Роман Рафаэлло Джованьоли «Спартак» воскрешает перед нами события двухтысячелетней давности. Автор переносит нас в Древний Рим, Рим первого века до нашей эры. Это – последний век римской республики, потрясаемой восстаниями покорённых народов и гражданскими войнами. И одно из самых бурных событий этого времени- революция рабов, которую возглавлял Спартак.
Читая роман, ты узнаешь не только о герои ческой судьбе Спартака и его товарищей, но и знакомишься с жизнью и культурой Древнего Рима. Храмы и статуи, цирки и дороги, мосты и арки – всё это и сейчас поражает наше воображение. Но большинство памятников разрушено и только кропотливый труд многих поколений учёных даёт возможность восстановить облик этого древнего города.
Лишь немногие строки о восстании Спартака дошли до нас. Античные авторы коротко описали бегство семидесяти восьми гладиаторов из города Капуи на вершину горы Везувий и очень скупо рассказали о том, как горстка храбрецов превратилась в огромную армию восставших.
О вожде восстания Спартаке современники почти ничего не сообщают. Правда, они упоминают, что Спартак, родом из Фракии, был учителем фехтования в школе гладиаторов.
Но как попал он в Рим? Где научился военному делу? и вот Рафаэлло Джованьоли, воспользовавшись правом художника на домысел, так воссоздал биографию легендарного предводителя римских рабов.
К северу от Балканского полуострова некогда жили храбрые и отважные племена фракийцев. После длительной и жестокой борьбы римляне покорили фракийцев. В числе пленных римляне захватили знатного воина по имени Спартак и продали его в гладиаторскую школу.
Ни на арене цирка, ни в казарме гладиаторов Спартака не оставляла мысль об освобождении. Он начал сколачивать тайный союз гладиаторов и готовить его к восстанию.
Но свобода пришла к Спартаку неожиданно. Однажды во время выступления в Большом римском цирке азартная толпа, придя в восторг от силы и ловкости гладиатора, потребовала, чтобы диктатор Сулла даровал ему свободу.
Покинув арену, Спартак поселился в Риме, но когда в городе Капуе взбунтовалась гладиаторская школа, он поспешил туда и стал во глазе восставших.
Учёный прошлого века, Рафаэлло Джованьоли не мог знать многое из того, что сегодня известно о Древнем Риме. Но как художник Джованьоли с такой зоркостью раскрыл и оценил важнейшие события античной истории, что и современная наука не опровергла его предположений.
Идёт бой тридцати пар гладиаторов на арене Большого римского цирка. В живых остаётся один лишь Спартак.
Так начинается роман Джованьоли.
Каким же был римский цирк?
Большой цирк был устроен под открытым небом в ложбине между двумя холмами. Он имел форму вытянутого в длину прямоугольника. Усыпанная песком арена цирка была так велика, что спустя много веков жители Рима превратили её в городскую площадь – Пьяцца Навона. Площадь эта и поныне одна из самых больших в столице Италии.
На невысоких трибунах, некогда окружавших арену, размещалось столько же зрителей, сколько в огромной чаше Московского стадиона в Лужниках – более ста тысяч.
Цирк имел такую величину и форму потому, что, кроме гладиаторских боёв, на его арене устраивались состязания в беге на колесницах.
Посреди арены, деля её на две части, была выстроена невысокая, в рост человека, стенка. По обеим ее сторонам тянулась беговая дорожка.
На одном конце арены находились конюшни с подъёмными решётками вместо ворот. Другой конец арены заканчивался полукругом. Возница, стоя во весь рост, не всегда мог удержать равновесие во время поворота. Здесь тяжёлые колесницы часто опрокидывались, а сброшенный колесничий попадал под копыта коней. Подобные состязания были не менее кровавыми, чем гладиаторские бои.
В римском цирке не было ни платных билетов, ни сеансов. Древние римляне, страстные любители зрелищ, занимали места на трибунах ещё с ночи и проводили там целый день, а то и по нескольку дней.
В цирк ходили с соломенными подушками и запасом провизии. Здесь же сотни всевозможных лавочек торговали съестными припасами, а по рядам пробирались торговцы хлебом и разносчики воды.
Гладиаторская школа была тюрьмой, казармой и учебным заведением.
Со всего света пригоняли в Рим десятки тысяч рабов. Самых сильных и рослых отбирали для школ гладиаторов.
Здесь их содержали в полутёмных казармах под охраной вооружённых римских солдат. Правда, встречались гладиаторы из свободных, но очень редко. Даже под угрозой голода стать добровольно цирковым бойцом считалось позором.
Гладиатор был собственностью хозяина школы – ланисты. Ланиста покупал пленных рабов, обучал их различным видам боя, а затем продавал или давал «на прокат» устроителям цирковых празднеств. Чем сильнее и выносливее был гладиатор, тем дороже он стоил. Бой гладиаторов – это своеобразное театральное зрелище, поэтому ланисты нередко облачали гладиаторов в роскошные доспехи с дорогими украшениями.
В первой главе романа подробно описан бой подвижных ретиариев, вооружённых трезубцем и сетью, с мирмиллонами-бойцами, которые дрались мечом и были защищены тяжёлыми панцирями.
Существовали и другие виды боёв. Например, андабаты бились вслепую. Их лица закрывала прикреплённая к шлему металлическая маска. «Ты слеп, как андабат», – сказал однажды Спартак Криксу.
Часто устраивались бои всадников, вооружённых длинными копьями. Удержаться на коне без седла и стремян было очень трудно, и гладиатору грозил не только удар копья, но и копыта испуганных лошадей.
Зрелище становилось особенно кровавым, когда на арену выпускали львов, пантер или носорогов. Чтобы привести зверей в ярость, в них бросали горящие головни и чучела. Затем выпускали гладиаторов. Их называли бестиариями (от латинского слова «бестиа» – зверь). Бестиариев вооружали копьём или мечом, но не давали ни шлема, ни щита, ни панциря.
Чаще всего первый бой был для бестиариев и последним. Поэтому их гнали на арену ударами плетей и раскалённым железом.
Всё же некоторые бойцы проявляли такую ловкость, что умудрялись за свою короткую жизнь убивать до десятка львов.
Тяжелораненых гладиаторов не лечили. Их добивали в каменных казематах под ареной цирка.
Страшные мучения доводили многих цирковых бойцов до самоубийства, иные пытались бежать; самые решительные и смелые поднимали мятежи. Бунт гладиаторов был страшен. Это было восстание сильных, закалённых людей. А тот, кто сам хорошо владел оружием, мог научить этому и других.
Спартак был ретиарием. Он сражался с сетью в одной руке и трезубцем в другой. Ни щита, ки доспехов у него не было.
Во время боя вся одежда Спартака состояла лишь из туники – своего рода лёгкой рубашки чуть выше колен.
Получив свободу, вождь гладиаторов отправился на одну из римских окраин в таберну Венеры Либитины. Выходя из цирка, Спартак накинул на тунику одолженный у кого-то плащ.
Такой костюм не был обычен для римлянина. Тунику считали нижним платьем и поверх неё всегда надевали тогу. Тогу носили на улице и дома, зимой и летом в любую погоду. Это был овальной формы кусок шерстяной ткани, переброшенный через левое плечо и спускавшийся до самых пят. Существовали десятки способов накидывать тогу так, чтобы она ниспадала красивыми плавными линиями. Римляне придавали большое значение числу и искусному расположению складок.
Чтобы сохранить их направление, к краям одежды незаметно подшивали свинцовые гирьки.
На арене Спартак сражался в сандалиях, но, выходя из цирка, надевал башмаки из мягкой кожи. В сандалиях на улицу, как правило, не выходили.
Цвет и фасон башмаков зависел от положения в обществе.
Римские сенаторы носили чёрную обувь, выборные лица – красную. У солдат также были особые башмаки с прорезями для пальцев. Такая обувь дольше носилась, и нога в ней не уставала.
Рабам давали старые изодранные туники. Чтобы отличить рабов от свободных, богатые римляне как-то задумали дать им особую одежду. Но, поразмыслив, вынуждены были от этого отказаться. Римляне испугались. Рабов было так много, что они без труда могли обнаружить своё численное превосходство и силу.
На окраине Рима, близ Эсквилинских ворот, находилась таберна Венеры Либитины. Сюда и отправился Спартак.
Когда создавался роман, античную таберну, по-видимому, представляли себе похожей на придорожные трактиры, которых было немало в любом итальянском городе в XIX веке.
Так её и описал Джованьоли.
По его словам, это была одноэтажная лачуга с двумя просторными, но сырыми комнатами. Однако автор не совсем прав.
В древнем Риме только роскошные жилища богачей были одноэтажными. На многолюдных окраинах и особенно близ городских ворот громоздились дома в четыре, пять и более этажей.
Поэтому таберны устраивались либо под сводами первых этажей, либо прилеплялись к стенам, загромождая и без того узкую улицу.
Таберны были настолько тесны, что внутри около раскалённой печи умещались два-три человека. Остальные посетители располагались прямо на улице вокруг каменного прилавка, у которого хлопотала хозяйка.
Хозяйка таберны Лутация Одноглазая накормила Спартака жареной зайчатиной.
Правдоподобно ли это?
Не только дичь, но и простое мясо стоили в Риме так дорого, что не были доступны простым людям.
В табернах, которые посещали рабы и гладиаторы, пища была крайне скудной и однообразной. Твёрдые пресные лепёшки (дрожжей ещё не знали), вяленая рыба, пшённая или гороховая каша – вот и всё нехитрое меню.
Яблоки и вишни были дорогим лакомством.
Лимонов, апельсинов и абрикосов, которыми так богата современная Италия, во времена Спартака ещё не было.
Как ни скудна была пища, которую подавали в таберне, она казалась роскошной по сравнению с тем, чем кормили хозяева своих рабов.
Закованному в кандалы рабу во время сбора урожая полагалось в день немногим больше килограмма твёрдых, как камень, лепёшек. Вместо завтрака, обеда и ужина раб получал пойло из выжимок винограда, смешанных с морской водой. На целый месяц ему выдавали лишь пол-литра оливкового масла.
А когда урожай был собран и работа становилась немного легче, рабы не получали и этого.
Спартак получил свободу. Он покинул казармы гладиаторов и поселился в одном из кварталов Рима.
Как же мог выглядеть дом, в котором жил Спартак?
Римская беднота селилась в многоэтажных кирпичных громадах, называвшихся инсулами, что значит острова.
Сходство с островом придавало инсуле то, что её с четырёх сторон окружали улицы. Каждая инсула занимала целый квартал.
Первые этажи отводили под жалкие лавчонки или харчевни. Верхние – населяла римская беднота. В этих жилищах было полутемно, сыро и стоял удушливый запах от открытых желобов, по которым стекали во двор нечистоты.
В инсулах не было ни кухонь, ни печей. Не было и мебели. Спали вповалку, на кучах тряпья. Несколько глиняных сосудов, ступка, масляный светильник, нож и ручные жернова – всё имущество «свободного» римлянина.
Нижние этажи таких домов были кирпичными, а верхние из глины и дерева.
Римляне умели возводить сооружения, поражающие своей долговечностью, но дома для бедноты строили крайне небрежно. Стены постоянно давали трещины, а потолки и крыши рушились так часто, что ходить по римским улицам считалось опасным.
Спартак и его ближайший сподвижник Крикс встретились на галерее базилики Эмилия.
Что же такое базилика?
Базиликой в Древнем Риме называли обширный зал, разгороженный колоннами на три части. В базилике Эмилия, в одном из роскошнейших сооружений города, колонны высотой в двухэтажный дом были вытесаны из цельных кусков мрамора. Колонны поддерживали второй этаж с рядом огромных окон.
Полупрозрачные пластинки алебастра, заме-,, нявшие стекло, пропускали неяркий золотистый свет. Свет заливал высокую среднюю часть базилики. В низких боковых её пролётах и в полдень царил полумрак.
В базилике собирались римляне потолковать о последних новостях и событиях. Здесь заключали всякого рода сделки и решали торговые споры. На обширных галереях второго этажа, куда не проникал шум, разбирались судебные дела. Выступали знаменитые ораторы, толпились многочисленные слушатели.
В Риме имелось несколько базилик. Та, на которой Спартак ждал Крикса, была построена полководцем Эмилием Павлом на золото и серебро, захваченное в чужих странах, и названа его именем. Базилику украшали сокровища искусства, также вывезенные из побеждённых стран.
Базилика Эмилия находилась на главной площади Рима – Форуме.
Форум – место действия многих сцен романа. На Форуме Спартак встретился с Катилиной. Здесь заседал сенат по случаю смерти грозного диктатора Суллы. Через Форум пробирался переодетый Арторикс, соратник и друг Спартака.
Главная площадь Древнего Рима была тесно заставлена статуями героев и бронзовыми памятниками в честь побед над врагами. Здесь же на Форуме росли вековые деревья, которые считались священными.
В центре Форума белело небольшое невзрачное здание – храм бога Януса. Пока римляне вели войны, деревянные двери храма были распахнуты в знак того, что бог Янус выступил на помощь римскому войску. Когда прекращалась война, двери храма закрывались. За несколько столетий это случилось только дважды. . .
В разных частях Форума сверкали белизной изящные колонны храмов. Храмы стояли на высоких каменных платформах, и колонны казались огромными мраморными цветами.
Внутрь храмов вели двери из чеканной бронзы. Под высокими сводами в таинственном полумраке стояли в спокойных, исполненных достоинства позах, статуи богов. Одни из них были изваяны из мрамора, другие отлиты из бронзы. В глазницах некоторых статуй поблёскивали кусочки горного хрусталя.
В северной части Форума темнело мрачное здание из огромных, грубо отёсанных камней. Это была страшная Маммертинская тюрьма.
Она образовалась на месте каменоломни и была наполовину вырублена в скале. В глубоких подземных ямах, в темноте и зловонии содержались заключённые. Тюремщики, как зверям, швыряли им жалкую и скудную пищу.
По западной стороне Форума тянулись ряды сырых сводчатых помещений без окон – лавки ростовщиков. Ростовщики ссужали деньги под огромные проценты, которые часто в несколько раз превосходили взятую сумму. На порогах своих жилищ жадные ростовщики выкладывали надписи: «Привет тебе, прибыль» или «Прибыль – радость».
Римские легионы покорили многие страны, и отовсюду стекались в Рим награбленные деньги. Статиры – с македонской боевой колесницей; драхмы – с греческой богиней Афиной; секели – с еврейскими письменами. Чтобы обменять эти деньги на медные римские ассы или серебряные сестерции, приходилось обращаться к людям, знающим цену монет,- к менялам. В лавках менял обмен, разумеется, производился так, что в выгоде оставался хозяин.
На Форуме римляне слушали ораторов, заседали в судах, совершали сделки или слонялись в ожидании подачек богача.
На Форуме приносили жертвы богам, а богов в Риме было множество: боги общегосу дарственные, городские, домашние. Были даже боги, охраняющие ягнят или уничтожающие на полях сорняки и колючки.
В шутку говорили, что в Риме больше богов, чем граждан. Каждый римлянин обязан был знать – в каком случае к какому богу обращаться. «Это так же важно, -говорит один древний писатель,- как знать, где живёт булочник или столяр, когда имеешь в нём надобность».
На Форуме проходили выборы должностных лиц. Сюда, по очереди, установленной жребием, являлся целый избирательный округ.
Специально для выборов на Форуме было вымощено лавой обширное пространство. Оно называлось «комиций». Голосовали на комиции деревянными табличками. Урны ставились на узком мостике, по которому на глазах у всех мог пройти только один человек. Это делалось для того, чтобы никто не мог обманным образом проголосовать дважды.
Полководцы и политические деятели обращались с речами к народу с высокой каменной трибуны. В трибуну были вделаны ростры – носы вражеских кораблей, захваченных в бою. Поэтому трибуна называлась ростральной. Ростры служили и украшением Форума и символом непобедимости Рима.
На комициях выбирали народных трибунов – блюстителей интересов, прав и достоинства римских граждан.
За помощью к трибуну мог обратиться каждый римлянин. Для этого двери дома трибуна были открыты не только днём, но и ночью, а сам он не мог отлучаться надолго из своего жилища.
Трибун мог наложить запрет на действие любого должностного лица, если считал, что оно нарушает интересы народа. Трибун накладывал вето на решение сената – высшего законодательного органа Рима. Под народом, однако, понимались не все жители Рима. Рабов и вольноотпущенников (а их было большинство) трибун не защищал.
Во времена Спартака здание сената, одно из самых древних в городе, стояло рядом с комицием. Время выщербило и покрыло подтёками массивные каменные стены, но, несмотря на пятисотлетний возраст, они не теряли своей прочности.
Сенатора всегда можно было отличить по чёрной обуви и пурпурной полосе на тоге. Сенаторы рассаживались на скамьях, расположенных амфитеатром. Заседание сената начиналось на рассвете и заканчивалось в сумерки. По римскому обычаю решения, принятые при свечах, не считались законными.
В Риме сенаторы не просили слова для выступлений. Председательствующий обращался к ним строго по старшинству.
Сенатор вставал и произносил речь. Прерывать его запрещалось, но и говорить он мог только один раз. Затем сенаторы голосовали.
Лицом к сенаторам сидели десять трибунов.
Если один из трибунов не был согласен с решением сената, он вставал со своего места и произносил одно только слово – «ВЕТО», что значит «запрещаю». Этого было достаточно, чтобы решение не было принято.
Если трибуны не возражали, решение сената становилось законом. Текст его искусно вырезали на медных досках и выставляли на Форуме для всеобщего обозрения.
Гордый и заносчивый Люций Сергий Катилина был современником Спартака и мог видеть его на арене цирка. В романе знатный патриций приглашает Спартака и его друга Крикса к себе в дом и предлагает ему союз и помощь.
Могло ли так быть? Скорее всего – это домысел Джованьоли.
Катилина вошёл в историю как глава вооружённого заговора кучки аристократов, стремившихся захватить власть в Риме. В решительный момент, когда перевес оказался на стороне римских легионеров, высокомерный патриций предпочёл лучше погибнуть, чем обратиться за помощью к гладиаторам. Это произошло много позже восстания Спартака.
Вот почему трудно поверить в то, что знатный аристократ Катилина когда-либо заигрывал с вождём гладиаторов и рабов.
Так говорит история.
Но это не помешает нам последовать за Спартаком в дом богатого римского патриция.
Дом Катилины находился на Палатинском холме. Спартак и Крикс пробирались к нему с Форума узкими, как щели, улицами… Словно устав от бесчисленных подъёмов и спусков, узенькие улочки прихотливо изгибались по склонам семи холмов, на которых раскинулся Рим. Они то упирались в тихие тупики, то внезапно переходили в площади с гордыми колоннадами храмов.
А потом опять шли переулки и закоулки, тёмные и грязные. Зажатые стенами домов и инсул, эти улицы казались ущельями, на дно которых едва пробивались солнечные лучи.
Рим – один из первых городов, в котором начали мостить улицы. Проезжую часть устилали слоями песка и гравия и покрывали каменными прямоугольными плитами. По обе стороны мостовой устраивали тротуары, высотой по пояс рослому мужчине. В дождливые дни, когда мостовые становились похожими на каналы, высокие тротуары спасали прохожих от потоков воды и жидкой грязи.
Эти потоки, достигнув главных римских улиц или площадей, спускались через особые колодцы в подземные трубы, устроенные ещё за 500 лет до восстания Спартака. Выложенные из камня, они были так велики, что в них мог свободно въехать воз с сеном. Трубы сделаны так прочно, что часть из них продолжает действовать и сегодня, через две с половиной тысячи лет.
Римские улицы пересекали многоэтажные каменные аркады, похожие на мосты. Они начинались где-то на горизонте и подходили к городу с нескольких сторон. Это были водопроводы -поднятые высоко над землёй каменные каналы, по которым текла вода горных источников.
На многочисленных перекрёстках и площадях журчали струи воды, стекавшие с этих аркад в богато украшенные бассейны.
Римские улицы были настолько шумными, что собеседникам приходилось кричать друг другу в ухо. Слова заглушались пронзительными выкриками уличных торговцев, рёвом ослов, руганью прохожих. Их бесцеремонно сталкивали с тротуара рабы с золочёными носилками, в которых восседали знатные патриции.
Ночью скрипели колёса и разносилась брань погонщиков. Перевозить грузы в Риме разрешалось только с наступлением темноты. Улицы были настолько узки, что повозка, проезжая по мостовой днём, задевала прохожих на тротуаре.
Как и все богатые дома в Риме, дом Катилины, вероятно, был одноэтажным. Спартак и сопровождавший его Крикс не без труда разыскали входную дверь, затерянную среди лавчонок. Даже самые знатные римляне сдавали под лавки переднюю часть своего дома.
Дверь открывал раб-привратник. Часто его приковывали цепью к стене, чтобы он не убежал, сговорившись с ворами. «Берегись собаки» – такая надпись была на пороге рядом с привратником.
Когда-то вход в дома знатных римских горожан охраняли свирепые псы. Теперь рабы стали дешевле собак. Но по-прежнему на пороге пи сали: «Берегись собаки», как бы подчёркивая, что раб-привратник на железной цепи выполняет ту же роль.
Каждый знатный римлянин подкармливал подобострастных бездельников. «Клиенты» – так называли этих людей – голосовали по указанию своего господина, сопровождали его в походе, оказывали ему мелкие услуги.
Поутру клиенты собирались в доме своего патрона. Для них отводили просторное помещение, расположенное около входной двери. Называлось оно «вестибулум».
Из вестибулума Спартак и Крикс прошли в другое помещение с квадратным отверстием посреди потолка. Небольшой мраморный бассейн с дождевой водой находился как раз под этим отверстием. Около бассейна стоял мраморный стол с. фигурами крылатых львов вместо ножек.
Это помещение называлось атрием. Здесь молились богам – хранителям домашнего очага. Статуэтки богов, покровителей дома, стояли в неглубоких нишах вдоль стен. Мраморный стол около бассейна служил жертвенником.
Из атрия галерея вела на окружённый колоннами двор.
Галерея служила чем-то вроде кабинета хозяину дома. Здесь он проверял счета, диктовал письма, принимал отчёт у управляющего. В окованном медью деревянном сундуке хранили домашнюю казну, завещание, долговые расписки и другие важные документы.
Спартак и Крикс вышли во внутренний дворик, окружённый великолепной колоннадой из белого мрамора. Это – центр римского дома, так называемый перистиль. Сюда выходили спальни, обширная зала для пиршеств и просторные кухни, где рабы не только готовили пищу, но и мололи зерно, просеивали муку, выжимали масло.
Столовая, или зал для пиршеств, куда попали Спартак и Крикс, поразила их своим богатством.
Стены были расчерчены на прямоугольники. На красно-коричневом или золотистом фоне рисовали яркими красками цветы, плоды, диковинных зверей или изображали уличные сценки.
В древности художники рисовали особыми красками по сырой, ещё не успевшей затвердеть, штукатурке. Т акая живопись называется «фреской». Картина столетиями не выцветала, не трескалась и не осыпалась. Однако создать её было очень трудно. От мастера требовалась ловкость и быстрота. Если промедлить, штукатурка высохнет, краска отпадёт. Если испортить хотя бы малую часть рисунка, необходимо сбивать всё и заново штукатурить степу.
Джованьоли пишет: «На полу тончайшей мозаикой были изображены с точностью, достойной восхищения, дикие танцы нимф, сатиров и фавнов».
Тщательно подогнанные друг к другу кусочки разноцветных камней называются мозаикой. Для составления мозаики требовалось множество каменных'кубиков самых различных оттенков: от ярко-красных, синих, зелёных до бледно-розовых, голубых, желтоватых, серых. Каждый камешек как бы заменял мазок кисти.
Узоры или картины из мозаики сохранялись тысячелетиями.
Потолки в столовой Катилины не были гладкими и белыми, как у нас. Деревянные балки делили их на квадраты. Балки раскрашивали в яркие цвета, а внутри квадрат украшали лепкой. Мебели в римском доме было немного. Богаче всего обставляли столовую, или, как её называли, триклиний.
Слово триклиний означает «три ложа». Произошло это слово от обычая ставить три широкие и невысокие скамьи вокруг стола такой же высоты. Во время еды знатные римляне возлежали на подушках и шкурах, устилавших скамьи. На каждом ложе размещалось по три пирующих.
В триклинии Катилины, как пишет Джованьоли, стол был не квадратным, а круглым. Круглые столы появились в Риме лишь незадолго до восстания Спартака. Вокруг них ставили, однако, не три ложа, как сказано в романе, а одно подковообразное.
По углам триклиния расставляли небольшие столики на трёх изящных бронзовых ножках. На полированных крышках этих столиков выставляли дорогие сосуды из цветного стекла, серебряные флаконы для духов, печати, вырезанные из полудрагоценных камней: зелёного змеевика, красного сердолика, молочного опала, и другие безделушки, стоившие огромных денег.
«У стен стояли три посудных шкафа из бронзы, отделанные гирляндами и листьями изысканной, тончайшей работы. В шкафах хранились серебряные сосуды всевозможных размеров и форм. . .»
Шкафами писатель называет, по-видимому, бронзовые этажерки, на которых римляне ставили посуду. Однако в древности уже знали и настоящие шкафы. Их делали из дерева, очень похожими на современные. Такие шкафы в то время были редкостью.
Комнату украшали высокие канделябры из бронзы, порой в рост человека. Иногда канделябры напоминали дерево с несколькими ветвями. На ветви цепочками подвешивали масляные лампы, которые чадили и давали света меньше, чем простая свеча.
У Катилины, как пишет автор романа, канделябры были сделаны наполовину из серебра. Однако такие канделябры до нас не дошли.
Множество рабов прислуживало на пиру. Одни накрывали столы, другие резали мясо, третьи наливали вино, четвёртые разносили плоские пшеничные лепёшки.
Для знатного римского патриция пир был настоящим священнодействием. Перед едой тяжёлую шерстяную тогу меняли на лёгкую тунику или надевали особую белую застольную тогу из лёгкой материи. «Все приглашённые были в обеденных одеждах из тончайшей белоснежной шерсти и в венках из плюща, лавра и роз»,- пишет Джованьоли. Перед пиром не только переодевались, но и меняли башмаки на лёгкие сандалии.
Чем же мог угощать своих гостей Катилина?
Перед хозяином дома лежал свиток пергамента с перечислением блюд. С помощью этого своеобразного меню хозяин разъяснял гостям способ приготовления и расхваливал достоинства кушаний.
Пиры стоили огромных денег. К столу подавали фазанов из Колхиды, цесарок из Африки, рыбу с Чёрного моря. Были кушанья и совсем удивительные: пиявки, напоенные гусиной кровью, африканские улитки, жареные моллюски, морские ежи, языки Соловьёв и фламинго, мозги перепёлок.
Огромных рыб-людоедов мурен подносили к столу живыми. Засыпая, они несколько раз меняли свою окраску. Этим редким зрелищем услаждали гостей перед тем, как отправить мурену на кухню.
Мурен содержали в особых садках при доме. В эти садки за малейшую провинность бросали рабов, и хищники ядовитыми зубами разрывали несчастных на глазах пирующих.
Восстание началось с мятежа гладиаторской школы в городе Капуе. Сюда из Рима прискакали Спартак и его друг Эномай.
Как пишет Джованьоли, оба гладиатора сначала ехали по мощёной дороге, меняя лошадей на каждой почтовой станции. Затем, когда их стали нагонять римские легионеры, Спартак и Эномай свернули в сторону и помчались просёлками.
Дороги были гордостью римлян. Завоёвывая страну или область, римляне соединяли её дорогой со своей столицей.
Римские дороги – это сложные инженерные сооружения. Их строили из нескольких слоёв песка и булыжника, а сверху укладывали гладкие, плотно пригнанные друг к другу каменные плиты. Эти дороги сохранились до наших дней.
Дорога из Рима в Капую была первой из построенных римлянами мощёных дорог и считалась священной. Называлась она Аппиевой дорогой, в честь своего строителя сенатора Аппия Клавдия.
По обе стороны священной дороги стояли странные здания: одни в виде небольших пирамид, другие – невысоких башен, третьи напоминали массивные столбы. Это были гробницы, которые римские аристократы воздвигали для себя ещё при жизни. Соперничая друг с другом, они изощрялись в украшении собственных усыпальниц…
Лошади везли по римским дорогам питориты – повозки с двумя огромными колёсами. Богатые люди, ездившие со свитой из множества рабов, пользовались носилками (в них не трясло), а в повозках везли необходимую утварь. Хомутов ещё не умели делать. Верёвочное ярмо сжимало лошади шею, и она могла везти груз вдвое меньший, чем теперь.
Чаще всего путник шёл пешком, а поклажу навьючивал на коня или мула.
Вдоль дороги на равном расстоянии стояли гостиницы, они же почтовые станции. Здесь римские гонцы могли переменить усталых лошадей. Гостиницы отличались невероятной грязью. Даже бедняки предпочитали брать в дорогу соломенные тюфяки и спать под открытым небом.
«Капуя своим внешним видом не только соперничала с Римом, но и превосходила его»,- пишет Джованьоли.
В древности говорили:-У Рима три соперника и все три на «К»: Карфаген, Коринф, Капуя. Ко времени Спартака Карфаген и Коринф лежали в руинах, а Капуя, хотя и была процветающим городом, но уже уступала Риму по величине и великолепию.
К тому же оба города были удивительно непохожи один на другой.
В Риме громоздились многоэтажные громады. Капуя была одноэтажной. Римские холмы были покрыты лабиринтом кривых и извилистых переулков. Прямые улицы разбивали Капую на одинаковые прямоугольные кварталы.
Такой же правильной формы были и площади Капуи. Центральная площадь богатого города называлась, как и в Риме, Форумом. В глубине площади на каменной платформе возвышался храм, крыша которого была видна с любой точки города.
Капуанский Форум был окружён великолепной белой колоннадой. На площади шла оживлённая торговля. Тут можно было купить ткани, провизию, домашнюю утварь или нехитрые кушанья, варившиеся здесь же в котлах на бронзовых треногах. На площадь выходили и общественные здания: базилика, где совершался суд и торговые сделки, общественные бани, служившие одновременно и игорным домом и местом философских споров.
Капую окружали зубчатые прямоугольные стены. Вокруг них шёл глубокий ров, дно которого было утыкано рядами острых кольев. Вдоль стен высились грозные каменные башни.
Вырвавшись из Капуи, восставшие гладиаторы свой первый привал сделали на вилле бывшего консула Долабеллы.
Вилла – загородный дом римского аристократа. Здесь всё услаждало жизнь богача: окружённые колоннами дворы, фонтаны и мраморные водоёмы; врытые в землю галереи для приёма гостей в знойные дни; роскошные бани с бассейнами, парильнями, мраморными ложами.
Гордостью хозяина была высокая башня, похожая на крепостную, но более мирного назначения. С этой башни владелец виллы и его гости любовались живописным пейзажем.
Обширные земли примыкали к вилле. Здесь раскинулись поля пшеницы, ячменя и проса. Рожь римлянам не была известна, а овёс они считали дикой травой. Поля перемежались рощами. Некоторые из них, огороженные частоколом, служили загоном для оленей и косуль. Другие были выгоном для свиней, в третьих выращивали виноград.
Рощи сменялись пастбищами. Пастбища – огородами, где рос горох и чечевица. За огородами шли сады. Здесь выращивали маслины.
Неподалёку от роскошного дома располагались многочисленные хозяйственные постройки: давильни для винограда, а рядом с ними – обширные погреба. Бочек ещё не умели делать, и молодое вино разливали в огромные глиняные сосуды – амфоры.
Тут же находились склады зерна и маслобойни, где выжимали оливковое масло из маслин.
Все работы на вилле выполняли рабы. Часто они были закованы в кандалы. Рабы жили в тесных тёмных каморках с единственным отверстием, служившим дверью.
Непокорных и провинившихся рабов держали в страшных подземных тюрьмах – эргастулах.
Когда Спартак захватил виллу Долабеллы, он освободил рабов и призвал их примкнуть к восставшим.
Восставшие гладиаторы захватили оружие у римлян. Как же были вооружены римские легионеры?
Голову воина защищал шлем, похожий на круглую металлическую шапку. К нему прикрепляли две изогнутые пластины. Одна, подвижная, защищала лоб, вторая, неподвижная,- затылок.
По бокам свешивались два бронзовых «нащёчника», прикрывавших виски. Шлем увенчивали три длинных пера чёрного или красного цвета. Римляне считали, что это придаёт воину облик грозный и устрашающий.
Воины носили панцирь из мягкой кожи. К нему крепили металлические полосы, защищавшие плечи, живот и грудь. Каждая полоса застёгивалась сзади. «Бьюсь об заклад, что мы увидим, как застёгиваются доспехи на спинах гордых легионеров» – восклицает в романе Эномай.
Панцири военачальников покрывались не пластинами, а бронзовыми чешуйками вроде крупных медалей. Иногда чешуйки были костяными.
В левой руке воин держал обтянутый кожей деревянный щит. Щит имел форму полуцилиндра. В центре его укреплялась массивная металлическая бляха, помогавшая отражать удары копий.
Римский воин был вооружён коротким остроконечным мечом длиной около полуметра. Таким мечом можно было и рубить и колоть.
Воин имел также копьё с тонким четырёхгранным наконечником из мягкого железа. Копьё называлось пилум. Пилум метали в щит противника, где он и застревал. Наконечник пилума изгибался, и конец тяжёлого древка касался земли. Римский воин наступал на древко ногой и, как рычагом, оттягивал щит противника, лишая его прикрытия.
В погоню за отрядом Спартака были посланы римские легионеры под командой Сервилиана. В романе рассказывается, что отряд Сервилиана был в тысячу двести человек и составлял две когорты.
Римское войско делилось на когорты – отряды по шестьсот человек в каждом.
Во время сражения когорты выстраивались правильными четырёхугольниками – шестьдесят воинов в ширину и десять в глубину.
В бой сначала вступал один ряд, то есть десятая часть легионеров, остальные пятьсот сорок человек ждали своей очереди.
Для сражения выбиралось обычно ровное поле, на котором прямоугольники когорт строились в три линии в шахматном порядке.
Если когорты первой линии не выдерживали натиска, в интервалы между ними вводили когорты второй линии. Когорты третьей линии служили резервом. Их вводили в бой, когда надо было заменить уставших бойцов.
Сервилиан повёл своих легионеров по горной тропе на Везувий. Он рассчитывал без труда атаковать лагерь гладиаторов. Но в теснине обеим когортам Сервилиана пришлось растянуться в одну длинную колонну. Ширина когорты сократилась с шестидесяти до десяти человек, и вести бой смогла лишь одна стодвадцатая часть отряда. И тогда Спартак приказал сверху осыпать колонну римских солдат градом тяжёлых камней.
«После поражения Тита Сервилиана, – пишет Джованьоли, – римляне выслали новый отряд под командой полководца Клодия Габора. Этот опытный военачальник решил окружить Спартака на вершине Везувия.
Гора обрывалась глубокой пропастью, и Клодий, зная, что с вершины можно спуститься лишь по одной единственной дороге, преградил её укреплённым лагерем. По расчёту Клодия, гладиаторам оставалось либо сдаться, либо погибнуть от голода и жажды».
Что ж представлял собой римский лагерь?
На ровном месте, где имелась вода и корм для вьючных животных, окапывали рвом и окружали частоколом обширный квадрат.
За частоколом правильными рядами на равном расстоянии друг от друга ставили кожаные палатки, каждая на 10 легионеров. Палатка делилась на две части – передняя служила для жилья, а задняя была складом оружия и провианта.
Лагерь пересекали крестом две прямые улицы.
На месте пересечения улиц стояла палатка военачальника. Перед ней была площадка, где вершился военный суд. Казнь полагалась за неявку в караул, утерю оружия, бегство с поля боя и другие воинские провинности.
Близ палатки стояла трибуна, с которой полководец обращался к своим солдатам. А около трибуны был жертвенник, где совершались богослужения и гадания об исходе предстоящих сражений.
Римский лагерь было трудно взять внезапной атакой, но Спартаку это удалось.
Оказавшись отрезанным на вершине Везувия, Спартак не растерялся. Он приказал сплести лестницы из лоз дикого винограда. Отряд гладиаторов спустился по крутому обрыву и неожиданно оказался в тылу ничего не подозревавших легионеров.
Воины Спартака напали на римский лагерь раньше, чем часовые смогли поднять тревогу, а солдаты выскочить из палаток.
Здесь, на горе Везувий, перед римским лагерем, который должны взять штурмом восставшие рабы, мы закончим наше путешествие по античному Риму.
Нас ждут другие времена и другие герои.