Хранитель буквально тащил меня за руку, не обращая внимания на протест и путаные попытки понять, что произошло. Мы шли под дождём, который лил так, что я едва видела дорогу перед собой. Всё, что я слышала, — это шум ветра и стук собственного сердца. Каждое движение давалось с трудом, потому что внутри всё еще бурлили остатки той силы, которую я только что испытала в клубе. Силы, которая до сих пор пугала своей необузданностью.
На дороге стоял огромный черный мопед. Хранитель кивком указал на него и подал мне шлем. Я молча приняла его, и уселась позади моего спасителя. Одна туфля слетела где-то посреди танцпола, но я не обращала на это внимание. По пути выбросила вторую, закинув в кусты.
У меня всё ещё немного кружилась голова, поэтому я закрыла глаза, и, игнорируя холодные капли дождя, позволила себя увезти.
Открыла глаза только тогда, когда добрались до моего дома. Хранитель заглянул под коврик, словно знал местоположение ключа, приоткрыл дверь и практически втолкнул меня внутрь, закрыв её за собой с такой силой, что я подумала, что дверь сейчас сойдёт с петель.
Я не сопротивлялась, так как силы практически отсутствовали. Мельком взглянула на свое отражение в зеркале и чуть не рассмеялась. Промокшее до ниток платье, которое прилипло ко мне, как вторая кожа. Мокрые волосы, сильно запутавшиеся после лихой поездки на мопеде. Размытая тушь, которая не прошла проверку на водостойкость. Босые ноги, оставляющие грязные разводы на бабушкином старом паркете.
Хранитель заговорил. В тишине пустого дома его голос прозвучал резко и холодно:
— Жизнь тебя ничему не учит.
Его глаза горели, и это был не тот огонь, который я видела раньше — ледяной, пронзающий холодом гнев. Я шагнула назад, чисто по инерции.
— Я ничего не делала! — ответила я с вызовом, хотя внутри всё тряслось. — Они пришли за мной, да?
— Они пришли потому, что ты их привлекла! — интонация голоса мужчины не терпела возражений. — Ты даже не представляешь, сколько всего можешь натворить, если не научишься контролировать свои силы.
— Контролировать?! — я не сдержала горький смех. — А ты разве дал шанс научиться этому? Всё, что ты делал, это только запугивал и скрывал правду!
— Потому что это необходимо, — его голос стал ещё более напряжённым. — Ты даже не представляешь, сколько людей могло пострадать из-за твоей безответственности.
— Безответственности? — я буквально кипела от возмущения. — Это ты держал меня в неведении! Я только недавно узнала правду о себе, и всё, что ты делаешь — обвиняешь.
Свет в его глазах вспыхнул ещё сильнее, и защитник шагнул ко мне, заставляя отступить назад.
— Всё, что я делаю, — это стараюсь оградить тебя от опасности. Думаешь, что можешь просто пойти куда захочется и делать, что вздумается?
Я пыталась сдержать слёзы.
— Что я сделала? — с непониманием спросила я. — Я хотела отдохнуть с единственной подругой, которая у меня, наконец, появилась.
— Ты снова пила. Я ведь предупреждал тебя, что алкоголь ослабляет защиту. Тебя так быстро найдут. Клуб, где вы отдыхали, находится недалеко от портала. Тебе вдвойне следует избегать таких мест.
— Ты ничего не объясняешь, а только усложняешь, — мне хотелось врезать ему. — Что нужно этим теням? Почему у вас была война с ними?
Хранитель замолчал, и его взгляд стал менее жестким, но всё таким же серьёзным.
— Ты не готова, — сказал он более тихим голосом, но от этого слова звучали не менее весомо.
Хранитель посмотрел мне прямо в глаза, и я поняла, что это — его окончательный приговор.
— Ты останешься здесь, — продолжил он, — и не будешь высовываться, пока я не разберусь с Тенями. Если ты выйдешь из дома, последствия будут катастрофическими. Не только для тебя, но и для всех, кто вокруг.
— Ты хочешь запереть меня? — я пыталась сопротивляться, но его решимость была непоколебимой.
— Это не обсуждается. На этот раз ты сделаешь, как я сказал.
Внутри меня всё начинало закипать.
— Ты не можешь ограничить мою свободу, — закричала я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.
Я подошла к нему, и, недолго думая, вцепилась в его плечи.
— Ты не имеешь права решать за меня, — продолжала я, не отступая. — Если вокруг одни опасности и настолько всё серьёзно, то почему не можешь просто показать свой мир, чтобы я могла понять, что вообще происходит?
Хранитель схватил мои руки, стиснув их так сильно, что я почувствовала боль. Его взгляд был холодным и решительным.
— Слушай меня внимательно, — голос слышался низким и угрожающим. — Я не могу показать тебе свой мир, пока ты не научишься контролировать свои силы и своё поведение. И для этого тебе нужно выполнить одно условие.
Мне нужно было знать, что он имеет в виду, и я не собиралась останавливаться, пока не получу ответ.
— Какое условие? — спросила я, всё ещё борясь за самообладание. — Что я должна сделать, чтобы попасть туда?
Хранитель смотрел на меня с таким напряжением, как будто каждое его слово было вырвано из самой глубины души.
— Ты ведёшь себя как глупый подросток: напиваешься, ввязываешься в авантюры с друзьями, пытаешься разболтать им все секреты, — произнес он леденящим, как ветер, голосом. — Пока ты не будешь готова, я не могу позволить тебе просто так попасть в мир банши. Ты должна учиться и понимать, что за каждое свое действие необходимо нести ответственность.
Наконец, он ослабил хватку и отпустил меня.
— Что насчёт Кирана? — не удержалась я, стараясь придать своему голосу незаинтересованный тон. — Где он? Его забрали твои помощники.
Хранитель нахмурился.
— Это не твоё дело, — ответил он с намёком на раздражение. — Парень был вовлечён в вещи, которые не касаются тебя.
Голос мужчины стал немного резким, и это меня задело. Он ни слова не сказал, о том, что будет с Кираном, и это только подогрело моё подозрение.
— Не моё дело? — повторила я, не желая отступать. — Ты что, ревнуешь к Кирану? Я ведь выпивала именно с ним. И именно с ним планирую пойти на кладбище.
Хранитель выглядел так, словно его только что ударили, и красивое лицо мужчины резко изменилось. Он начал говорить более спокойно и сдержанно, но я заметила, как его глаза отводятся в сторону.
— Я не ревную и не вмешиваюсь в твои отношения. Кажется, у нас уже был разговор на подобную тему, и мне казалось, что я выразился ясно, разве нет?
Я продолжала ловить его взгляд, как будто пыталась найти в нём разгадку. Возможно, он и сам не осознавал, что эта ревность проявляется в его поведении.
— Где Таллия?
— Она уже дома. Мои помощники разобрались с Тенями.
Подняв голову и собравшись с мыслями, я шагнула к нему. На этот раз не собиралась отступать.
— Все Хранители такие бесчувственные, как ты? — спросила я, пытаясь поймать его взгляд.
В моем голосе слышался легкий вызов, смесь флирта и настойчивости. Хранитель оставался неподвижным, не делая ни шага назад, ни вперед. Его глаза были спокойными, а выражение лица сохраняло прежнюю строгость.
— Все до единого.
Короткий ответ.
Я приблизилась ещё ближе, чтобы сократить расстояние между нами до минимума. Моё сердце стучало быстрее, но я старалась не выдавать себя. Я искала его слабое место, и тот момент, когда ледяная маска могла бы треснуть.
— Ты особо не рассказывал о себе и своей жизни за порталом. Я не понимаю, как там всё устроено. Хранители могут испытывать… — я чуть замедлила темп, позволяя голосу звучать мягко и маняще, — что-то похожее на любовный интерес? Или вам это чуждо?
Он не ответил сразу, как будто обдумывал мой вопрос.
— Вивиана… — назвал по имени — значит злился. — Мы уже разговаривали насчёт этого.
— И что, тебе никогда не нравились девушки? — продолжала я, чувствуя, как его напряжённость передалась и мне тоже.
Ответ Хранителя был тихим, но непреклонным — То, что ты хочешь услышать, не изменит правил, — сказал он, смотря мне прямо в глаза.
А я раньше и не замечала, что в коричневой глубине его глаз виднелись зеленоватые точки.
— Да, у нас есть чувства. Мы можем испытывать интерес к противоположному полу, и, возможно, даже влюбляться.
Я ощутила, как внутри меня разгорелся огонь. Признание моего защитника вызвало странную смесь облегчения и разочарования.
— Но не с теми, кого мы защищаем, — закончил он, и в его словах не было ни малейшей тени сомнения.
Я прищурилась, чувствуя, как эти слова ударили по моим ожиданиям.
— Я должен защищать тебя, а не поддаваться соблазнам.
Эта последняя фраза сорвала меня с тормозов.
— Так, значит, соблазны есть? — переспросила я, довольная тем, что хоть чего-то добилась от него.
Мужчина помотал головой, выражая несогласие:
— Тебе пора привести себя в порядок и лечь спать. Ты наворотила дел сегодня. Я должен вернуться к своим помощникам и удостовериться, что всё в порядке.
Я наблюдала, как он развернулся к двери, собираясь уйти. Внутри меня снова вспыхнуло упрямство. Это было не просто желание проверить его стойкость, а нечто большее. Что-то тянуло меня к этому гостю из другого мира, вопреки здравому смыслу. Может, это была игра, в которую мне так нравилось играть.
— Стой, — воскликнула я, не позволяя ему уйти так просто.
Хранитель остановился, не оборачиваясь, но я видела, как его плечи напряглись.
— Каждую нашу встречу ты говоришь, что должен защищать меня, — я подошла к нему, мои шаги были мягкими, но уверенными. — Но кто будет защищать меня от тебя, Хранитель?
Он резко повернул голову. Я снова потерялась в его глазах. Мужчина всё ещё не был в моем вкусе, но эти необычные глаза каким-то магическим образом заставляли тонуть в них. И я не собиралась отступать.
Моя рука скользнула по его плечу. Мужчина не сопротивлялся, но выражение его лица ясно указывало на то, что я играю с огнем.
— Ты упорно держишь дистанцию, — продолжала я, не позволяя себе остановиться. — Не знаю, что там болтают ваши Старейшины, но влечение мужчины к женщине невозможно скрыть или остановить. Должно быть, они просто дураки, раз думают, что Хранители сдерживаются.
Мой защитник молчал, его лицо оставалось мрачным, но дыхание стало более тяжёлым, а взгляд — более пристальным. Кажется, он даже перестал моргать. Я понимала, что это его последний шанс остановить меня, но собеседник этого не делал.
— Может, мне не хватает мужского тепла. Не хватает объятий, — продолжила играть я.
Мои губы были в нескольких сантиметрах от его, и я уже видела, как его взгляд колеблется. Должно быть, от меня разило алкоголем, но адреналин в крови запрещал останавливаться в этой игре. Возможно, впервые за всё время я почувствовала, что броня этого сильного мужчины начала трещать по швам.
Но именно в этот момент он перехватил мои руки и с силой оттолкнул их от себя, отстраняя меня на шаг назад.
— Я не твой друг. И, уж тем более, никогда не смогу стать кем-то большим, — сказал он хрипло, глядя на меня с темной решимостью в глазах. — И я не позволю тебе разрушить свою жизнь ради того, что ты сейчас чувствуешь. Это лишь иллюзия, вызванная пробуждением твоих сил. Сейчас все эмоции и ощущения усиливаются: боль, гнев, страсть…Но не забывай, что это не по настоящему.
Я посмотрела на мужчину, всё ещё пытаясь оправиться от того, как он резко оттолкнул меня. Мои собственные чувства смешались: от обиды до непреодолимого желания доказать, что он неправ.
— Ты боишься, что я увлекусь, Хранитель? Или боишься, что можешь увлечься сам?
Он лишь устало покачал головой, стараясь подавить в себе любые эмоции.
— Я не боюсь, Вивиана. Пойми, пожалуйста, что я не испытываю к тебе никаких чувств, кроме ответственности.
Его холодная невозмутимость обидела меня. Я развернулась, но не для того, чтобы уйти в свою комнату, а лишь прошла до середины гостиной, чтобы Хранитель видел меня издалека. С ног до головы.
Я посмотрела ему прямо в глаза. Мне было страшно. Куда ты ввязалась, Ви? Ты же неопытная девочка.
— Ты ведь не робот, верно? — спросила я с вызовом в голосе.
Он остался неподвижным, лицо как всегда казалось безэмоциональным, словно всё это его совсем не касалось.
— Иди в свою комнату, Вивиана. Посмотри на себя! Ты выглядишь как девушка лёгкого поведения. Это платье совсем не подходит тебе. Весь образ — не ты.
Я зацепилась за эту фразу насчёт одежды, и широко улыбнулась, демонстрируя свой фирменный оскал.
— Ты прав. Оно мне совсем не подходит.
Я медленно потянулась к красным бретелькам и приспустила левую, оголив плечо. То же самое повторила с правой. По моей коже побежали мурашки, но не от холода. Сумасшествие. Что я делаю?
Пусть мой твердолобый защитник попробует оставаться таким же хладнокровным. Пусть докажет, что ничего не чувствует.
Под платьем был бежевый бюстгальтер без бретелек, но довольно закрытый. Поэтому я без проблем продолжила спускать красивое платье до талии. Взгляд мужчины остался таким же спокойным, как и прежде, словно перед ним стояла невидимка.
— Хочешь проверить меня на стойкость? — его голос разрезал тишину, как лезвие.
Меня уже было не остановить. В тоне его голоса слышался вызов, и я поддалась ему.
Позволила платью соскользнуть к лодыжкам. Впервые в своей жизни оказалась один на один с мужчиной в нижнем белье. Купальник на пляже Майами не считается.
Я немного стеснялась своей фигуры, но в данный момент мозг был расслаблен под алкогольным туманом, и решимость только возрастала. Моё телосложение было худеньким, но бюстгальтер прекрасно подчеркивал формы средней по размеру груди. Округлые бедра и длинные стройные ноги.
Хранитель резко шагнул ко мне, но дистанцию держал. Не решался снова схватить за руку.
— Не думай, что это сработает, — произнёс он, будто сплюнул.
Я стояла перед ним, и в доме повисла такая тишина, что казалось, будто само время замедлилось. Мужчина смотрел на меня своим глубоким, пронизывающим взглядом. Но не вниз, а только в мои глаза, и на его лице не отражалось ни малейшего намека на эмоции. Внутри меня всё кипело — смесь раздражения, любопытства и желания продолжить игру.
Напряжение между нами накалялось до предела. Его глаза, обычно холодные и невозмутимые, казались сейчас бездонными омутами, в которых я пыталась что-то разглядеть.
— Переживаешь, что Старейшины установили в моем доме камеры видеонаблюдения? — поддела я его.
Мне не хватало воздуха. В комнате становилось душно, и я больше не могла сдерживать волну чувств, которая накатывала с каждой секундой нашего молчаливого противостояния.
Его глаза следили за каждым моим жестом, словно пытались разгадать мои намерения. В них было что-то, что притягивало и пугало одновременно. Я чувствовала, как его взгляд прожигает меня насквозь, заставляя сердце биться в ускоренном ритме.
— Прикройся! — с некой желчью бросил Хранитель.
Я не послушалась, всем своим видом выражая врождённое упрямство.
— Слушаюсь, — произнесла я, но сделала кое-что другое. Перед глазами потемнело, когда я направила пальцы за свою спину, чтобы расстегнуть застёжку.
Я едва осознавала, что делала. Как будто в голове осталась только одна мысль — увидеть, как он отреагирует. Пусть хотя бы на мгновение перестанет скрываться за своей холодной маской. Мои пальцы замерли на застёжке, не трогая ее, потому что я заметила, как взгляд Хранителя скользнул вниз, задержавшись на моей шее и груди. Этот короткий миг был почти незаметным, но для меня он показался вечностью. В нём было что-то настолько притягательное, что я почувствовала, как внутри всё сжимается от странного, почти болезненного ожидания.
— Ты действительно не чувствуешь ничего? — снова прошептала я. Голос дрожал от едва сдерживаемого волнения. Дыхание стало неровным, в голове путались мысли, и я не могла понять, чего именно хочу добиться.
И вот, когда я практически точно решила расстегнуть бюстгальтер, его рука вдруг резко метнулась к моему запястью. Мужчина поймал мою ладонь с неожиданной силой, и я ощутила, как его пальцы сжали моё запястье, останавливая все запретные действия. Я замерла. Вся комната, казалось, исчезла. Остались только мы двое, его крепкая хватка и глаза, в которых мелькало нечто тёмное и загадочное. Хранитель был так близко, что я могла почувствовать его дыхание на своей коже. Вместо того, чтобы отпустить, он держал меня, не давая продолжить спектакль.
— Хватит, — его голос был низким, но в нём прозвучала такая твёрдость, что я невольно вздрогнула.
— Ты боишься? — спросила я, зная, что это неправда, но всё равно надеялась вызвать хоть какую-то реакцию.
Моё сердце колотилось, как у пойманного в ловушку зверька. Я искала ответ в его глазах, пытаясь понять, что он на самом деле чувствует. Глаза мужчины стали ещё темнее, как будто в них разливалась ночь.
— Я боюсь не того, что ты думаешь, — в его голосе звучало что-то такое, от чего по коже побежали мурашки. — Боюсь того, что ты можешь сделать с самой собой, если продолжишь в том же духе.
Рука всё ещё держала моё запястье, но пальцы немного ослабли хватку, как будто предлагали мне выбор — отступить или продолжить. Но я не могла отступить, даже если бы хотела. Я уже зашла слишком далеко. Хотела прорваться сквозь броню и узнать, что скрывается за этой холодной маской. И чем больше он сопротивлялся, тем сильнее становилось моё желание.
Но вместо того, чтобы поддаться или уйти, Хранитель сделал то, чего я меньше всего ожидала. Он отпустил мою руку, и отступил назад, оставив меня стоять полуголой, с дрожащими руками и разрывающимся сердцем.
— У тебя не получится испытать меня, Вивиана, — мужской голос был тихим, и в нём звучало такое спокойствие, что сбивало с толку. Я не знала, что сказать. Его лицо снова стало бесстрастным, как будто ничего не произошло.
— Я не поддамся на твои провокации. Никогда.
Эти слова эхом отозвались во мне, оставив за собой чувство разочарования и пустоты. Я теряла контроль над ситуацией, и это пугало меня.
— Переодевайся в пижаму, — его взгляд стал мягче, почти сочувствующим, и в этот момент я ощутила, как напряжение между нами слегка ослабло.
Игра подошла к концу. Я больше не могла тянуть за собой эту провокацию.
Хранитель дал понять, что не позволит зайти дальше, чем необходимо, и в этом был его последний акт защиты.
Я стояла в растерянности, всё ещё ощущая тепло его рук на своём запястье, хотя мужчина уже давно отпустил меня. В голове царил хаос, мысли путались, и я не знала, как поступить дальше. Он отступил, сделав несколько шагов назад, в попытке вернуть между нами ту невидимую дистанцию, которую я так настойчиво пыталась преодолеть. Осторожный, холодный мужчина.
— Я больше повторять не буду: это единственный раз, когда ты так поступила.
— Я не пыталась заставить тебя… — начала я, но он поднял руку, прерывая меня.
— Нет, именно это ты и пыталась сделать, — его слова были безжалостно точны. — Надеюсь, поняла в итоге, что я ни за что не перейду черту дозволенного.
Я замерла, осознавая, что Хранитель прав. Он был чем-то большим, чем просто мужчина из клуба. Но я продолжала вести себя как капризный ребёнок, стремящийся заполучить понравившуюся игрушку.
— Значит, ты никогда не позволишь себе… — начала я, но осеклась, не зная, как закончить вопрос.
Он посмотрел на меня с грустью в глазах, которая отразилась где-то глубоко внутри меня.
— Ты не понимаешь, что яужепозволил себе слишком многое, раз разрешил тебе приблизиться настолько близко.
Голос Хранителя был тихим, почти неразличимым.
— Почему? — мои слова прозвучали жалобно, и я почувствовала, как в горле застрял комок. — Почему ты не можешь позволить себе быть человеком?
Мужчина сделал шаг ко мне, снова сокращая расстояние между нами. Его рука потянулась, но он не прикоснулся ко мне, как будто боялся, что любое прикосновение разрушит хрупкий баланс, который так старательно поддерживался.
— Потому что яужене человек.