— Расслабься, — говорит Эмбри, потираясь носом о мой нос. — Ты напрягаешься.
Напрягаюсь, и даже не знаю, почему. Я хочу этого, долгое время этого хотела, я так возбуждена, что моя киска кажется тяжелой и набухшей, еще там много смазки и я уже подготовлена… это похоже, на некое вторжение, глубокое и странное, почти неправильное, но не совсем.
При следующем вдохе, Эш нажимает на мою дырочку и продолжает надавливать, скользкая смазка выполняет свою работу, делая все мокрым и скользким, но, о боже, ох, черт…
— Господи, — произносит муж сквозь стиснутые зубы, когда его головка безжалостно сжимается моей девственной дырочкой. — Боже, так чертовски хорошо, — он толкается все глубже, преодолевая первоначальное сопротивление.
— Вот, черт, черт, — бормочу я, закрывая глаза. Больно, больно, больно.
— Поцелуй ее, Эмбри, — говорит Эш, поглаживая мое бедро, словно я норовистая кобыла, но его рука дрожит, и я знаю, что прямо сейчас он едва сохраняет самообладание.
Рот Эмбри прижимается к моим губам. Его поцелуй сладкий, нежный и успокаивающий — резкий контраст с жаждущим членом, растягивающим мою чувствительную плоть, — я чувствую себя плененной им, осторожные, нежные движения его губ отвлекают меня от моей боли, вовлекая во что-то другое. Что-то, что ощущается как боль, разгорающееся пламя в солнечном сплетении, задержка дыхания, — мое тело превращается во что-то другое.
— Дыши, дорогая, — говорит Эш. — Ты хорошо справляешься.
Чувствую, как он прорывается в меня, наконец-то. Наконец-то раскаленная головка прошла через кольцо мышц и сейчас толкается глубоко внутри.
— О, черт! — шепчу я в губы Эмбри, но мой голос отличается от прежнего, в нем больше нет паники, он наполнен изумлением. Мне все еще больно, если «больно» — правильное слово. Все еще что-то кажется неправильным. «Тяжесть» в груди тянется к «тяжести» в животе из-за искусного траханья Эмбри, и мое тело реагирует, прежде чем я сама это осознаю, оно ерзает и извивается на тостом члене между ягодицами, пытаясь глубже его принять.
За свои усилия я вознаграждена сильным шлепком, а затем член толкается, входя полностью, так глубоко, что я чувствую его яички у моей киски. Эмбри приподнимается, чтобы лучше видеть, его красивый рот приоткрыт, а дыхание — быстрое и неровное.
— Посмотри на это, Эмбри, — говорит мой муж, и тот послушно подползает. Эш обхватывает мои ягодицы и раздвигает их как можно шире, обнажая место нашего соединения. — Посмотри, как сильно она растянулась вокруг меня. Посмотри, как сильно ее задница сжимается вокруг моего члена.
Я не вижу Эмбри, но я слышу тихую потребность в его голосе, когда он спрашивает:
— Тебе хорошо?
— Нет слов, чтобы описать, как чертовски хорошо мне сейчас.
Палец, — думаю, он принадлежит Эмбри — проводит по месту, где я растянута вокруг эрекции Эша. Я дрожу, Эш — тоже. Слышу, как Эмбри шепотом задает вопрос, за которым следует его согласие, тоже шепотом, поэтому оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как Эмбри прикусывает губу, протягивая руку к моему мужу. Он кажется нерешительным, взволнованным, словно прикасаться к Эшу таким образом — не то, что ему часто приходится делать, поэтому, он хочет запомнить каждую секунду. И вместо того, чтобы потянуться к груди или бедрам, Эмбри скользит рукой по подбородку Эша, большой палец его руки поглаживает серебристую полоску волос любовника.
В тот момент, когда Эмбри касается его, Эш замирает, его член все еще внутри меня, руки на моих бедрах. Его глаза с трепетом закрываются, Эмбри обнимает ладонями лицо и раскрывает губы. В течение долгого мгновения никто не двигается, все застыло, застыло во времени, я не понимаю, но это по-прежнему разрывает мое сердце пополам. Боль между ними ощутима, такая же реальная, как наш пот и наша плоть, осязаемая и живая. И если раньше я думала, что именно Эш держал в руках всю власть в этих отношениях, то теперь я ясно вижу: Эмбри держит в своих руках сердце моего мужа, но даже не подозревает об этом. Он слишком занят, разглядыванием деталей лица Эша, чтобы заметить выражение его лица, слишком занят, проявляя любовь, чтобы увидеть чью-то взаимность.
Это разбивает мне сердце.
— Поцелуй меня, — тихо говорит Эш. — Пожалуйста.
Секунду поколебавшись, Эмбри наклоняется и прижимается губами ко рту мужа. Электрический разряд пробегает по его телу, когда их рты соприкасаются. Эш вздыхает, длинные ресницы покоятся на его щеках, рука покидает мое бедро и обхватывая талию Эмбри, притягивает к своему боку. Затем с некоторой неохотой он отстраняется и посылает мне печальную улыбку.
— Мы игнорируем нашу принцессу.
— Трудно чувствовать игнор, когда ты внутри меня, — говорю я с ответной улыбкой.
— Тем не менее, если ты улыбаешься, значит, у нас есть работа, — рычит он, в основном игриво, хотя в его словах присутствует нечто темное. Я вспоминаю, почему мы это делаем — мы все чего-то хотим от этой сцены — и я знаю, что Эш не остановится, пока не получит своё.
Он что-то шепчет на ухо Эмбри, и тот кивает, стреляя в меня озорным взглядом, немного откидываясь назад, чтобы дать Эшу место и помочь мне стать на четвереньки. Все еще погруженный глубоко в меня, он обнимает меня за живот и переворачивает нас так, что он оказывается на спине, а я на нем. Моя спина лежит на его груди, он тянется рукой к моей голове, чтобы убедиться, что она удобно лежит, и что волосы не закрывают мне лицо. А затем Эмбри устраивается у нас между ног, и я знаю, что будет дальше.
— Не знаю, смогу ли я, — выдыхаю я.
— Сможешь, — говорит Эш мне на ухо. Он находит мои лодыжки своими ногами и разводит их, полностью обнажая мою мокрую киску перед Эмбри, который теперь стоит на коленях между нашими ногами, его грудь вздымается от волнения. — Ты сможешь, и тебе понравится.
Одна рука Эша лежит на моем животе из-за чего мой таз опущен, а другая обхватывает горло, заставляя головой прижаться к его плечу, чтобы мое тело выгибалось в одну длинную тугую арку, и обе мои дырочки были легко доступными для мужчин.
— Вот черт, это горячо, — говорит Эмбри, всматриваясь в нас, пробегая кончиками пальцев по моим мокрым лепесткам, которые теперь раскрыты для него, вокруг того места, где соединены мы с Эшем.
— Она твоя, трахни ее, — произносит Эш, он говорит как мировой лидер, как милостивый хозяин, как король, распределяющий награду. — Тебе понравится.
Эмбри устраивается над нами, одна рука на основании его члена, а другая — у головы Эша.
— Я могу войти в нее?
Я извиваюсь в невообразимой похоти из-за того, как они говорят, не замечая меня, по тому, как Эмбри просит разрешения у Эша, а не у меня; явное унижение от этого почти столь же мощное, как и их тела, доводящие меня до оргазма.
— Тебе бы этого хотелось?
— Боже, да, — стонет Эмбри.
— Действуй, — приказывает Эш, и Эмбри наконец-то направляет огромную головку своего члена к моему входу, который теперь настолько мокрый, что я слышу звук того, как он двигается по мне. Но когда он толкается внутрь, сразу же ощущается отличие от нашего предыдущего траха и я глубоко вдыхаю.
— Я не буду спешить, — обещает Эмбри. — Я знаю, что там узко… — Его голос прерывается на последнем слове, словно даже думать об этом — уже слишком, и, так как грудь Эша вздымается подо мной быстрыми неглубокими вздохами, я предполагаю, что он чувствует то же самое.
Эмбри держит слово, легонько продвигаясь вперед, хотя с одним толстым членом внутри, я бы не использовала слово «легко» для входа второго члена. Скорее, это похоже на медленное вторжение; несмотря на то, что я мокрая, это мощно, и немного жестко, и кажется, что с каждым твердым сантиметром настоящий Эмбри исчезает, а его темная сторона берет верх. Эмбри, живущий в условиях хаоса и насилия, Эмбри, настолько поглощенный своим желанием, что едва может увидеть кого-то еще вокруг себя.
Он проникает до половины, посылая волны пронзительного удовольствия через мой живот к груди. Я чувствую, как пот собирается под рукой Эша на моей шее, холодный и влажный пот на лбу, он застилает туманом голую кожу моего живота.
— Не знаю, смогу ли. — Я снова задыхаюсь.
Зубы Эша прихватывают мочку моего уха.
— Ты сможешь, — говорит он голосом господина. — Возьми его. Возьми всех нас.
Эмбри толкается глубже, и я выкрикиваю, полу-боль, полу-восторг, а грудь Эша с рычанием вздымается подо мной, каждое его движение сжимает и массирует член мужа. А затем Эмбри проникает по самое основание, глядя на меня сверху вниз потерянным взглядом. Я смотрю на него точно такими же глазами, умоляя.
О милосердии или, возможно, о жестокости. Я и сама не знаю, о чем.
Эмбри делает экспериментальный толчок, и я снова вскрикиваю от боли-удовольствия, которые ощущаются в животе словно раскаленное железо.
— Прости, — ему удается сказать сквозь зубы. — Мне так чертовски жаль, но господи, это так чертовски хорошо… — Еще толчок, и Эмбри издает низкий стон с закрытыми глазами, и я знаю, что от него не стоит ждать пощады. Ему слишком хорошо, там слишком туго, горячо и влажно, слишком грязно.
— Как ты, принцесса? — проверяет Эш, когда Эмбри выходит из меня и снова толкается.
Слова и мысли начинают ускользать от меня. Воспоминания, намерения — сейчас я даже не могу вспомнить, почему я здесь, как я, в конце концов, оказалась проткнутой, словно бабочка между своими мужем и любовником.
— Полна, — это единственное слово, которое я могу вспомнить. — Я чувствую себя наполненной.
— Наполненной кем? — спрашивает Эш. Рука, которую он держал на моем животе, теперь скользит к моему клитору и умело его массирует.