Стрельцов медленно убрал фоторобот обратно в папку, его пронзительный взгляд скользнул по каждому из нас, но именно на мне он остановился. Железнов, заметив эту битву зеньками, откашлялся, нарушая гнетущую атмосферу. Его хриплый голос эхом разнесся по комнате:
— Товарищи ученые, в свете последних событий мы приняли решение о вашей… скажем так, повышенной защите.
Он сделал паузу, внимательно наблюдая за нашей реакцией. Климов из ЦК поспешил развить мысль и продолжил вместо генерала:
Для вас и вашего проекта подготовлен специальный научный городок. Я бы даже не назвал это лагерными условиями. Там будут уютные комнатки, кухня, душ, а рядом — нетронутая природа.
Его голос звучал почти мечтательно, словно он описывал курорт, а не секретный объект.
— И сотни бравых ребят с автоматами, готовых защищать «Хронос» ценой жизни, — добавил Стрельцов с усмешкой.
Я невольно усмехнулся про себя. Научный городок, как же. Интересно, насколько «добровольным» будет наше пребывание там?
Стрельцов внезапно подался вперед, его глаза блеснули холодным огнем:
— Забыл упомянуть… Товарищи, интересная новость. Наш французский… гость оказался нашим соотечественником. С большим трудом нам удалось договориться о его передаче.
Он сделал паузу, наслаждаясь эффектом своих слов. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Конечно, его ждут допросы. Придется на него надавить. Больно надавить, — Стрельцов говорил почти с наслаждением, смакуя каждое слово. — А потом, когда он расколется… что ж, предателю — собачья смерть!
В комнате повисла мертвая тишина. Стрельцов продолжил, его голос стал еще более зловещим:
— У французов он не раскалывается. Пришлось предложить им кое-что… очень интересное и дорогое, чтобы они согласились передать его нам. Но оно того стоит. О, поверьте, оно того стоит.
Мысль о том, что где-то там мой двойник ждет такой участи, вызывала панический ужас. Нужно было что-то делать, и делать быстро.
Железнов встал, давая понять, что совещание окончено.
— Машины прибудут через час. Советую не задерживаться. Нам неизвестно, когда они, — он многозначительно указал пальцем в потолок, намекая на пришельцев — вернутся. Так что поторопитесь!
Мы вышли из зала заседаний в состоянии легкого шока. Коридор академии, обычно наполненный жизнью и суетой, сейчас казался чужим и враждебным. Наталья что-то возбужденно шептала Нинель. Игорь был серьезен как никогда. Внезапно я почувствовал, как чья-то рука крепко схватила меня за локоть. Это был Толик, его рыжие волосы торчали во все стороны, придавая ему слегка безумный вид.
— Нужно поговорить, — прошипел он мне на ухо. — Наедине.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за нами никто не наблюдает, мы нырнули в первую попавшуюся пустую комнату. Это оказалась каморка уборщицы, пахнущая хлоркой и сырыми тряпками. Ведра и швабры, прислоненные к стене, чуть не попадали, когда мы втиснулись во внутрь.
— Ты понимаешь, что происходит? — Толик смотрел на меня широко раскрытыми.
Я пожал плечами, стараясь сохранять спокойствие:
— Ну, нас отправляют в клетку, чтобы мы быстрее собрали эту чертову машину времени. Ничего неожиданного, учитывая обстоятельства.
— Да нет же! — Толик в отчаянии взмахнул руками. — Иван… ты из будущего! Тот, которого поймали французы! Мы должны его, то есть тебя… спасти!
Толик схватил меня за плечи, его пальцы впились в кожу даже сквозь ткань рубашки, а после он продолжил:
— Потому что если мы этого не сделаем, если не вернем его в его время, последствия могут быть… катастрофическими, — он понизил голос до шепота, словно боялся, что нас могут подслушать даже здесь. — Ты можешь исчезнуть в будущем, не попадешь в тело Лёхи… Просто перестать существовать. Пуф! — и нет тебя. А дальше последует такая цепочка событий что никто не разгребет!
— Да понял я — я поднял руки, сдаваясь. — Но как, черт возьми, мы это сделаем?
Толик загадочно улыбнулся, его глаза блеснули тем особым огоньком, который я уже научился ассоциировать с приближающимися неприятностями.
— У меня есть пара идей, — начал он, но я перебил его:
— Хорошо, допустим, мы проникнем на склад в столовку, стырим тебе борща или нажарим картошки. Но как ты собираешься вытащить другого меня? Его же будут депортировать и передавать нашим спецслужбам! Это целая спецоперация! А проекты, теперь их не сыскать в оставшихся странах! Неизвестно, куда их перевезли после того, как нас повсюду спалили! Видимо нужно просто сдаться и будь что будет.
Толик на мгновение задумался, почесывая подбородок. Затем его лицо озарилось той самой улыбкой:
— Ничего, я придумаю как! А теперь пошли собираться!
Мы вывалились из кладовки. А там, в коридоре нас уже встретила целая делегация людей в штатском, не похожих на обучающихся или сотрудников академии. Посмотрели на нас как на странных дурачков, еще и Толя со своей пугающей лыбой.
— Давайте-давайте, ваши уже там собираются, — подгонял нас один из них, лысоватый мужчина с. — Времени в обрез!
Мы рассредоточились по лаборатории, начав сборы. Воздух наполнился шорохом бумаг, звяканьем инструментов и приглушенными разговорами. Игорь, метался от одного прибора к другому, словно наседка над цыплятами. Его обычно аккуратно зачесанные волосы растрепались, а на лбу выступили капельки пота.
— Осторожнее с этим ящиком! — вскрикнул он, когда один из грузчиков слишком резко поднял коробку. — Там оборудование ценнее, чем ваше годовое жалование! Нет, не так! Давайте я сам.
Игорь бережно принял ящик из рук слегка опешившего грузчика и, прижимая его к груди, словно младенца, понес к выходу, бормоча что-то о халатности и бесценных приборах.
Наталья, заметив мою растерянность, подошла ко мне.
— Леша, ты в порядке? — спросила она, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Выглядишь бледным, как полотно.
Эх Натали, позже ты узнаешь, что я в смертельной опасности. Но пока не время и не место. Я попытался улыбнуться, но чувствовал, что вышло не очень убедительно:
— Да, все нормально. Просто… много информации сразу. Как думаешь, что нас ждет в этом… научном городке?
Наталья задумчиво покусала нижнюю губу:
— Кто знает? Может, райские кущи для ученых, а может… — она понизила голос до шепота, — колония.
Вдруг Наталья хлопнула себя по лбу:
— Ой, чуть не забыла! У меня же есть кое-что для Толика.
Она метнулась к шкафчику и достала оттуда большой брезентовый рюкзак советского производства — настоящий походный монстр.
— Вот, держи, — сказала она, протягивая рюкзак подошедшему Толику. — Тут немного еды. Вдруг понадобится. Да и носи его всегда с собой, раз уж у тебя такая беда… ну с этим… ну ты понял.
Толик расплылся в благодарной улыбке, его веснушчатое лицо засветилось:
— Наташенька, ты чудо! Дай-ка гляну, чем ты меня порадовала.
Он открыл рюкзак, и мы с любопытством заглянули внутрь. Там обнаружилось настоящее сокровище: банки с тушенкой, пакеты с сухарями, несколько плиток шоколада и даже пару свитков пастилы.
Мы все трое копошились в рюкзаке. Но вскоре один из людей в штатском громко объявил:
— Пятнадцать минут до отправления! Заканчивайте сборы!
Час пролетел как одно мгновение. Когда мы наконец собрались у выхода из здания, нас встретила внушительная делегация сотрудников не только в штатском и военных. Их суровые лица и напряженные позы только усиливали ощущение, что мы не ученые, отправляющиеся на важный проект, а заключенные, которых переводят в другую тюрьму.
Массивный майор выступил вперед:
— Так, внимание всем! — его голос прогремел, как выстрел. — Сейчас вы погрузитесь в автобус. Никаких разговоров с посторонними, никаких остановок без разрешения. Вопросы есть?
Мы молча покачали головами. Какие уж тут вопросы, когда все ясно как день — мы теперь на особом положении, и наша свобода осталась в прошлом.
У входа стоял большой автобус ЛАЗ-697 «Турист» — настоящий флагман советского автопрома.
Когда мы начали грузиться в автобус, я заметил, что нас рассаживают по определенной схеме. Между каждым из нас усаживался сотрудник спецслужб. Игорь, который до последнего следил за погрузкой оборудования, зашел в автобус последним. Его лицо было красным от волнения, а в глазах читалось почти детское беспокойство:
— Товарищ майор, — обратился он к нашему суровому конвоиру, — вы уверены, что все оборудование погрузили правильно? Там же хрупкие приборы! Малейший толчок может вывести из строя…
Майор устало вздохнул, было видно, что терпение у него на исходе:
— Товарищ ученый, успокойтесь. Все погружено согласно вашим дотошным инструкциям. Мы не первый день работаем с секретными грузами. А теперь садитесь, нам пора отправляться.
Игорь неохотно занял свое место.
Как только двери автобуса закрылись с характерным шипением, мы тронулись в путь. Впереди и позади нас ехали машины сопровождения — черные «Волги, а по бокам автобуса ехали мотоциклисты в кожаных куртках и шлемах. Казалось, нас конвоируют как особо опасных преступников, а не как ученых, от которых зависит будущее страны. Представляю, как нам предстоит освобождать второго меня, если его будут транспортировать так же!
Поездка оказалась долгой и утомительной. Мы ехали несколько часов, сначала по Москве, потом по шоссе, а затем свернули на какую-то проселочную дорогу. Все это время нам не разрешали разговаривать друг с другом. Наши сопровождающие бдительно следили за каждым нашим движением.
Я пытался по солнцу определить, в каком направлении мы движемся, но после нескольких поворотов окончательно потерял ориентацию. Толик, сидевший через проход от меня, казалось, дремал, но я заметил, как он время от времени приоткрывал один глаз и осматривался. Что-то подсказывало мне, что его «дремота» — не более чем уловка, чтобы усыпить бдительность наших конвоиров.
Наконец, после того, что показалось вечностью, автобус начал замедляться. Я услышал, как снаружи переговариваются охранники, потом раздался скрип открывающихся ворот. Сердце забилось чаще — мы прибыли на место.
— Приехали, товарищи ученые! — объявил майор, вставая со своего места. Его голос звучал почти торжественно. — Добро пожаловать в ваш новый дом.
Мы начали выходить из автобуса. Перед нами раскинулся комплекс зданий, окруженный высоким забором с колючей проволокой. Вдалеке виднелся лес, а воздух был наполнен запахом хвои и свежести. Контраст между природной красотой и тюремной атмосферой забора был почти болезненным.
— Ну что, приступим к обустройству? — бодро спросил Толик, закидывая на плечо рюкзак с провизией. Его оптимизм казался почти неуместным в этой обстановке, но в то же время странным образом поднимал дух.
Мы вошли за ворота и майор, достав список начал зачитывать имена, указывая на небольшие деревянные домики, выстроившиеся в два ряда. Они были выкрашены в светло-зеленый цвет. Между домиками были разбиты небольшие клумбы с яркими цветами — странный островок красоты посреди этого напряженного места.
— Наталья Романова и Нинель Петровна — вам домик номер три, — объявил майор. — Женщины переглянулись и направились к указанному домику.
— Алексей и Анатолий — вам четвертый, — продолжил майор, и мы с Толиком кивнули друг другу.
— Игорь Валентинович… — майор сделал паузу, — вам пятый.
Игорь, услышав, что ему придется жить одному, заметно погрустнел. Его плечи поникли, а на лице появилось выражение обиды, как у ребенка, которого не взяли играть. Подхватил свои вещи и направился к своему домику. Уже у входа он обернулся и крикнул:
— Заходите в гости! Нинель я вас жду…
Мы с Толиком тоже направились к своему домику. По пути я заметил, как несколько охранников внимательно следят за нами, их руки лежали на кобурах пистолетов. Это напоминание о нашем статусе «особо важных ученых» (читай: почетных заключенных) заставило меня поежиться.
Наш домик оказался маленьким, но на удивление уютным. Две кровати, застеленные свежим бельем, письменный стол у окна, шкаф и даже маленький телевизор в углу. На стенах висели картины с пейзажами.
— Ну что, обживаемся? — спросил Толик, бросая свой рюкзак на кровать у окна.
Я кивнул, осматриваясь:
— Да, вроде ничего. Почти как в пионерлагере, только с колючей проволокой и постоянным наблюдением.
Толик хмыкнул:
— И с более серьезными вожатыми. Видел, как они на нас смотрят?
Я подошел к окну. Отсюда открывался вид на лес за забором. Красивый, манящий и такой недоступный. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки розового и оранжевого.
— Как думаешь, у нас получится? — спросил я, не отрывая взгляда от леса.
— Должно получиться, — ответил Толик, подходя ко мне. — У нас просто нет другого выбора.
Вдруг я почувствовал странное головокружение. Комната начала плыть перед глазами, а в ушах зазвенело, словно кто-то настраивал радио прямо в моей голове. Я попытался ухватиться за подоконник, но руки словно не слушались. Паника начала подниматься изнутри, сердце забилось как сумасшедшее.
— Толик, — позвал я, но голос прозвучал глухо, будто издалека, словно я кричал из-под толщи воды. — Что-то не так. Я… я чувствую себя странно.
А потом я услышал их. Мысли. Но не мои. Нет, я с ужасом осознал, что слышу мысли Алексея, настоящего хозяина этого тела. Они начали просачиваться в мое сознание, сначала тихо, почти неразличимо, но постепенно становясь все громче и отчетливее, как радиопередача, набирающая силу.
— Что происходит? Где я? Кто ты? Ты угнал мое тело? — эти мысли, полные растерянности и нарастающего гнева, эхом отдавались в моей голове.
— Эй, полегче, — мысленно ответил я. — Я тут, между прочим, важную миссию выполняю. Твое тело мне нужнее!
— Да ты охренел?! — возмутился Алексей. — Это МОЕ тело! Я его, можно сказать, с рождения растил! А ты кто такой вообще?
— Я? Я из будущего, спасаю мир. И поверь, тебе лучше позволить мне закончить начатое.
— Будущее, значит? А не пошло бы оно куда подальше? Я в своем настоящем неплохо жил!
Я почувствовал, как меня охватывает паника. Наше — нет, не наше, а Лешино — сердце забилось с удвоенной силой. Комната вокруг начала расплываться, теряя четкость очертаний, словно кто-то размывал акварельный рисунок. Каждый вдох давался с трудом.
Толик бросился ко мне.
— Что с вами там происходит? — его голос доносился как будто издалека, но в нем слышалось странное спокойствие. — Какого хрена вы там устроили?
— Ты… ты слышишь нас обоих? — удивился я. — Слышишь наши мысли?
Толик кивнул:
— Да, слышу. И, кажется, у тебя проблемы. Эй! Лёх… Ваня! Давай борись, выпихивай его! Будущее еще неопределенно, сегодня же все исправим.
— Что происходит? — мысленно спросил я, чувствуя, как моё присутствие в теле Алексея становится всё более шатким.
Толик нахмурился.
— Твоё сознание пропадает, потому что вероятность того, что ты исчезнешь в будущем, резко усилилась.
— Но почему? — возмутился я, чувствуя, как паника накрывает меня с новой силой. — Второй я из будущего еще жив!
— Это связано с квантовой природой реальности, — начал объяснять Толик. — Согласно многомировой интерпретации квантовой механики, все возможные альтернативные истории и будущие существуют одновременно. Но то, что мы воспринимаем как реальность, определяется вероятностями этих альтернатив.
Он сделал паузу, словно подбирая слова.
— Когда вероятность одного из вариантов будущего становится достаточно высокой, она начинает влиять на настоящее. — В твоем случае, вероятность будущего, где ты исчезаешь, стала настолько высока, что начала материализовываться прямо сейчас. Но, возможно, ты его сможешь задавить силой духа… ну там, авторитетом например… заключи сделку… Но, если исчезнешь знай Вован ты стал мне другом!
После своих глупых слов Толик немого улыбнулся, пожал плечами и помахал мне на прощание рукой. Алексей, казалось, обрел второе дыхание от слов Толика. Его присутствие в нашем общем сознании стало ощущаться сильнее, увереннее.
— Да вы что, совсем сдурели?! Это мое тело, и я от сюда не выпихнусь! — кричал Алексей, его мысленный голос звенел от возмущения и решимости. — Я здесь хозяин, и точка!
Я почувствовал, как меня буквально вытесняют, выдавливают из сознания Алексея. Это было похоже на то, как если бы кто-то пытался втиснуть меня в слишком маленькую коробку, а потом и вовсе выбросить ее.
И тут я понял, что это мои последние секунды в этом теле. Паника сменилась странным спокойствием. Я попытался в последний раз обратиться к Толику:
— Толик, послушай…
Но домыслить я не успел. Сознание Алексея, словно мощная волна, накрыло меня полностью. А потом наступила темнота. Я исчез.