-Напоровшись на скалы у острова Отчаяния? - пере спросил китолов.
Так в чем же тут секрет? - не отступал помощник капи тана.
Подыщите себе надежную бухту у западного берега ост рова Отчаяния. Выходите в море каждый день, пусть даже для успеха вам понадобится целый месяц, и попытайтесь одо леть Четырех Евангелистов. Однако всегда имейте в виду, что на тот случай, когда вы почувствуете, что ночевать придется снова в бухте, хозяином положения все равно останетесь вы, а не ветер и волны.
Именно эту тактику я бы и выбрал! - согласился капи тан Джандерс.
Мне кажется, что очень скоро должен подуть хороший восточный ветер. Я не ошибаюсь? - с надеждой в голосе по интересовался мистер Коллинз. По-моему, если с востока подует сильный ветер, на который мы смогли бы положиться, нам бы здорово повезло. Этот ветер легко бы протолкнул нас вдоль пролива.
Ошибаетесь! - фыркнул китолов. - Да, поначалу, дей ствительно, восточный ветер будет помогать вам, но зато он успеет создать такую круговерть у самого западного выхода из пролива, как раз у Четырех Евангелистов, что вам покажется, будто вы попали в преисподнюю!
Но даже при таких условиях, есть ли шанс удачно про биться через волны? - заинтересовался Джандерс.
Да. Одному голландцу удалось сделать это. И еще несколь ким испанцам. Но я советую вам поступить именно так, как уже говорил. Обоснуйтесь на острове Отчаяния, выходите в море каждый день и ждите своей погоды. И направлять корабль в лю бом случае и при любой погоде должны вы, а не буря.
После этого китолов, признав в Эбнере священника, попросил его провести на его судне службу. Это предложение польстило преподобному Хейлу, и он бросил на Джандерса такой взгляд, будто хотел сказать: "Вот видите, есть же на свете такие капитаны, которые верят в Бога по-настоящему!" Однако Джандерс не мог допустить полной победы Эбнера, и поэтому тут же, как только капитан китобоя отправился вниз, чтобы разбудить свою команду, прокомментировал случившееся по-своему, значительно испортив настроение молодому священнику. При этом язык его показался Эбнеру настоящим змеиным жалом:
-Наверное, у этого бедняги самое порочное судно из всех когда-либо бороздивших океаны, - вздохнул Джандерс. - И на его совести теперь скопилось столько прегрешений, что и сосчитать невозможно. Вы только поинтересуйтесь у него, что он делал на Гонолулу? Как только эти китоловы возвра щаются от Мыса Горн и приближаются к Бостону, они все начинают просить прочитать им проповедь и помолиться, чтобы смыть все скопившееся за долгое путешествие зло.
Тем не менее, очень скоро послушать проповедь на палубу начали собираться грубоватые, рослые и крепкие моряки, и Эбнер принялся беспощадно бичевать все те преступления, которые могла совершить команда корабля. Он начал службу с цитаты из Левита:
-"И возвратится в племя свое..." - страстно читал препо добный Хейл. А возвратится ли вместе с ним его совесть?
Не забыв те слова, которыми капитан Джандерс подстег нул его, сейчас Эбнер в пылких выражениях анализировал со стояние человека, которому пришлось находиться вдали от бога и семьи, скажем, четыре года. Он говорил о тех переме нах, которые могли произойти за столь долгий срок и в нем са мом, и в его семье. Да, сам человек мог ничего и не знать об этих переменах, но ему следует теперь исправлять их, если они неблагоприятны, или, напротив, извлекать их них выго ду, если они положительны. Китоловы с удивлением слушали
молодого священника, потому что в своей речи он касался их собственных, не высказанных вслух мыслей, и по окончании проповеди трое матросов попросили преподобного Хейла помолиться вместе с ними. После этого слово взял капитан судна:
Это была очень мощная и впечатляющая проповедь, моло дой человек. Теперь мне хотелось бы сделать вам подарок от всей команды в знак нашей признательности. - И он весьма удивил Эбнера, доставив на шлюпку "Фетиды" огромную связку симпатичных зеленых бананов. - Они постепенно со зреют и будут пригодны в пищу еще долгое время, - пояснил капитан. - Кстати, если у вас на судне есть заболевшие, то эти фрукты пойдут им на пользу и должны очень понравиться.
А как они называются? - поинтересовался Эбнер.
Бананы, сынок. Отлично помогают при запорах. И вам всем лучше сразу привыкнуть к ним, потому что на Гавайях они - основная еда местных жителей. - С этими словами кито лов показал Эбнеру, как нужно очищать фрукты, откусил боль шой кусок банана и протянул остаток Хейлу. - Как только вам удастся привыкнуть к ним, они даже начнут нравиться. - Однако Эбнеру резкий и необычный запах бананов показался отвратительным. Тем не менее, китолов продолжал: - Я говорю вполне серьезно, сынок, если вы сразу не заставите себя при выкнуть к этим фруктам, вам придется тяжело, поскольку со дня прибытия на место бананы могут стать единственной вашей пищей.
А вам приходилось бывать на Гавайях? - поинтересо вался Эбнер.
Бывал ли я в Гонолулу? - громко переспросил китолов и хотел расхохотаться, но, вспомнив о только что проведен ной священником службе, запнулся, и как-то не слишком не убедительно закончил фразу: - Мы еще взяли к югу от остро вов с дюжину китов.
Во вторник декабря капитан Джандерс перерисовал себе все необходимые карты Магелланова пролива, имевшиеся у китобоев и, сравнивая их со своими, с сожалением заметил, что ни один остров на позаимствованных картах не совпадал по своему расположению с тем, что было изображено на его собственных. Тем не менее, "Фетида" снялась с якоря и напра вилась опять в сторону Огненной Земли, только на этот раз они подошли к северному берегу острова, в том самом месте, где он соседствовал с Южной Америкой, и где их поджидал суровый
пролив, когда-то открытый Магелланом. Когда декабря показалась холодная пустынная земля, капитан Джандерс заметил, обращаясь к мистеру Коллинзу:
- Брось-ка взгляд на эти места. Назад мы этим путем возвращаться не будем. - И с упрямой решимостью направил судно прямиком в узкий пролив, который сумел погубить не одну сотню кораблей.
* * *
Первые дни путешествия по проливу очаровали миссионеров, и все они, как один, высыпали на палубу, чтобы, выстроившись в одну линию у перил, с удовольствием наблюдать сначала за берегами Южной Америки, а потом и Огненной Земли. Лето в этих краях только начиналось, и путешественники один раз даже заметили на берегу группу туземцев, одетых только в набедренные повязки из шкур животных. По ночам Эбнер наблюдал множество разожженных костров на побережье, в честь которых и была названа эта земля, когда Магеллан впервые бросил здесь якорь. Кроме того, что она выглядела холодной и неприветливой, она оказалась еще и весьма интересной.
"Фетиде", подгоняемой восточным ветром, иногда удавалось делать до тридцати миль в день, хотя чаще бриг предпочитал не торопиться и совершал нечто вроде пробной вылазки, покрывая в сутки лишь по двадцать миль. Когда первый бросок на запад был завершен, судно повернуло на юг, следуя вдоль берега Огненной Земли, и дни стали казаться усыпляюще-монотонными, поскольку ночь будто пропала совсем. Иногда миссионеры спали прямо на палубе, просыпаясь и любуясь всем тем, что могла приготовить им неизвестная земля во время этой странной ночи. Когда ветер менялся на противоположный, что происходило нередко, "Фетида" бросала якорь в бухте, и на берег выходили охотники, так что к Рождеству вся команда была обеспечена утками. Теперь каждый рассуждал про себя о том, как странно в такое время находиться в этих широтах, а не в родной Новой Англии. Морская болезнь окончательно отступила, и только одна пассажирка теперь ненавидела Магелланов пролив так, как не относилась ни к каким другим водам во всем мире.
И ею была никто иная, как Иеруша Хейл. Несмотря на то, что обе болезни, мучившие ее до сих пор, бесследно исчезли,
на смену им пришло другое несчастье, и заключалось он в том, что бедная женщина испытывала сильный приступ тошноты всякий раз, когда супруг заставлял ее есть бананы.
Мне очень не нравится их запах, - морщилась Иеруша.
Мне тоже он не слишком нравится, - терпеливо увеще вал Эбнер. - Но если учитывать, что ими питаются на остро вах, куда мы направляемся...
Давайте подождем, пока мы не приплывем на острова, - умоляющим тоном произносила Иеруша.
Нет, если сам Господь позаботился о том, чтобы послать нам эти бананы.
Но другим женщинам не приходится их есть!
Потому что никому другому Господь их не послал, - упорствовал священник.
Преподобный Хейл, - Иеруша пыталась подобрать вер ные слова, чтобы переубедить супруга, - я уверена, что когда сойду с борта этого корабля, где я так измучилась и исстрада лась, я смогу добровольно есть бананы. Но этот запах, идущий от их кожуры, напоминает мне... Супруг мой, меня сейчас стошнит.
Нет, миссис Хейл! - строго командовал Эбнер, после че го, дважды в день, он аккуратно очищал банан и, откусив по ловину, выдавливал из себя слова, которые вовсе не соответст вовали его настоящему мнению: - Ах, как вкусно! - Вторую половину банана Эбнер насильно засовывал в рот Иеруше, и внимательно наблюдал за тем, чтобы она все же проглотила ненавистный фрукт. Очевидно, эта процедура происходила настолько болезненно для ослабевшей женщины, что Аман да, не в силах выдержать вида страдающей подруги, всякий раз выходила на это время из каюты. Но, чтобы данный ритуал стал вдвойне невыносимым, Эбнер подвесил связку желтею щих бананов к потолку каюты, и проклятые фрукты, беспре станно раскачиваясь, постепенно дозревали, издавая все бо лее сильный тошнотворный запах.
Поначалу Иеруша думала так: "Возможно, если я буду замечать, что эта связка становится с каждым днем меньше, мне полегчает". Но у нее ничего не получилось. Напротив, связка, созревая, словно разбухала, а по ночам раскачивалась так сильно, что чуть не задевала лицо спящей женщины.
-Мой дорогой супруг, - умоляла сжалиться над ней миссис Хейл. - Меня обязательно стошнит! - Но он упрямо
опускал свою руку на диафрагму жены, проверяя, чтобы ежедневная порция банана успешно попала в желудок. При этом преподобный Хейл не разрешал ей изрыгать фрукт, и обессиленная Иеруша покорно смирялась.
Как-то раз после очередной пытки Джон Уиппл заметил:
Почему вам так нравятся бананы, брат Хейл?
Мне они вовсе не нравятся, - поправил его Эбнер. - Ска жу больше, меня воротит от них не меньше, чем всех осталь ных.
Тогда зачем вы едите их?
Поскольку вполне очевидно, что этого хочет Господь Бог. Вспомните, как мне достались эти бананы? Только в знак признательности за прочитанную мною проповедь. И если я не стану их есть, я проявлю неблагодарность по отношению к тем, кто подарил мне эти фрукты.
А вы верите в приметы и предзнаменования? - внезап но сменил тему молодой ученый.
Что вы имеете в виду? - осведомился Эбнер.
Ну, во всякие предрассудки?
А почему вы спрашиваете меня об этом?
Я размышлял вот над чем. Не так давно Кеоки Канакоа рассказывал мне о всевозможных знамениях, с которыми ему пришлось сталкиваться за свою жизнь. Он говорил о том, что когда одно из их каноэ уходило в море, на борту обязательно присутствовала женщина, как правило, старая, которая могла разгадывать все знамения и толковать их. Например, если в небе появлялся альбатрос или в море замечали акулу, это озна чало что-то определенное, будто бы сам бог посылал их... и тог да можно было понять, что намеревался сказать им бог и о чем хотел предупредить, если, конечно, кто-то на борту умел пони мать и правильно истолковывать эти знамения.
И какое отношение этот рассказ имеет ко мне? - уди вился Эбнер.