Что же с ней, беглянкой, было, Что же с ней, цыганкой, будет? Все, что было, позабыла. Все, что будет, позабудет.
Что же мне делать? Попрощаться с Таней и преспокойно ехать в Москву, изучать свою математику?
Я плохо спал. Утром пошел в детдом.
Таня понуро ждала меня у ворот. Видно, стояла так с раннего утра, то всматриваясь в конец улицы - не иду ли, то опустив кудрявую головенку, теряя надежду. Несколько ребят стояли поодаль и так же терпеливо наблюдали за ней. Таня так бросилась ко мне, что у меня защемило сердце.
- Я думала, ты больше не придешь...- сказала она и всхлипнула.
- Я же сказал, что приду попозднее.
- Но уже давно было попозднее. Идем1 скорее за угол, а то меня позовут. А мне надо сказать тебе очень важное.
- Давай спросим разрешения у воспитательницы.
Таня неохотно повела меня искать воспитательницу. Та смущенно взглянула на меня:
- Ничего не могу для вас сделать. Пелагея Спиридоновна не велела больше отпускать Авессаломову. У нас есть для свиданий специальная комната. Можете там побеседовать.
- Где же нам поговорить? - обратился я к воспитательнице.
- Идите в приемную. Таня, проведи товарища Черкасова. Таня молча пошла впереди меня. Ей так хотелось еще раз поводить меня по лесу... В приемной длинной неуютной комнате - мы сели на диван. Таня была очень возбуждена и подавлена одновременно. Я ее не узнавал. Какая спокойная и веселая была она в лесу.
- Дядя Коля,- воскликнула она, едва мы сели,- я всю ночь не уснула! Я думала. Я больше не могу здесь жить. Возьмите меня к себе. Я ем совсем мало. И все умею делать. Не смотрите, что я маленькая! Когда бабушка хворала, я все делала: и готовила, и стирала, и пол мыла. И сама на базар ходила. Я буду все, все вам делать. Твоя бабушка будет только отдыхать. Возьми меня с собой! Пожалуйста, возьми! Я могу спать на чердаке. Я вам совсем не помешаю, нисколько!
Таня вся тряслась. Серые глаза так потемнели, что казались черными.
- Может быть, ты хочешь к брату? Я могу ему телеграфировать. Он приедет за тобой и заберет отсюда,- нерешительно сказал я. (В конце концов, это его сестра или не его?)
- Я не хочу к брату,- твердо заявила Таня.- Я хочу к тебе. Зачем мне такой брат? Никогда даже письма не написал. Кедровых орешков не прислал, а ведь в Сибири их можно собирать даром, прямо под деревом. Даже еловой шишки не прислал. Возьми меня к себе, дядя Коля. Потому что... я все равно уйду отсюда.
- Ладно, я возьму тебя к нам,- холодея, сказал я. (С самого начала я предчувствовал почему-то, что этим кончится.) С одним условием... Дай слово, что никогда не будешь расстраивать бабушку. Будешь ее слушаться?
Таня так побледнела, что я испугался - не дурно ли ей. Она молитвенно сложила руки. Губы ее шевелились. Она на какое-то время онемела. Я молча смотрел на нее, понимая уже, что никогда не смогу бросить ее, даже если бабушка и отец будут против. Что ж, тогда заберу ее с собой на плато. В Черкасском есть школа.
В комнату заглянула та же воспитательница.
- Вам никто не мешает?
Она улыбнулась и хотела идти, но я подошел к ней.
- Я хочу удочерить Таню. Что для этого требуется? Воспитательница всплеснула руками.
- Но вы так молоды!
- При чем здесь... Впрочем, я ведь живу не один: у меня отец, бабушка. Есть и мать.
- А они согласятся?
- Думаю, что сумею их убедить. Воспитательница села рядом с нами.
- Вы не расстраивайтесь,- сказала она почему-то.- Посоветуйтесь с родителями, с бабушкой. Если они пожелают взять девочку, то мой вам совет: пусть они ее и удочеряют. Не осложняйте себе жизнь. Вы женитесь, будут свои дети...
- В ближайшие годы не собираюсь жениться. Так какие необходимы формальности?
- Ну, ваше заявление в исполком, справка о жилищных условиях, о здоровье... Что еще... я пойду и напишу вам на бумажке все, что требуется для удочерения. Хлопот будет много, предупреждаю...
Она бросила взгляд на замершую Таню и усмехнулась.
- А потом еще больше, я думаю. Таня - человечек сложный, с ней будет нелегко. Вы берете на себя бо-ольшую ответственность. У меня сын тоже такой... Дон Кихот. Дали ему путевку на заводе в дом отдыха, а он отказался в пользу уборщицы. Хочет жениться на метери-одиночке. Я все глаза выплакала. Ни о чем другом не могу думать. Зачем нам чужой ребенок?
Она пошла в канцелярию.
Таня обвила руками мою шею и горячо расцеловала в обе щеки. Я по-отечески поцеловал ее в лоб.
Прощаясь с Таней, я велел ей слушаться воспитательницу и терпеливо ждать моего приезда за ней.
- А долго ждать? - спросила Таня.
- Не знаю-. Думаю, что не так долго. Как все будет кончено, заберу тебя в Москву.
- А ты не раздумаешь?
- Нет. Разве ты мне не веришь?
- Верю... А если... твоя бабушка не захочет?
- Постараюсь ее убедить.
- А если не убедишь?
- Что-нибудь придумаем с тобой вместе. Жди спокойно и верь мне.
На этом мы простились. Всю дорогу до Москвы я думал о том, что скажу бабушке.
- Ну, рассказывай все по порядку! - потребовала бабушка, едва мы пообедали.
Я рассказал все по порядку. Гораздо красноречивей, чем на этих страницах. Бабушка слушала все внимательнее и серьезнее, не сводя с меня глаз. Очки ее запотели. Она стала их протирать. Но снова поспешила надеть ей нужно было видеть мое лицо.
- Ну же, Коля...- поторопила она, так как я вдруг умолк. У меня язык не поворачивался.
Я вдруг осознал, какая ответственность ляжет на мои плечи. И на бабушкины тоже. И что скажет отец? Может, он будет недоволен? Рассердится? И вообще, когда я уеду на плато - а я вернусь туда,- на кого останется Таня? Или мне брать ее в Заполярье?
Я глубоко задумался.
- Ну же...- Бабушка расталкивала меня за плечо, словно будила ото сна.Выкладывай все. Тебе хочется взять эту девочку к нам?