Вольдемар Балязин
Браки Романовых с немецкими династиями в XVIII - начале XX вв.
Второй брак царя Алексея и рождение Петра
Как Вам, уважаемый читатель, уже известно, первая жена царя Алексея Михайловича царица Мария Ильинична Милославская родила тринадцать человек детей - восемь девочек и пять мальчиков.
Трое из них - царевна Софья и царевичи Федор и Иван сыграют свои роли в истории России и в связи с этим пройдут и по страницам этой книги, остальные же будут оставлены без внимания.
Царица Мария, прожив с Алексеем Михайловичем двадцать лет, умерла 3 марта 1669 года, когда ее мужу было сорок лет. К своему сорокалетию был он человеком весьма неординарным, сильно непохожим на многих своих предшественников. При нем в Москве появился первый театр, был построен первый военный корабль - "Орел", созданы "полки нового строя" - прообраз будущей регулярной армии, увеличилось число школ и мануфактур.
Все эти нововведения обходились не без помощи западных купцов, мастеров, мануфактуристов, инженеров, аптекарей, врачей, офицеров, живших в Москве в разных Иноземных Слободах, более всего - в Немецкой Слободе на берегу Яузы.
Иноземный быт с его опрятностью, комфортом, картинами и зеркалами, часами и обоями, заморскими яствами и механическими музыкальными шкатулками, оказался привлекательным и для русских дьяков и купцов, имевших дело с иноземцами в Москве, либо бывавшими за границей. И они, первыми из соотечественников, стали вводить в домашний обиход наиболее привлекательные элементы западноевропейского быта.
Алексей Михайлович, любивший за столом умную беседу гораздо более традиционных возлияний, пробовавший писать стихи, интересовавшийся архитектурой и живописью, быстро почувствовал вкус к иноземным новациям и не чурался общества московских "западников" - русских людей, считавших образцом для России порядки и обычаи Запада.
Случилось так, что ближе прочих стал Алексею Михайловичу тихий скромник и неутомимый труженик Артамон Сергеевич Матвеев, стоявший тогда во главе Малороссийского Приказа, управлявшего делами восточной части Украины, принадлежавшей России.
Он был женат на Евдокии Петровне Гамильтон, происходившей из знатного шотландского рода, переселившегося в Россию при Иване Грозном. (Впоследствии фамилия "Гамильтон" в России трансформировалась в "Хомутовых".)
В какой-то мере благодаря своей жене, а гораздо более того из-за собственных склонностей и европейской образованности, в доме Матвеева часто бывали иностранцы, да и его служба в Посольском приказе весьма к тому располагала. Дом Матвеева казался осколком Немецкой слободы, залетевшем из-за реки Яузы, где жили немцы в Китай-город: комнаты убраны венецианскими зеркалами и картинами западных мастеров, а сложности его часов, изысканности посуды и богатству библиотеки дивились самые бывалые из иноземцев.
Алексей Михайлович гораздо чаще, чем прежде, стал навещать Матвеева, чем приводил в недоумение многих своих знатных сородичей, заставляя их теряться в догадках о столь малопонятной привязанности.
Эти визиты стали еще более частыми после того, как скончалась Мария Ильинична. Алексей Михайлович тяжело переживал смерть любимой жены.
Несколько месяцев сорокалетний вдовец постился, пребывая в глубоком трауре, подолгу молился за упокой души рабы Божией Марии, но как-то однажды снова заехал к Матвееву и обратил внимание на прекрасную молодую девушку, так же, как когда-то и его покойная жена, жившую "на хлебах", то есть на иждивении, из милости, у своего богатого родственника. Ее звали Натальей Кирилловной, ей было двадцать лет, и так же, как и первый тесть царя Илья Данилович Милославский, отец девушки принадлежал к бедным дворянам. Однако, благодаря протекции Матвеева, ее отец Кирилл Полиевктович стал полковником стрелецкого полка в бытность Артамона Сергеевича головой московских стрельцов. Наталья Нарышкина к тому же доводилась дальней родственницей жене Матвеева и поэтому была приглашена в дом Артамона Сергеевича, когда ее отец был еще беден и жил в деревне под Тарусой.
Наталья Кирилловна была не только красива, но и образована и хорошо воспитана, а кроме того умна, любознательна и добра.
Все это в сочетании с обаянием и прекрасным характером чуть ли не с первого раза сокрушило сердце сорокалетнего вдовца и он вскоре решил взять ее в жены.
Однако, желая соблюсти приличия и обычаи старины, царь осенью 1669 года хотя и объявил о намерении жениться, но имени невесты не назвал, а для пущего сокрытия тайны велел начинать сбор невест для царских смотрин. На сей раз смотр продолжался семь месяцев - с конца ноября 1669 до мая 1670 годов.
Пересмотрев сотни претенденток, царь остался верен первоначальному замыслу, и 22 января 1671 года произошло венчание Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны.
* * *
...Через семь месяцев после этого, в ночь с 28 на 29 августа, московский звездочет и астролог, монах Симеон Полоцкий заметил недалеко от планеты Марс новую, невиданную им дотоле звезду. Симеон был первым в России придворным стихотворцем и главным воспитателем детей Алексея Михайловича. Кроме того был Симеон и одним из авторитетнейших богословов, чьи книги признавались иерархами православной церкви "жезлом из чистого серебра Божия Слова и от Священных Писаний сооруженных".
По всему этому Симеон имел свободный доступ к царю, и на следующее утро после того, как увидел он сие небесное знамение, явился к Алексею Михайловичу, чтобы не только сообщить ему об увиденном минувшей ночью, но и истолковать свой сон, как некое предзнаменование.
Беря на себя изрядную смелость, звездочет объявил царю, что его молодая жена зачала в эту ночь сына-первенца, и, стало быть, мальчик родится 30 мая 1672 года, а по принятому тогда летоисчислению - в 7180 году от сотворения мира. Но Симеон не ограничился этим, а высказал и некое пророчество о царевиче: "Он будет знаменит на весь мир и заслужит такую славу, какой не имел никто из русских царей. Он будет великим воином и победит многих врагов. Он будет встречать сопротивление своих подданных и в борьбе с ними укротит много беспорядков и смут. Искореняя злодеев, он будет поощрять и любить трудолюбивых, сохранит веру и совершит много других славных дел, о чем непреложно свидетельствуют и что совершенно точно предзнаменуют и предсказывают небесные светила. Все это я видел, как в зеркале и представляю все сие письменно".
С этой минуты осторожный и, несмотря на образованность, все же суеверный и подозрительный Алексей Михайлович приставил к дому ученого монаха караул и снял его только тогда, когда совершенно убедился, что его жена действительно забеременела.
28 мая у царицы начались предродовые схватки, и Алексей Михайлович призвал Симеона к себе. Меж тем роды были очень трудными и молодую царицу даже причастили, полагая, что она может в одночасье и помереть. Однако Полоцкий уверил царя, что все окончится благополучно, и что через двое суток у него родится сын, которого следует наречь Петром.
Все так и произошло. Некоторые современники добавляют, что это же, наблюдая за звездным небом, предрекали и европейские астрологи.
А вот что писал историк, академик М. П. Погодин о том как происходили роды: "При начале родильных скорбей Симеон Полоцкий пришел во дворец и сказал, что царица будет мучиться трое суток. Он остался в покоях с царем Алексеем Михайловичем. Они плакали вместе и молились. Царица изнемогала так, что на третий день сочли нужным приобщить ее святых тайн; но Симеон Полоцкий ободрил всех, сказав, что она родит благополучно через пять часов. Когда наступил пятый час, он пал на колени и начал молиться о том, чтоб царица помучилась еще час. Царь с гневом рек: "Что вредно просишь?" "Если царевич родится в первом получасе, - отвечал Симеон, - то веку его будет 50 лет, а если во втором, то доживет до 70".
И в ту же минуту принесли царю известие, что царица разрешилась от бремени, и Бог дал ему сына..."
Это случилось в Кремлевском дворце, 30 мая 1672 года, в день поминовения преподобного Исаакия Далматского, в Четверг, "в отдачу часов ночных", то есть перед рассветом.
Ребенок был длиною в одиннадцать, а шириною в три вершка, т. е. длиной в 50 и шириной в 14 сантиметров. Младенца крестили в кремлевском Чудовом монастыре, в храме Чуда Михаила Архангела, где до него были крещены царь Федор, отец Петра - царь Алексей Михайлович, а после Петра - в 1818 году здесь же крестили и царя-освободителя Александра II.
* * *
Мальчик рос и воспитывался так же, как в свое время росли и воспитывались его старшие братья, по их матери - Милославские.
До семи лет он находился под опекой мамок и нянек, а после этого перешел в мужские руки. Его первыми воспитателями стали - "дядька" - боярин Родион Матвеевич Стрешнев и стольник Тимофей Борисович Юшков. Среди воспитателей Петра был и другой Стрешнев - Тихон Никитич, которого молва называла подлинным отцом царевича Петра. Этот слух распускала старшая сестра Петра - Софья Алексеевна, дочь первой жены Алексея Михайловича, по матери Милославская, бывшая всего на шесть лет младше своей мачехи Натальи Нарышкиной - и очень ее не любившая.
Что же касается династических событий, произошедших в детстве Петра, то следует особо отметить неожиданную смерть Алексея Михайловича, последовавшую 29 января 1676 года, ибо она повлекла за собою опалу Нарышкиных, так как на престоле оказался Федор Алексеевич, чьей матерью как и матерью Софьи была покойная Мария Ильинична Милославская.
Однако, царствование Федора Алексеевича оказалось недолгим: он умер 27 апреля 1682 года, оставшись бездетным вдовцом. Петру в день его смерти было почти десять лет.
Смерть Федора тотчас же обострила борьбу многочисленного клана Милославских с Нарышкиными, не утихавшую со дня кончины Алексея Михайловича. Но и на этот раз трон остался за Милославскими - умершему Федору наследовала его старшая сестра - Софья, так как сыновья Алексея Михайловича - Иван и Петр были еще юны. Петру, как Вы, уважаемый читатель, уже знаете, было десять лет, а Ивану, хотя и шел шестнадцатый год, но по здоровью он недалеко ушел от вечно болевшего при жизни Федора, а по уму сильно ему уступал. Оставались только дочери.
"В тереме царя Алексея, - писал историк И. Е. Забелин, - было шесть девиц, уже возрастных, стало быть способных придавать своему терему разумное и почтительное значение. В год смерти их брата, царя Федора, старшей царевне Евдокии было уже 32 года, младшей Феодосии 19 лет... Третьей царевне Софье было около 25 лет... Все такие лета, которые полны юношеской жизни, юношеской жажды. Естественно было встретить в эти лета и юношескую отвагу, готовность вырваться из клетки на свободу, если не полную готовность, то неудержимую мечту о том, что жизнь на воле была бы лучше монастырской жизни в тереме". Добавим, что все шесть сестер были обречены на вечную полумонашескую жизнь, и это придавало всем шести сестрам Милославским дополнительную энергию и смелость. Причем эта смелость проявилась уже в дни болезни царя Федора, когда Софья вышла из терема и круглые сутки проводила у постели умирающего брата, что превращало ее поступок в подвиг благочестия и милосердия. Таким поступком, который Софья к тому же усиленно демонстрировала, она сумела завоевать изрядную популярность среди придворных.
У постели умирающего брата Софья познакомилась, а затем и быстро сблизилась со знаменитым полководцем, князем Василием Голицыным, - первым "западником", как называли его впоследствии русские историки. Голицын говорил на латыни, на древнегреческом, немецком и польском языках и был весьма популярен среди иностранцев, живших в Москве. Царь Федор умер 27 апреля 1682 года и тотчас же на совместном заседании церковных иепархов и Боярской думы царем был избран брат покойного - десятилетний Петр, матерью которого была вторая жена царя Алексея - Наталья Нарышкина. А старший брат Петра пятнадцатилетний Иван, сын первой жены царя Алексея Марии Милославской, - был проигнорирован собравшимися из-за того, что был очень болезненным и к тому же слабоумным.
Царевна Софья, - их старшая сестра, по матери тоже Милославская, решила принять меры, чтобы к власти не пришли Нарышкины и их сторонники.
Оперевшись затем на московских стрельцов, многочисленные клевреты Софьи подняли открытый бунт против Нарышкиных, потребовав удаления их из Кремля. Это произошло 15 мая 1682 года. В этот же день стрельцам выдан был брат Натальи Кирилловны Иван, изрубленный мятежниками на части, а его голова была вздета на копье. Вслед затем стрельцы потребовали пострижения в монастырь отца Натальи Кирилловны и ссылки всего рода Нарышкиных. Был убит и сторонник Нарышкиных князь Михаил Юрьевич Долгоруков, и ближайшие сподвижники Алексея Михайловича Языковы и Лихачевы. Был убит и Артамон Матвеев, незадолго перед тем вернувшийся из ссылки в Москву для подавления мятежа.
Эти убийства и зверства произошли на глазах юного Петра. Он был настолько напуган и потрясен увиденным, что с ним случился первый эпилептический припадок. Впоследствии такие припадки, называемые тогда "падучей болезнью", сопровождали Петра всю жизнь. На всю жизнь сохранил он и ненависть к бунтовщикам, впоследствии не однажды беспощадно карая мятежников.
Получив около трехсот тысяч рублей и имущество побитых ими бояр, стрельцы послали начальника князя Ивана Андреевича Хованского потребовать воцарения и старшего брата - Ивана Алексеевича, объявив его первым царем, а Петра - вторым.
К середине лета правительство Софии из-за совевольства стрельцов потеряло контроль над столицей и потому 13 июля двор во главе с цесаревной покинул Москву и перебрался в хорошо укрепленный Троице-Сергиев монастырь, расположенный в 75 километрах к северо-востоку от Москвы. Правда, вскоре все они вернулись в Москву, но ненадолго, и в августе снова вернулись в Троицу.
В то время, как Софья маневрировала подобным образом, власть над стрельцами захватил начальник Стрелецкого приказа князь Иван Андреевич Хованский, в майских событиях энергично отстаивающий интересы своих подчиненнных. Стрельцы намерены были посадить Хованского на престол, но Хованский проявил нерешительность, чем тут же воспользовалась Софья. Она собрала к Троицкому монастырю дворянское ополчение, вызвала Хованского с сыном Андреем на встречу с боярами - членами Боярской думы, в которую входил и Хованский, - и когда отец и сын приехали, велела схватить и казнить их обоих без суда, обвинив в государственной измене. Заговор был обезглавлен и стрельцы покорились воле правительницы.
Во всех этих делах главные роли сыграли сторонники Софьи и ее фавориты - один в настоящем, а второй - в будущем - князь Василий Голицын и новый начальник московских стрельцов - Федор Шакловитый.
Возвратившись в Москву, Софья стала участвовать во всех дворцовых и церковных церемониалах наравне с царями Иваном и Петром. Она приказала чеканить золотые монеты с ее портретом, стала надевать царскую корону и давала официальные аудиенции иноземным послам в Золотой палате Московского кремля.
После подавления "хованщины" Голицын стал фактическим главой русского правительства и сферой своей деятельности избрал реформу военного дела и вооруженных сил, и формирование внешнеполитического курса России.
В военной сфере его усилия состояли в том, чтобы на смену стрелецким войскам и дворянскому ополчению пришла хорошо обученная, профессиональная регулярная армия. В области внешней политики он стремился заключить союз с западными странами и обратить оружие против Крыма и Турции.
В первом начинании Голицын не добился полного успеха - он лишь начал преобразования в армии, правда, сильно их продвинув, зато во втором одержал победу. Вершиной его дипломатической деятельности стало заключение "Вечного мира" с Польшей, подписанного в Москве 21 апреля 1686 года.