди них нескольких консуляров, он отправил на смерть: в том числе Цивику Цереала — когда тот управлял Азией, а Сальвидиена Орфита и Ацилия Глабриона — в изгнание. Эти были казнены по обвинению в подготовке мятежа, остальные же — под самыми пустяковыми предлогами... казнил и Флавия Сабина, своего двоюродного брата, за то, что в день консульских выборов глашатай по ошибке объявил его народу не будущим консулом, а будущим императором.
После междоусобной войны свирепость его усилилась еще более. Чтобы выпытывать у противников имена скрывающихся сообщников, он придумал новую пытку...
Свирепость его была не только безмерной, но к тому же изощренной и кровавой^.. Аррецина Клемента, бывшего консула, близкого своего друга и соглядатая, он казни л смертью, но перед этим был к нему милостив не меньше, если не больше, чем обычно, и в последний его день, прогуливаясь с ним вместе и глядя на доносчика, его погубившего, сказал: «Хочешь завтра мы послушаем этого негодного раба?» А чтобы больнее оскорбить людское терпение, все свои самые суровые приговоры начинал он заявлением о своем милосердии, и чем мягче было начало, тем вернее был жестокий конец...
Истощив казну издержками на постройки, на зрелища, на повышенное жалованье солдатам, он попытался было умерить хотя бы военные расходы, сократив количество войска, но убедился, что этим только открывает себя нападениям варваров, а из денежных трудностей не выходит; и тогда, без раздумья, он бросился обогащаться любыми средствами...
Скромностью он не отличался с молодых лет, был самоуверен и груб на словах и в поступках...
... Достигнув власти, он беззастенчиво хвастался в сенате, что это он доставил власть отцу и брату, а они лишь вернули ее ему... С не меньшей гордыней он начал однажды правительственное письмо от имени прокураторов такими словами: «Государь наш и Бог повелевает...» — и с этих пор повелось называть его и в письменных, и в устных обращениях только так. Статуи в свою честь он дозволял ставить на Палатине только золотые и серебряные и сам назначал их вес...
Снискав всем этим всеобщую ненависть и ужас, он погиб наконец от заговора ближайших друзей и вольноотпущенников, о котором знала и его жена. Год, день и даже час и род своей смерти давно уже не были для него тайной: еще в ранней молодости все это ему предсказали халдеи, и когда однажды за обедом он отказался от грибов, отец его даже посмеялся при всех, что сын забыл о своей судьбе и боится иного больше, чем меча. Поэтому жил он в вечном страхе и трепете и самые ничтожные подозрения повергали его в несказанное волнение...
С приближением грозящего срока он день ото дня становился все более мнительным. В портиках, где он обычно гулял, он отделал стены блестящим лунным камнем, чтобы видеть по отражению все, что делается у него за спиной...
Накануне гибели ему подали грибы, он велел оставить их на завтра, добавив: «Если мне суждено их съесть»; и, обернувшись к окружающим, пояснил, что на следующий день луна обагрится кровью в знаке Водолея и случится нечто такое, о чем будут говорить по всему миру... Потом он спросил который час; был пятый, которого он боялся, но ему нарочно сказали, что шестой. Обрадовавшись, что опасность миновала, он поспешил было в баню, но спальник Парфений остановил его, сообщив, что какой-то человек хочет спешно сказать ему что-то важное. Тогда, отпустивши всех, он вошел в спальню и там был убит...
Роста он был высокого, лицо скромное с ярким румянцем, глаза большие, но слегка близорукие. Во всем его теле были красота и достоинство, особенно в молодые годы, если не считать того, что пальцы на ногах были кривые; но впоследствии лысина, выпяченный живот и тощие ноги, исхудавшие от долгой болезни, обезобразили его...
Утомлять себя он не любил: недаром он избегал ходить по городу пешком, а в походах и поездках редко ехал на коне и чаще в носилках. С тяжелым оружием он вовсе не имел дело, зато стрельбу из лука очень любил...
Благородными искусствами он в начале правления пренебрегал. Правда, когда при пожаре погибли библиотеки, он не жалел денег на их восстановление: собирал списки книг отовсюду и посылал в Александрию людей для переписки и сверки...
К умерщвлению его народ остался равнодушным, но войско негодовало: солдаты пытались тотчас провозгласить его божественным и готовы были мстить за него, но у них не нашлось предводителей; отомстили они немного спустя, решительно потребовав на расправу виновников убийства. Сенаторы, напротив, были в таком ликовании, что наперебой сбежались в курию, безудержно поносили убитого самыми оскорбительными и злобными возгласами, велели втащить лестницы и сорвать у себя на глазах императорские щиты и изображения, чтобы разбить их оземь, и даже постановили стереть надписи с его именем и уничтожить всякую память о нем.
За несколько месяцев до его гибели, ворон на Капитолии выговорил: «Все будет хорошо!» — и нашлись люди, которые истолковали это знамение так:
«Будет ужо хорошо!» — прокаркал с Тарпей-ской вершины Ворон, — но мог он сказать: «Вам и сейчас хорошо».
Говорят, и сам Домициан видел во сне будто на спине у него вырос золотой горб, и не сомневался, что это обещает государству после его смерти счастье и благополучие. Так оно вскоре и ока- . залось, благодаря умеренности и справедливости последующих правителей.»
Со слов знаменитого римского историка мы можем живо представить себе императора Домициана как человека, но вернемся назад к годам его правления. Рассмотрим то, что осталось вне сферы внимания Светония — внешнюю политику.
В период правления Домициана римские войска сумели овладеть крайней юго-западной частью Германии, а также землями между верхним течением Рейна и Дуная, земли эти назывались десятинными полями и были заселены римскими колонистами и защищены с северо-востока укрепленной пограничной линией, которая называлась лимесом. Она состояла из глубокого рва, за которым шел высокий, укрепленный частоколом, земляной вал. Вдоль всего вала, на некотором расстоянии друг от друга, находились каменные башни. Они были вооружены метательными машинами и охранялись воинами. Назывались эти башни кастеллами. Позади вала шла мощеная дорога, которая позволяла римским войскам быстро передвигаться вдоль пограничной полосы. Построен в этом районе лимес был в 83 г. н.э.
Однако на этот раз провинции Балканского полуострова оказались под угрозой. На северном берегу Дуная жили племена даков. К концу I века н.э. процесс разложения родоплеменного строя дакийских племен привел к созданию объединения, во главе которого встал энергичный организатор и военный вождь Децебал.
Ему удалось объединиться с сарматами, которые жили в степях близ берегов Нижнего Дуная, а также с германским племенем маркоманов. Объединенными силами Децебал нанес пограничным римским войскам тяжелые поражения. Домициан, как уже упоминалось, лично возглавил поход против даков и их союзников. После ожесточенных боев, которые велись с переменным успехом, им-
ператор вынужден был заключить с Децебалом мирный до. говор. Даки обязались не тревожить римские границы, Но за это Домициан обязан был выплачивать им ежегодно боль* шой денежный «подарок». Это случилось в 89 г. н.э. Д0. говор вызвал возмущение в Риме против императора, осо* бенно были оскорблены сенаторы.
Вновь стало неспокойно в Британии, где римляне вели тяжелую борьбу. Римскому полководцу Агриколу удалось покорить-некоторые племена на территории современной Англии, он построил на севере укрепленную линию и на
кораблях обошел северную оконечность Британии. Таким образом спокойствие на острове было восстановлено.
Но, в отличие от Британии, успешными действиями на восточной границе римляне не могли похвастаться. Если во время правления Веспасиана римским войскам удалась продвинуться в Центральном Закавказье до района Дарь-ялского ущелья и построить там пограничные укрепления, то попытки занять проходы к побережью Каспийского моря оказались неудачными. Римлянам все же удалось дойти до побережья Каспия в районе современного Апшеронского по-луострова, но они тут же были отброшены назад и им при' шлось ограничиться обороной восточных областей малой
Азии. Эти военные неудачи сильно подорвали авторитет императора Домициана.
Уже в 89 году, за семь лет до его гибели, легат провинции Нижняя Германия Антоний Сатурнин был провозглашен своими легионами императором. Однако, как мы уже знаем, Домициану удалось подавить его выступление. Но в 96 году Домициан был убит заговорщиками.
После его смерти сенат тут же провозгласил императором одного из старейших сенаторов — Марка Кокция Нерву. Он принадлежал к представителям старой сенаторской знати. Со времени его избрания начинается правление династии Антонинов (по имени одного из ее представителей — Антонина Пия).
Нерва тут же прекратил преследования сенаторов и даже наказал доносчиков, которые пользовались покровительством Домициана. Он издал аграрный закон о распределении больших земельных площадей мелкими участками между беднейшими гражданами. Кроме этого, при нем был создан «алиментарный фонд» для поддержания и воспитания покинутых или осиротевших детей.
Провозглашение императором Марка Кокция Нервы вызвало взрыв недовольства не только преторианцев, но и массы легионеров, которые были расквартированы в пограничных провинциях. Это напугало и нового императора, и сенаторов, которые поддерживали его. По совету приближенных Нерва усыновил наместника Верхней Германии Марка Ульпия Траяна (96 г. н.э.), который был весьма популярен в римской армии.
Траян был уроженцем Испании, из римской колонии Италики. В течение двух лет (96 —98 г.г.) Траян был соправителем Нервы. Таким образом, во время правления династии Антонинов осуществилась наиболее приемлемая для сената форма монархии: теперь власть передавалась не сыну или ближайшему родственнику императора, а лицу, которое он усыновлял с одобрения сената. Начиная с Нервы, каждый принцепс его династии, принимая власть, давал клятву не казнить и не лишать имущества сенатора без приговора сената, и не принимать доносов об оскорблении. Только при соблюдении императором этого условия сенат был обязан ему верностью. Знать Италии и провинций была этим вполне Удовлетворена.
После того как в 98 году умер император Марк Кок^ . ций Нерва, правителем Империи стал Траян (98 — 117 гг. н.э.), который был первым провинциалом среди импера-торов. Следует особо отметить этот факт — весьма пока-зательный для того положения, которое теперь занимали западные провинции в Римской империи. Как видим, влияние их с каждым годом росло.
Траян был энергичным администратором и хорошим полководцем.
В своей внутренней политике он стремился сохранять
дружественные отношения с сенатом, который в это время в основном состоял из знатных представителей провинций, а не из представителей староримского или италийского нобилитета. В поисках популярности среди новой императорской знати Траян возобновил деятельность избирательных комиссий, всячески поддерживал авторитет римских магистратов.
При нем сенаторы получили относительную свободу слова. К тексту торжественного моления за
Преторианцы в полном вооружении. ПрИНЦеПСа, КОТОрыЙ СОВер-Мрамориый рельеф. Начало II в. н.э. ШалСЯ В Сенате, Теперь была
добавлена фраза: «... если он будет управлять хорошо и для общего блага».
При Траяне сенат снова получил права назначения на-местников в сенатские провинции, а также контроля и суда над ними.
Траян стремился восстановить авторитет римской армии, который был подорван при Домициане. Поэтому с первых же месяцев своего правления он стал активно готовиться к большим захватническим войнам. Делалось это и с целью пополнить сократившуюся в предшествующую эпоху массу рабов.
В 101 году н.э. император Траян начал войну против Дакии. Огромная римская армия переправилась через Дунай
п двинулось к столице даков — Сармизегетузе. Даки оказали сопротивление: они защищали каждый населенный пункт, каждую гору и каждый горный проход — перевал. Особенно ожесточенные бои произошли возле крепости Апу-лы — важнейшего пункта на пути к Сармизегетузе. Когда же после продолжительных боев римлянам все же удалось взять Апулу и путь на Сармизегетузу был открыт, Децебал — дакийский царь — капитулировал (103 г. н.э.). Он подписал условия мирного договора, которые были продиктованы императором Траяном. С этих пор Децебал обязывался выдавать римлянам всех беглых рабов и дезертировавших воинов, не принимать впредь беглецов из Римской империи, срыть крепости, выдать римлянам все военные метательные машины и большое количество оружия. Кроме этого, в ряде населенных пунктов Дакии и в самой столице были временно расположены римские гарнизоны.
Но, как выяснилось позже, Децебал принял эти тяжелые условия мира для того, чтобы выиграть время и собрать силы для возобновления борьбы. Как только римляне вывели свои войска из страны, царь даков ускорил приготовления к новой войне. Он вновь стал принимать беглецов из империи, а также побуждал соседние племена к войне против Рима и попытался вступить в союзные отношения с весьма отдаленной от его страны Парфией.
Но гонец Децебала, который направлялся в Парфию, попал в руки к римлянам. Таким образом, Траяну стало известно о подготовке даков к возобновлению войны. В ответ на это Траян приказал известному архитектору Аполлодору из Дамаска построить мост через реку Дунай. Возле современных Железных ворот, там где Дунай прорывается сквозь скалы, римляне возвели огромный каменный мост, который опирался на двадцать грандиозных «быков», соединенных между собой каменными арками. Подходы к мосту были защищены сильными укреплениями.
В 105 г. н.э. даки, собрав огромную армию, атаковали римские предмостные укрепления, но штурм их был отбит. В ответ на это в 106 году Траян, собрав на Дунае огромную армию, вторгся в Дакию. Ломая сопротивление отрядов Даков, на этот раз армия Траяна подошла к Сармизегетузе. Население города предпочло борьбу и смерть, чем попасть в рабство. Тысячи людей покончили жизнь самоубийством. Децебал пытался укрыться в горах, но убежище его выдали Римлянам и он тоже покончил с собой. В результате этого в 107 г. н.э. Дакия была превращена в римскую провцн. цию. Большинство ее населения обратили в рабство.
Траян отпраздновал роскошный триумф. Празднества продолжались целых четыре месяца. Императора встретили в Риме послы из различных стран, в том числе и из далекой Индии. В честь победы были даны грандиозные игры в цирках и в Колизее, было истреблено И тысяч редких диких зверей, на арене дрались 10 тысяч пар гладиаторов. В качестве памятника этим победам Траян создал новый большой форум. В центре площади воздвигли колонну вы-сотой в 40 метров, которая была покрыта рельефными картинами, изображавшими эпизоды войны с даками, на-верху была поставлена статуя победоносного императора.
После завоевания Дакии в ней были организованы многочисленные колонии ветеранов. Много земли отдали переселенцам из западных провинций и Италии. После этого Траян стал готовиться к войне против Парфянского государства.
Уже в 109 году римляне продвинулись вдоль южных склонов кавказских гор и заставили вождей колхов, царей иберов и сарматов признать господство Рима. В это же самое время подтвердил свою верность императору и царь Боспора.
В 111 г. н.э. римляне захватили Синайский полуостров и северо-западную часть Аравии («Каменистую Аравию»). Таким образом была обеспечена безопасность Египта и Сирии с юго-востока, а также безопасность морских путей по Красному морю.
Усиленно готовились к войне и в других провинциях. Сохранилась переписка Траяна с наместником провинций Вифиния Плинием Младшим. Из нее следует, что импе-ратор внимательно следил за настроением масс нижних слоев общества восточных провинций и не позволял создавать в них каких-либо организаций. Запрещены были даже пожар' ные городские коллегии.
В ИЗ году была завершена подготовка к войне с Пар' фией. Императору Траяну стало известно, что в 97 — 9$ годах на восточных границах парфянской державы появилась сильная армия из далекой малоизвестной страны серов, от куда в Рим поставлялся ценнейший материал для одеждьЬ которую носила знать, — шелк.
Таким образом, Траян рассчитывал, что парфяне, вт#' нутые в междоусобные войны, а также опасавшиеся напа' дения с востока, не смогут оказать достаточного сопротиВ' ления. Он стянул на восточные границы своей империи большую часть войск и, отвергнув все попытки парфянского царя сохранить мир, в 114 году вторгся в Армению. На этот раз она была без труда захвачена и Траян объявил ее римской провинцией.
Весной 115 года римская армия, преодолев вялое сопротивление некоторых царей и сатрапов, заняла большую часть Северной Месопотамии, а также продвинулась до реки Тигр. После этой кампании, осенью 115 года, Траян отвел свои войска на отдых в Сирию.
Весной 116 года он продолжил военные действия. На
этот раз римские войска двинулись на юг вдоль берегов Тигра. Некоторые, зависимые от парфян, цари перешли на сторону римлян. Армия Траяна овладела столицей парфянского царства городом Ктезифоном. Парфянский царь поспешно бежал, оставив победителям даже свой трон и часть семьи. На сторону римлян перешло население крупнейшего города Двуречья — Селевкия на Тигре.
В ходе успешной войны армия Траяна достигла персидского залива, на берегу которого римляне занялись постройкой кораблей. Ассирия, Месопотамия и Вавилония были объявлены римскими провинциями, где стала вводиться римская система налогов. Кроме этого римские войска грабили местное население. Под властью парфянских тарей многие области Двуречья имели самоуправление, своих правителей и династов. Римляне же упразднили самоуправление и подчинили все население римской провинциальной ад. министрации. Само собой, это вызвало большое недовольство и озлобление населения против завоевателей.
В Риме сенат поспешно посчитал эту войну победоносно!! и законченной, за что Траяну присвоили новые почетные титулы. Он же, построив флот, вышел на кораблях в Пер^ сидский залив. По-видимому, ему казалось, что Римская империя, достигнув наибольшего территориального расши* рения, находится в зените славы и могущества, но, неожи* данно для Траяна, вспыхнули восстания не только в захва-ченном Двуречье, но и в ряде восточных провинций самой империи (конец 116 — начало 117 гг. н.э.).
Восстание подняли жители иудейского княжества в Северной Месопотамии и оно в скором времени распространилось на Северный Египет, Киренаику и остров Кипр. Восставшие разгромили местные гарнизоны и овладели множеством городов. Для подавления этого восстания Траяну пришлось выделить значительную часть своей восточной армии. Это сразу же сказалось на ходе проведения Восточной войны, в которой в это время появились новые парфянские армии. Повстанцам и парфянам удалось уничтожить большую часть римских войск.
Все это придало злость и ожесточение римским войскам. Овладев мятежной Селевкией, римляне зверски расправились с ее населением. В это же время была разгромлена одна из парфянских армий, но Траяну не удалось разжечь войну среди членов парфянской династии и утвердить на парфянском троне своего ставленника.
К лету 117 года римляне были вынуждены отступить сначала из Южного Двуречья, а позже, после неудачной осады самим Траяном северомесопотамской крепости Хитры — из остальной части Месопотамии. Римская армия была' ослаблена, она потеряла много солдат убитыми в кровопролитных боях — из-за этого войска отошли за Ев' фрат, в Сирию.
Но император Траян не желал мириться с поражением, он хотел начать новый поход на Восток. Однако ему не уда' лось, так как силы римской армии были уже исчерпаны-Прежде чем возобновлять войну с парфянами, необходП' мо было восстановить спокойствие в самой империи, и о' давив восстания в провинциях. Кроме этого, нужно был^ найти средства и рекрутов для восстановления восточной армии в прежней боеспособности. Чтобы осуществить всв
0 Траян отправился в Рим, но по дороге (в Киликии) ^ заболел и умер (осень 117 г. н.э.).
Несмотря на неудачу восточной войны, Траян оставался в глазах римской аристократии идеалом правителя. Он подучил определение «лучшего принцепса». Это и неудивительно: большую часть своего правления Траян провел в военных походах, предоставив управление Римом и Империей сенату. Впоследствии приветствуя нового императора, сенаторы желали ему «быть счастливее Августа и лучше Траяна».
АДРИАН
В последние месяцы своей жизни Траян приблизил к себе родственника своей жены Публия Элия Адриана. После смерти императора было объявлено, что Адриан усыновлен Траяном и назначен его преемником. Небольшая хитрость «прошла» и легионы восточной армии признали это усыновление — они провозгласили Адриана императором (117 — 138 гг.).
Адриан в свое время был проконсулом Сирии и поэтому он был Хорошо знаком с обстановкой на Востоке. Новый император понимал невозможность продолжения войны с парфянами. Восстания в Египте, Кирене и на Кипре еще не были подавлены, когда начались волнения в Иудее, в также в далеких Британии и Мавретании. Кроме этого, угрожающе вели себя сарматы и роксоланы на дунайской границе. Поэтому Адриан немедленно отказался от всех восточных завоеваний Траяна (кроме Аравии), которые империя была не в силах удержать. Он договорился с парфянским царем о мире на условиях восстановления границы по реке Евфрат и о возвращении пленных знатных парфян, в том числе и одной из царских дочерей.
Все свое внимание новый император обратил на оборону границ империи. В годы его правления велось интенсивное строительство укреплений — валов, рвов и башен, которые опоясали почти все границы империи. Большую часть времени Адриан проводил в объездах провинций и инспектировании войск.
Однако отказ от всех завоеваний на Востоке (кроме Аравии) вызвал взрыв недовольства и негодования среди высшего командного состава армии. Ближайшие военные сподвижники Траяна организовали заговор против нового императора, но заговор был раскрыт и Адриан беспощадн0 расправился с заговорщиками. Это вызвало недовольство 1 сената, а поэтому признание нового императора сенатом про* j изошло только в 118 году. Чтобы успокоить сенаторов, АдП риан, возвратившись в Рим, торжественно обещал не убивать > их без судебного разбирательства в сенате. ' ]
Адриан стремился как можно больше развивать город^ ’ скую жизнь. Он украшал старые и закладывал новые города. Во многих колониях и муниципиях он избирался на долж-ность эдила или дуумвира и, будучи избранным, жертвовал значительные суммы в городские кассы, а также зерно для раздачи горожанам. В годы его правления городская жизнь в провинциях достигла наивысшего подъема. Следует от-метить, что Адриан, как и его предшественник Траян, также был уроженцем Испании.
Город-полис, хоть и обладал лишь номинальной автономией, был наиболее выгодной формой организации для рабовладельцев. Постепенно разница между знатью Рима и провинциальной аристократией сглаживалась. В качестве примера можно привести карьеру одного из известнейших полководцев Траяна — Лузия Квиета. Он был вождем одного из мавретанских племен и поступил на римскую службу командиром конного отряда мавров. Выдвинулся он во время дакийских войн, попал в сенат и стал консулом. В свое время его соплеменник Такфаринат бежал из римской армии и поднял восстание при Тиберии. Из этих двух примеров видно, насколько за короткий промежуток времени, прошедший после правления Тиберия, изменилось положение аристократии в провинциях и какие возможности открылись перед ними.
В течение всего своего правления император Адриан стремился ликвидировать последствия тяжелого кризиса, в котором оказалась империя в результате агрессивной внешней политики Траяна. Он отказался от ведения любых насту' пательных войн. Адриан стремился сглаживать все коН' фликты с соседними государствами и народностями путем переговоров. Именно со времени его правления Римская империя переходит в своей политике к стратегической обороне. Сохраняя мирные отношения с соседями, Адриан, как мы уже знаем, в то же время укреплял военные силы империи. Император лично инспектировал пограничные гар' низоны, совершая для этого длительные поездки в самые отдаленные провинции.
После того как все восстания в провинциях были по' давлены, императЬр обратил особое внимание на усиление и укрепление государственного аппарата. В Риме им было создано новое государственное учреждение — совет принцепса. Следует отметить, что совет принцепса возник еще при Августе, но он являлся частным совещанием и не имел никаких прав для решения государственных дел. Адриан же превратил совет принцепса в государственное учреждение, задачами которого была подготовка для императора различных приказов (эдиктов и др. законодательных актов). За свою работу члены совета получали щедрые вознаграждения, хоть император и не всегда считался с решениями совета.
Стремился Адриан улучшить и дело судопроизводства. Им был издан «вечный эдикт», который являлся подробной инструкцией о ведении судебных дел. Она была подготовлена на основе просмотра и отбора многочисленных преторских эдиктов более ранних времен. Работу эту провел выдающийся юрист той эпохи Сальвий Юлиан. «Вечный эдикт» был обязательным при ведении судопроизводства не только в Риме и Италии, но и в провинциях.
При Адриане было увеличено число государственных ведомств, но теперь во главе их, вместо вольноотпущенников, были поставлены знатные всадники. Адриан уничтожил откупную систему при сборе налогов с провинциального населения, а также простил большие податные недоимки. Для укрепления связи между центром империи и различными провинциями была организована государственная почта. Для наблюдения за поведением сборщиков податей, судей и других представителей римской администрации новый император, борясь со злоупотреблениями, установил особых должностных лиц — кураторов провинций.
Из-за того, что многие римские граждане отказывались от службы в легионах, Адриан стал набирать в ряды легионеров не только жителей провинций, которые имели права римского гражданства, но и просто свободных провинциалов. Со времени его управления легионы окончательно потеряли свой «римский» характер, теперь они превратились в разноплеменное войско, которое было вооружено римским оружием и сохраняло латинскую речь в качестве служебного языка.
Таксе облегчение положения провинциалов вселило надежду иудейскому населению Палестины на восстановление Иерусалимской религиозной общины, но надежды эти оказались тщетными. И тогда в Иудее снова вспыхнуло восстание. Оно продолжалось три года (132 — 135 гг. н.э.).
В этом восстании приняло участие большинство население страны. Повстанцы на этот раз сделали своими опорным^ пунктами горные районы западного берега мертвого моря. Здесь были заготовлены пещерные убежища, которые служили складами оружия и местами укрытия. Во главе восстания стал некто Симон, которого называли «Бар Кохб» (Сын звезды).
Подавить это восстание удалось только после жестоких боев. Затем огромная масса повстанцев и просто жителей иудеи была продана в рабство. На месте Иерусалима организовали римскую военную колонию, которая получила название Элия Капитолина.
Во время своих длительных поездок по провинциям империи Адриан много раз бывал в Афинах. Он приказал реставрировать древние здания Акрополя и построить новый большой храм Зевса, развалины его сохранились до настоящего времени.
Во время посещения Египта Адриан жил в Александрии, а также побывал в древних Фивах, где по его приказу отреставрировали «колоссы Мемнона». Во Фракии по его приказу построили большой город, который назвали Адрианополь.
Последние годы своей жизни Адриан жил в роскошной вилле в Тибу ре, недалеко от Рима. Отдельные ее постройки были подражанием различным древневосточным зданиям. Император страдал от тяжелого заболевания, стал нервным и подозрительным. Он подозревал некоторых сенаторов в подготовке заговора и жестоко расправился с ними. Умер Адриан в 138 году. Погребен он был в огромном мавзолее, который в средние века превратили в папскую крепость и тюрьму, тогда же крепость эту назвали «Замок святого ангела». Мавзолей Адриана сохранился до настоящего времени, это — одна из достопримечатель' ностей Рима.
ПРАВЛЕНИЕ АНТОНИНОВ.
Адриан был бездетным и решил сделать своим преемником знатнейшего из сенаторов, уроженца Галлии — Тита Аврелия Антонина, который и был провозглашен импера-тором под именем Антонина Пия (138 —161 гг. н.э.).
Но сенатские историки изображали Антонина Пия как идеального, кроткого правителя, который уважал сенат, был защитником провинций и миролюбцем. Однако его правление отнюдь не было так прекрасно и спокойно как это пытались изобразить. Уже в те годы появились предвестники кризиса, который вскоре охватил всю империю.
При Антонине Пие велись войны в самых различных пограничных областях Римской империи. В Британии римские войска продвинулись за Вал Адриана и соорудили новую укрепленную пограничную линию в самой узкой части острова, она была названа Валом Антонина. Кроме этого, совершались военные походы в Мавретанию, подавлялись
восстания даков, отбивались нападения пограничных германских племен.
Все эти военные экспедиции требовали больших воинских сил и финансовых расходов. Кроме этого, огромные затруднения вызывали стихийные бедствия, которые буквально разорили некоторые провинциальные области в Восточном Средиземноморье — ряд землетрясений произошел на островах Эгейского архипелага и в Малой Азии. Вновь прошла серия опустошительных пожаров, от которых пострадали Рим, Нарбона, Антиохия, Карфаген.
В 152 году одновременно начались восстания в Египте, Ахайе и среди иудейского населения Палестины. Даже в самом Риме от недостатка продовольствия начались голодные бунты. Антонин вынужден был произвести большие раздачи муки, вина и масла беднейшей части населения столицы. Проводились мероприятия по расширению «алиментарного фонда», были ограничены права господ по отношению к своим рабам. Еще Адриан запретил господам убивать своих рабов и потребовал, чтобы приговоры выносились судьями. Антонин пошел еще дальше — он при равнял убийство господином своего раба к простому убийству и постановил, что рабов, которые искали защиты в храмах у статуй императоров от гнева своего господина, возврц! щать обратно к бывшему хозяину не следует.
Во внешней политике Антонин, как и Адриан, стремился' сохранить мир с восточными соседями. Единственной его «смелостью» было то, что он отказался вернуть парфян* скому царю трон, который римляне захватили во время по*' хода Траяна. Правда, когда парфяне хотели предпринять вторжение в Армению, Антонин в решительной форме пре* достерег их от этого. *
В Причерноморье римские войска оказали поддержку жителям города Ольвии против набегов алан. Внимательно следили также за положением дел в Боспорском царстве, в Иберии и Колхиде и при малейшей надобности тут же вмешивались в их дела.
После смерти Антонина Пня (161 г.) престол унаследовали его приемные сыновья — Марк Аврелий и Луции Вер. Фактически правил империей старший из них — Марк Аврелий (161 — 180 гг. н.э.).
Примечательной фигурой является Марк Аврелий. Он был превосходно образован и являлся последним крупным представителем стоической философской школы. Сохранилось сочинение Марка Аврелия «К самому себе». Оно поражает беспросветным пессимизмом, безнадежностью, которыми проникнута буквально каждая строка. Возможно, все это является последствием того кризиса, который все больше и больше охватывал государство.
С самого начала своего правления Марк Аврелий и его соправитель столкнулись с серьезными внешнеполитическими и внутренними проблемами, из-за которых почти все годы их принципата (161 — 169 г.г. — совместное правление; 169 г. — год смерти Луция Вера) превратились в сплошной ряд жестоких войн и время экономического кризиса.
Вскоре после смерти Антонина Пия па восточных границах империи началась тяжелая война с Парфией. Ее причиной было обострение спора за влияние в Армении.
Как мы уже знаем, еще в период правления Антонина Пия парфянский, царь Вологаз III готовился к вторжению в Армению, но &му пришлось прислушаться к предупрсж-дению Антонина. Узнав же о его смерти и о том, что на троне оказались двое прннцепсов, Вологаз решил, что между ними сразу же начнется война, а поэтому он отдал приказ сво^ им войскам захватить Армению. Стремясь вытеснить парфян, туда тут же пришел наместник провинции Каппадокия со своими легионами. Но около города Элегеи (на Верхнем Евфрате) войска его были окружены и он погиб вместе со своей армией (162 г. н.э.). После этого воодушевленные парфяне перешли Евфрат и вторглись в Сирию. Для того, чтобы отбить нападения парфян, римлянам пришлось перебросить на Восток много легионов из других частей Римской Империи, что ослабило оборону рейнской и особенно дунайской границ.
Номинально главнокомандующим восточной армии являлся Луций Вер, но на самом деле военными действиями руководили Авидий Кассий и Стаций Приск — талантливые полководцы. Им удалось вытеснить парфян из Армении и даже занять северную Месопотамию, а также продвинуться до Селевкии и Ктезифона (165 г.).
Но удержать вновь захваченные земли римлянам так и не удалось: в Двуречье вспыхнула эпидемия чумы. Римлянам пришлось поспешно заключить мирное соглашение, тем не менее эпидемия распространилась среди римских легионов. Начав же отступление, войска занесли заразу в восточные, а затем и в западные провинции и в саму Италию. В течение нескольких лет, то ослабевая, то усиливаясь, эпидемия чумы опустошала города и селения римской империи.
В 168 году с Парфией был заключен мир, по которому к Римской империи была присоединена северная часть Месопотамии с городами Эдесса, Карры, Нисибис, Дурос-Ев-ропос. Армения, хотя и имела номинально самостоятельность, фактически становилась зависимой от Римской империи. Однако эти приобретения не компенсировали те тяжелые потери, которые Рим понес во время войны и после нее.
Но не закончилась еще война на Востоке, как уже возникла опасность новой войны на дунайской границе. В 167 году германское племя маркоманов, которое жило за Дунаем, вместе с сарматами, квадами и язигами прорвали пограничные укрепления римлян и стали опустошать дунайские провинции империи. Угроза, которая нависла над существованием самой империи, была настолько сильна, что Марку Аврелию пришлось набирать воинов даже среди гладиаторов. В 169 году оба соправителя выступили в поход против маркоманов и их союзников, но в пути Луций Вер умер.
После смерти названного брата Марк Аврелий оказался единственным императором Рима. Теперь он должен был один обеспечить сохранность границ своей империи.
После кровопролитных боев ему удалось оттеснить вторг-шиеся племена за границу и он уже, обрадованный успехами, собирался пойти дальше, чтобы подчинить противников своей власти, но этому помешали осложнения в восточных провинциях.
Марку Аврелию пришлось заключить с маркомана-ми мирный договор, по которому они признавали верхов-ную власть императора. Некоторые из них согласились ! нести службу в римских легионах и были поселены в ка- ! честве зависимых поселенцев в особых пограничных се-лениях, после этого в 175 году Марк Аврелий поспешил на восток.
Волнения здесь начались уже давно. Еще в 172 году в Северном Египте вспыхнуло восстание пастухов (бу-колов), которые пасли стада в дельте Нила. Возглавил это восстание некто Исидор, который объявил себя пророком. Под его руководством восставшие разбили местные охранные отряды и части расквартированных в этом районе римских войск. Для подавления восстания пришлось отправить в Египет наместника Сирии Авидия. Кассия с сильной армией.
Кассий навел порядок в провинции, но, осознав какая военная мощь находится в его руках, сам попытался захватить верховную власть и объявить себя императором. Именно поэтому Марк Аврелий вынужден был отправиться с армией на восток, чтобы восстановить свой попранный авторитет. Но не успели его войска столкнуться с армией мятежного Авидия Кассия, как последний был убит.
Марк Аврелий вернулся в Рим, но снова был вынужден отправиться на дунайскую границу. Маркоманы, квады и их союзники, нарушив мирный договор, возобновили напа' дения на пограничные провинции Римской империи (177 г.)-Эта вторая маркоманская война, несмотря на то, что or дельные отряды варваров даже прорвались через альпийские проходы в северные районы самой Италии, была для Рима относительно успешной. Марк Аврелий быстро оттеснил вторгшиеся войска за Дунай, на развить свой успех ему не удалось: дело в том, что в 180 году в римской арми# вспыхнула эпидемия чумы, заболел и сам император. Of* умер от этой страшной болезни в римской крепости ВиН' добоне (совр. Вена) в 180 году.
Марк Аврелий был последним императором II века новой эры, который стремился поддерживать тесные связи pi со' гласие с сенатской аристократией. Кроме этого, он был по'
следним правителем из династии Антонинов, правление которых в официальных источниках принято было называть «золотым веком».
Большинство Антонинов были высокообразованными людьми. Например Адриан глубоко ценил греческое искусство и науку, сам занимался скульптурой. Марк Аврелий был философом-стоиком. Уже после его трагической смерти было найдено философское сочинение «К самому себе», которое с тех пор является одним из наиболее известных философских трактатов стоиков.
Последний же император из династии Антонинов — сын и наследник Марка Аврелия Коммод (180 — 192 гг. н.э.) — был полной противоположностью своему отцу. ( Он был грубый, жестокий; поклонник Цирковых зрелищ, мечтал прославиться как непобедимый боец-гладиатор. Идеалом его был Геркулес, он всячески ему подражал и даже появлялся в публичных местах одетым лишь в львиную шкуру.
Во время смерти отца он находился вместе с ним в армии, но у него не было желания продолжать войну. Qh хотел возвратиться в Рим для того, чтобы жить в свое удовольствие. Коммод поспешил заключить мир с маркоманами и квадами, пообещав их вождям выплачивать крупные суммы за поддержание мирных отношений.
Это привело к недовольству в армии. Для того, чтобы его ослабить, Коммод увеличил жалование воинам, преторианцам, а возвратясь в Рим, устраивал роскошные игры и богатые раздачи римскому плебсу. Но это истощало казну, а поэтому очень скоро сказались экономические затруднения и обострения социальных противоречий.
Дело в том, что император попытался добыть средства путем новых конфискаций имущества знати, но это уже не могло спасти положения: Рим испытывал большую нехватку продовольствия. В 189 году в городе вспыхнул голодный бунт, который нанес непоправимый удар по престижу императора.
- Это послужило сигналом. В разных частях империи начались волнения низших слоев населения. В Галлии бывший воин Матерн организовал из беглых рабов и дезертиров большой отряд, который громил тюрьмы и освобождал заключенных. Им удалось захватить даже несколько городов.
Коммод вынужден был отправить в Галлию большие воинские силы. Беспорядки удалось прекратить, но самому
Матерну посчастливилось ускользнуть. Он попытал^ пробраться в Рим и убить императора, но это ему не уда. лось — он погиб.
Все это наносило удар за ударом по императору. Не* довольство в массах росло. Усугубляло положение и не* довольство знати. Вскоре был организован заговор против императора и 31 декабря 192 года его убили.
Со смертью Коммода прекратилась династия Антони-* нов и закончился относительно спокойный период исторг ческого развития Римской империи.
ЖИЗНЬ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ I В. - НАЧАЛЕ II В.
Рабовладельцы не представляли в это время уже единой однородной массй: ими были и сенаторы, и чиновники, состав которых в основном комплектовался из всадников, а также муниципальная знать, просто зажиточные люди из городов, хозяева вилл, владельцы ремесленных мастерских, крупные торговцы и судовладельцы.
Уже нельзя было сказать, что человек, обладающий рабами, принадлежит к аристократии.
Тоже самое можно сказать и по поводу гражданства. Если в конце I века до н.э. — в начале I века н.э. население империи резко делилась на жителей Италии и города Рима, которые обладали правами римского гражданства, и гораздо более многочисленных жителей провинций, которые этого права не имели, то после гражданской войны 68 — 69 г.г. положение это резко изменилось. Теперь уже многие провинциальные рабовладельцы, а также целые общины получили права римского, гражданства. В эпоху династии Антонинов количество римских граждан среди жителей империи еще больше возросло. В итоге провинциальное население начинало приобретать те же права и преимущества, которым# раньше пользовались только жители Италии.
Если раньше империя была государством, где господ' ствовали римские и итальянские аристократы, то во II веке н.э. она превратилась в государство, где господствовали ра~ бовладельцы Средиземноморья. Это привело к тому, что провинциальная знать с каждым годом все больше поД' держивала римскую императорскую власть.
Именно в этом, а точнее в упрочении социальной опоры, заключалась мощь империи во II веке н.э. по сравнению с предыдущим столетием.
Как и всегда, главенствующее положение в обществе занимало сенаторское сословие. Но в эпоху управления Антонинов оно состояло уже далеко не только из представителей древнеримского нобилитета и италийской знати. Теперь среди сенаторов было много выходцев из западных и восточных провинций. В первую очередь, увеличилось число уроженцев восточных провинций: в конце правления династии Антонинов они составляли уже треть всего римского сената. Так происходило потому, что все больше чувство-
валась необходимость знания восточных условий и языка (в первую очередь греческого).
Охотно в состав римского сената включались и потомки свергнутых римлянами династий. Денежная цена для сенаторов, как и прежде, составляла 1 млн. сестерций. Ко II веку н.э. выходцы из провинций заняли центральные посты в правительстве и армии, они же управляли провинциями. По-прежиему основой благосостояния сенаторов являлось крупное латифундиальное землевладение, как в Италии, так и в самих провинциях. На землях таких хозяйств трудились многочисленные рабы и колоны, там имелись собственные ремесленные мастерские. Тем сенаторам, Которые занимали высшие государственные должности, платилось большое жалование — в 600 тысяч сестерций, а также им присваивались почетные титулы «светлейших» и «совершеннейших».
Так как власть императора в Риме переходила не от отц^ к сыну, а по выбору императора и, как правило, к лицу> которое принадлежало к сенаторской аристократии, то ка-ждый сенатор оказывался потенциальным претендентом иц пост императора. Когда глава империи чувствовал себя неуверенно, он начинал проводить по отношению к сенаторам репрессивную политику, усматривая в них своих соперников. Императоры из династии Антонинов умудрялись сохранять добрые отношения с сенаторской аристократией, поэтому высшее сословие поддерживало их самих и их политику. Таким образом, сенаторское сословие являлось наиболее прочной опорой императорской власти.
Второе, по влиянию в обществе сословие после сенаторов составляли всадники. Войти в состав этого сословия стремились рабовладельцы из провинций, а также полевые командиры римской армии, бюрократы из императорской администрации. За счет их в основном во II веке н.э. и расширялось это сословие. Многие всадники занимали должности, которые были связаны с взиманием налогов, с арендой императорских сальтусов и рудников. Наивысшая должность, которую мог получить всадник, была должность командующего преторианской гвардией (префект претория) и наместника египетской провинции (префект Египта), которая, как уже упоминалось выше, принадлежала лично императору. Некоторым всадникам удавалось пробиться в сенаторское сословие. Те всадники, которые служили в императорском аппарате, получали внушительное жалование, в 100 — 300 тысяч сестерциев, а также носили звание «выдающихся». Имущественный ценз для всадников составлял сумму в 400 тыс. — 1 млн. сестерциев. Как и сенаторы, многие всадники являлись владельцами латифундий, у них были собственные ремесленные мастерские, они занимались крупной торговлей.
Сенаторы и всадники были высшими сословиями римского общества, но наиболее многочисленным аристократическим сословием была муниципальная знать — зажиточные горожане. Как правило, они были владельцами средних рабовладельческих имений и ремесленных мастерских, занимались сельским хозяйством и торговлей. Из них избирались органы городского самоуправления. Имущественный ценз для муниципальной знати составлял 100 тысяч сестерциев. Во II веке н.э., когда государство находилось в экономическом подъеме, хозяйства муниципальной знати процветали и приносили большие доходы. В связи с этим
представители данного сословия также поддерживали власть императора. Они следили за спокойствием и порядком во вверенных их власти городах. Сословие это также составляло опору римского государства.
В эти годы активно поддерживали императорскую власть владельцы ремесленных мастерских, судовладельцы и торговцы. Основную массу из них составляли вольноотпущенники либо, выкупившиеся на свободу, рабы.
Вообще в конце I — II вв. н.э. очень широко было распространено отпущенничество. Вольноотпущенник, приобретая свободу, не порывал с домом своего прежнего господина: он становился его клиентом, а бывший господин считался патроном. Часто отпущенники вели хозяйство имений или мастерских своих бывших господ. Очень часто вольноотпущенники, среди которых было много энергичных лю-
I дей, открывали собственное дело и зарабатывали прйличный капитал. Они считались людьми среднего достатка и основными сферами их деятельности были ремесло, торговля и финансовые операции. Как правило, это были люди скромные, но энергичные.
Новая италийская и провинциальная аристократия ко
II веку н.э. окончательно отказалась от распространенных в прежнее время идеалов республики. Представители высших сословий уже прекрасно понимали, что защитить их интересы может лишь сильная императорская власть. Постепенно идеал республики был заменен идеалом «хорошего императора». Идеалы эти поддерживались и официальной идеологией.
Одним из наиболее известных проповедников этого идеала считается ритор и философ-киник Дион из Прусы (Ви-финия), которого называли Хрисостомом (Златоустом). В свое время он был изгнан Домицианом, но во время правления императоров Нервы и Траяна снова попал в милость. В своих трудах он развивал взгляды на монархию, которая была популярна среди сенаторов, а также среди муниципальной знати. Согласно этим взглядам, хорошим монархом считался тот, кто находится под покровительством Зевса — врага тиранов. Такой император должен быть милостивым, справедливым правителем, отцом всех граждан империи и другом «лучших людей» принцепса. Таким образом хорошим считался тот принцепс, который держал в повиновении рабов и плебс, не переобременял провинции налогами, поддерживал дисциплину в армии и обеспечивал состоятельным людям сохранность их владений. Плиний Младший в восхваляющей Траяна речи, которую он произнес
по обычаю в благодарность за то, что его назначили консулом, подчеркивал, что Траян не стремился завладеть всей землей империи и что он вернул частным лицам много из того, что захватили его предшественники-императоры. Отсюда следует, что, имея желанного императора, аристократия могла отказаться от активного участия в политической жизни.
Все это вело к тому, что монархическая власть императоров крепла с каждым годом. Когда Веспасиан захватил власть, сенат наделил его всеми правами, которыми пользовались его предшественники, таким образом, он получил право единолично проводить внешнюю по-
литику империи, предлагать своих кандидатов на любые должности, издавать любые распоряжения, которые автоматически приобретали силу закона. Еще больше урезал права сената «совет друзей» нринцепсов. Император Домициан назначал римских всадников в ведомства по своей переписке, по прошениям на имя императора и т. д. При Адриане это стало правилом, что многократно усилило влияние императорской бюрократии. Оно возросло еще больше, когда к ней перешло от откупщика руководства сбором налогов. Особенно возросло значение префек-та анноны, который ведал сбором натуральных поставок, предназначавшихся для нужд армии и раздач плебсу. Боль шое количество уполномоченных фикса, префекта анноны, а также администрация императорских земель составили главное ядро императорской бюрократии, которое вербовалось из всадников, императорских отпущенников и даже рабов. Вскоре в ней образовалась строгая иерархия должностей с соответствующими им окладами.
При императоре Адриане началась кодификация права. По его поручению юристы собрали выдержки из пре-торских эдиктов в один, который получил название «Вечный эдикт», утвержденный впоследствии сенатом. С этого момента преторы больше не обладали законодательной властью, отныне этим правом обладал только император, опиравшийся на своих собственных юрисконсультов. В конце
II века был издан специальный закон, направленный против тех, кто своими словами или действиями «смутит душу простого и суеверного народа». Вскоре к официальному надзору за исполнением законов прибавился неофициальный. Уже при императоре Адриане существовала широкая сеть тайных соглядатаев, которых называли фрументариями.
Как и в прежние времена, обязательным было восхваление императоров. Все города, коллегии, а также воинские части обязаны были посвящать им статуи, делать хвалебные надписи. «Хорошие» императоры после смерти объявлялись богами, в честь них строились храмы. Кроме этого, делались статуи и хвалебные надписи в честь членов семьи императора, его наместников, командиров, чиновников и просто богатых людей, которые избирались патронами городов и коллегий.
Как уже говорилось выше, в эпоху правления династии Антонинов римская империя достигла своего наивысшего экономического развития. В подъеме находилось сельское хозяйство и ремесло, процветала торговля, повсюду возникали новые города, которые застраивались жилыми домами, величественными общественными зданиями, улицы й площади мостились камнем. Население римских городов Жило интенсивной жизнью. Оно занималось земледелием, ремеслом, вело активную торговлю, осуществляло финансовые операции.
Но люди не только работали. Были созданы великолепные, по понятиям того времени, условия для отдыха. В каждом городе строились амфитеатры, цирки, театры и термы. Кроме этого, население римских городов принимало активное Участие в общественной и политической жизни. Ежегодно проводились избирательные кампании по выборам городских должностных лиц, перед ними развертывалась активная предвыборная борьба различных кандидатов. Почти все историки Римской империи, основываясь на том, что во II веке н.э. государство находилось в подъеме и процветании, говорят об этом периоде как о «золотом веке» для Средиземноморской державы.
Это утверждение имеет под собой прочную основу. Но нельзя сказать, что внутренняя жизнь в Империи во II веке н.э. была безоблачной и тихой. Не следует забывать, что экономика империи опиралась на производительную силу рабов, а это значит, что экономический подъем достигался ценой безжалостной их эксплуатации. За фасадом внешнего благополучия — великолепием римских городов, площадей, зданий, храмов, благосостоянием высших слоев населения, — скрывалась безрадостная жизнь рабов, которая проходила в изнурительном труде. Как мы уже знаем, и среди этого слоя населения были привилегированные люди, но, тем не менее, основная их масса находилась в бесправном положении. Таким образом люди, чьими руками создавалась великолепная римская цивилизация, сами ее плодами пользоваться не могли. Императоры всячески пытались отладить это основное противоречие: они не позволяли проявлять излишнюю жестокость по отношению к рабам. Это имело положительные результаты — многие рабовладельцы всячески восхваляли свое мягкое отношение к рабам, пытались создавать стимулы к труду. Но императорам не удалось избавиться от главного — в обществе с давних времен держалось мнение, что главными врагами цивилизации являются рабы. В доказательство этого процитируем известного политического деятеля и писателя тех времен Плиния Младшего, который в одном из писем описывал убийство жестокого рабовладельца его рабами:
«Видишь, скольким обидам, скольким опасностям, скольким издевательствам мы подвергаемся. Никто не может быть спокоен потому, что он снисходителен и мягок: господ убй' вают не по размышлению, а по злобности».
Далее сообщая о загадочном исчезновении двух рабо~ владельцев, которые перед этим отправились в путеше-ствие, Плиний с уверенностью утверждает, что они оба был# убиты собственными рабами.
Характерно то, что наряду с преследованиями жестокого обращения с рабами императоры династии Антониной в то же время принимают жесткие меры по отношению к самим рабам. Согласно старому закону, в случае убийства господина подлежали казни все рабы, которые находились в доме в момент гибели. При императоре Траяне к этому закону была сделана поправка: теперь наряду с этими рабами подлежали смерти и вольноотпущенники. Закон этот был принят не от хорошей жизни: убийства господ и уголовные преступления рабов стали в то время настолько частыми, что римские юристы предусматривали особые наказания для рабов-преступников.
Пропагандисты официальной идеологии — философы и писатели того времени, — признавая человеческое достоинство рабов, тем не менее подчеркивали, что раб должен ревностно повиноваться своему господину и безропотно переносить свою нелегкую долю. Поэтому хорошим императором считался тот, который умел держать рабов в повиновении. Итераторы династии Антонинов вполне удовлетворял*! этим требованиям — они в зародыше подавляли малейшие признаки недовольства рабов, тем самым предупреждая волнения и восстания. Их и не было в I — II столетиях н.э.
Но в эти годы правители империи столкнулись и с другими проблемами. К давнему и привычному противостоянию между рабовладельцами и рабами добавилась острая борьба между мелкими производителями, колонами и землевладельцами. Положение арендатора часто было немногим лучше положения рабов. Владельцы земли по своему усмотрению увеличивали арендную плату и количество отработанных дней. Они могли продавать имущество колонов для покрытия их недоимок. Все это вызывало ответную реакцию — часто труд колонов был малопроизводительный, они разворовывали и продавали имущество, покидали участки. Римские императоры, к которым часто обращались с жалобами крестьяне, пытались ослабить их недовольство попытками установить нормы арендной платы. Однако это не привело к желаемому результату.
Одним из проявлений недовольства широких масс — Рабов, вольноотпущенников, городских плебеев и провинциальной бедноты — было распространение по всей империи новых религиозных течений. В эти годы на первое место сРеди них вышло христианство.
Римские императоры не безосновательно усматривали в восточных культах религию, оппозиционную официальной, а поэтому они с тревогой следили за их проникновением В широкие народные массы. За религиозными коллегиями И общинами устанавливался строгий надзор.
Несмотря на все это, власть императора оставалась вес^ сильной. Одну из главенствующих ролей в этом играла р^' ская армия.
Римская императорская армия была не только вое^ ной силой, важнейшей частью римской государственно! машины, но и особой социальной группой. Если ещев) веке армия была разнородной, то во II веке она пережил* период консолидаций. В ней укрепились связи, а это нрц. вело к тому, что возросла ее социально-политическая роль в жизни самой империи.
Как мы знаем, после реорганизации, проведенной во время: правления императора Августа, армия состояла из трех разных по своему положению частей. На первом месте на* ходилась привилегированная преторианская гвардия, которая набиралась из римских граждан италийского происхождения. Привилегированными они были и в материальном отношении — преторианцы получали в 3,5 раза большее жалование, чем обычные легионеры, кроме этого, они удостаивались многочисленных подарков. Меньший у них был и срок службы — 16 лет. Следует отметить, что после почетной отставки они располагали внушительным имуществом, которое позволяло им влиться в ряды знати.
Но если преторианцы были наиболее привилегированными войсками, то все же основным костяком римской армии были легионные части, которые комплектовались по принципу добровольного набора из римских граждан, в основном провинциального происхождения (это значит, что они принадлежали к привилегированному сословию в провинциях). Служба в легионах также неплохо оплачивалась (после повышения платы легионариям при им-ператоре Домициане они стали получать 300 денариев в год). Они также получали подарки, часть военной добычи, а при выходе в отставку — расчетную сумму в количестве до 3 тысяч денариев, а также участок земли. Все это бьг ло неплохим состоянием и, вернувшись в родной город, он0 также вливались в ряды местной элиты — избирались в чле' ны совета, который управлял городом, становились деку' рионами, заводили свои рабовладельческие хозяйства.
Третью часть римской армии составляли вспомогательны6 части. Они комплектовались из провинциалов, которые имели прав римского гражданства — перегринов (галлов» иберов, фракийцев, мавретанцев, германцев, сирийцев и пр.) Части эти не входили в состав легионов: они имели собcf' венную организацию и даже национальное вооружение экипировку. Вспомогательные части по численности не уступали легионам и во II веке н.э. в них насчитывалось до 200 тысяч человек. Служебное положение командиров вспомогательных частей было намного ниже чем командиров легионов. Здесь также строже была дисциплина, суровее наказания и гораздо ниже плата — 100 денариев в год. Срок обязательной службы составлял 25 лет. Однако жители бедных провинций охотно соглашались и на подобные условия. После выхода, в отставку они обладали немалой для своей родины суммой, а самое главное — они получали права римского и латинского гражданств, что сразу же ставило их в привилегированное положение у себя дома. Если учесть большое количество вспомогательных войск, то станет понятно широкое распространение людей, которые обладали правом римского гражданства в провинциях. Люди, которые прослужили 25 лет в римской: армии, в совершенстве владели латинским языком и были приобщены к более высокой римской культуре, становились надежной опорой империи в провинциях. Такой массовый рост римского гражданства во II веке привел к постепенному стиранию грани между легионными и вспомогательными частями. Все это способствовало консолидации римской армии, росту ее корпоративного духа и политической роли.
Способствовало этому и то, что италики, которые, пройдя военную Школу в преторианских когортах, назначались центурионами в провинциальные войска. Император Клавдий, который первым ввел практику дарования римского гражданства ветеранам вспомогательных частей, учтя опыт восстания Цивилиса, теперь не оставлял вспомогательных частей в тех провинциях, в которых они были набраны: части формировались из солдат, которые принадлежали разным племенам — это также способствовало стиранию различий между вспомогательными частями и легионами.
Следует отметить еще и такой факт: если в I веке н.э. армия, которая состояла из италиков, включала в себя, в основном, бедняков, которые рассчитывали заработать состояние на военной службе, то теперь сюда пришли провинциалы, которые имели относительно большое состояние на родине и привлеченные в войска в надежде сделать себе карьеру и получить римское гражданство, а вместе с ним многие привилегии, которые даровались ветеранам. Таким образом изменился социальный состав римской армии. Богатые провинциалы организовывали коллегии и всячески демонстрировали преданность Риму и императору.
Нередко ветераны получали земли возле лагеря своеГг легиона, где н раньше образовывались поселения торговцу и ремесленников, а также семей солдат, которые узаконивав их после своей отставки. Постепенно такие селения пере' растали в города.
Армия играла немаловажную роль в жизни провинции Солдаты строили дороги, каналы, водопроводы, общественные здания, оборонительные сооружения. Но, несмотря на это, содержание армии ложилось тяжелым бременем на население провинций. Это и неудивительно, так как содержать огромную, почти 400-тысячную армию, было весьма непросто. Поэтому основная масса налогов и поставок из провинций шла в пользу армии. Население обслуживало ее, исполняло работы, брало солдат на постой. Нередко сол-даты притесняли жителей: отбирали у них имущество. Выделение земель ветеранам приводило к распаду общин, разоряло крестьянство. Продолжали существовать противоречия между командирами и солдатами. Высшие должности по-прежнему были доступны лишь всадникам и сенаторам. Несмотря на то, что армия находилась под постоянным контролем правительства и императора, в отдаленных частях все равно процветало взяточничество и притеснение солдат. Все это приводило к тому, что дезертирство и переход на сторону противника были постоянным явлением.
Именно таким непрочным положением в армии объясняется стремление императоров династий Флавиев и Антонинов избегать внешних войн.
И все же роль армии в жизни империи была огромной. Об этом мы можем судить сейчас даже по географической карте, такие современные европейские города как Кельн, Вена, Страсбург, Будапешт, Манчестер и многие-многие другие развились из легионных лагерей римской армии и обслуживающих их торгово-ремесленных канаб (поселков).
-КОЛОНАТ
В конце I века и во II веке н.э. приобрело новые чер' ты развитие сельского хозяйства, ремесла и торговли.
Расширилась торговля внутри империи, но, кроме этого-восточные провинции вели активную торговлю со странам11 Востока — Аравией, Индией, Китаем. По подсчетам совре' мешшков годовой оборот этой торговли составлял около 100 млн. сестерциев, в обмен на которые закупались в основном предметы роскоши — благовония, пряности, шелк, драгоценности. Благодаря такой оживленной торговле, стали быстро богатеть торговцы из восточных провинций. Но от них не отступали и западные провинции, где расширялась торговля испанским вином, маслом, галльским полотном н керамикой, которая постепенно вытеснила из обихода керамику италийскую.
Все больше стало производиться товаров для продажи. Постепенно стала оформляться специализация производства между провинциями, а также и внутри отдельных отраслей хозяйства. Например, кожевенное производство теперь делилось на специалистов, которые изготавливали различные виды обуви, производили кожаные мехи для вина, выделывали сбрую либо занимались первичной обработкой кожи. Даже производители тканей делились теперь на ткачей и тех, кто занимался их окраской.
I
Но наибольшей специализации достигло производство предметов роскоши. Отныне каждый из них изготавливался отдельными специалистами. Одни делали геммы, другие — ожерелья, кольца, золотую и серебряную посуду, кто-то занимался золотошвейным ремеслом или изготовлением глаз для статуй. Ко II веку н.э. ремесло заметно усовершенствовалось. Отныне мастерами изготавливались не только высокохудожественные ювелирные изделия, но даже такие сложные предметы как хирургические инструменты.
В сельском хозяйстве наблюдались подобные процессы. Отдельные хозяйства специализировались на производстве и разведении конкретных культур — зерновых, винограда, масла, льна, овощей, лекарственных растений. По Уровню специализации можно судить о росте рыночных отношений в Римской империи в конце I — II веках н.э. и в наибольшей степени этим процессом были затронуты рц бовладельческие виллы, владельцы которых сами перед ко были выходцами из среды торговцев и ремесленников которые, разбогатев, приобретали земли. Нередко среди пи* встречались и представители старой аристократии, кото рые сумели приспособиться к новым условиям товарио-де. нежных отношений. Были и ветераны, получившие землю, которые, не останавливаясь на этом, часто заводили тор* говые и ремесленные предприятия.
Как уже отмечалось выше, эти категории населения, со* ставлявшие сословие декурионов и муниципальную знать, были основной опорой императоров династии Антонинов. Императоры, прекрасно это понимая, создавали для них всяческие льготы, оказывали покровительство против крупных землевладельцев. Как известно, за годы правления династии Юлиев-Клавдиев, а затем императора Домициана, былое могущество крупных землевладельцев было сильно подорвано. Императоры династии Антонинов проводили ту же самую политику, но они не прибегали к открытому террору: строго карался незаконный захват чужой земли, а земли, которые раньше принадлежали городам и были впоследствии прибраны к рукам частными владельцами, возвращались в общественное пользование. Рост же городов способствовал дальнейшему дроблению земли за счет городских территорий.
Но все же не все земли империи принадлежали городам и городским землевладельцам. В некоторых провинциях значительную территорию занимали сальтусы — императорские и крупные частные владения, а также земли изъятые из городского пользования. А в прирейнских и приду нанских провинциях, а также в Британии, Ну мидии, Мавретании и в некоторых других большие территории земли все еще находились во владении местных крестьян. Жили они в основном сельскими или племенными общинами, которые управлялись римскими префектами или местной племенной знатыо, из которой избирался совет старейшин. Нередко подобные селения перерастали в города.
Во время правления династии Антонинов городское зеМ' левладение стало играть решающую роль, но в дальнейшем по мере того как приходили в упадок рабовладельческие хо' зяйства, роль общинного землевладения стала возрастать
Кажущееся процветание империи было на самом делс непрочным, так как оставался низким уровень произвол ства. Огромные средства государство тратило на содержат^ многочисленного аппарата принуждения и надзора. Все это делало неэффективным применение больших масс рабов в крупных хозяйствах. Это было главной причиной того, что даже в крупных земельных владениях производство оставалось достаточно мелким. Внутри больших имений — латифундий — существовало много мелких хозяйств, которые, не объединяясь с другими, принадлежали одному и тому же владельцу.
Такое состояние производства было и в других отраслях хозяйства. Для того, чтобы в этом убедиться можно рассмотреть в качестве примера рудники и каменоломни, которые считались собственностью императора. Например, в Испании на рудниках работало до 40 тысяч человек, но добыча металла так и не достигла масштабов крупного производства. Отдельные участки сдавались в аренду, съемщики составляли товарищества. Этот процесс проходил по тому же принципу, по которому императорские земли сдавались в наем крупным арендаторам — кондукторам и колонам. Они разрабатывали арендованную часть прииска под надзором императорских прокураторов, используя труд рабов, вольноотпущенников и наемных работников. Некоторые мелкие съемщики, хоть и назывались колонами, работали в своих шахтах сами.
Похожие процессы отмечались и в керамическом производстве. К середине II века большая часть керамических мастерских Рима, которые производили кирпич и черепицу, принадлежали императору, но это не привело к созданию крупных мануфактур. Здесь, как и в каменоломнях, отдельные мастерские сдавались императорским отпущенникам, которые обычно создавали производства, используя труд нескольких рабов или наемников.
Не способствовало расширению производства и поведение знати. Они покупали предметы роскоши, копили деньги, но в производство их не вкладывали. Все это вело лишь к увеличению числа рабов, что порождало трудности надзора за ними. Поэтому часто такие хозяйства были убыточными. Это отмечает и Плиний Старший.
Несмотря на развитие товарно-денежных отношений, Производство оставалось в основном натуральным. Это порождало значительные экономические трудности, которые Увеличивались с возрастанием денежных налогов и развитием Денежной аренды. Рост городов приводил к увеличению Числа античных люмпенов, что влекло за собой непроизводительные расходы на их содержание. Таким образом муниципальная знать, тесно связанная с рынком, постепен* но начинала разоряться. Все тяжелее становилось доста. вать деньги на выплату налогов, на содержание рабов, на приобретение орудий производства, не говоря уже о пред. метах роскоши, без которых муниципальная знать обхо* диться не могла, потому что во всем старалась подражать римской аристократии. Ощущалась острая нехватка денег, а поэтому часто невозможно было продать продукцию, про* изводимую в имениях. Основную часть этой продукции го* сударство изымало в качестве натуральных поставок. Боясь волнений и бунтов в городах, правительство ввело фикаь рованные цены на продовольствие. Откупы налогов, с ко* торых раньше жили всадники и провинциальная бюрократия, постепенно заменялись сбором налогов чиновниками госу> дарства. Все чаще городские земли стали захватываться ча> стными лицами, это лишало города доходов, получаемых ранее от сдачи земельных наделов в аренду.
Опять-таки значительно уменьшилось количество людей, которые обязаны были нести муниципальные повинности. В свое время Домициан освободил от них ветеранов, Адриан — часть врачей, риторов, учителей, а в III веке освобождение получили даже императорские арендаторы. Это привело к тому, что основное бремя повинностей легло на оставшихся налогоплательщиков.
Повсеместно целые города, не говоря уже о частных лицах, влезали в долги. Для упорядочения финансов при Домициане в Италии, а во время правления Траяна — в провинциях, была введена должность городских кураторов. Они обязаны были контролировать городские финансы. Императоры вынуждены были прощать должникам фиска и городам недоимки.
Рабовладельческое производство классического типа, которое раньше существовало в греческих полисах и в некоторых эллинистических центрах и Италии в конце I — II вв. н.э., распространилось по всему Средиземноморью. Or ныне вся империя представляла собой рабовладельческое общество.
Во II — I вв. до н.э. потребность в рабах для хозяйств Италии удовлетворялась за счет порабощения завоеванный народов Средиземноморья. В I же и во II веках н.э. РиМ' ская империя распространилась на огромные просторы о* Атлантического океана на западе, пустыни Сахары на юге> лесов Центральной Европы на севере, до границ Парфя#' ского царства на Востоке. Императорское правительство с большим трудом управляло этими огромными территориями и бесчисленными массами людей. Отныне завоевательные войны, которые приносили на рынок массу рабов, стали большой редкостью и, хотя постоянно велись пограничные войны, они не могли дать рынку нужного количества рабов. Все это совпало с тем временем, когда росли рабовладельческие хозяйства — они все больше и больше нуждались в рабской силе. Подобное несоответствие спроса и предложения привело к повышению цен на рабов. Если во II — I вв. до н.э. рабы стоили от 400 до 500 денариев, то во II в. н.э. они стоили уже 600 — 700. До нашей эры выгодней было купить раба на рынке, чем воспитывать его в собственном хозяйстве. Во II в. н.э. отношение к внутренним источникам рабства изменилось. Хозяева, заинтересованные в увеличении количества рабов, были вынуждены пойти на изменение бытового положения своих невольников. Это привело к увеличению числа женщин-рабынь, потому что отныне рабам разрешалось создавать некое подобие семьи, что отразилось на изменении их прежнего полуказарменного быта. Во многих рабских семьях рождалось много детей, которых называли вернами. Они были послушные, с детства обучались какому-либо делу, были привязаны к месту жительства родителей, а поэтому ценились очень высоко. Это позволило увеличить количество рабов в Империи.
Поощрение семейных отношений привело к тому, что отныне семья рабов имела права на кое-какое имущество — пару голов скота, небольшой участок земли, хижину, орудия труда и даже небольшую лавку и т.п. Такое имущество, которое выделялось господином в пользование рабам, называлось пекулием. Так как господин мог в любое время отнять подаренный им пекулий, то во II веке практика его передачи была весьма распространена. .
Во времена крупных завоевательных войн, когда на рынок поступали огромные толпы дешевых рабов, рабовладельцы были мало заинтересованы в хорошем обращении с ними, из них старались выжать как можно больше прибавочного продукта. Когда раб от непосильного труда становился больным и немощным, его либо продавали, либо Просто выбрасывали на произвол судьбы. Рабовладельцу Ничего не стоило дешево купить на рынке нового раба на его замену.
Теперь же подобная эксплуатация, которая приводила К потере сил и здоровья рабов, была невыгодной. Это привело не только к изменению бытового, но и юридического положения рабов. В сформировавшемся'к этому времен римском праве был распространен взгляд, по которому свобода человека объявлялась «естественным состоянием, свой, ственным человеку как таковому, а следовательно и рабу»
. Отсюда следовало, что рабство противоречит природе, что рабами не рождаются, а становятся.
Римские философы, публицисты и писатели — Сенека, Петроний, Дион Хрисостом, — уже в I в. н.э. высказывали мысли, которые нашли место в законодательстве во II в. н.э. Если до нашей эры правительство не вмешивалось во взаимоотношения рабов и их господ, всячески поддерживало власть главы римской фамилии, то во II веке рабы рас* сматривались не как личная собственность господина, а как подданные государства, на которых распространяется власть не только их господ, но и власть римского правительства. Императоры вмешивались во взаимоотношения рабов и их господ, стараясь пресечь случаи особенно зверского обращения с рабами. Как уже упоминалось выше, ранее римские рабовладельцы вывозили безнадежно больных рабов на остров Эскулапа на реке Тибр, где бросали на произвол судьбы. Если такой раб случайно выздоравливал, он возвращался к прежнему хозяину.
Император Клавдий издал закон, по которому такие рабы в случае их выздоровления получали свободу. Император же Адриан пошел дальше: отныне он уничтожил рабские эргастулы и запретил господину убивать раба. Он даже наказал ссылкой одну матрону, которая пыталась нарушить этот закон. Отныне в случае провинности раба, ранее предполагавшую казнь или ссылку на рудники, господин должен был обращаться в суд. Магистратам предписывалось разбирать дела рабов, которых жестокость господина вынуждала искать защиту у считавшихся священными императорских статуй. Если было доказано, что господин морил раба голодом и холодом, заставлял непосильно трудиться, избивал, магистрат должен был продать его другому владельцу «дабы они не учинили чего-нибудь мятежного»- так сформулировал причину своей гуманности Антонин Пий, издавший этот закон. Он приравнял убийство господином своего раба к убийству чужестранца.
Сам факт принятия законов о рабах отражал измене' ние взглядов на рабство в римском обществе. Императо' ры стремились смягчить формы протеста рабов, поскольку опасность восстаний всегда была реальной. Римские импе' раторы следили за поведением рабов и стремились в заро' дыше погасить недовольство. Малейшие его проявления немедленно подавлялись со всей жестокостью.
Основная часть рабовладельцев понимала необходимость подобных мер. Повсюду велись разговоры о естественном равенстве людей, раздавались советы видеть в рабах не врагов, а скромных друзей, рассказывали о их самоотверженности, добродетели, талантах. Некоторые философы, юристы п писатели шли еще дальше: они жаловались на трудности содержания рабов и надзора за ними, указывали, что труд их невыгоден, что земля, ранее дававшая обильные плоды, когда на ней работали свободные люди, приходила в упадок в руках рабов. Но для владельцев средних хозяйств эти законы были помехой, а поэтому, покупая раба, он обычно требовал свидетельства, что раб никогда «не прибегал к статуям». Неохотно покупали образованных и инициативных рабов, боясь их строптивости. Покупным рабам все больше стали предпочитать рабов доморощенных.
В хозяйствах средних землевладельцев делались попытки найти более выгодные способы эксплуатации рабов. Отныне некоторых из них отпускали на волю. Поступая так, хозяева рассчитывали получить двойную выгоду: с одной стороны, они не обязаны содержать больше рабов, а с другой стороны, отныне вольноотпущенники были обязаны в случае необходимости содержать своих господ, а также они должны были завещать им, их детям или внукам половину имущества. Сознавая подобную проблему, во II веке императоры издали ряд законов, которые закрепляли права патрона и его детей на труд и имущество вольноотпущенника.
В крупных имениях вольноотпущенникам изредка давали земельные наделы, которые они сами обязаны были возделывать в свободное время. В основное же время они должны были работать на своего бывшего хозяина.
Также обязаны были поступать и рабы, которых выводили на пекулий. Часть дохода, полученную от эксплуатации такого имущества, раб оставлял себе, часть отдавал господину. Поначалу пекулий всецело определялся доброй волей господина, который мог его увеличить, уменьшить пли вовсе отобрать. Но так как контрагенты раба, выведенного на пекулий, нуждались в обеспечении своих интересов, то пекулий постепенно стал неотъемлемой принадлежностью раба.
Участилась практика сдачи раба в наем, причем рабам предоставлялась часть заработанной ими платы. Все это указывало на кризис рабовладения.
К экономическим факторам прибавлялись и политиче-ские. Хотя с середины I в. н.э. не произошло ни одного круп-иого восстания рабов, но побеги и убийства хозяев не прекращались. Стремясь избежать этого, императоры усилили репрессии. При Траяне было предписано предавать пытке не только рабов, но и отпущенников убитых владельцев. Привлекался к ответственности всякий, кто уговорил раба бежать либо научил его «презирать господина». В случае побега раба все должностные лица обязаны были способствовать его розыску. Им разрешалось проводить розыски с целью поимки беглых рабов даже в имениях сенаторов и императора. Некоторое изменение бытового и политического положения рабов отнюдь не означало, что рабство изменило свою природу. Как и прежде, деление людей на свободных и рабов принималось римскими юристами как само собой разумеющееся. Римские писатели и философы, которые выступали против чрезмерно жестокого обращения с рабами, говорили о свободе как естественном состоянии человека, в том числе и раба, сами относились к рабам с презрением. Улучшение положения рабов во II веке было продиктовано необходимостью заинтересовать рабов в результате их труда, с целью поднять производительность и уменьшить опасность восстаний рабов. Но не трудно догадаться, что на самом деле все это привело не к уменьшению, а к увеличению степени эксплуатации рабов. Раб, имеющий семью и некоторое хозяйство, отныне работал на себя и на своего рабовладельца.
Таким образом распространение форм классического рабства во всех провинциях Римской Империи приводило к распространению рабовладельческих отношений вширь-Некоторые же улучшения бытового и юридического поло-жения рабов и создание у них стимулов к труду означали развитие рабовладельчества вглубь.
Несмотря на то, что Италия была страной наиболее раз-витых рабовладельческих отношений, свободное кресть' янство здесь никогда не исчезало. В западных, дунайских и африканских провинциях, которые в момент прнсоеди нения к Римской империи находились на стадии разложения первобытнообщинных отношений, роль свободного крестьянства была тем более высока. К тому же свободное земледельческое население империи постоянно пополнялось за счет поселения в разных районах провинций отслуживших солдат-ветеранов. Свободные земледельцы были собственниками небольших земельных наделов и возделывали их с помощью труда одного или нескольких рабов, реже они имели небольшое рабовладельческое хозяйство. Кроме этого, существовали мелкие хозяйства, где не применялся труд рабов. Когда же рабы стали стоить дорого и количество их уменьшилось, это, в первую очередь, ударило по таким небольшим рабовладельческим хозяйствам, приведя их к деградации и разорению. Свободный земледелец постепенно терял своих рабов, становился должником и, в конце концов, мог потерять землю и превратиться в арендатора некогда собственной земли.
Такие свободные арендаторы назывались колонами. С самого начала их положение было неодинаковым. Колоны делились на две категории: арендаторов по договору, среди которых были и крупные съемщики, использовавшие труд рабов, и арендаторов, которые издавна жили на землях крупных собственников. Их повинности часто определялись не первоначальными договорами, иногда давно утерянными, а местными обычаями. С течением времени количество подобных колонов становилось все больше.
В I в. н.э. еще преобладала денежная аренда, которая, как мы говорили выше, подрывала хозяйства мелких съемщиков. Задолженность их постепенно росла, нередко землевладельцы продавали за долги инвентарь колонов, что окончательно лишало их возможности трудиться. Многие предпочитали переходить на натуральную и издольную аренду, отдавая 1/3 урожая. Но даже в таких случаях долги колонов постоянно росли, а поэтому росла и их зависимость от землевладельцев. Известны случаи, когда землевладельцы, используя свое влияние и положение, силой принуждали оставаться на своей земле колонов, даже уплативших недоимки. И если государство регулировало взаимоотношения владельца земли с арендаторами по договору, то оно не вмешивалось во взаимоотношения с колонами, владевшими своими участками по обычаю.
Во II в. н.э. колонат приобрел особо широкое распро-стРанение. Колоны играли такую же заметную роль в средиземноморской деревне как и раб, и свободный крестьянин.
Юридически колон являлся свободным человеком, которЬ1^ имел право уйти от землевладельца после истечения ср0~ ка договора, обычно заключавшегося на пять лет.
Еще в I веке колоны были формально равноправны с владельцами земли, некоторые из них даже занимали жреческие должности и участвовали в коллегиях в небольших соседних городах. Но постепенно они перешли на положение членов проживавшей в имении фамилии, которая включала рабов, вольноотпущенников и клиентов владельца. Они уча* ствовали в фамильных культах, становились неотъемлемой частью имения, вместе с которым переходили к новому вла* дельцу при продаже или передаче по наследству. Поэто му презрение, которое вызывали люди, работавшие на дру-гого, постепенно перешло и на колонов. Таким образом юристами конца II века считалось, что колону не принадлежит даже его собственный инвентарь, если большую часть инвентаря он получил от землевладельца. Не суд, а землевладелец разбирал различные взаимные претензии и ссоры колонов. Таким образом росла и экономическая, и социальная зависимость от собственников земли.
Обычно за пятилетний срок аренды колон настолько опутывался различными долгами и обязательствами, что практически не мог оставить свое место, и продолжал возделывать арендный участок долгие годы. Во многих имениях колоны жили в течение нескольких поколений и превращались в пожизненных арендаторов. Это было выгодно землевла-дельцу, так как обеспечивало обработку его земель и избавляло от необходимости искать новых арендаторов.
Колоном мог быть свободный и потерявший свою землю крестьянин, бывший поденщик, а также вольноотпущенник и городской плебей, который вернулся к земледелию. Превращение этих людей в арендаторов-колонов приводило к постепенному понижению социального статуса, ухудшению их положения, потере прав свободной личностй и к превращению в целиком зависимого от воли земле' владельца человека.
Изредка колонами становились и посаженные на землю рабы. Так положение раба, который получил в пекулШ* землю, скот и хижину, мало отличалось от положения сво' бодного арендатора-колона. Римские юристы называли таких посаженных на землю рабов квазиколонами (почт# колонами). Квазиколоны имели относительные преимУ" щества по сравнению с остальными рабами: они не сме" шивались с ними, их не вносили в инвентарные списки иМе'
нпя, не передавали по завещанию. Таким образом, ква-s знколоны занимали более высокое положение, чем рабы, живущие на вилле.
Колонами становились также пленные варвары, которые жили в поселениях, возникших в пограничных провинциях, особенно северных и северо-западных. Так как эти провинции были опустошены многочисленными набегами, то для того, чтобы их ввести в сельскохозяйственный оборот, императоры селили здесь порабощенные племена при условии небольшой платы за пользование землей и некоторых отработок (по строительству дорог, предоставлению транспортных средств и т.п.). Широко применял эту мер>у император Марк Аврелий. Особое развитие колонат получил с распространением огромных латифундий и упадком средних рабовладельческих хозяйств. Так как с каждым столетием роль труда рабов снижалась, колоны постепенно превращались в основную массу работающих на земле .
Императорские имения постоянно росли за счет конфискаций и завещаний, так как обычай требовал, чтобы богатые люди завещали часть имущества императору. Эти имения управлялись прокураторами, которые имели своих помощников из рабов и вольноотпущенников. Прокуратор назначался для целой провинции или, если земли были весьма обширны, — для отдельных округов. Часть императорских земель сдавалась кондукторам, которые передавали их более мелким, в основном, наследственным арендаторам — колонам. Некоторые земли находились под надзором императорских виликов, которые также сдавали землю колонам или обрабатывали ее с помощью рабов. По закону императора Адриана, который хотел привлечь колонов на свои императорские земли, те из них, которые брали заброшенный или необработанный участок, приобретали его в наследственное владение и несколько лет не вносили никакой платы. Число императорских колонов было особенно велико. Они жили селами с выборными магистратами, подчинялись прокураторам и кондукторам! Императоры, боясь того, что кондукторы могут постепенно стать новыми крупными землевладельцами, были заинтересованы в относительном благосостоянии колонов и ограничивали произвол кондукторов.
В подобном положении были и крупные частные землевладения экзимированные (изъятые) из городских территорий — сальтусы. Здесь земля тоже сдавалась колонистам, которые зависели больше от землевладельцев, чем
от властей города. Эти имения были меньше связаны с рЬщ ком, чем виллы, в основном тут велось натуральное хо* зяйство. Обмен происходил лишь внутри имения на спе* циальных ярмарках, которые сенатскими постановлениямц разрешалось устраивать владельцу.
Развитие ремесла во всех провинциях империи приве* ло к росту числа ремесленников и повышению их роли в со-циальной жизни общества. Как уже говорилось, ремесленная деятельность была организована в средних или крупных мае-терских, где работали в основном рабы. Однако существовали мелкие мастерские, где работал сам мастер, члены его се-мьи и один-два раба. Часто в пекулий рабам давались небольшие мастерские, часть дохода от которых шла господину. Многие рабы, получившие такой пекулий, впоследствии выкупались на свободу и становились собственниками мастерской. Во II в. н.э. основная часть мастерских и лавок в римских городах уже принадлежала таким вольноотпущенникам или их потомкам. Именно эти деятельные люди обеспечили рост ремесленного производства в Римской империи.
Кроме ремесленников и торговцев, в римских городах жили люмпены. Особенно много их было в Риме и крупных городах империи, таких как Александрия, Антиохия и др. Римские люмпены вели паразитический образ жизни. Они никогда не работали и жили за счет подачек государства, городских властей и частных лиц. Особенно хорошо было организовано снабжение люмпенов в Риме, около 150 — 200 тысяч человек (мужчин, у которых были еще семьи) получали раз в месяц по 5 модий зерна, немного масла и мяса. Обычно при вступлении на престол нового императора им раздавались деньги. Для развлечения этой неорганизованной толпы устраивались многочисленные гладиаторские бои и травли зверей, а также другие зрелища. Именно эта паразитическая масса требовала «хлеба и зрелищ.», она была готова поддержать любого императора, который ее подкармливал и развлекал. Если же снабжение плебса оказывалось под угрозой, он представлял немалую опасность для императора.
Во II в. н.э. в Италии начался повторный рост лати' фундий. Правительство всячески содействовало этому. Им' ператор Домициан пытался запретить насаждения виноград' лпков в провинции, чтобы избавить италийских виноделов 0т конкуренции. По сообщению историка Диона Кассия, император Нерва выделил 15 млн. драхм на покупки земли беднейшим жителям Италии. Как мы уже говорили, император Траян создал, так называемый «алиментарный» фонд для ссуд землевладельцам за небольшие проценты под залог их земель. Проценты же с этих ссуд шли на субсидии детям бедноты. Многие богачи жертвовали в «алиментарные» фонды своих городов деньги и земли.
Но подобные ссуды были лишь каплей в море. Крупные собственники продолжали скупать или захватывать земли более слабых соседей и городов. К середине II века крупные землевладельцы наряду с колонами, стали наиболее заметными фигурами в сельском хозяйстве. Города впадали в долги, поэтому желающих занять должности магистратов становилась все меньше, а вместе с городами приходило в упадок и ремесленное производство. Большое число ремесленников сохранилось лишь в Риме, благодаря тому, что аристократия нуждалась в предметах роскоши, и благодаря строительству, которое предпринимали императоры, украшая столицу.
ЗАПАДНЫЕ И ВОСТОЧНЫЕ ПРОВИНЦИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ I В. И ВО II В. Н.Э.
В I — II вв. н.э. народы Средиземноморья впервые в истории оказались в пределах одной державы — Римской империи. Были уничтожены границы между былыми государствами, которые стали римскими провинциями, монетная система унифицирована, войны и морской разбой прекращены. Таким образом были созданы условия, которые благоприятствовали установлению экономических и культурных связей между различными областями Средиземноморья. Это и привело к относительному прогрессу сельского хозяйства, ремесла, строительного дела, внешней и внутренней торговли.
Основная трудность заключалась в том, что в составе империи оказались народности и племена, которые стояли на различных ступенях социально-экономического развития. Если Египет, Сирия, Малая Азия, Балканская Греция, Македония еще до римского завоевания находились на весьма высоком экономическом и культурном уровне, имели зрелые формы классического рабовладения, то население запад, ной части империи — иберы, кельты (галлы) Пиренейского полуострова и Цизальпийской Галлии, ливийцы, нумидийцы и другие народности Северной Африки, паннонцы, илли^ рийцы, мезы придунайских областей — находились на стадии разложения первобытнообщинного строя. Это были отсталые, по сравнению с римлянами, племена. Включение этих об-ластей в состав империи способствовало их экономическому, социальному и культурному развитию.
В I — II веках Римская империя достигла наибольшего территориального расширения. В ее состав вошли Северная Африка, большая часть Западной, Южной и Юго-Восточной Европы, Восточное Средиземноморье до Армении и реки Евфрат. Впервые в истории все побережье Средиземного моря было объединено в рамках одного государства. Насколько трудно было это сделать, можно понять, узнав, что теперь на этой территории существует более 30 государств. Таким образом, Римская Империя была мировой державой,, которая имела большой международный престиж.
Но это не значит, что Римская империя была единственным великим государством в мире в те времена. Кроме нее существовали другие великие державы — Парфянское царство, Кушанская держава, Ханьская империя в Китае, — но даже среди них Римская империя имела гораздо больший военный потенциал, а также большее культурное развитие. Неудивительно поэтому, что на мировую историю она оказала гораздо большее влияние, чем вышеперечисленные государства.
Так как Империя создавалась в течение нескольких веков благодаря многолетним завоеваниям стран и областей, которые находились на разном социально-экономическом и культурном уровне развития, политико-административная структура государства была весьма сложной. Ад министра' тивно империя делилась на Италию и провинции, которые сами, в свою очередь, имели сложное внутреннее устройство.
Рим был одним из городов Италии во времена республики, при Империи же он превратился в столицу огромного государства, он стал местом пребывания императора и его двора, а также императорского правительства. Рим был религиозным и культурным центром империи. В нем в те годы сосредоточились лучшие интеллектуальные силы всей огромной державы. Это привело к необычайно высокой кой' центрации в городе наиболее богатой аристократии и нагг более культурной части населения Средиземноморья. Кроме этого, Рим, находящийся в привилегированном положении, притягивал людей самых различных профессий и состояний. Постепенно он превратился в уникальный город античной древности, население которого было поистине фантастическим — до полутора миллионов человек.
Так как Рим нуждался в огромном количестве продуктов ремесленного производства и в огромном количестве продовольствия, это привело к превращению Рима в крупный ремесленный центр особого типа, который работал в основном на удовлетворение потребностей своего миллионного населения. Это вызывало расширение поставок в Рим промышленного сырья и продовольствия, поскольку местного сырья не хватало. В I в. н.э. императорскому правительству удалось организовать эффективную систему снабжения города. К нему вели двенадцать хорошо вымощенных дорог, которые использовались для сухопутных перевозок. Работали специальные флотилии судов, которые подвозили продукты и товары из провинции. В Путеолах и в Остии были построены снабженные самым современным оборудованием гавани с обширными складами.
За бесперебойным снабжением столицы следила целая армия чиновников. Великолепно была решена и проблема водоснабжения огромного города — одиннадцать водопроводов подавали в город 1.5 млн. кубометров питьевой воды в день. Рим имел развитую сеть подземной канализации, которая выводила городские нечистоты далеко за город.
Масштабу, всего этого можно оценить и. сейчас по многочисленным развалинам и сохранившимся сооружениям той эпохи. Уровень инженерной, технической мысли, а также уровень строительства древних римлян просто поражает.
Понятно, что столица жила за счет римских провинций. Налоги, которые взимались с провинциального населения, шли на содержание не только императорского правительства, но и на содержание всего населения города Рима, а также на грандиозное строительство с помощью которого Рим превратился во II в. н.э. в наиболее благоустроенный, красивый и процветающий город в мире. Кроме Рима в привилегированном положении, по отношению к другим частям империи, находилась и Италия. Она рассматривалась как колыбель римского могущества, как центр мира, а поэтому считалась не частью римского государства, а его средоточием и воплощением. Италия управлялась непосредственно самим римским народам и сенатом, а в качестве их представителя — принцепсом. В Италии не располагались регулярные войска. Жители страны ноль зовались гражданскими правами высшего разряда (irra* лнйское право) и освобождались от прямых налогов. Из жителей Италии комплектовались наиболее привилегированные воинские части. Италийская знать, несмотря на все возрастающую роль выходцев из провинции, занимала подавляющее большинство постов в государственном аппарате. Римская аристократия олицетворяла собой власть и богатство империи. При Октавиане Августе границы Ита-
лии были расширены за пределы реки Рубикон до самых альпийских хребтов. При нем Италия была разделена в административном отношении на одиннадцать районов, которые в принципе представляли собой географически территориальные единицы, а не административные подразделения со своим управлением.
Италийские города имели юридический статус муниципия (самоуправляющего) — автономного городского центра с приписанной к нему сельской территорией. Жители городов пользовались традиционными привилегиями полного риМ' ского гражданства. Италия вместе с примыкающей к пей провинцией Сицилией были наиболее урбанизированными и процветающими в экономическом отношении областями Римской империи вплоть до середины II в. н.э.
Западными провинциями считались Корсика, Сардиния, три провинции Испании (Бетика, Лузитания и Тарраконская Испания), четыре галльские (Нарбонская провинция, Аквитания, Лугдунская Галлия и Белгика), а также Нижняя и Верхняя Германия и провинция Британия. Эти провинции имели относительную связь в своем историческом развитии, а также в социально-экономических и этнических отношениях. В целом они составляли особую часть империи.
Британия была одной из наименее романизованных западных провинций. Правда, на юго-востоке острова появились рабовладельческие земли по римскому образцу, но на остальной территории преобладали села местных племен, которые жили в основном первобытнообщинным строем. Здесь было слабо развито ремесленное производство и преобладали мелкие мастерские, которые в основном изготавливали предметы кельтского образца. Основные товары ввозились, главным образом, из Галлии и Испании. После мощного многолетнего восстания под предводительством Бо-удикки в Британии долго не могли восстановить спокойствие. Римские легионы буквально шаг за шагом оттесняли местные племена, которые оказывали упорное сопротивление.
Знаменитый историк Тацит Цроцитировал слова одного из племенных вождей Британии — Калгака, — которые тот произнес, обращаясь к своим воинам накануне сражения с римлянами: «Похищать, убивать, грабить, — говорит он
о римлянах, — это на их лживом языке называется управлением, а когда все превратят в пустыню, то называют это миром».
Несмотря на то, что и Калгак был разбит полководцем императора Домициана Агриколой, британские племена с трудом подчинялись Риму. Вновь и вновь в Британии вспыхивали восстания. Император Адриан, а впоследствии Антонин Пий были вынуждены сооружать громадной протяженности валы на границе современной Шотландии, которые от берега до берега пересекают весь остров. Эти титанические сооружения были необходимы для того, чтобы предотвратить вторжение племен, которые сохранили независимость от Рима.
Но несмотря на такие трудности, уходить отсюда римляне не собирались. Они были весьма заинтересованы в этой самой западной провинции, так как Британия давала большое количество солдат для вспомогательных частей, разбросанных по всей гигантской империи.
Галльские провинции включали Нарбонскую, а тац Великую Галлию, которая состояла из Аквитании, Лугду^ ской Галлии и Бельгики. Ко времени римского завоеван^ на территории Испании и Галлии жили многочисленные родности, которые еще не достигли уровня национально^ государственности. Вхождение этих земель в Римскую перию способствовало быстрому социально-экономическому и культурному развитию западных провинций, распростри нению развитых форм рабовладельческих отношений. Это быстро привело к тому, что западные провинции стали одной из самых высокоразвитых областей Римской империи. При Флавиях и Антонинах они переживали значительный подъем. Наиболее романизированы были южные и восточные об* ласти западных провинций.
Многочисленные крупные и мелкие города, основанные в I — II вв. н.э., окруженные виллами, принимали рим-ский облик. Ремесленные и торговые коллегии возникали в самых мелких городах, а в крупных, таких как Нарбон, Аре лата, Лугдун и Немаус, они были весьма многочисленными. Крупные торговые кампании объединяли купцов, которые вывозили италийские и испанские вина, масла, а также судовладельцев, корабли которых обслуживали внутреннюю и внешнюю торговлю. Повсюду были известны галльские полотна, сукна, металлические изделия, особенно пользовались популярностью керамика и стекло, которые вытеснили из Италии местные изделия. Галльские торговцы торговали не только с восточными провинциями, товары их шли и в западные провинции — за Рейн и Дунай.
Разбогатевшие ремесленники и торговцы покупали земли и сами входили в сословие декурионов.
В центральных районах Галлии местные боги слились с римскими, а местная аристократия и горожане усвоили латинский язык. Они также принимали римские имена. Во многих городах возникали школы, где преподавали латиг ский и греческий языки и риторику.
В сельской местности жители жили в племенных округах, которые находились вне городских земель и подчинялись непосредственно римскому наместнику. Как в городах, так и в племенных округах большинство местных жителей, не считая италийских переселенцев, говорили на латинской языке, носили римскую одежду и усваивали римскую кулv туру. Многие выходцы из западных провинций стали круП' ными деятелями римской культуры: Сенека — ритор; его сын, который стал знаменитым философом и государстве#' ным деятелем, воспитателем малолетнего Нерона — Сенека-младший; поэты Лукан, Марциал, а также автор наиболее полной сельскохозяйственной энциклопедии Колумелла; прославленный ритор Квинтилиан и многие другие.
Северные и западные области Галлии, к которым тесно примыкали прирейнские области Германии, были менее романизированы. На западе преобладали крупные владения местной знати, на севере, в районе Рейна, — села местных племен, которые жили общинами. Здесь были сохранены местные обычаи, религия, язык и имена. В больших имениях все еще работали клиенты землевладельцев. Многочисленным было и крестьянское население.
Экономический подъем Галлии продолжался до второй половины II века. Затем начался упадок ремесла в центральных районах, который постепенно перемещался в сторону Рейна. Сократилась и сфера галльской торговли. Росло крупное землевладение за счет разорения меОгаих и средних хозяйств. Среди разоряемых латифундиями крестьян резко обострилось недовольство. Во второй половине II века начались волнения среди племен секванов, живших между Роной и Рейном, которые в последствии разгорелись в большое движение. Оно было возглавлено сбежавшим из римской армии Матерном. К нему примкнуло огромное количество рабов и крестьян. Они убивали богатых землевладельцев и захватывали их имущество. Волнения начались и в Северной Италии. Матерн даже хотел убить императора во время праздничной процессии в Риме, но был предан и казнен.
Для охраны западных провинций было выделено десять легионов (из 25 легионов римской армии). Основные силы этой армии, 8 легионов (около 80 тысяч воинов), стояли на Рейне, охраняя безопасность западных провинций от набегов германских и других племен, которые жили к востоку от Рейна.
Во второй половине I века Испания, которая делилась на Тарраконскую Испанию, Бетику и Лузитанию, была одной из наиболее богатых городами романизированных провинций с высоким развитием рабовладения. Такая высокая степень романизации вместе с богатыми местными традициями кельтских племен и разноязычных жителей античной Испании привели к образованию интересного синтеза социально-экономических отношений и культуры. Это привело к бурному развитию хозяйства и культуры, к установлению тесных связей между западными провинциями и центром империи — Италией. Эти провинции активно торговали продуктами питания, ремесленными продуктами и сырьем, осск бенно металлами. Испанские масла, рыба, вина и метал^ находили широкий сбыт во всех землях империи. Город, ская жизнь, особенно после реформы императора Веспа^ сиана, была очень оживленной, хотя в Лузитании еще со^ хранялись и племенные территории. Такое развитие породило тесные контакты внутри западной половины империи, при* вело к созданию прочных связей, что заложило основу для исторического развития современной Западной Европы.
Но уже с Середины II века испанская торговля стала сокращаться. Все меньше выходцев из этой страны играли роль в политической и культурной жизни империи, все меньше испанцев стало попадать в армию, пришли в упадок разоренные города, несмотря на то, что богатые собственники тратили большие суммы на городские нужды. При императоре Адриане в испанских городах начались волнения, а при Марке Аврелии произошло крупное восстание в Лузитании.
Одну из важнейших ролей в жизни империи играли балкано-дунайские провинции — Реция, Норик, Паннония, Далмация, Верхняя и Нижняя Мезия, Дакия, Фракия, Македония, Эпир, Ахайя. Все эти провинции имели очень много общих черт. Их территория была заселена в основном иллирийцами и фракийцами, которые находились примерно на одном уровне общественного и культурного развития. В то же время район этот сильно отличался от других провинций Римской империи. Объясняется это тем, что Балканский полуостров был расположен между западной и восточной частями империи, а поэтому он испытывал на себе влияние римской культуры с запада и греческой — с востока. В то же время с северной стороны эти провинции граничили с племенами Центральной и Восточной Европы. В связи с этим дунайская граница, также как и рейнская, была наиболее опасной и испытывала постоянную угрозу внешнего вторжения. Этим и объясняется то, что вышеперечисленные провинции были буквально наводнены римским*! войсками.
К тому же во II веке рейнская граница становится сшг койной, войны здесь практически не велись. В то же врем# напряженность на дунайской границе, наоборот, возрастала-Так, если во времена правления императора Нерона, в 63 году на Рейне стояло семь легионов, а на Дунае только пять, то при императоре Антонине Пие на Рейне их бы ло всего — четыре, а на Дунае — уже двенадцать. Эти^ объясняется то, что военные элементы играли большую роль к дунайских провинциях. Большая часть городских магистратов и средних землевладельцев состояла из ветеранов. Большинство городов, как уже говорилось выше, возникало здесь из военных поселений, поэтому императорская политика проводилась в основном военными. Часто командиры, кроме своего основного рода занятий, занимались торговлей и организацией ремесленных предприятий. Вообще этот процесс был довольно характерен для империи: из сословия всадников выходили наиболее богатые купцы и ремесленники, которые очень часто становились военными и наоборот.
Дакия, значительная часть населения которой погибла во время войн Децебала с Римом, в основном была заселена колонистами, которых переселил сюда император Траян, главным образом из восточных провинций. Это объясняет смешанный характер культуры дакийских городов. Местная знать, которая охотно признала власть императора Траяна, даже и не думала сопротивляться Риму, как это происходило в Галлии либо Британии. Она быстро переняла культуру и обычаи римлян, дакийские аристократы давали своим детям римские имена. Но дакийский плебс не хотел мириться с римским владычеством. Народ часто примыкал к своим соплеменникам, которые неоднократно вторгались на территорию провинции, а поэтому золотые прииски, которыми была богата эта земля, усиленно охранялись римскими военными.
Крупное землевладение и рабовладение в придунайских провинциях были неразвиты. Здесь преобладали небольшие виллы и села-общины с мало романизованным местным населением. Этим объясняется слабое развитие рабства и тот факт, что местные ремесленники также были в основном людьми свободными.
Во II веке провинции эти были довольно отсталые, их роль в жизни империи стала значительной лишь в III в. н.э.
Особое место на Востоке занимала провинция Ахайя (Греция). В эти годы она находилась в состоянии глубокого Упадка: здесь почти не осталось крестьянства, за счет которого на протяжении веков осуществлялось развитие других провинций, а рабовладение достигло своего пика в Греции еще до возникновения Римской империи. Ахайя и Македония — области классической греческой цивилизации, У которых была богатая история, высокий уровень развития культуры — находились в застое. Пришли в упадок и местные города. Теперь в них господствовало по не. скольку богатых семей, которые на свое усмотрение рас. поражались местным населением. Плебс находился в со. стоянии обнищания. Например, известный философ-софис* Герод Аттик, друг императоров и сенатор, практически без. гранично распоряжался в Афинах, большинство граждан были его должниками.
Часто в греческих городах происходили волнения, ко~ торые были связаны с дороговизной и недостатком хлеба. Все это объясняет то, что значение Ахайи и Македонии за-ключалось лишь в их культурных традициях. Афинские шко~ лы империи все еще оставались ведущими и пользовались самоличным покровительством многих императоров. При Адриане в среде греческой аристократии возникло движение панэллинизма, представители которого мечтали об объединении всех эллинов. Адриан хотел таким образом сблизить с империей эллинизированные элементы восточных провинций, поэтому Афины продолжали играть роль центра античной образованности, искусства, красноречия и философии.
Из стационарных римских военных лагерей и канаб в придунайских провинциях возникали города муниципального типа, которые являлись центрами романизации дунайских земель. Среди них Виндобонн (Вена), Аквинк, Карнунт, Син-гидун (Белград), Виминаций, Новы, Апул и др. Но уровень урбанизации и роль в придунайских провинциях оставались небольшими, гораздо меньшими, чем в западных провинциях. Огромные территории оставались вне воздействия городских центров, а население их продолжало жить в условиях об-щинного быта. Такая неравномерность социально-экономического и культурного развития являлась характерной чертой исторического развития придунайских провинций.
В рассматриваемый нами период, в состав провинций Нижняя Мезия были включены некоторые греческие города Северного Причерноморья — Тир, Ольвия, в которых с этого момента стояли гарнизоны римской армии. Отны' не зависимыми от Римской империи стали Херсонес и Бос' порское царство, правители которых теперь вынуждены были отливать на своих монетах изображения римских им-ператоров как верховных покровителей. Однако власть риМ' лян над городами Северного Причерноморья была очень незначительной.
Но наиболее сложной была структура восточных про" винций Римской империи — Азии, Вифинии, Понта, Кп" ликии, Сирии, Палестины, Галатеи, Каппадокии, Ликшь
Памфилии, Аравии, Египта, Крита и Киренаики. Почти все они были образованы из некогда самостоятельных царств и находились на различных этапах исторического развития. Но тем не менее восточные провинции имели в своем развитии относительное единство, так как были сформированы на основе эллинистических государств и их культуры, которая органично впитала в себя древневосточ-
ное наследие, с одной стороны, и традиции эллинства — с другой. Этим объясняется большая сложность внутренней структуры провинций. Здесь, кроме городов эллинского типа — Эфес, Милет, Антиохия, Александрия и др., — существовало много городов местного типа, которые некогда являлись древневосточными центрами. Тут же римляне основали множество городов по образцу римских колоний и италийских муниципий.
♦Во II веке здесь приходила в упадок городская автономия и стала возрастать роль императорской администрации. Еще в годы правления императора Траяна здесь появились кураторы, которые были обязаны наблюдать за финансами городов. Отныне любая мелочь находилась под жестким контролем императорского правительства. Так Плиний Младший, который был наместником Вифинии, в письме к императору Траяну спрашивает, можно ли разрешить городу достроить гимназии и бани, можно ли допустить, чтобы ме~ стная знать собирала плебс на семейные торжества, можно ли организовать коллегию для тушения пожаров и т.п. Именно на последний вопрос Плиния Траян ответил отрицательно; он боялся, что подобные коллегии дадут возможность народу организоваться в мятежных целях.
В каждой провинции были также племенные округа, ко-торые назывались сатрапиями и были организованы на основе эллинистического административного деления территорий, а также автономные храмовые территории и даже небольшие царства (например, Иудейское царство).
Политика романизации в восточных провинциях отли-чалась от подобной политики в других землях. Здесь она имела формы эллинизации, как одного из путей распространения античных порядков и культурных традиции. Таким образом, римские императоры на Востоке выступали как продолжатели политики эллинистических царей. Вместе с этим распространялись права римского гражданства на жителей этих земель, здесь были внедрены законы римского права и правопорядка, расширялась сфера применения латинского языка.
В городах малоазийских провинций — Азии, Ликии, Памфилии, Понта, Вифинии, Галатеп, Каппадокии, — органами самоуправления руководили группы из самых богатых горожан. Народные собрания почти не созывались. Однако должности магистратов стали уже лишь почетными титулами: они имели очень мало реальной власти. Однако боязнь народных волнений заставляла их жертвовать огромные суммы на благоустройство и раздачи. Иногда пожертвования доходили до 2 млн. денариев. Императоры всячески поощряли подобные действия и утверждали почести для таких благодетелей. Они заключались в праве установления статуй, о чем издавались почетные декреты, таким гражданам отводились особые места в театрах, им дарились золотые венки. Однако уже с середины II века найти желающих на должность магистрата становилось все трудней, так как это было связано с большими расходами. Поэтому из почести должность магистрата стала повинностью, и хотя такие города, как Смирна, Эфес, Никея, все еще были богатыми и великолепными, но, тем не менее, постепенно города Малой Азии приходили в упадок. Кроме этого, здесь оставались большие территории, где городов почти не было. Население тут жило, сохраняя племенную организацию. Большую роль здесь продолжала играть старая аристократия, которая состояла из потомков местных царей. Они владели огромными землями и стадами скота.
В Сирии эллинизация сказалась гораздо меньше чем в Малой Азии. Ни латинскому, ни греческому языкам не удалось вытеснить из обихода язык арамейскйй. Здесь продолжали процветать законы доримского права, а также местные религия и искусство. Сирийские города владели малыми наделами земли, а поэтому земля была в основном занята селами-общинами. Налоги и повинности с них взимались очень большие. Непосильной ношей для Сирии оставалась огромная армия, которая стояла здесь в конце II века в количестве шести легионов и такого же числа вспомогательных частей. Можно сказать, что содержание армии буквально разоряло жителей Сирии. Жизненный уровень здесь был одним из самых низких по всей империи. Поэтому много сирийцев за долги были проданы в рабство. Рабов вывозили в Италию, Рим и провинции. Много было рабов в самой Сирии, особенно в городах.
Города здесь строились главным образом на побережье Средиземного моря, а также на ключевых пунктах караванных путей. И хотя все еще славились сирийские ремесленники, которые изготавливали великолепное стекло и шерсть, постепенно экономика была переориентирована на транзитную торговлю с Востоком. Сирийские купцы наживали огромные состояния. Их объединения существовали не только в городах Сирии, но и в Остии, в Риме, в городах Галлии, Дакии, Паннонии и других провинций. Именно, благодаря караванной торговле, во II веке процветала Пальмира — один из крупнейших городов Сирии.
Тяжелое положение сирийского плебса, его обнищание приводило к постоянным восстаниям. Так, во времена правления императора Адриана, произошло крупное восстание иудеев, возглавляемое Бар-Кохбой, который выдавал себя за «божественного спасителя». Восставшие вели партизанскую войну и продержались почти три года против римских войск. Борьба была кровопролитная и лишь с большим трудом римлянам удалось восставших подавить. К иудеям, возглавляемым Бар-Кохбой, примкнуло большое количество сирийцев. То Же самое происходило в конце II века, когда наместник Сирии Авидий Кассий поднял восстание против императора. Сирийцы тут же перешли на его сторону. Если сирийская знать Поддерживала римское владычество, то среди простого населения были сильны пропарфянские настроения.
В восточной части империи было развито император, ское землевладение в виде замкнутых крупных владений, которые управлялись прокураторами. Они были мало под. чинены власти провинциальных наместников.
Императоры, как и в других местах, на Востоке также стремились к сглаживанию социально-экономических раз~ личий между провинциями. Однако здесь это удалось в меньшей степени чем на Западе. Существовали здесь также полузависимые от империи пограничные государства — Армения, Мидия, Атропатены и более мелкие княжества Кор-дуэны, Остроены, Адиабены, Эдессы. Отношения с ними были напряженными, так как недовольство римским вла~ дычеством всячески подогревалось правителями Парфянского государства.
Сильные эллинистические традиции, богатства, большие экономические возможности, древние торговые связи с Месопотамией и через караванные пути с отдаленными Индией и Китаем, а также специфическая культурная атмосфера — все это превращало восточные провинции империи в ее особую часть со сложными социально-экономическими и политическими противоречиями.
Особое место среди восточных провинций занимал Египет: у него был тот статус, благодаря которому его рассматривали не как провинцию империи, а как личное владение главы государства. Управлялся Египет не легатом или прокуратором, а префектом — личным заместителем императора. Все это сказалось на том, что в Египте не получила развитие городская жизнь. Здесь продолжала господствовать политико-административная система, сформированная еще во времена правления Птолемеев и даже их предшественников Ахеменидов. Романизация в Египте выразилась в довольно активном развитии отношений частной собственности, в распространении поместий в мастерских с более широким применением труда рабов. В административном отношении Египет состоял из трех крупных областей — Нижнего, Верхнего Египта и, расположенной на юге, Гептаномиды. Области эти в свою очередь делились на номы, номы — на топы, а топы состояли из ком (деревень).
В Египте римляне старались выжать из страны все что возможно. Поэтому здесь особенно последовательно консервировались старые отношения. Население делилось на более и менее привилегированные группы. В основной своей массе египтяне оставались бесправными. На военную службу их брали исключительно во флот, служба в котором отлП' чалась наибольшей тяжестью. Так как налоги были непосильными, крестьяне разорялись и бросали землю. Это приводило к расширению принудительной аренды и к тому, что с середины II века даже ветераны, которые имели освобождение от повинностей, вынуждены были брать в аренду землю и исполнять литургии.
Начиналось массовое бегство жителей. Целые села оказывались покинутыми. Хотя префекты издавали постоянные приказы, которые обязывали жителей вернуться, это не приводило к ощутимым результатам. Крестьяне уходили в основном в Александрию — единственный крупный город в Египте, либо в болотистую местность в дельте Нила, которая называлась Буколией. Здесь в 172 году произошло восстание буколов, которым едва не удалось овладеть Александрией.
Положение в Египте постоянно оставалось напряженным. Особенно волновалась Александрия, которую римляне прозвали «городом мятежников».
Последней группой провинций империи были провинции Северной Африки, в которые входили области на запад от Киренаики и до побережья Атлантики. На западе эти земли были населены берберами до гор Атласа и границ пустыни Сахары. Это был район благоприятный для развития хозяйства и.торгов ли. Именно поэтому земли эти подверглись в предыдущие времена активной финикийской колонизации. Здесь несколько столетий существовала могущественная Карфагенская держава.
После ожесточенной и многолетней борьбы римлянам удалось разгромить Карфаген, который был стерт с лица земли. Победа эта привела к образованию четырех римских провинций: Африка, Нумидия (Африка Новая), Мавретания Тингитанская и Мавретания Цезарея.
В I — II вв. н.э. африканские провинции достигли большого экономического и культурного роста. Процесс романизации приобрел тут активный характер. Здесь основывались новые города муниципального типа, распространялось римское и латинское гражданство, оживлялась городская жизнь. Города превратились.в важные культурные центры — Карфаген, Гадрумет, Утика, Цирта, Гиппон Регий, Цезарея, Тингис, Великий Лептис, — общегосударственного значения.
В поместьях здесь производилось значительное количество зерна, оливкового масла и другой продукции. Большое развитие получило крупное частное и императорское землевладение, где в основном использовалась рабочая сила колонов. Императорские и частные латифундии в основном считались экзимированными (независящими от городских органов).
Кроме этого, в африканских провинциях существовали многочисленные племенные округа (особенно на южных границах), которые часто находились под управлением племенных вождей и старейшин. Это вызывало постоянные сепаратистские настроения и попытки отделения от империи, но тем не менее это были относительно мирные области,
а поэтому здесь стоял всего один регулярный легион и девять когорт, разбросанных по провинциям в наиболее угрожаемых пунктах.
Североафриканские провинции, наряду с Египтом, считались житницей Рима, которая поставляла в столицу империи большое количество пшеницы и оливкового масла, которые впоследствии распределялись среди городского населения Рима. Император Коммод построил специальный флот для доставки африканского зерна. Масло, производимое в африканских провинциях, поначалу считалось низкосортным, но во II в. н.э. оно уже конкурировало с лучшим испанским маслом.
Ремесло в Африке было развито слабо: здесь почти не было ремесленных коллегий, столь многочисленных в Галлии. Торговля была, главным образом, транзитной, так как через африканские провинции в империю поставлялись из Центральной Африки рабы и дикие звери для амфитеат' ров, а также слоновая кость. Крестьяне трудились, в ос' новном, наемными работниками. Большое число мавров, читавшихся прекрасными наездниками, служило во вспомогательных частях. С развитием городской жизни здесь получили распространение латинский язык и римская культура. Во второй половине II века в Риме уже появились сенаторы, всадники, ораторы и писатели из Африки.
Большое развитие в &гих провинциях получили юридические школы. Следует отметить, что пунический и берберский языки не были до конца вытеснены латинским, на них говорила большая часть населения Северной Африки.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ IB. - II В. Н.Э.
Рассмотрим теперь развитие аграрных отношений, ремесла, торговли и денежного обращения в Римской империи в период в конце I и во II вв. н.э.
Сельское хозяйство западных провинций, до того как они были завоеваны Римом, было весьма отсталым. Здесь преобладали зерновые культуры малоценных сортов, а удобрения почти не применялись. На этих землях господствовала примитивная двухпольная или залежная система земледелия.
Римляне, италики, греки, проникая в завоеванные провинции, приносили с собой навыки рационального ведения хозяйства по примеру италийских рабовладельческих имений. Это привело К изменению структуры посевных площадей: теперь активно распахивалась целина, стали выращивать виноград, оливковые и плодовые деревья. Галльские вина, испанское оливковое масло успешно конкурировали* с лучшими италийскими и греческими сортами. Материалы археологических раскопок говорят о большом размахе олив-Ководства и виноградарства в западных провинциях: мас-лодавильни, которые были найдены в Северной Африке, занимают площадь в несколько сот квадратных метров, а на рельефах из Галлии изображена перевозка вина в огромных деревянных бочках.
Таким образом, постепенно совершенствовалось земледелие, вводились новые сорта зерновых и кормовых культур, получила распространение пшеница, применялись новые виды удобрений. Совершенствовалась и сельскохозяйственная техника: стали применяться галльская жнейка, колесный плуг, для помола муки строились водяные мельницы. Достижения эти стали возможны в результате широкого распространения рабовладельческих имений, которые вытесняли мелких землепользователей. Рост городского населения городов в самих провинциях, а также связи с Италией ц другими областями империи привели к тому, что в сель скохозяйственное производство проникли рациональные прие* мы земледелия.
В отличие от западных провинций, на Востоке уровень сельского хозяйства был более высок. Это объясняется тем, что земли эти еще до возникновения Римской империи на-ходились под сильным эллинистическим влиянием. Но тем не менее расширение экономических связей внутри империи приводило к дальнейшему развитию сельского хозяйства в странах Восточного Средиземноморья, хотя оно здесь развивалось не так бурно, как на западе. И тем не менее Египет продолжал оставаться житницей империи. Экспортировались знаменитые греческие вина и высококачественное оливковое масло. На Западе, как уже говорилось, рабовладельческие поместья (латифундии), связанные с рынком, пришли на смену участкам мелких свободных земледельцев, хозяйству разлагающихся общин и крупным владениям племенной знати, земли которых обрабатывались зависимыми от них соплеменниками, клиентами и рабами. Однако мелкие хозяйства свободных земледельцев, а также крупных собственников не исчезли вовсе. Мелкие земледельцы все больше превращались в колонов. Это привело к тому, что во II веке латифундии поглощали уже не только мелкие крестьянские участки, но и средние по размерам рабовладельческие имения, охватывая постепенно огромные площади земли — по нескольку тысяч югеров. Такие владения обра-батывались рабами, которыми руководили из одного цен-тра — виллы (централизованная рабская латифундия), и колонами, которые арендовали небольшие участки земли латифундистов и занимались земледелием по своему усмог рению, господа не вмешивались в этот процесс (децентра' лизованная латифундия с колонами). Но общий кризис ра' бовладельческого способа производства приводил К расширению колонатного земледелия.
Рабовладельческие латифундии получили распростра' нение в основном в Галлии и Испании. В Италии, АфрИ' ке и восточных провинциях ведущей формой сельскохозяй' ственного производства стала децентрализованная латифундия с колонами. Это объясняется глубокими тра' дициями эллинистической эпохи, господством общинный отношений восточного типа.
В Италии, вследствие кризиса средних хозяйств, на смену которым пришли латифундии, произошел переход к колонатному земледелию. Дело в том, что латифундии, по сравнению со средними рабовладельческими хозяйствами, были более отсталыми, так как организовать труд большой массы рабов ( иногда до нескольких сот человек) было гораздо труднее, чем организовать работу двух-трех десятков рабов. Чтобы выйти из этого затруднительного положения, латифундисты дробили часть своей территории, а иногда и всю, и сдавали ее в аренду колонам, которые должны были вносить определенную сумму денег за аренду. Для того чтобы ее раздобыть, колон обязан был продавать свою продукцию на рынке, что отвлекало его от обработки земли. Конкуренция с сельскохозяйственной продукцией из провинций, а также колебания цен приводили к разорению хозяйств колонов. Отчаявшись, они нередко бежали из поместий. Чтобы избежать этого, латифундисты вместо денежной платы стали брать аренду долей урожая колона. Во II в. н.э. колон обязан был отдавать третью часть пшеницы, ячменя, вина, масла и олив, а также четвертую часть гороха, секстарий (0,55 л) меда и т.д. Кроме этого, колоны обязаны были работать некоторое количество времени в хозяйстве землевладельца.
Такой перевод арендной платы из денежной в натуральную был выгоден и колону, и землевладельцу. Теперь колону не требовалось ездить на рынок и он был заинтересован в хорошей обработке своей земли, так как ему самому шло 2/3 урожая. Повысило это и доходы латифундистов, так как была ликвидирована проблема недоимок. Избыток продуктов, которые владельцы хозяйств получали от колонов, они реализовывали на рынках. Этим они могли заниматься без помех, так как не были заняты обработкой собственной земли. Таким образом во II веке денежной платы за аренду почти не оставалась.
Но, как уже говорилось, вместе с частными земельными владениями имелись и императорские земли во всех провинциях. Больше всего земли императоры имели в восточных и африканских провинциях. В каждой провинции императоры владели громадными латифундиями — сальтусами, на которых трудились колоны. Но, кроме этих сальтусов, У императоров были латифундии, на землях которых трудились рабы. Императоры были крупнейшими рабовладельцами Римской империи: они располагали любым количеством рабов и перед ними никогда не стоял вопрос об их
нехватке. Поэтому использование рабов на императорски землях продолжалось гораздо дольше, чем на землях стных землевладельцев.
Как уже отмечалось, кроме развития сельского хозяйства, в I — II вв. н.э. активно развивались ремесло и торговля. Не трудно догадаться, что развитию ремесла была необхо-дима обеспеченная сырьевая база. Она была создана за счет провинций. Империя располагала серебряными, свинцовыми и медными рудниками в Испании, запасами железных и оло-вянных руд в Галлии, кроме этого, оловянные рудники были в Лузитании и Британии, а железо добывали в Норике, Далмации, Киликии и Каппадокии. Поиски полезных ископаемых, а в особенности железа, велись во всех остальных провинциях. Поэтому наравне с использованием старых, известных еще в доримскую эпоху, осваивались и новые месторождения.
Империя ощущала острую потребность в железе, которое шло на производство оружия и основных орудий производства — ремесленных и сельскохозяйственных. Почто все рудники находились в собственности императора, от имени которого они управлялись прокураторами. Иногда рудники сдавались в аренду крупным съемщикам.
Но развитию ремесла способствовало не только расширение сырьевой базы, а также и активное применение в нем труда рабов. Так в прежние времена в ремесленных мастерских работало в основном по 10-12 человек, но уже во II в. н.э. они нередко разрастались до таких размеров, что в них использовался труд нескольких десятков работников. Это привело к разделению труда, его специа; лизации и кооперации.
В некоторых отраслях производства труд рабов был господствующим: в горном деле, в строительстве, в камено' ломнях и глиняных карьерах. Кроме этого, все трудоеМ' кие операции (переноска тяжестей, топка печей, заготовительные операции) выполнялись рабами.
В рассматриваемый нами период времени появились # новые производства. Например, стеклодувное, которое за' родилось еще в конце I в. до н.э. В это же время намнсг го увеличилось производство обожженного кирпича, который стал широко применяться вместе с бетоном в строительстве-
Особенно активно развивалось ремесло в провинция* Если в I в. до н.э. — в начале I в. н.э. в столице сбыва' лась продукция ремесленников из италийских городов, то во II в. н.э. провинциальное ремесло развилось до такой степени, что надобность в привозных товарах практически отпала. И наоборот, некоторые провинциальные центры ремесла сами стали экспортировать свои изделия в другие провинции и даже в Италию. Особенно отличались в этом города Галлии, откуда вывозились льняные и шерстяные ткани, известная во всей империи керамика. Не отставала от Галлии и Сирия, откуда вывозились пурпурные ткани, ювелирные изделия, предметы из цветного стекла и т.п.
Во II в. н.э. ремесленные центры постепенно стали перемещаться с полуострова в Северную Италию. Так на смену приходящим в упадок Пу-теолам, Капуе, Арреции, на первые места выдвигаются развитые ремесленные центры Милан, Аквилея и другие города, которые находились недалеко от рудных разработок Норика, Далмации и граничили с развитыми галльскими провинциями. Особый расцвет ремесло получило В Акви- Пальмира (Сирия),
лее, которая превратилась Колоннада главной улицы,
в крупный центр по производству металлических изделий, вооружения, стекла, черепицы и ювелирной продукции.
В это же время началось развитие ремесленного производства в латифундиях. Крупные землевладельцы заводили у себя на виллах ремесленные мастерские — керамические, ткацкие, деревообрабатывающие, стеклодувные. В некоторых галльских латифундиях даже разрабатывали рудники и добывали металл, организуя при этом производство железа. Постепенно латифундиальное ремесло становилось конкурентом городского, что способствовало обособлению города от сельской местности и подрывало их экономические связи. Это отрицательно сказывалось на экономике страны в целом, кроме того, изделия поместного ремесла, чаще всего, были низкого качества.
Во времена правления династии Антонинов торговые отношения между народами, живущими на берегах Средиземного моря, достигли небывалой интенсивности и разма*.
В первую очередь, это произошло в связи с широким ра, витием средних рабовладельческих хозяйств, котррыс по ставляли продукты на рынок.
Торговые связи устанавливались в провинциях и меж/ц ними. Италийские купцы активно торговали с Испанией Сирией, Дакией, Египтом, Мавретанией и Британией; су довладельцы и купцы из Галлии буквально иаводпили Ита* лию, прирейнские области и испанские провинции; сирийские купцы (в первую очередь из Пальмиры) активно торговали с Дакией и Египтом.
В городах стали расти, буквально на глазах, торговые лавки и множество складов для хранения товаров. Они стали неотъемлемой частью любого города. В основном лавки за-нимали нижние этажи зданий и тянулись вдоль улиц. Во многих городах стали возводить специализированные помещения для торговли каким-либо одним товаром. Так возникли мясные рынки и здания, где торговали шерстыо. В самом начале II в. и.э. в Риме был простроен огромный Трая-нов рынок. Это сооружение состояло из пяти ярусов-эта-жей и включало в себя сто пятьдесят лавок для продажи различных товаров.
В отличие от предыдущих времен во II в. и.э. в товарный оборот входили не только предметы роскоши, но и товары широкой необходимости. Теперь торговали вином и маслом, хлебом и льном, металлами и посудой, изделиями из стекла. Возможность вывоза товаров из провинций способствовала расширению их производства, это приводило к развитию специализации товарного хозяйства. Как уже упоминалось выше, Испания специализировалась на производстве оливкового масла, вина и металлов, Галлия — шерстяных изделий, вина, бронзовых фибул и изделий из стекла, керамики. Из Египта вывозили хлеб, льняные ткани, гранит, папирус, изделия из стекла; Сирия широко торговала вином, пурпурными тканями, предметами роскоши.
Но тем не менее производство в основной своей массе оставалось натуральным, так как торговали обычно только излишками продукции. Наибольшее развитие получила тор' говля металлами, предметами роскоши и продуктами сель' ского хозяйства. Продукцией ремесленного производств^ торговали, как правило, только в пределах средней округи Понятно, что широкому развитию торговли препятствовал^ несовершенство транспорта и путей сообщения. Обычно грУ' зы перевозились на двух- или четырехколесных повозках-
которые были запряжены волами, или просто на мулах. По рекам продукты перевозились в небольших баркасах, а по морю — на кораблях, грузоподъемность которых редко превышала двести тонн. Кроме этого, перевозка грузов на большие расстояния оставалась рискованным предприятием. Нередко выгодней было организовать производство товаров на месте, чем перевозить продукцию.
И тем не менее, для античной эпохи средиземноморская торговля II века была весьма развитой. Купцы и торговцы объединялись в коллегии, которые располагали большими денежными средствами, кораблями, имели своих агентов в разных провинциях. Развитию торговли способствовало совершенствование меняльного дела и развитие кредитных операций. Теперь вместо того, чтобы везти массу наличных денег с собой, торговец оставлял их у менялы своего города, получая от него соответствующее свидетельство. С помощью него он получал необходимую сумму в другом месте.
Наравне с внутренней торговлей, получила широкий размах торговля внешняя. Римские купцы охотно торговали с соседними странами и народами. Внешняя торговля была намного выгодней внутренней, так как римские купцы скупали товары за бесценок в соседних странах, а продавали их на внутренних рынках намного дороже. Именно благодаря подобной торговле получили развитие многие города. Например, город Августа Тревиров процветал благодаря торговле с германскими племенами и Восточной Европой; город Карнуит богател потому, что через него проходила, так называемая, янтарная дорога. Археологи проследили торговые пути из Галлии благодаря находкам галльских бронзовых фибул, где онн производились, — через территорию Германии, Дунай, на берега Северного Причерноморья. Через Северный Кавказ проходила одна из ветвей Великого шелкового пути, который соединял Средиземноморье со странами Восточной Азии. Существовали прочные торговые отношения между Ольвией, Херсонесом, Боспорским царством и племенами, которые населяли степи Северного Причерноморья и южные районы лесостепной полосы Восточной Европы. Весьма интенсивной была торговля со странами Востока — Ираном, Средней Азией, Индией и Восточной Азией.
Во II столетии процветали ранее небольшие городки Пальмира, Дамаск, Петра. Через них проходили три основных торговых пути, по которым осуществлялись торговые связи с Востоком: Петра — Трансиордания — Да-маек — Средиземное море; Индия — Аравия — Алекса^, дрия. О широком развитии римско-индийской торговли j,
I — II вв. н.э. свидетельствуют многочисленные клады рщь ских монет, обнаруженные на Западном побережье Индии С Востока в империю поставлялись пряности, предметы рос. коши, шелк и хлопок, которые перерабатывались в гото. вые изделия в Александрии и финикийских городах и отсюда вывозились в другие провинции Римской империи.
При покупке товаров в Индии и в Восточной Азии купцы в основном расплачивались монетой, что приводило к утечке золота за пределы империи. Реже покупка товаров опла> чивалась изделиями ремесла (предметами из стекла, бутылками, светильниками и пр.), нередко археологи находят их в Индии и Китае.
Через африканские провинции римские купцы проникали в соседние с империей Эфиопию, Сахару, Мавретанию и даже в Центральную Африку. Отсюда в большом количестве вывозились рабы-негры, экзотические животные и слоновая кость.
В I — II вв. н.э. в империи была введена золотая монета ауреус. Из фунта золота (327 г) чеканились сначала 40, а позже 45 золотых монет. На лицевой стороне изображался находящийся у власти император. Эта монета отличалась высокой пробой, а поэтому весьма ценилась при торговых расчетах. Наиболее же распространенной монетой был серебряный денарий, который имел хождение не только в границах Римской империи, но и за ее. пределами. В I в. н.э. денарий чеканился из чистого серебра и котировался очень высоко, но во II веке к нему стали добавлять медь и к концу этого столетия он содержал лишь 50% серебра. Таким образом курс денария падал. При расчетах купцы с большей охотой брали монеты старой чеканки, чем новой, приравнивая два новых денария к одному старому.
Медные монеты использовались преимущественно для местного обращения. Наряду с прежними ассами, стали че' канить новые монеты: сестерции (4 асса) и дупондии (2 асса)-Введение медных монет говорило об оживлении мелкой ме' стной торговли.
В восточных провинциях продолжали оставаться в об' ращении серебряные монеты эллинистических правителей и самостоятельных греческих городов. Так как населений давно привыкло к этим монетам, то в 1 — II вв. н.э. здесь чеканили номиналы, которые отличались от римских нариев, -- тетрадрахмы и драхмы. Эти монеты приравнИ' вались к денарию или его частям и поэтому различие номиналов не мешало торговле.
Такое развитие торговых и других экономических связей в эпоху правления династии императоров Антонинов говорит о том, что империя в эти годы была уже не военно-административным, но многонациональным государством, где различные племена и народы были объединены силой оружия, а имела общую экономическую базу. Именно этим и объясняется устойчивость и поразительное долголетие необъятной Римской империи.
КУЛЬТУРА
Высокое экономическое развитие Римской империи, о котором говорилось выше, привело к тому, что город Рим стал экономическим, культурным и политическим центром огромной державой. Это был гигантский многонациональный город, который создавал впечатление у людей, живущих в нем, что они являются обитателями ойкумены — центра цивилизованного мира. Это утверждение недалеко от истины, так как именно в пределах Римского государства сложилась древняя цивилизация, которую называют античной культурой.
Только на Востоке империя соприкасалась с другими развитыми древними государствами (Боспорское царство, Армения, Парфянское царство). На всем же остальном протяжении границы соседями империи были племена и народности, которые стояли на гораздо более низших ступенях экономического и социально-политического развития, чем эллины и римляне. Следует отметить, что римская культура была весьма демократичной: она воспринимала, усваивала и перерабатывала культурное наследие древневосточного и эллинистического мира, а также других народов, которые вошли в состав государства в последующие времена. Одновременно с этим римляне всячески способствовали приобщению к греко-римской культуре разных слоев населения западных провинций империи, где распространялись латинский и греческий языки, а также прогрессивные методы ведения хозяйства и новейшие технические достижения. Сюда проникала римская мифология, произведения искусства, архитектура и литература с научными знаниями и философскими теориями. Народы этих земель постепенно стали жить по законам римского права.
Это привело к тому, что носителями прогресса и дея телями культуры в западных провинциях становились цс, только римские колонисты и греки, но и выходцы из средь, местной знати. Особенно бурно этот процесс развивался в конце I — II вв. н.э. Многие известные культурные и политические деятели империи и даже императоры были уроженцами Испании, Галлии и Африки. Они восприняли латинский язык, римские обычаи, нравы, верования и мировосприятие.
Но все же влияние восточных провинций в культурной жизни империи было преобладающим. С середины II века подавляющее большинство писателей, ораторов, философов и ученых были уроженцами восточных провинций. Греческий и латинский языки стали равноправными. Уроженцы восточных провинций писали труды по римской истории, а император Марк Аврелий написал философское сочинение по-гречески. Это объясняется тем, что в восточных провинциях, наряду с латинским, продолжал сохранять большое значение греческий язык в качестве разговорного и языка деятелей культуры и науки. И все же римское право, римская архитектура и римский официальный культ господствовали провинциях. Но в самом Риме, куда стекались люди со всех концов огромной империи, большое распространение получили восточные культы.
Остановимся на материальной культуре Римской империи I — II вв. н.э. В это время многие города в своем архитектурном стиле пытались подражать столице — Риму-Их украшали великолепные храмы местных и общеимперских божеств, дворцы, базилики, портики для прогулок, а также общественные здания и строения для развлечений — театры, амфитеатры, цирки. В амфитеатрах шли представления — травля зверей, бои гладиаторов, публичные казни. В цирках происходили скачки на запряженных четверками лошадей колесницах — квадригах. Амфитеатры же, кроме известного римского КолоссеЯ (Колизея), который был построен в 80 году п вмещал до 50 тысяч зрителей, сохранились в Париже, Арле, Вероне, Капуе, Помпеях, Пуле, Тобуре, Тунисе и многих других городах (в основном развалины). Все эти строения и здания украшались произведениями искусства — рельефами, статуями и пр. В I — II вв. н.э. городские улицы были вымощены камнем, имели подземную канализацию и гигантские водопроводы — акведуки. Центральные площади всех городов, которые назывались агорой на Востоке и форумами на Западе, были украшены многочисленными портиками, храмами и базиликами. На других площадях воздвигались триумфальные арки и конные статуи правителей.
Разумеется, особой роскошью отличался город Рим. Теперь он имел несколько форумов. К древнейшему форуму времен республики императоры присоединили ряд новых. Наиболее великолепен был форум Траяна. Величественными сооружениями были «алтарь мира», который воздвигли при императоре Августе, мавзолей Августа, огромный купольный храм «всем богам» — Пантеон, построенный при императоре Агриппе и перестроенный во времена правления Адриана. Диаметр купола Пантеона составляет 43,2 м. Особой роскошью отличается архитектурный ансамбль имперских дворцов на Палатинском холме. Как мы уже упоминали выше, первый дворец был построен здесь при императоре Августе.
В это время во всех городах империи сильно распространен культ терм — общественных бань, в которых были бассейны с теплой и холодной водой для купаний, гимнастические залы, комнаты отдыха. Во всех городах в больших количествах строились роскошные здания терм. Особым величием отличались построенные в Риме термы Септимия Севера (на 2400 посетителей) и термы Каракаллы.
Стремились на отставать от столицы и другие города. Особым размахом и роскошью отличались дома и сооружения богатых торговых центров. Даже их развалины, дошедшие до нашего времени, поражают своим величием и размерами. Можно отметить колоннады портиков сирийского города Пальмира, храмы Солнца в Баальбеке (Сирия) и т.п.
Кроме этого, в империи велось активное дорожное строительство. Во II в. н.э. в государстве существовало 372 мощенные камнем дороги общей протяженностью около 80 тыс. км. Эти дороги, наподобие современных шоссе, строились По прямой линии, по бокам их были выкопаны канавы для стока воды, через реки и глубокие овраги перебрасывались мосты, некоторые из них сохранились до нашего времени в великолепном состоянии, что позволяет осуществлять по ним движение автомобилей. Наиболее известен из них мост, построенный при императоре Траяне через Дунай, который воздвиг Аполлодор из Дамаска. Через каждую тысячу шагов (миля) стояли каменные столбы с указанием расстояния до ближайших населенных пунктов, до города Рима. В самом Риме на форуме стоял столб с позолоченным верхом, он считался началом всех дорог Римской империи, что и привело к возникновению поговорки: «Все дороги ведут в Рим».
В то же время римлянами были созданы великолепные порты в прибрежных городах. Здесь сооружались каменные причалы, амбары для хранения грузов, гранитные набережные.
Кроме статуй и барельефов, многие здания и строения украшались иными произведениями малых архитектурных форм. Так полы и стены храмов, дворцов, базилик и даже домов богатых рабовладельцев были украшены тонкими мозаичными орнаментами. Из мозаики выкладывались целые картины. В северных провинциях многие дома имели отопление. По глиняным трубам из печей горячий воздух проходил под полом и внутри стен, создавая внутри помещений теплый микроклимат.
Сельская беднота жила в деревянных домах, которые были крыты черепицей и отапливались очагом. Для городской бедноты в Риме, Эфесе, Александрии и некоторых других городах строились дома в несколько этажей (3, 4 и даже 6), которые сдавались в наем по квартирам и комнатам.
Так как город Рим занимал относительно небольшую площадь для своего почти полуторамиллионного населения, трущобы, в которых ютился плебс, были настоящим бедствием. Здесь часто возникали пожары. Особенно страшен был пожар 64 года, когда сгорели дома 10 из 14 районов города.
Архитектура восточных городов отличалась от архитектуры городов Италии и других западных провинций. Она представляла собой смешение римских и эллинистических элементов. При этом, чем дальше города находились от средиземноморского побережья, тем больше чувствовалось в их архитектуре влияние парфянской культуры.
Как уже указывалось выше, изобразительное искусство в I — II вв. н.э. в Римской империи служило, в основном, для оформления интерьеров зданий и внешнего убранства улш!
городов. Так, стены потолки и полы общественных зданий, императорских дворцов, домов знати украшались росписью и мозаикой. До нашего времени на Палатинском холме сохранилась часть расписанных комнат жены Октавиана Августа Ливии, а также росписи стен богатых домов в Помпеях н вилл в Северной Африке (в Тунисе и Алжире). Судя по этим и другим росписям, римляне украшали дома орнаментами, в которых преобладали растительные элементы (листья и ветви различных растений, цветы), иногда выписывались пейзажи. Кое-где художники дополняли такие картины рамой, которая изображала дверь илц окно. Очень часто использовались сюжеты из греческой и римской мифологии, а также жанровые сцены — охота, уборка урожая, сбор оброка.
Во многих местах стены зданий облицовывались мрамором. Благодаря применению различных его сортов, создавались геометрические узоры.
Большое распространение в эти времена получила портретная скульптура. До нашего времени дошло множество портретных статуй, бюстов, рельефных изображений, которые реалистически передают черты императоров, императриц, военачальников, поэтов, философов и других представителей римской знати.
Обычно эти скульптурные портреты выставлялись на площадях и улицах, они украшали здания, но чаще всего — надгробия. Иногда на надгробиях покойный изображался в кругу своей семьи. На многих надгробных рельефах можно увидеть общественное положение усопшего: воины изображались в доспехах, ремесленники — со своими инструментами и т.п.
Наибольшего совершенства достигла скульптура во II в. н.э. С III века, в связи с экономическим социально-политическим кризисом, произошло огрубление изображений из-за падения уровня технического мастерства.
Большую роль в жизни империи играли различные празднества и представления. В дни праздников магистраты, а в самом Риме даже императоры, устраивали многодневные зрелища, которые сопровождались массовыми раздачами Подарков. Так каждый римлянин, который входил в цирк или амфитеатр, получал металлический жетон-тессеру, предъявляя который в особых кассах, он получал некоторую сумму денег или новую одежду, а также еду.
В I — II вв. н.э. особой популярностью пользовались состязания колесниц в цирке. Колесницы, запряженные четверками коней, управлялись возницами в туниках различных цветов (белый, красный, синий, зеленый). В каждом заезде принимали участие четыре колесницы, которые должны были семь раз объехать арену цирка. Победитель получал большую денежную награду. Часто во время скачек колесницы разбивались, а воины погибали. Опасность подобного зрелища привлекала многочисленную толпу. Скачки начинались утром и продолжались, с перерывом на обед, весь день.
Не меньший азарт вызывали зрелища травли зверей и бои гладиаторов, которые проходили в амфитеатрах. В период империи они получили невиданные прежде размах и популярность и происходили не только в Риме и Италии, но и во всех городах провинций.
Настоящие театральные действия разыгрывались во время публичных казней. Так «Геракл», которого изображал осужденный на смерть, сам сжигал себя на костре. Или «Икар» летел на веревке до середины амфитеатра, а затем веревка обрывалась и, падая, он разбивался насмерть. Или осужденного бросали на растерзание голодным хищным животным.
В эпоху империи показывались и традиционные театральные постановки, но трагедии древнегреческих и латинских писателей ставились редко: часто их заменяли непристойные пантомимы.
Наряду со зрелищами для плебса были распространены публичные чтения и состязание поэтов, писателей, ораторов.
Часто они происходили в домах аристократии, во время званых обедов: как это было заведено у ближайшего друга императора Августа — Мецената. В Афинах, Александрии, Эфесе и других крупных городах подобные чтения и состязания ораторов проходили в общественных зданиях, недостатка в зрителях не было. Особым успехом пользовались импровизации эпиграмм, стихов и ораторских речей.
В I и II вв. н.э. получил развитие туризм. Представители римской и греческой аристократии совершали дальние путешествия с целыо ознакомления с достопримечательностями различных стран и городов. Наибольшее число туристов привлекал сам Рим, а также Египет и Греция. Особо большое количество приезжих собиралось на продолжавшиеся Олимпийские игры.
Большого развития в I — II вв. н.э. получили просвещение и наука. В Риме и многих провинциальных центра* было организовано обучение детей. Так частные учителя либо у себя дома, либо в общественных зданиях, либо просто в садах собирали группы детей и за плату обучали их чтению, письму и счету. Это происходило так: учитель произносил буквы и слова, а ученики повторяли их вслух, затем он на навощенной дощечке писал буквы и слова, а ученики списывали их. В подобных начальных школах учились дети в возрасте от 7 до 12 лет. Следующим звеном школы была «грамматика», где курс обучения длился четыре года. Помещения таких школ украшали бюстами писателей и философов. Здесь ученики читали и комментировали отрывки из произведений поэтов и писателей, делали письменные упражнения. Греческая литература и латинская изучались как отдельные предметы.
С 16 лет ученики переходили в школу «риторики», это можно сравнить с современной высшей школой. Подобные школы пользовались большой популярностью, так как несмотря на усиление императорской власти в империи продолжало цениться искусство красноречия. Сами императоры давали деньги на содержание школ латинской и греческой риторики. «Риторы» — учителя красноречия — были частыми гостями в домах аристократии. Они учили своих слушателей искусству построения фраз, изысканности речи, организовывались соревнования слушателей — победителям обычно дарили книгу.
В Римской империи продолжали развиваться исторические центры научной мысли — сам Рим, Александрия, Пергам, Родос, Афины, Карфаген, Массилия. В Александрии продолжали существовать Музейон и библиотека, в Афинах — знаменитые философские школы, основанные еще Платоном (Академия) и Аристотелем (Ликейои). Крупными культурными центрами оставались Пергам и Родос, куда приезжали дети римской знати завершать свое образование. А возле города Пергам возник крупный научномедицинский центр — Асклепион.
Большое развитие в эти годы получила техника строительства. Понятно, что это было бы невозможно без развития инженерной мысли. Из дошедших до нас трактатов, известно специальное руководство по технике строитель, ства Ветрувия Поллиона, современника императора Августа, а в конце I в. н.э. Фронтин написал свое известное соч!ь ненне «Об акведуках».
Огромное значение придавалось в это время географа ческой науке. Это привело к появлению нескольких научных трактатов по географии и этнографии. Первым из них был фундаментальный труд Страбона «География», опублико^ ванный в 20 году н.э. Трактаты по географии писали Пом-поний Мел и Клавдий Птолемей.
Во второй половине I в. н.э. Плиний Секунд написал большую «Естественную историю», которая была первой энциклопедией по физической географии, ботанике, зоологии и минералогии. В конце I, начале II вв. н.э. знаменитый римский историк Тацит в своих двух сочинениях «Деяния Публия Валерия Агриколы» и «Германия» описал быт и общественный строй племен Центральной Европы, которые продолжали сохранять свою независимость от Римской империи.
Во II в. н.э. большое развитие получила медицинская наука. Еще во время правления императора Августа в Риме была создана школа для подготовки врачей. Такие школы существовали и в Малой Азии. В конце II в. н.э. прославился врач Гален, который проводил опыты по изучению дыхания, деятельности спинного и головного мозга.
Наряду с естественными науками получили дальнейшее распространение астрономия и астрология. Здесь успехов было не так много, как в остальных областях знания. Так Клавдий Птолемей отказался от гелиоцентрической теории Аристарха Самосского. Взамен ее он предложил теорию, согласно которой центром солнечной системы была Земля, а Солнце и другие небесные тела вращались вокруг нее. Позднее эта теория была заимствована христианскими теологами и стала основой средневекового понимания построения Вселенной. Астрология была занесена в Рим из Месопотамии и была популярна во II и особенно в III вв. н.э. Широкую популярность получили предсказатели, которые, по их утверждениям, могли предсказывать по расположению небесных светил ход событий или судьбу отдельных лиц.
Главным философским центром в I — II вв. н.э. про-должали оставаться Афины. На первых этапах большой популярностью продолжали пользоваться стоицизм и энпку ренство. Среди плебса популярностью пользовались бродячие философы — киники, которые часто выступали с резкой критикой представителей аристократии. Наиболее известным философом-стоиком во II в. н.э. Был император Марк Аврелий Антонин (121-180 гг. н.э.). Годы его правления знаменательны тем, что в это время кризисные явления внутри империи становились все более интенсивными, высшие общественные классы отказывались что-либо менять, для того, чтобы сохранить существующий общественный строй. В стоической этике они видели определенные средства морального возрождения общества. В своих размышлениях «К самому себе» император провозглашал: «единственное, что находится во власти человека, — это его мысли». «Загляни в свое нутро. Там, внутри источник добра, который способен бить не иссякая, если до него постоянно докапываться». Мир он понимал, как вечно текущий и меняющийся. Основной целью человеческих стремлений должно было стать достижение добродетели, то есть подчинение «разумным законам природы в согласии с человеческим естеством». Марк Аврелий рекомендовал: «Спокойную мысль при всем, что приходит извне, и справедливость при всем, что реализуется по своему собственному усмотрению, то есть твои желания и действия пусть заключаются в действиях общеполезных, ибо это суть в согласии с твоим естеством».
Марк Аврелий был последним представителем античного стоицизма и на нем стоицизм прекратил свое существование. В его творчестве проявлялись определенные следы мистицизма, который тесно связан с упадком римского общества. Стоическое учение, в частности, подчеркивание необходимости «подчинить себя» (мировому разуму — логосу — богу), во многом повлияло на формирование раннего христианства.
Естественной, отчетливо материалистической для своего времени философией античности в Риме был эпикуреизм, который значительно распространился в последние годы римской республики и в начале императорского правления. Основоположники этого философского течения, как например, Тит Лукреций Кар (95-55 гг. до н.э.), поддерживали воззрения ранних представителей атомистического учения и защищали основные принципы атомизма. Они говорили о несотворимости материи как таковой, с неуничтожимо-стыо и несотворимостыо материи, то есть с ее бесконечностью во времени они связывали и бесконечность материи в пространстве. Атомам, согласно Лукрецию, было присуще дви. жение. Он пытался обосновать отклонение от прямолинейного движения атомов. Вместе с величиной и формой атомов движение, по его взглядам, выступает причиной пестроты и разнообразия вещей в мире. Душу Лукреций считал материальной — особым соединением воздуха и тепла. Она протекает через все тело и образована тончайшими и наименьшими атомами.
Эпикурейство удерживалось в римском обществе довольно долго. Однако, когда в 313 г. н.э. христианство стало официальной государственной религией, началась упорная и безжалостная борьба против эпикуреизма и, в частности, против идей Лукреция Кара, что в конце концов привело к постепенному упадку этой философии.
Еще одним значительным философским -направлением античного Рима был скептицизм. Философы-скептики утверждали, что о реальности невозможно делать никаких суждений, основанных на непосредственных ощущениях. Они создали методологию скептического сомнения, основанную на критической оценке основных понятий тогдашнего знания. Критическая оценка была направлена не только против философских понятий, но и против понятий математики, риторики, астрономии, грамматики и т.д. Скептического подхода не миновал и вопрос о существовании богов, что привело некоторых философов-скептиков к атеизму. Наиболее видным представителем философского скептицизма во II в. н.э. был уроженец сирийского города Самосаты Лукиан (120-180 гг. н.э.), который жил в Афинах. В своих коротких трактатах, часто написанных в форме диалогов («Диалоги Богов», «Диалоги в царстве мертвых») Лукиан осмеивал суеверие и религиозный фанатизм.
Римский скептицизм был специфическим выражением прогрессирующего кризиса римского общества. Поиски и исследования противоречий между утверждениями предшествующих философских систем вели скептиков к широкому изучению истории философии и, хотя именно в этом направлении скептицизм создал много ценного, в целом он уже являлся философией, утратившей ту духовную силу, которая вознесла античное мышление на его вершины. СкеП' тицизм содержал больше прямого отказа, чем методолопг ческой критики.
Пессимистичным стал к этому времени и эпикуреизм «ме' ня не было, я был, меня снова нет», «пока я жил, я наела' ждался, теперь я прах» — так звучали распространенные формулы эпикурейских эпитафий, которые утверждали тщетность бытия. Даже на пиршественных кубках гравировали скелеты якобы Александра Великого или Сократа, чтобы н наслаждаясь, человек не забывал о быстротечности славы и мудрости, о равном для всех уничтожении. Все большее распространение получали новые течения, связанные с религиозными движениями, которые развивались на основе пифагорейства и платонизма. Еще в I в. до н.э. в период кризиса республики, сложилась школа неопифагорейцев, которая, соединяя элементы философии Пифагора, Платона и Аристотеля, разрабатывали мистическое и дуалистическое учение о Боге как о благе и материи как о зле. Большую роль у неопифагорейцев играли демонология и магия. К платоникам принадлежал Плутарх, много писавший по вопросам этики и религии. Самым значительным из философов, опиравшихся на учение Платона, был умерший в середине I в. Филон Александрийский. Он принадлежал к неоплатоникам и был уроженцем иудейской семьи, сильно эллинизованной, как и многие семьи богатых иудеев, поселившихся вне Палестины.
Филон пытался осуществить синтез библейского богословия и греческой мифологии. В его сочинениях большую роль играли понятия «слова божьего» — Логоса — первой эманации божества, его творческой силы как идеи идей Платона. Он признавал и другие божественные силы, которые отождествлял с ангелами и архангелами — посредниками между Богом и людьми. Зло, по его мнению, происходило от несовершенства материи, в которую заключена божественная душа. Задача человека по Филону — преодоление материальной греховности, раскаяние и обращение к божеству. Филон пытался доказать, что эти идеи были заключены в библейских историях, которым он давал аллегорическое толкование.
В I —II вв. н.э. широкое распространение в империи получили римская поэзия и проза. Среди высших слоев общества многие, в том числе и императоры, пробовали свои силы в литературе. Однако до нашего времени дошло мало произведений римских поэтов и прозаиков этих столетий.
Во время правления императора Нерона одним из самых известных поэтов был Марк Анней Лукан (39-65 гг. н.э.). Он был сторонником умеренного режима, отрицательно относился к деспотическим замашкам императоров, особенно к императору Нерону. Он написал поэму «Фарсалия, нлц поэма о гражданской войне», в которой воспевал Помпея и порицал Гая Юлия Цезаря. Впоследствии Лукан приняд участие в заговоре против Нерона и был казнен.
В критическом тоне писал и Марк Валерий Марциад (42-102 гг. н.э.). Он родился в Испании. В начале 60г. Прце, хал в Рим, где ему сначала пришлось вести унизительную жизнь клиента у богатых патронов. Положение клиента в
известной мере сказалось и на некоторых сторонах его творчества. В 99 г. Марциал возвратился в Испанию, где прожил до конца своих дней.
Литературную деятельность Марциал начал сравнительно поздно. Он прославился остроумными короткими стихотворениями-эпиграммами. Благодаря ему этот жанр получил признание в мировой литературе. Первый сборник его эпиграмм — «Книга зрелищ» , — был посвящен открытию Koj лизея в 80 г. н.э. Марциалу принадлежит и сборник надписей к подаркам («Ксении», «Уносимое»), вслед за которым ои выпустил 12 книг эпиграмм, принесших ему славу.
Творчество Марциала было противоречиво. В лучшИ* эпиграммах он высмеивал царившие в Риме безнравствен' ность, разврат, раболепие перед богатыми и знатными, в то же время сам Марциал вынужден был льстить вследствие своего зависимого положения. В качестве примера приведем начало «Книги зрелищ» в переводе Ф.Петровского:
«Надеюсь, в своих книжках держался я такой меры, что всякий, кто правильно о себе судит, не может на них пожаловаться, потому что они, подшучивая даже над самыми незначительными лицами, сохраняют к ним уважение, в то время как древние сочинители не соблюдали этого и злонамеренно пользовались именами не только рядовых, но и важных лиц. По мне, пусть дешевле стоит моя слава и ниже всего ценится мое дарование, но пусть не будет у прямодушных наших шуток неприязненного толкователя, и пусть он не записывает моих эпиграмм: бесчестно поступает тот, кто изощряет свое остроумие на чужой книге. Игривую правдивость слов, то есть язык эпиграмм, я бы стал оправдывать, если бы первый подал пример ее, но так пишет и Катулл, и Марс, и Педон, и Гетулик, и каждый, кого читают и перечитывают. Если же кто окажется настолько чванным и брезгливым, что по нему, ни на одной странице нельзя выражаться по-латыни, он может удовольствоваться этим предисловием, а то, пожалуй, и заглавием. Эпиграммы пишутся для тех, кто привык смотреть на игры в честь Флоры. Пусть не входит в наш театр Катон, а коль уж вошел, пусть смотрит. Мне кажется, я вправе заключить мое.предисловие стихами:
Коль ты об играх в праздник резвой знал
Флоры,
О шутках легких и о волности черни,
Зачем в театр явился ты, Катон строгий?
Иль только для того вошел, чтоб выйти вон?
Вот он, тот, кого вновь и вновь читаешь, — Марциал, по всему известный свету Эпиграммами в книжках остроумных:
Славой той, какой, ревностный читатель,
Наделил ты живого и в сознанье,
Даже мертвый поэт владеет редко».
Сатириком обличителем низких нравов римского общества был и Децим Юний Ювенал (55-135 гг. н.э.). Он родился в городе Аквине, учился риторике в Риме, стал декламатором. Не добившись никаких успехов, он вынужден был выбрать себе унизительную жизнь клиента. К литеру турной деятельности Ювенал обратился сравнительно позд^0 и создал всего шестнадцать сатир, которые принесли ему славу обличителя зла, власти, денег, пороков римского об* щества. В одной из сатир Ювенал дал враждебно-скептц. ческое описание взаимоотношений между воинами и гра. жданским населением империи, отражая недовольство широких слоев населения бременем налогов и повинностей.
Риторически-декламационная окраска, присущая его про* изведениям, не могла в сколько-нибудь значительной степени ослабить обличительную силу его стихов.
Процитируем отрывок из первой сатиры Ювенала:
Долго мне слушать еще? Неужели же не отплачу я, Воссе измученный сам «Тезеидой» охрипшего Корда? Иль безнаказанно будут читать мне — элегии этот, Тот же — тогаты? Займет целый день «Телеф»
бесконечный
Или «Орест», что полей не оставил в исписанной
книге,
Занял изнанку страниц и все же еще не окончен?
Я ведь совсем у себя как дома в Марсовой роще Или в пещере Вулкана, соседней с утесом Эола.
Чем занимаются ветры, какие Эак истязает Тени, откуда крадут и увозят руно золотое,
Что за огромные ясени мечет Моних по лапифам, — Вот о чем вечно кричат платаны Фронтона, и
мрамор,
Шаткий уже, и колонны, все в трещинах от
декламаций.
Но почему я избрал состязанье на поприще, где уж Правил конями великий питомец Аврунки —
Луцилий,
Я объясню, коль досуг у вас есть и терпение
слушать.
Трудно сатир не писать, когда женится евнух
раскисший,
Мевия тускского вепря разит и копьем потрясает, Грудь обнажив; когда вызов бросает патрициям
тот, кто
Звонко мне — юноше — брил мою бороду, ставшую
жесткой;
Если какой-нибудь нильский прохвост, этот раб из
Канопа,
Этот Криспин поправляет плечом свой пурпурный
тирийский
Плащ и на потной руке все вращает кольцо золотое,
Будто не может снести от жары он тяжелого
перстня,
Как тут сатир не писать?..
Наиболее знаменитым прозаиком во II в. н.э. был Луций Апулей (ок. 125 — ок. 180 г. н.э.).
Луций Апулей родился в Африке в городе Мадавре, учился сначала в Карфагене, а затем в Афинах. После путешествия по Востоку империи он приехал в Рим, где стал адвокатом и занимался литературой и наукой. Апулей был человеком очень образованным. Одинаково свободно он владел греческим и латинским языками, обладал обширными и разносторонними знаниями в естественных науках, в философии и в религии. Современники называли его магом. Он был одним из самых выдающихся писателей поздней античности. Апулей воплотил в своей личности и в своем творчестве характерные черты новой эпохи, во всей ее противоречивости.
Литературное наследие Апулея велико, сохранились многочисленные риторические декламации, отрывки из которых собраны в сборнике «Флориды», философские трактаты, поэтические опыты. «Апология» — защитительная речь на процессе по обвинению его в магии.'Но настоящая слава пришла к Апулею после издания романа «Метаморфозы», который получил впоследствии название «Золотой осел». Этот роман авантюрно-бытовой по своему реальному содержанию и мистико-аллегорический, рели-гиозно-моралистический по авторскому замыслу (герой, превращенный в осла за сластолюбие и любопытство, получает вновь человеческий облик, пройдя через страдания и приобщившись в конце к мистическому культу богини Изиды).
Чтобы показать мастерство писателя, приведем небольшой отрывок книги первой романа «Метаморфозы» в переводе М.Кузьмина:
«1. Вот я сплету тебе на милетский манер разные басни, слух благосклонный твой порадую лепетом милым, если только соблаговолишь ты взглянуть на египетский папирус, исписанный острием нильского тростника, ты подивишься на Превращение судеб и самых форм человеческих и на их возвращение вспять, тем же путем, в прежнее состояние. Я на* чинаю. — Но кто он такой? — спросишь ты. Выслушай в двух словах.
Аттическая Гиметта, Эфирейский перешеек и Тенара спартанская, земли счастливые, навеки бессмертие стяжавшие еще более счастливыми книгами, — вот древняя колыбель нашего рода. Здесь овладел я аттическим наречием, — и оно было первым завоеванием моего детства. Вслед затем прибыл я, новичок в науках, в столицу Лациума и с огромным трудом, не имея никакого руководителя, одолел родной язык квиритов.
Вот почему прежде всего я умоляю не оскорбляться, если встретятся в моем грубом стиле чужеземные и простонародные выражения. Но ведь само это чередование наречий соответствует искусству мгновенных превращений, а о нем-то я и собираюсь написать. Начинаем греческую басню. Внимай, читатель, будешь доволен».
В конце II — начале III вв. н.э. появилось много своеобразных мифических романов. Это были повести о влюбленных, счастье которых подвергалось тяжелым испытаниям — они переживали разлуку, пленение и продажу в рабство, получали ложные известия о смерти, но в конечном счете счастливо сочетались браком. По такому типичному сюжету написаны романы «Дафнис и Хлоя» Лонга, «Эфио-пика» Гелиодора и многие другие.
Характерной особенностью античной литературы в эпоху римской империи является почти полное отсутствие драматических произведений. Это является следствием того, что они писались не для театральных постановок, а лишь для прочтения, приведя постепенно к полному упадку этот литературный жанр. Исключение составляют лишь трагедии Сенеки.
Зато в эти времена процветала историческая проза. Еще в эпоху Августа Тит Ливий написал «Историю Рима от основания города» в 142 книгах. Она отличается превосходным литературным стилем, мастерским владением автором латинским языком. В те же годы Николай Дамасский написал «Всемирную историю» в 144 книгах. Всемирная история была создана и Помпеем Трогом.
Во времена правления императоров династии Антонинов, оппозиционные мотивы в литературе исчезают. Обличительная литература постепенно вытеснялась панегириками, которые прославляли хороших монархов и благодетельную власть Рима. Выше уже упоминался панегирик Плиния Младшего императору Траяну. Второй известный образец подобной литературы — панегирик Риму, который произнес при императоре Антонине Пне известный оратор Элий Аристид. В нем говорится о процветании и единстве империи под властью Рима, который превратил в единый пояс всю вселенную. Подобные идеи отразились и в трудах провинциальных историков. Еще в 1 в. до н.э. Дионисий Галикарнасский написал книгу под названием «Римская археология» с целью доказать этническую близость греков с римлянами. Следует отметить, что написана эта книга легко и занимательно. Позднее Белей Патеркул написал краткую римскую историю с древнейших времен до 30 г. н.э.. Большое историческое сочинение создал Кре-муций Корд, по оно было уничтожено по приказу императора Тиберия за восхваление Брута и Кассия.
В первые десятилетия II в. Знаменитый Плутарх из Хе-роиеи (46-126 гг. н.э.) составил своп сравнительные жизнеописания известнейших эллинов и римлян. Несколько позже александриец Аппиан дал обширную историю всех народов, которые вошли в состав империи. Среди историков следует упомянуть Арриана из Никомедпи (Вифиния), который написал «Анабазис Александра» — лучшую из сохранившихся до нашего времени историй походов Александра Македонского. Это сочинение по форме было написано в подражание «Анабазису» Ксенофонта.
Постепенный упадок политической жизни во времена правления императоров династии Антонинов повысил интерес к частной жизни и к отдельным личностям. Стал развиваться биографический жанр, который возник еще в период эллинизма и был принесен в латинскую литературу в период кризиса республики (Варрон, Корнелий Непот). Помимо Плутарха, в этом жанре писал, не раз цитировавшийся выше, Гай Светонии Транквилл, который был секретарем императора Адриана и написал биографии первых двенадцати Цезарей, а также знаменитых ораторов и поэтов. У этих обоих авторов главное внимание уделялось моральному облику героев. В своих книгах они приводили множество анекдотов из жизни описываемых, а также их остроумные изречения.
Упадок политической и общественной жнзин предопределил и вырождение ораторского искусства. Ораторы отныне разрабатывали искусственные, далекие от жизни темы, разбирали запутанные всевозможные казусы. Это направление на греческом востоке получило название «второй со-фистики». Софисты соревновались друг с другом в знаниях мифологии и древней истории, архаических, малопонятных выражений, некоторые даже пытались возродить акустическую речь V — IV вв. до н.э. Переезжая из города в город, они собирали большие аудитории. Многие из них достигли
богатства и почетного положения, выступая перед императорами как послы родных городов с просьбами и панегириками.
Архаизация проявилась не только в риторике, но и в литературе и даже в науке. Делались попытки воскресить эпос, историки подражали Фукидиду и Ксенофонту. Писались компиляции из древних авторов по различным вопросам религии, обычаев, грамматики. К таковым относится «Естественная история» Плиния Старшего, в которой он подвел итог современной ему науке по всем вопросам, начиная от природы богов и кончая сельским хозяйством, медициной и минералогией.
Обширные исторические труды написал и Иосиф Флавий. В своих книгах «О иудейской войне» и «Иудейские древности» он дал неоценимый материал по истории Иудеи, эллинистических государств н Римской империи.
Крупнейшим из римских и мировых историков является Публий Корнелий Тацит (54-120 гг. н.э.), которого мы не раз цитировали выше. Происходил он из семьи всадников, учился в риторической школе в Риме, успешно занимался ораторской деятельностью. Тацит прошел все ступени государственной службы и стал в 97г. консулом, а в конце жизни — проконсулом Азии.
Важнейшими сочинениями Тацита являются «История» и «Анналы». Оба труда посвящены эпохе империи от императора Тиберия до императора Домициана. «Анналы» излагают события римской истории от смерти Августа до гибели императора Нерона. В «Истории», написанной несколько раньше, говорится о следующем этапе римской истории — гражданских войнах и правлении династии Флавиев. Сохранилось лишь около половины этого труда.
Произведения Тацита являются глубоко тенденциозными. Как римский патриций старинного закала, Тацит оставался верным моральным принципам республиканской идеологии. Он ненавидел цезаризм, империю как политический режим, который разрушал человеческую личность, убивал все лучшее в человеке, превращал его в духовного раба. Повествование Тадита достигает подлинно трагического звучания, проникая в сокровенные глубины человеческой психологии, он создал художественно выразительные психологические портреты деятелей.
Философская и психологическая глубина произведений Тацита находит адекватное выражение в стиле его произведений — сжатом, драматически напряженном, то трагически возвышенном, то гневно саркастическом. Написанные образным языком, сочинения Тацита оказали большое влияние на последующих историков.
Уже в последние десятилетия республики, благодаря деятельности Цицерона, был твердо установлен порядок ведения судебных дел — судебных процессов. Кроме того, право обвинения кого-либо в любом проступке перед судом определялось положением, что «без нарушения закона нет преступления» и что «без закона не может быть наказания».
После установления принципата инициатива предложения И установления законов перешла к императору и сенату. Известно, что Август и его преемники, особенно император Адриан, уделяли вопросам законодательства и судопроизводства особое внимание. К началу II в. н.э. в империи
существовали две формы права и судебного разбирательства-«право римских граждан» и «право племен». Второе от. носилось к населению империи, которое не имело прав рщь ского гражданства. Кроме того, в отдельных провинциях действовали местные системы законодательства, сложив* шиеся еще до установления римского господства (Сицилия, Египет) или эдикты римских проконсулов.
Но правовая политика императоров была направлена на вытеснение местных правовых норм и обычаев и на замену их общеимперским законодательством. Однако этот про* цесс оказался длительным, при этом установлено сильное влияние на императорское законодательство местного, осо' бенно греческого права.
Первым решительным шагом в сторону установления общеимперских правовых норм и судебных порядков было опубликование императором Адрианом «Вечного эдикта».
В 130 г. Адриан приказал юристу Юлиану собрать и свести в единый сборник преторские эдикты, о чем уже сообщалось выше. Подготовленный таким образом свод законов был одобрен сенатом и утвержден императором Адрианом. Правда он оставлял за собой право вносить изменения в законы. С этого времени появились утверждения римских юристов: «что угодно императору, то имеет силу закона», и что сам «император законами не связан».
Во II в. н.э. появились специальные юридические школы, для которых римский юрист Гай подготовил сборник «Институций» — краткий учебник частного права и ведения судебных процессов.
Отличительными чертами римского права являются его универсальность и гибкость. Следует отметить, что создававшие право юристы (в первую очередь преторы) создавали его на основе опыта правовых норм, сущест- 1 вовавших в провинциях, а также на основе трудов влиятельных философов.
Римская юриспруденция пошла по пути корректирования традиционных законов с помощью этической справедливости, философское обоснование которой было дано еще Пифа~ гором: справедливость во имя гармонии и пропорции на поль' зу того, что должно считать хорошим и прямым в отличив от дурного и кривого. Само собой разумеется, что подобные законы давали возможность различного их трактования, 0 зависимости от обстоятельств, а поэтому развитие социальных и экономических отношений требовало нового правового ре" гулирования. Каково бы ни было влияние греческой и вое-
точных культур, классическое римское право было создано и развивалось на собственном экономическом, политическом и культурно-этическом опыте. Как и любое другое, раннее римское право было примитивным. Так, в старом своде законов (Таблицы V в. до н.э.) все вещи и предметы снабжали признаками, приобретенными по их природе и по общественному назначению. Таким образом рабы, рабочий скот, строения и земля были выделены в особую категорию. Их продажа и переход к другим владельцам были ограничены. Все же другие вещи, даже дорогие, продавались и обменивались при упрощенной процедуре.
Прошли столетия, и законы эти устарели. Крупные земельные собственники, а также новоиспеченная аристократия и всадники не могли согласиться с существованием этих Таблиц, так как о них там не было сказано ни слова. Кроме этого, рабы, рабочий скот, строения и земля превратились в обычный товар. Их стали продавать партиями и старое право было обузой для новых условий.
Признавая изменение жизненной ситуации, римские юристы выработали принципиально новый подход. Теперь допускалось отступать от норм Таблиц, когда можно будет констатировать передачу денег и вещей. Таким образом был сделан важный шаг по пути устранения лишних формальностей, которые мешали обращению товаров, и сами они приобрели значение абстрактной ценности, определяемой качеством, мерой и ценой.
Равенство частных лиц, участвующих в правоотношениях, стало именно той основой, на которой развилось классическое римское право, отличающееся тончайшей разработкой всех существенных правоотношений, порожденных производством и оборотом товаров. Какими бы ни были пережитки старого в новом римском праве, в нем уже выявились качества, которые позволили ему затем превратиться в абстрактное право, право частной собственности.
Возникает и начинает играть все большую роль преторское Право, которое нашло выражение в преторских эдиктах. Около 150 г. до н.э. окончательно утвердился формулярный процесс, Превративший претора в реального вершителя судебных споров. В это же время началась эпоха респонсы — квалифицированного ответа на запрос суда, который оказался в за-тРУДнительном положении.
Римские респонсы имели широкое нормативное значение. Корни их ведутся от юридических заключений, которые исходили от верховного жреца, но новое значение они приобрели уже в качестве светских, когда стали делом пра^ тикующих юристов.
Своего особого расцвета респонса достигал в импера торский период. Отсутствие верховного апелляционное суда, как ординарного учреждения, которое могло бы щ структировать и дисциплинировать низшие суды, способ ствовало расширению их и узаконению респонсы. Выдающиеся юристы, нередко занимавшие важные должности при дворе принцепса или в тех бюрократических ведом* ствах, которые постепенно приобретали все большую власть, получали (уже при Августе) право обязательных консультаций, включая критику предшественников. В отличие от естествоиспытателей, римские юристы признавали закономерным одновременное существование и действие естественного права, присущего всему живому по его природе, общественного права, искусственного по происхождению, но равно свойственного многим народам по сходству их жизненных интересов, и, наконец, права, которые каждый данный народ выбирает для себя самого. Допуская возможное воздержание от толкования закона и права, римская юридическая наука склонялась к прямо противоположной доктрине: закон всегда нуждается в толковании и оно должно быть делом сведущих юристов.
Среди интеллигентных профессий римская адвокатура давала и наибольший почет и наилучшее материальное обеспечение. Она нашла себе традиционное признание в среде нобилитета и всадничества, способствуя соединению политической и юридической практики. Обучение этой профессии стало включать риторику, философию, искусство, начала социальной психологии, приемы толкования и применения норм права и юриспрудента, упражнения стилистики и т.п. Школьная и практическая выучка юриста занимала долгие годы и начиналась с детства.
Римским правом принято считать так называемое частное право, т.е. всю ту область правового регулирования, ко' торая относится к пользе отдельных лиц, в отличие от публичного права, вбирающего государственное, уголовное И процессуальное право.
Римские правовые нормы были столь гибкими, что п% возможно стало применить в любой общественной систе-ме. Следует отметить, что римское право явилось основой многих законодательных актов современных правовых го" сударств.
Все императоры, начиная с Октавиана Августа, важнейшим средством укрепления своей власти считали поддержание древнеримской религии. Этим объясняется то, что наряду с другими титулами они всегда носили звание верховного жреца города Рима и Римской империи. Императоры всегда следили за соблюдением культа богов, почитаемых в Риме и провинциях, за состоянием храмов, устанавливали календарь религиозных праздников, не скупились в средствах на содержание жрецов. Как верховные жрецы они лично принимали участие во многих религиозных церемониях, которые были обязательными для римских граждан.
Но уже в I в. до н.э. среди римской аристократии стало проявляться скептическое отношение к наивным представлениям предков о богах и героях. Выполнение религиозных церемоний, в особенности различные формы гадания, считались бессмысленной формальностью.
Не изменило ситуацию и установление новых культов — почитание «гения» императоров, которых после смерти объявляли «божественными», а также культ почитания богини Ромы, как божественной покровительницы всей Римской империи. Подобное отношение к религии отражено в поэме Сенеки «Апоколокннтозис», в которой высмеивалось объявление «божественным» императора Клавдия. В I в. н.э. аристократия все больше склонялась к религиозному скептицизму и к стоицизму Сенеки, Эпиктета и Марка Аврелия. Согласно этому философскому учению, мир является прекрасным и неизменным, а отдельные проявления зла, подобно теням на картинах художников, не в состоянии изменить его положительных качеств. А поэтому истинный мудрец должен выработать в себе спокойное отношение ко всему окружающему, не должен привязываться к внешним благам и огорчаться при несчастьях. Согласно стоикам, счастье заключалось в спокойствии духа, сознании исполненного Долга перед природой и обществом.
Такое философское учение весьма подходило рабовладельцам Римской империи, ведь оно призывало к терпению рабов и плебс, а наличие господ над ними выставляло как Нечто естественное и непоколебимое.
Не трудно догадаться, что подобное мировоззрение не Устраивало никого, кроме аристократии. Среди городского и сельского плебса Италии и, особенно, провинций поль-
зовались популярностью проповедники-киники. Это были оборванные, длинноволосые, бородатые учителя киниче-ской философии, которые с сумкой для подаяний путешествовали по городам и селениям и выступали с обличительными речами против знати. Киники учили, что богатство и знатность не дают Человеку счастья, а счастлив по-настоящему лишь тот, кто сведет до минимума свои потребности, отказавшись от всех удовольствий и радостей жизни. И хотя пропаганда аскетического образа жизни поддерживалась зна-
тью, но нападки на нее со стороны киников вызывали открытое неудовольствие, что еще больше усиливало симпатии к философам-киникам со стороны плебеев.
Большое распространение среди народов империи получили культы богов-спасителей, которые, победив смерть, сами обещали верующим бессмертие в загробном мире. В людей, живших в нищете и не имевших никакой возможности достичь благосостояния в земной жизни, вселялась надежда на загробную жизнь бессмертной души, на справедливый суд, когда злые понесут наказания, а невинно страдавшие праведники получат вечное блаженство. В разных провиН циях империи, особенно в ее восточной части еще в эллинистическую эпоху возникла вера в божественных спасителей, которые, явившись на землю, уничтожат зло и несправедливость и принесут людям счастье.
Существовали в то время и культы богов-страдальцев, которые умирали и вновь воскресали. Таким был Дионис в Греции, Осирис в Египте, Аттис в центральных областях Малой Азии, Адонис в Финикии. Наряду с этими богами почитались и их божественные супруги, которые считались покровительницами плодородия и материнства — египетская Исида, «Великая мать» Кибелла, финикийская Астарта. В основе этих верований лежало обожествление умирающей на зиму и воскресающей весной растительности, а также обожествление зерна, которое кидают в землю весной и оно возрождается в виде нового растения. Обожествлялось и солнце, которое умирает вечером для того, чтобы вновь возродиться утром. Постепенно культы умирающих и воскресающих богов трансформировались в религиозные культы, обещающие вечную загробную жизнь.
После восточных походов Гнея Помпея был заимствован культ иранского божества Мирты, а в первые годы правления Августа все большее распространение в западных провинциях империи получил культ Исиды и Осириса. Им поклонялись, считая эти божества верховными, а в ряде случаев просто единственным богом, повелевающим природой и людьми.
По верованиям поклонников Мирты, этот бог, порожденный скалой, был защитником справедливости, света, воином пославшего его на землю верховного божества Ормузда. Постоянно сражаясь с темными силами зла, возглавляемыми злым божеством Ариманом, Митра убил олицетворение зла — громадного темного быка, из крови и мозга которого он сотворил полезные для людей растения и животных. После этих подвигов Митра вознесся на небо, где продолжает борьбу со злом. Однако в конце существования земного мира Митра снова спустится на землю, уничтожит огнем злых людей, а добрым верующим в него даст напиток бессмертия.
Чтобы заслужить благоволение Мирты, его почитали, омывались чистой водой, вкушали священный хлеб и ви-Но и торжественно праздновали день рождения бога 25 декабря. Молельни в честь Митры с изображением его подвига (Митра убивает быка) были разбросаны по всей Римской Империи. Основными почитателями Митры были воины, Рабы и вольноотпущенники.
Сначала в Восточной части империи, а с I в. н.э. и в Италии получил распространение культ иудейского бога Ях^ ве. В эллинистическую эпоху поселения иудейских ремес* ленников, купцов, воинов появились о многих городах Си* рии, Малой Азии и Греции, а с I в. до н.э. и в Италии и даже в самом Риме.
Многочисленное иудейское население вне пределов Иудеи получило название диаспоры ( от греч. «Рассеяние»). Но где бы ни проживали выходцы из Иудеи, они продолжали почитать бога Яхве как единое божество.
Уже к началу новой эры в Иудее была создана богатая религиозная литература, которую Иерусалимские жрецы называли торой (законом) или Священным Писанием. В нем говорилось о создании богом Яхве Вселенной, земли, растительного и животного мира и первых людей — Адама и Евы, а также были эпические сказания о предках и древних вождях, летописные своды и лирика, пророческие сочинения, которые предсказывали освобождение с помощью посланного Яхве вождя-освободителя — мессии, который не только освободит народ Яхве от иноземного ига, но и сделает его первым народом земли. Особенно вера в появление мессии усилилась в эпоху, когда Иудея оказалась под властью эллинистических правителей, первоначально Птолемея, а с конца III в. до новой эры Селевкидов.
С 30-х гг. II в.-н.э. Иудеей правили первосвященники из дома Хасмонеев вместе с советом жрецов Иерусалимского храма Яхве (синедрион). Они опирались на многочисленных служителей храма — левитов и учителей закона — знатоков и толкователей священной литературы.
В I в. до н.э. в Иудее шла ожесточенная междоусобная борьба й иудейские правители обратились к Помпею с просьбой о помощи. Тогда же римские войска вторглись в Палестину, захватили Иерусалим и превратили Иудею в зависимую страну. Римляне ограничились назначением в Иудее правителями своих ставленников, сохранив существовав ние синедриона и верховных жрецов храма Яхве. ЖрецаМ позволили распоряжаться в вопросах религиозной жизн# и внутреннего управления. Первым ставленником Рима стаЛ уроженец соседней с Иудеей области — Идумеи — цар& Ирод, который управлял страной под контролем римского легата Сирии и особого уполномоченного (прокуратора ИУ' деи) во время правления Августа.
Таким образом, народ Иудеи испытывал двойной гнет как римских наместников, так и собственных жрецов, к о*
торые жили в постоянной междоусобной борьбе за власть. Жрецы и учителя закона не отождествляли себя с остальным населением страны и называли население амхаарцами (народ земли). В свою очередь иудейский плебс ненавидел законоучителей, которых называл фарисеями. Таким образом постепенно в Иудее сложились три религиозно-политических группировки: высшее жречество, из которого комплектовался синедрион и выбирались, с согласия римлян, верховные жрецы Иерусалимского храма — первосвященники, коих назвали саддукеями; низшее жречество — учителя и толкователи закона, которые требовали дотошного исполнения всех религиозных правил, обрядов и церемоний — фарисеи; сектанты, которые жили в особых поселениях и в пустынных местах, занимавшие оппозиционную по отношению к знати и фарисеям позицию — ессены. О жизни и обычаях ессенов писал Иосиф Флавий: «... они признают бессмертие души и считают стремление к справа? :ивости высшей целью... это наилучшие люди, которые всецело отдаются земледельческому труду... имущество у них общее и богач пользуется у них не большим, чем ничего не имеющий бедняк... Они не имеют ни жен, ни рабов... Живя сами по себе, они услуживают друг другу, для заведованиями доходами и произведениями почвы они с помощью голосования избирают наиболее достойных лиц... последние должны заботиться о доставке хлеба и других припасов...»
В конце 40-х гг. нашего столетия археологи обнаружили остатки поселения ессенов недалеко от северного берега Мертвого моря. Найденные находки полностью подтвердили рассказ Иосифа Флавия о быте ессенов, кроме того, в пещерах было обнаружено множество древних рукописей, которые впоследствии были названы «кумран-скими рукописями» ( по названию высыхающей реки Вади-Кумран). В этих книгах, кроме библейских сочинений, содержатся различные поучения и толкования (комментарии) книги древних пророков, а также аллегорические произведения, которые призывали верующих к борьбе с врагами. К таким произведениям относится трактат «О войне сынов света с сынами тьмы». Был найден также и устав общины ессенов.
Кроме ессенов, среди иудеев Палестины и других провинций восточного Средиземноморья существовали другие секты — назареи и терапевты. Они, подобно ессенам, сохраняли веру в бога Яхве, но не признавали официальных обрядов, установленных иерусалимскими жрецами.
Среди иудейских сектантов, особенно тех, которые жили за пределами Палестины, широкой популярностью Поль* зовались идеи философа Филона Александрийского (20 г. до н.э. — 54 г. н.э.). В своих произведениях Филон стре-милея к эклектическому объединению идей греческой фи^ лософии (стоицизма, идеализма Платона и пифагорейст-ва) с иудейскими религиозными догмами, а также к аллегорическому истолкованию некоторых греческих мифов и книг Библии.
Согласно учению Филона первоначалом мира и окружающей человека действительности, является <геущий» (бог Яхве) — недоступный человеческому познанию и обладающий мудростью и всемогуществом. Он — творец окружающего чувственного мира, который существует и развивается по его воле. Бог наполняет мир и поддерживает с ним связь, посылая в него своих бестелесных вестников (ангелов). Высшим из этих посланцев «сущего» является логос (божественное слово), который и есть сын божий. Говоря о человеке, Филон противопоставлял бессмертную душу, заключенную в теле, самому телу. Согласно его учению душа деятельна, а материя тела бездеятельна и косна. В теле сосредоточено все худшее, что тянет человека к грубому, материальному миру, а в душе все лучшее, что помогает человеку приблизиться к «сущему» путем доведения своей веры до экстаза. Филон проповедовал подражание божеству путем аскетизма, отречения от мирских благ, покаяния и духовного очищения.
Как уже говорилось выше, в середине I в. н.э. Римская империя переживала глубокий политический кризис, который вылился в целый ряд восстаний в провинциях и гражданскую войну в 68 — 69 гг. н.э.
Особенно остро он отразился на положении в Иудее й других восточных провинциях. Здесь вспыхнуло восстание против римского правления, которое в ббг. охватило практически всю страну. Повстанцы изгнали и уничтожили римские отряды в Иерусалиме и других местностях Палестины-Они обратились за помощью к иудеям диаспоры, среди которых были весьма распространены пророческие сочинения о близком конце мира и о приходе мессии, который уничтожит господство злых правителей и установит тысячелетнее царство бога в Иерусалиме. Наиболее ярким сочинение^ подобного содержания является «Апокалипсис Иоанна».
После жестокой борьбы римским легионам все же удалось сломить сопротивление иудейских повстанцев. Как уже сообщалось ранее, Иерусалим был взят штурмом и сожжен, восстание было подавлено. Постепенно погасли очаги сопротивления и в других провинциях Римской империи. Следствием этого было то, что многие тысячи иудейских пленных, в том числе и многочисленных сектантов, были* проданы в рабство. Тысячи других бежали из Иудеи, спасаясь от преследований (73 г. н.э.). Большинство беглецов осело в богатых торговых домах Малой Азии, а также в Греции, Македонии, Италии и даже в самом Риме.
Поражение восстания вызвало среди широких масс населения глубокое разочарование, они увидели тщетность надежд на появление мессии. Вооруженная борьба утихла и люди стремились найти утешение в вере. Таким образом была создана благоприятная обстановка для проповедей религиозных учений.
В это время в западных провинциях Малой Азии, а также в соседней с ними Македонии и в Александрии египетской стали возникать среди городского плебса общины людей, которые верили, что обещанный Яхве мессия — божий помазанник, а по-гречески Христос — приходил на землю, но он явился не в виде победоносного вождя, о чем мечтали сектанты, а как скромный проповедник, который принес людям духовное освобождение. Он призывал к миру, милосердию и всепрощению.
Изучая кумранские рукописи, ученые пришли к выводу, что первые упоминания о подобном проповеднике встречаются в рукописях ессенов, которые были написаны еще До восстания 66 — 73 гг. н.э. Так, например, в «Комментарии на книгу пророка Хабаккука (Абаккума)», найденном в Кум-ране, упоминается «учитель справедливости, которому бог поведал тайны слов его пророков — рабо...» Однако «злой жрец» стал преследовать «учителя справедливости» и убил его. Но в «конце дней» «учитель справедливости» вновь Появится и наградит верующих, он восстановит попранную справедливость. Правда в рукописи не упоминается имя этого проповедника и время, когда он жил. Кроме этого, среди сектантов ходили сочинения о «конце мира» — апокалипсисы, когда божий посланец воскресит всех умерших и сотворит страшный суд над живыми и мертвыми.
Из подобных верований, а также учения Филона о сыне божьем, посланном на землю, стал складываться культ божьего сына Иисуса Христа, который проповедовал в Иудее во времена принципата императора Тиберия (30 — 33 гг. н.э.). Его имя появилось и источниках не сразу. В «Апокалипсисе» Иоанна упоминается лишь «агнец божий», который явился на землю для суда над живыми и мертвыми. В другом древнейшем христианском произведении — «Пастырь Ерма», в котором повествуется о видении автора, говорится лишь о сыне божьем, который одновременно является и Духом Святым. Лишь в более поздних письмах (посланиях) апостола Павла называется имя Иисуса Христа как основоположника новой религии.
Мессианизм был одной из главных основ христианской религии. Сторонников Христа объединяла надежда на скорый приход спасителя, кроме этого, членов ранних христианских общин сплачивала ненависть в Риму, они были убеждены, что «великая блудница» — Рим — скоро будет разрушен, все приверженцы Рима будут низвергнуты и заключены на тысячу лет в темницы, а на земле восторжествует царство божье во главе с Христом. Это царство, которое придет на смену ненавистному Риму, изображалось самыми радужными красками.
Послания с поучениями создавались разными проповедниками, которые переходили из одной общины в другую. Они назывались апостолами. Апостолы выступали на собраниях верующих с проповедями, предсказаниями близкого конца мира и прихода грозного судьи, пострадавшего при своем первом нисхождении в виде проповедника. В одном из древнейших христианских сочинений — «Дидахе» («Учение 12 апостолов») — говорится, что истинный проповедник новой веры не должен ничего брать у членов общины, кроме хлеба на дорогу, что ему надлежит оставаться в общине не более трех дней.
Образ мессии — Христа — первоначально упоминался лишь в общей форме и только позже, в конце I и нача-ле II вв. н.э. появились жизнеописания основоположника новой религии. Эти повествования, которые содержат рассказы о некоторых моментах его жизни, проповеди о стра-даниях, смерти и чудесном воскресении Христа, стали называться Евангелиями. Вначале их было более 10, вшг следствии в IV в. н.э. главы христианских религиозных объединений объявили истинными — каноническими ( of греч. — порядок, закон) лишь четыре из них: Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Большинство ДРУ' гих повествований о жизни и деятельности Христа — «Из-речения Христа», «Акты Пилата», «Евангелие Петра, Ф°" \ibi, 12 апостолов, Богоматери» и другие — были объявлены ложными — апокрифическими.
Согласно канонической версии, принятой н поддерживаемой до настоящего времени, основателем христианской религии является Йегошуа (греческая форма имени Иисус), прозванный своими последователями Христом и Спасителем. Родился он в древнем, священном для иудеев городе Вифлееме в конце 30 г. Принципата Августа. Семья Иисуса была вынуждена бежать с новорожденным в Египет, так как царь Ирод, прослышав о рождении мессии, приказал перебить
всех новорожденных мальчиков в Вифлееме. Позднее Иисус Жил на севере Палестины в Назарете. Тридцати лет от роду он ушел из семьи и явился к проповеднику Иоанну, который предсказал явление мессии и занимался очищением приходивших к нему от грехов омовением в реке Иордан. От Иоанна Иисус начал проповедовать обновленную религию, Постепенно вокруг Иисуса собралась группа учеников — Андреи, Матфей, Петр, Фома, Иоанн, Иуда, Яков, Филипп И другие — всего двенадцать. Впоследствии в христианской литературе их стали именовать апостолами.
В сопровождении апостолов Иисус три года странствовал По Иудее, проповедуя свое религиозное учение и совершая Чудеса (превращение воды в впно, насыщение пяти тысяч людей пятью рыбами и хлебами, исцеление больных и вое* крешение мертвых). Вместе с этим он обличал лицемерие, ханжество, корыстолюбие и алчность иерусалимского жречества и учителей закона — фарисеев, чем вызвал протип себя их крайнее озлобление.
На третий год своих проповедей Иисус вместе с апостолами пришел на празднование Пасхи в Иерусалим. Но после совершения ритуальной трапезы он был предательски схвачен, благодаря измене одного из своих учеников — Иуды Искариота. Этой же ночью совет жрецов — синедрпои, обрадованный поимкой ненавистного им проповедника, приговорил его к смертной казни. Приговор синедриона был утвержден римским прокуратором Иудеи Понтием Пилатом. Тот видел полную невиновность осужденного, но решил, что лучше не ссориться с местной знатью.
Ипсус был распят на кресте вместе с двумя разбойниками, как самозванец, назвавший себя царем иудейским. Ученики тайно похоронили его. Но на третий день после своей смерти Иисус Христос воскрес, явился своим ученикам, а на сороковой день после воскресенья он вывел их на соседнюю с Иерусалимом гору и в их присутствии вознесся в небо, обещая вернуться в конце существования мира для суда над живыми и мертвыми. После вознесения Иисуса Христа на небо апостолы разошлись по разным странам мира и сделались основателями общин, верующих в Иисуса как Христа, и в земное воплощение божества.
К евангелиям примыкают «Деяния апостолов» и «Послания». Главным их автором является апостол Павел, который признается наиболее ревностным сторонником и проповедником новой религии.
Каноническая версия истории раннего христианства представляет развитие первых христианских общин как единого религиозного течения, от которого ответвлялись отдельные группы заблуждавшихся и искажавших учение Христа и его апостолов еретики. Впервые такое освещение древнейшей истории христианских общин было дано в «Церковной истории», которую написал Евсевий — епископ Кесарийский в IV в. и. э. На самом же деле эта история, которую можно восстановить по свидетельствам античных авторов, не соответствует официальной версии.
Чаще всего различные общины верующих в Христа довольно сильно отличались друг от друга. В конце I — начале
П вв. н. э. единого общепризнанного учения о Христе еще не существовало. Возможно это объясняется трудностью распространения священного писания, поэтому отдельные проповедники, которые переходили из общины в общину излагали учение Христа, опираясь на самые различные религиозные сочинения. Одни верили в скорое вторичное пришествие Христа и призывали отказаться от семейной жизни и всех жизненных благ, готовясь к «концу мира». Другие придерживались более спокойных представлений. Некоторые из христиан считали, что прежде чем сделаться членом христианской общины, необходимо принять иудейскую религию и совершить все принятые обряды. Против этих иудохристиан выступали сторонники проповедника Павла. Они настаивали на том, что религиозное учение Христа является заменой древней иудейской религии, а поэтому новые члены христианских общин не обязаны выполнять иудейские религиозные обряды.
В некоторых общинах, которые возникли в Сирии, Египте и Малой Азии широкое распространение получило учение проповедников Василида, Валентина, Сатурнина, Маркиона из Понта, которые называли себя гностиками (познающими). Они смешивали различные положения древнеиранских религиозных представлений (борьба светлого божества неба с темным началом материи, духов света — ангелов и духов тьмы) с идеалистической греческой философией, с идеей Филона о «Логосе» и считали, что в мире происходит борьба высшего духовного начала с творческим началом — демиургом, который создал материальный мир, в том числе и человека. Божество же вдохнуло в человеческое тело бессмертную душу. Оно же и посылает в земной материальный мир своих духовных посланцев — эонов, одним из которых был Христос, являвшийся Параклитом (утешителем людей). Гностические учения получили широкое распространение среди членов ранних христианских общин во II в. н.э.
Распространение евангельских повествований, в которых Христос изображался реальной человеческой личностью, Вызвало неоднозначную реакцию. Стараясь примирить учения гностиков с евангельскими рассказами, некоторые из проповедников утверждали, что воплощение Логоса (сына бо-йия) в земном человеке было не реальным, а лишь кажущимся, иллюзорным. Сторонники этого учения называли себя докетами (от греч. докео — казаться).
Выше перечисленные течения и ряд их ответвлений вели ^ежду собой ожесточенную полемику, в которой лйшь постепенно получали преобладание сторонники взгляда апостола Павла и евангельских повествований. К концу II ^ началу III вв. они стали считать себя единственными цс. тинными ортодоксальными христианами, называя предста-вителей других течений заблуждающимися еретиками.
Древнейшие общины, члены которых верили в мессию -Христа, первоначально состояли из городского плебса и рабов. Лишь в конце II, особенно в III в. н.э. обострение социально-политической обстановки в Римской империи привело к появлению христиан среди знатных рабовладельцев, воинов, государственных служащих имперской администрации.
В древнейший период своего существования члены христианских общин собирались на свои молитвенные собрания в ночные или ранние утренние часы. Часто они проходили в укрытых от посторонних взглядов местах — в загородных домах, сараях, иногда в склепах умерших членов общины, подземных кладбищах — катакомбах. Собирав* шиеся пели гимны в честь Христа, слушали поучения и про* поведи любого, кто считал себя «орудием духа Бога». Читали вслух повествования о Христе. Заканчивались подобные собрания общей трапезой, которая состояла из белого хлеба и разбавленного водой красного вина. Собранием руководил выбранный общиной старшина — пресвитер, которому помогали служители и служительницы — диаконы и диа-кониссы. Со временем в крупных общинах стали появляться особые хозяйственные руководители — епископы.
Примечательным является тот факт, что ученым не известны изображения Христа и других персонажей Евангелия, относящиеся к периоду до середины II в . н.э. Лишь во второй половине II века появились изображения Христа. Он изображался в виде доброго пастыря, несущего на плечах заблуД" шуЮ овцу или в виде молодого мужчины с длинными спускающимися на плечи русыми волосами и такой же бородой, одет он был в розовую тунику, с наброшенным на нее голубым плащом. Еще позже появились изображения Девы Марии с ребенком-Христом на руках. В это же время стали изобра' жать проповедника Иоанна (Иоанн Креститель) и апостолов. Первые известные историкам изображения подобного рода поя' вились в Александрии египетской и относятся уже к III в. н.э. Здесь они сохранились на стенах специальных молельных домов или на особых досках, украшенных цветами, перед которыми верующие ставили зажженные светильники.
Постепенно стало изменяться положение руководителей христианских общин. В древнейшее время пресвитеры и епископы ничем не отличались от массы рядовых членов, но со временем, когда в общины стали поступать богатые и знатные люди, старшины стали избираться из их среды. Во второй половине III века епископы становятся уже единоличными руководителями общин, которые опирались на пресвитеров и диаконов. Внутреннее обустройство общины претерпело и другие изменения. Например, исчезли женщины-диакониссы, для клириков (старшин и священнослужителей), согласно обычаю, были установлены белые одежды. Отныне только клирики могли проводить молельные собрания и совершать служение Христу. Стали появляться многочисленные праздничные богослужения, которые проводились каждое по особому ритуалу. Отныне начал торжественно отмечаться в весенние месяцы праздник в честь воскресения Христа (Пасха). На этом празднике вначале изображались смерть и погребение мессии, а затем все верующие изображали радость по поводу воскресения Христа. Название этого праздника — Пасха — христиане заимствовали из древней иудейской религии. Были внесены изменения также в каноническое объяснение последней трапезы Христа вместе со своими учениками перед его арестом (тайная вечеря). Теперь она изображалась как мистическое единение верующих с божеством путем вкушения части его тела (кусочек белого хлеба) и его крови (глоток красного вина).
Значительно изменилось и материальное положение христианских общин. Если в конце I — начале II вв. н.э. средствами общины были лишь добровольные взносы ее членов, то в III в. н.э. многие из общин уже владели большими участками земли, домами и рабами, которых они получали по завещаниям от богатых верующих. Богачи таким образом пытались путем крупных даров получить после смерти вечное блаженство и прощение своих земных грехов.
Все это привело к тому, что в конце II — начале III вв. н.э. христианские общины были уже не большими сектантскими группами, а стали мощной общественной силой, которая заставила правителей Римской империи обратить на себя внимание.
Ранее, в древнейшие времена своего существования (конец I — начало II вв. н.э.), христианские общины, которые велц подпольный, скрытый от посторонних глаз образ жизни, вызывали подозрение и неприязненное отношение со стороны императоров и римской провинциальной администрации. Император Траян издал даже специальный эдикт, который запрещал тайные сборища и общества, кроме этого усилились требования официального участия в почитании «гения» императора от жителей Италии и провинций. Обычно это выражалось в символическом либо реальном жертвоприношении перед статуей правящего императора и жертвенном пире по окончании ритуала. От почитания «гения» императора были отстранены лишь иудеи — они считали это своей особой привилегией. Остальные же подданные Римской империи обязаны были в качестве доказательства политической лояльности принимать участие в культе «гения» императора и его обожествленных предшественников. Но члены сект отказывались от почитания статуй императора и участия в жертвенных пирах. Кроме этого, в их общины собирались массы рабов и плебса, что вызывало недовольство как рабовладельцев, так и римской администрации. Сами же собрания сект, которые проходили по ночам либо на рассвете, были окутаны туманом таинственности, что еще больше усиливало атмосферу недоверия и недоброжелательства по отношению к ним. Эти подозрения в отношении членов христианских сект всячески подогревались римскими жрецами либо жрецами местных храмов в провинциях, а также торговцами жертвенными животными и ремесленниками, которые обслуживали местные культы, изготовляя изображения божеств и другие «священные» предметы. Это и не удивительно, потому что по мере того как местные божества утрачивали популярность, так все вышеперечисленные категории населения теряли свои доходы. Поэтому про христиан распространялись самые нелепые слухи. Про собрания их общин рассказывали, что на них при непристойных обрядах почитается божество с ослиной головой, что члены общий позволяют себе аморальные поступки.
Нередко подобное вызывающее поведение отдельных членов христианских общин по отношению к верованию и культам большинства населения приводило к стихийным расправам над христианами. Недоброжелательное отношение к ним вызвало массовые доносы на христиан, о чем упо-минает Плиний Младший в своем письме императору Траяну-Но Траян приказал не производить специальных розысков членов христианских общин, а ограничиться лишь наказание^ лиц, которые открыто упорствуют в своем суеверии.
Постепенно христианские общины стали распространяться ц в западных провинциях Римской империи — Галлии, Испании, Африке. Там также нередки были случаи распра-вы над членами этих сект. А после подавления двух мощных иудейских восстаний члены императорской администрации стали относиться к полусекретным общинам и собраниям особенно подозрительно.
Репрессии против христиан были настолько массовыми н жестокими, что члены христианских общин, желая отмежеваться от иудейских повстанцев в глазах римской знати, попытались открыто объяснить сущность христианских религиозных верований. Так в середине II в. н. э. императору Антонину Пию были направлены два произведения христианских публицистов — Аристида и преподавателя философии Юстина. Авторы этих текстов стремились убедить императора в том, что обвинение в адрес христиан являются ложью. Похожие произведения, которые пытались защитить в глазах власти христианское учение — «Апологии», — появлялись и в более поздние времена. Так в конце II в. н. э. опубликовал ряд полемических произведений пресвитер карфагенской общины Тертуллиан, а в начале III века — епископ той же общины Киприан. В своих произведениях они не только защищали основные положения христианской религии, но и высказывались по спорным вопросам, которые все больше и больше обостряли отношения среди самих сектантов, так как между ними возникали разногласия при трактовке верований и решений проблем организации общин. Это было результатом неуклонно увеличивающегося количественного роста общин, а также изменения их социального состава. Так Киприан решительно отстаивал право единоличного руководства епископами христианских общин и право епископов давать указания по спорным вопросам трактовки христианской догматики.
Но наиболее авторитетным христианским писателем-апологетом считается бывший пресвитер александрийской общины Ориген (185 — 254 гг. н.э.). Он написал полемическое произведение «Против Цельза» (Цельз был одним из критиков христианских религиозных верований). Ориген доказал, что ряд христианских положений можно Примирить с философскими взглядами Платона и Аристотеля.
По средневековой церковной христианской традиции считается, что преследование христиан началось со времени правления императора Нерона, когда христиане были обвинены в поджоге Рима в 64 г. н.э. и подверглись массовым казням и репрессиям. Следующее массовое гонение против христиан было организовано при императоре Домициане. Кроме этого, против христиан часто применялся самосуд по частным доносам.
В период же кризиса в середине III в. н.э., о котором мы поговорим позднее, когда крайне обострилась социально-политическая обстановка внутри Римской империи и на ее границах, император Деций (249 — 251 гг. н.э.) в 250 году потребовал от жителей империи поголовной присяги, которая должца была выражаться в участии в ритуале поклонения культу императора. Всем, кто принес установленные жертвоприношения к статуям императора, выдавались особые свидетельства, те, кто отказался воскурить фимиам и принести жертву перед статуей императора, рассматривались как враги империи и подвергались наказаниям. Многих из членов христианских общин бросили в тюрьмы, других — казнили. Пострадал во время этих репрессий и Ориген. Но с гибелью императора Деция все преследования были прекращены.
Но через несколько лет, в 257 году, новый император Валериан, который остро нуждался в средствах и стремился конфискациями пополнить императорскую казну, вновь установил обязательность участия всего населения империи в императорском культе. Он опубликовал по этому поводу специальный эдикт, в котором христианские общины прямо назывались организациями, враждебными римскому государству. На этот раз гонения проходили в более широких масштабах й проводились более жестоко. Много христианских общий было разгромлено, их имущество конфисковано, а членов клира (пресвитеров, диаконов, епископов) бросали в тюрьм;ы, пытали и казнили. Казнен был и глава карфагенской общины Киприан.
Но в 260 году император Валериан попал в плен к пер' сам. Оставшийся у власти его сын Галлиен вынужден был вести постоянную борьбу с различными претендентами на императорский престол. За неимением времени заняться дру' гими проблемами, Галлиен практически прекратил преследования христиан. Это привело к тому, что, начиная с 260 года и до самого начала IV века, христианские общины былй предоставлены сами себе, что благотворно сказалось на их массовом росте и развитии.
Примечательно, что гонения ничуть не ослабили христианские общины, а напротив усилили сплоченность их рядов, приводя иногда даже к религиозному фанатизму. Кроме этого, многие свидетели зверских казней мучеников, впечатленные стойкостью, с которой они принимали смерть, вступали в ряды христианских общин. Память погибших почиталась остальными членами общины, которые начали собираться на молитвенных собраниях у захоронениях мучеников, чтить их надгробия, изображать их вместе с другими почитаемыми христианскими лицами. Так со второй половины III в. н.э. стал оформляться культ мучеников, который позднее превратился в культ святых.
В конце III в. н.э. христианство получило широкое распространение в Римской империи. Если в предшествующие времена основная масса верующих христиан, как замечает критик христианства Цельз, состояла «из ... малолетних, низкородных, некультурных рабов», а также из «... шерстобит-ников, сапожников, валяльщиков и других грубиянов ...», то к концу III столетия в христианство стали массово переходить воины, состоятельные горожане и даже некоторые из представителей аристократии, среди которых, следует отметить, было большинство женщин (матрон).
Принято считать — подобная популярность христианской религии заключалась в том, что в противоположность другим древним культам христианство не знало племенных и сословных ограничений. Как говорилось в одном послании апостола Павла: « — Для Бога несть эллина и иудея, ни свободного, ни раба, но все и во всем Христос — ». Кроме этого, христианство в своем первоначальном виде до крайности упростило религиозные обряды и формы культа, отказавшись от кровавых жертвоприношений, заявляя, что Христос добровольно обрек себя на страдания и смерть и тем самым раз и на всегда избавил своих последователей от необходимости кровавых жертв. Кроме этого, христианство обещало верующим бессмертие — вечную жизнь души и в то же время высшую справедливость — такое же вечное наказание для людей злых и несправедливых. Привлекали униженных и угнетенных слова Христа: «последние да будут первыми!» Христос и сам звал их к себе: «Придите ко мне все страждущие и обремененные!» Подобных утверждений невозможно было услышать из уст проповедников ни одного из конкурирующих с христианством восточных культов, а тем более из уст жрецов культа императоров. Все это
вместе взятое привело к тому, что в течение II века у стианство из религии рабов и угнетенных постепенно вратилось в сильную церковную организацию, с кото^.' империя через 150 лет вынуждена была заключить со^0*”1 Христианство стало мировой религией, которое логиче 3 дополняло Римскую империю.
ГЛАВА 3